На вершину, ведущую вниз

Вот уже более ста лет в биологии и медицине соперничают два взгляда на старение: оптимистический и пессимистический. Согласно первому, старение запрограммировано и является завершающим этапом онтогенеза. И если «выключить» такой этап, то старение можно отменить. Вторая гипотеза рассматривает старение как постепенное и неизбежное накопление ошибок и повреждений в сложном живом организме, который может «заржаветь», сломаться и прекратить свое существование. Кто прав? И что такое мера старения? Возможно ли замедлить процесс угасания жизненных функций или вообще его остановить? Если получится - каковы будут последствия для общества? Эти и другие вопросы, связанные с геронтологией, обсуждали на недавнем научном кафе российские ученые. Специалисты Москвы и С.-Петербурга в непринужденной обстановке за чашкой кофе выдвигали собственные гипотезы по этому поводу, спорили, отстаивали свои взгляды... Отменяем программу и перестаем стареть? Первым слово взял директор Института физикохимической биологии им. А.Н.Белозерского МГУ им. М.В.Ломоносова, академик РАН Владимир Скулачев. - С моей точки зрения, геронтология - наука ущербная, - сказал он. - Хотя бы потому, что она описывает постепенное угасание организма без какого-либо шанса радикально увеличить продолжительность жизни. Действительно, любой автомобиль, даже самый замечательный, все равно сломается. Так и наш организм. Но я сторонник оптимистического взгляда на старение. Это последний этап нашего индивидуального развития, который запрограммирован, и если рассматривать его с данных позиций, то перед нами открывается блестящая возможность сломать заложенную программу. В таком случае геронтология представляется наукой номер один среди всех биологических, и не только, наук. Вековая мечта человечества состоит даже не в том, чтобы, скажем, летать, а совсем в другом: быть хозяином своей судьбы, решать самому, сколько жить и когда умереть. Академик В.Скулачев привел в пример великого биолога Августа Вейсмана, который был первым, кто попытался предпринять попытку научного обоснования оптимистического взгляда на старение. Вейсман рассматривал смерть не как первичную необходимость, а как нечто приобретенное вторично в качестве адаптации, а также говорил о том, что отработанные индивиды не только бесполезны для популяции, но даже вредны. Они занимают место тех, кто здоров. Серьезный удар по пессимистической точке зрения нанесли в середине прошлого века клеточные биологи, обнаружившие, что на клеточном уровне существуют и программа старения, и программа самоубийства. Ученые, изучая на дрожжах механизмы самоликвидации, пришли к выводу, что у этих одноклеточных организмов обнаружены и старение, и гены старения, и, что оказалось самым поразительным, гены самоубийства. По словам В.Скулачева, данное открытие стало прецедентом существования у одноклеточных эукариот специальных сигнальных агентов, убивающих клетки, принадлежащие к тому же виду. Старение начинается очень рано, отметил академик. У человека первые признаки атрофии мышц заметны уже в 25-летнем возрасте, но вначале процесс развивается медленно. В наше время значительное уменьшение мышечной силы начинается в 50-летнем возрасте у шведских мужчин и в 40-летнем - у мужчин Саудовской Аравии. В начал ХIХ века снижение того же параметра было заметно уже у 25-летних (исследовали бельгийских мужчин). Такая динамика легко объясняется улучшением уровня жизни за последние два века. Академик считает, что предположение о запрограммированной смерти организма, выдвинутое А.Вейсманом более века назад, может быть по достоинству оценено только сегодня, когда уже описаны феномены запрограммированной самоликвидации внутриклеточных организмов. Явления, относящиеся к категории феноптоза (термин, предложенный самим В.Скулачевым, то есть самоликвидация организма, оказавшегося бесполезным для популяции), уже прослежены на самых различных уровнях организации жизни - от бактерий до животных и растений. У людей примером запрограммированной смерти может быть гибель больных от некоторых бактериальных токсинов. Старение – это развитие. Стоит ли его отменять? А вот мнение директора НИИ геронтологии Росздрава академика РАМН Владимира Шабалина: - Сейчас, как известно, наблюдается резкое постарение населения. Есть экспертное утверждение о том, что в середине текущего столетия количество людей старше 60 лет составит в нашей стране 40%. Иначе говоря, число населения старших возрастных групп резко возрастает, причем это происходит в интересах эволюции, которая делает ставку на развитие интеллектуальной материи, головного мозга человека. А когда человек достигает интеллектуального развития? Вовсе не тогда, когда у него вы растают зубы мудрости, как принято считать. Мудрость приходит тогда, когда эти зубы выпадают, то есть полноценное развитие головного мозга наступает в достаточно серьезном возрасте. Эволюция создает некий инструмент, некий материальный субстрат, который и будет управлять мирозданием. И в настоящее время наиболее проверенный компонент живой материи - это интеллект человека, и перспектива продвижения интеллекта - очень большая и длительная. Академик В.Шабалин определяет старение как изменение структуры белковых молекул. Любая патология в человеческом организме начинается с изменения структуры белковой молекулы, и такое изменение приводит организм к постепенному старению. Изменяется структура, значит, происходит биологическая переработка информации. Самый большой объем информации человек перерабатывает с пищей. Именно пища, по утверждению академика, является основным компонентом биологической информации. Наш организм - постоянно умирающий субстрат, мы выращиваем «детей», это клеточки, которые мы отдаем в общую биоту, чтобы ими пользовались другие организмы. И постоянный огромный обмен информацией происходит именно за счет старения, умирания и сбрасывания из организма данных клеток в «общее достояние». И мы умираем не потому, отмечает В.Шабалин, что наш биологический возраст отходит от нормы, а потому, что у каждого из нас существует некое слабое звено, которое ломается, рвется, и именно оно определяет продолжительность нашей жизни. Директор Института биорегуляции и геронтологии РАМН член-корреспондент РАМН Владимир Хавинсон (С.-Петербург) связывает долгожительство с уровнем мелатонина, измеренного в ночные часы. Этот уровень очень четко коррелирует с возрастом. Исследования, проведенные в питерском институте, показали, что те люди, которые имеют высокий уровень мелатонина в возрасте старше 60 лет, - кандидаты в долгожители. - Недавно мы проводили другое обследование, тоже очень интересное. Оно касалось группы, в которую входили несколько тысяч человек, - рассказал В.Хавинсон. - Это были водители-дальнобойщики. Оказалось, что они имеют очень высокий темп старения, что связано скорее всего с хроническим стрессом. Причем чем больше профессиональный стажу этих водителей, тем сильнее заметен темп старения. У 50-летних функциональные показатели организма примерно такие же, как у 65-70-летних. Все это говорит о том, что вредные факторы ускоряют процесс угасания жизненных функций. Мне приходилось наблюдать в одном из университетов США, каким образом оценивают здесь уровень старения человека. Темп старения зарубежные коллеги определяют как реакцию организма на свет, звук и записывают в виде кардиограммы. И чем старше человек, тем процесс старения (с учетом этих показателей) идет быстрее. Но все-таки, я считаю, такой подход не совсем правильный и не всегда совпадает с возрастом. Это говорит просто о сохранности эмоций. Итак, что же делать со старением? Людей пытаются всячески «отодвинуть» от этого естественного процесса: предлагают омолаживающие процедуры, пищевые добавки, витаминные препараты, которые, как правило, не приносят ощутимой пользы. Но все-таки давайте будем оптимистами (я не о точке зрения академика В.Скулачева). Оптимистами в том смысле, что станем оценивать действительность более трезво. Нетакдалекоушло время, когда в 40 лет человека считали пожилым, а сейчас наукой доказано, что 44 года - это молодой возраст. В Москве насчитывается 38 тыс. долгожителей, которым больше 90 лет. Владимир Хавинсон привел и следующие цифры: в С.Петербурге за последние 25 лет число долгожителей возросло в 3 раза, несмотря на то, что мы продолжаем говорить о плохой экологии, о низком качестве продуктов питания и так далее. Совершенно очевидно, что уровень жизни стал совсем другим. Поэтому мнение всех присутствующих на научном кафе оказалось к концу встречи единым: необходимо освободить человека от старческих болезней, найти механизмы повышения качества его жизни, которое, в большинстве случаев, зависит от качества медицинской помощи. - Я - практический геронтолог и буду рассматривать ситуацию именно с практической точки зрения, - сказал академик В.Шабалин. - То, о чем я сейчас скажу, происходит сплошь и рядом. Старый человек, имеющий 5-8 хронических заболеваний, приходит на прием к разным врачам. Они, естественно, выписывают множество лекарственных средств, каждый – по своему направлению. А все ли препараты совместимы? И в таком случае идут ли они на пользу человеку преклонного возраста, в организме которого уже все работает плохо? Лечить-то надо комплексно. Именно такой подход мы применяем в клинике нашего института, где лежат геронтологические больные. Но в целом это очень серьезный вопрос. Вот почему на вершину старения мы забираемся разными путями. Но! Представим себе, что наука сумеет замедлить процесс старения, и человек будет жить 120 и больше лет. Поколение бессмертных... Нужно ли это? Сразу же возникнут проблемы демографического взрыва, если не самоуничтожения, когда на человека будет приходиться по одному квадратному метру земли, грубо говоря. Нельзя останавливать старение! Это - развитие, это сама жизнь. А любое развитие материи невозможно без старения. Остановится старение - остановится и развитие. - Безусловно, мы должны делать все от нас зависящее, чтобы люди не болели или болели как можно реже, - считает и член-корреспондент РАМН Владимир Хавинсон. - А для этого нужно повышать уровень жизни. С моей точки зрения, одним из путей является время выхода человека на пенсию: не по старению, а по желанию и самочувствию, по состоянию его здоровья, но не по возрасту. Такой подход уже практикуется в некоторых странах. Татьяна КУЗИВ, корр. «МГ».