Александр ГОРОДНИЦКИЙ: Пока ты в работе, организм не подведет

Он - доктор геолого-минералогических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, главный научный сотрудник Института океанологии им. П.П.Ширшова. И при этом - известный поэт и бард, член Союза писателей России, лауреат Государственной премии, автор получивших широчайшее признание песен. Что лежит в основе такого необычного творческого синтеза? Об этом - беседа нашего корреспондента с Александром Городницким.

- Истоки творческого запала, завидной вашей неугомонности?

- Обычно говорят о «малой родине». Думаю, что это не совсем верно. Малой родины не бывает. Она всегда достаточно велика. Для меня это необъятный континент в детстве - Васильевский остров, 7-я линия, комната-пенал в коммунальной квартире. Там я родился и прожил довоенные годы, первую зиму ленинградской блокады. Отсюда моя любовь к городу на Неве, ко всему, что меня окружало в детстве и что уже обратно не вернется.

И конечно, важнейшую роль в моем становлении сыграл родной язык, на котором я думаю, пишу, чувствую. Великий русский язык, к которому мы так небрежно относимся.

- Среди ваших наград - синий крест «За заслуги», высокое признание вклада в развитие фундаментальных исследований в России. Если расшифровать...

- Кое-что действительно удалось сделать. Впервые измерил электрическое поле в водной толще океана, о котором никто не подозревал. Впервые сумел рассчитать мощность твердой оболочки нашей планеты - литосферы под океанами. Предложил новую модель формирования подводных вулканов на океанском дне. 17 лет я руководил лабораторией геомагнитных исследований океана. В итоге удалось обосновать новую модель строения магнитоактивного слоя океанической коры.

- Какие эпизоды, связанные с научной деятельностью, особо запомнились?

- Декабрь 1961 г. Выход в первое океанское плавание на паруснике «Крузенштерн». Всего в океанографических экспедициях я провел более 40 лет. Но та первая встреча с Атлантикой памятна по-особому. Незабываемы погружения - их было несколько - в батискафах на океанское дно. Мне посчастливилось «нырнуть» на 4,5 километра...

- Вам принадлежит не совсем обычная гипотеза гибели Атлантиды...

- Я сторонник эволюционно-дискретного развития цивилизации: в истории человечества были и будут губительные природные катаклизмы, отбрасывающие цивилизацию назад. Атлантида - найди мы ее! - могла бы стать подтверждением тому.

...Это произошло в 1984 г. В ходе экспедиции на научно-исследовательском судне «Витязь» я опускался на аппарате «Аргус» на плоскую вершину подводной горы Ампер в северной Атлантике, в 300 милях к западу от Гибралтара. На 100-метровой глубине я увидел сооружения, напоминающие развалины древнего города - жилища, лестницы, арки. Похоже, перед нами была часть старинного обитаемого архипелага, который по каким-то причинам скрылся под воду.

Невольно вспомнились «Диалоги» древнегреческого философа Платона о сказочной Атлантиде, по неизвестным причинам ушедшей однажды в морскую пучину. Аристотель не был согласен со своим учителем («Платон мне друг, но истина дороже!»), однако я склонен больше доверять Платону. Атлантида была именно там, где указывал старший философ, - по другую сторону Геркулесовых столбов, к западу от Гибралтарского пролива.

Как геофизик предполагаю: Атлантиду погубила гигантская геологическая катастрофа, когда Африканская литосферная плита столкнулась с Евразиатской, породив сильнейшее землетрясение и извержение вулкана Санторин в 1450 г. до н.э. Именно к этому времени относятся гибель крито-минойской культуры, библейский исход евреев из Египта и многие другие события...

- Вы столько повидали в мире, что многим и не снилось. Наверное, это преотлично - чувствовать себя путешественником?

- Требуется оговорка. Я не турист. Научные экспедиции - прежде всего труд. В калейдоскопе впечатлений, конечно, немало ярких незабываемых картин. Это и Северный полюс, дни работы на станции СП-17. И удивительное райское место планеты - Вайкики-Бич в Гонолулу на Гавайских островах. И суровый антарктический остров Маккуори... Мир поворачивался разными сторонами. Я начал понимать, что точка, где ты родился, живешь, - не пуп Земли, есть другие страны, другие люди. И все мы органично взаимосвязаны.

Земля - маленькая и хрупкая. Я это отчетливо осознал, дважды обогнув ее 6-узловым ходом на судне за несколько месяцев. Мы живем в очень небольшой коммунальной квартире, и надо жить дружно. Иначе можем и квартиру сжечь и себя загубить.

- Вас называют одним из основателей авторской песни. Что для вас песня?

- Попав на Север, в Арктику, я понял, что песня, прежде всего, - средство общения между людьми, которых давят тяжелые условия и которым хочется выразить свои чувства и мысли - не напрямую, а каким-то косвенным образом. Такие песни звучали на Крайнем Севере, в первых экспедициях. Именно тогда осознал: песня, особенно авторская, предполагает задушевность, доверительную интонацию, отвергает малейшую фальшь.

Для меня авторская песня началась не с Булата Окуджавы, не с Михаила Анчарова, Юрия Визбора, а с услышанной после блокады, в Омске, песни «Темная ночь» из кинофильма «Два бойца», в исполнении Марка Бернеса. Именно от нее я веду отсчет авторской песни.

- А вас не смущает, что ваши песни ныне заглушила попса?

- В кризисе не только бардовская, но и вся песенная культура. Когда-то, в советское время, у нас была замечательная школа композиторов, поэты-песенники, авторы, действительно понимающие, что такое лирика. Разве можно забыть гениальную песню на стихи Исаковского «Враги сожгли родную хату»? Даже близко сегодня ничего похожего нет. Зато появился так называемый русский шансон - по сути, и не русский, и не шансон. Как правило, это пошлятина, да еще и псевдоблатная, на грани фола, агрессивная. Мой друг поэт Игорь Губерман, знающий о колючей проволоке не с чужих слов, называет это кратко: «Фальшак!» Такое впечатление, что кому-то хочется приучить слушателей к романтике грабежей и воровства. Превратить общество в маргиналов, в уголовную зону. Идет оболванивание целого поколения. Это опасно.

- Отношение к медицине?

- У меня были серьезные проблемы со спиной. Отнималась правая нога. Грозила инвалидность. Пришлось перенести две операции на позвоночнике. Память о том -стихи: «Меня спасли немецкие врачи / В одной из клиник Гамбурга сырого, / Мой позвоночник разобрав и снова / Соединив его, как кирпичи».

Дважды в сложнейших ситуациях выручил удивительный врач -итальянец нейрохирург Лука Папевера, работающий в Германии.

У меня был близкий друг Юлий Крелин - прекрасный хирург и писатель, заведующий отделением 71-й московской больницы. Он недавно ушел из жизни. Очень многим людям помог.

К медикам отношусь с уважением еще и потому, что у нас в России это специальность героических людей. Мне довелось поваляться в разных больницах, в том числе и в гнойной хирургии. Убедился, как нелегко приходится докторам, медперсоналу: нет должной инфраструктуры, порой не хватает средств на элементарное. Нищета и наплевательское отношение чиновников к здравоохранению вообще и к медицине рядовой в частности, несмотря на безответственную демагогию. Медики мне иногда напоминают ополченцев, которым говорят: «Ребята, оружия не хватает. Добудете его в бою»... Ситуацию в отечественной медицине, где мы отстаем от мирового уровня на десятки лет, возможно, объясняет то, что наши ведущие чиновники лечатся не здесь, а за рубежом. Если ее не поправить, все разговоры о благе народа останутся пустой болтовней.

- Каковы, на ваш взгляд, слагаемые творческого долголетия?

- Полагаю, что в основе своей оно не зависит от нас. Воспитать в себе творческое долголетие невозможно. Поддерживать, способствовать ему - другое дело, однако и здесь я скорее скептик. В одной из моих песен есть строки: «Не страшно потерять умение удивлять, страшнее потерять умение удивляться...» Удивление перед окружающим миром, радостным, прежде всего, - важный источник творчества. Перестал удивляться, значит, больше ничего не придумаешь, не напишешь. Если провидение, природа, Бог - назовите это как угодно - дает тебе способность что-то делать, надо торопиться использовать это. Важен каждый момент, особенно в преклонном возрасте.

За свою жизнь я написал много стихов. В молодости - немало плохих. Лишь сейчас начал подбираться к строкам, за которые не стыдно. Радуюсь, когда они нравятся моей жене - Анне Наль, поэту и переводчику.

- Как поддерживаете рабочую форму?

- Ничего специально не предпринимаю. Даже столь необходимую для спины физкультуру не каждый день успеваю делать. Стараюсь двигаться: ездить, выступать, ходить, писать, работать. Я как велосипед: остановлюсь - упаду. Заметил: организм начинает отказывать, когда ты где-то на отдыхе, в санатории. Прислушиваешься к себе и в каждом узле находишь какие-то неприятные сбои. Но если станешь профессиональным больным, вот тут-то и кранты. Пока ты в работе, пока что-то делаешь, чем-то интересуешься, организм не подведет. Не надо давать ему передышки. И не захочешь, а вспомнишь предостережение старого римлянина: «Если парус теряет ветер, он становится обыкновенной тканью».

- Режим дня, питания, сна?..

- Что-то пытаюсь соблюдать, но далеко не всегда успешно. Для меня главное - отсыпаться. К этому подвигает гипертония и другой «джентльменский набор» возраста. Аккуратнее стал относиться к горячительным напиткам: теперь, чтобы развеселиться, хватает глотка водки. Самое важное - считать себя здоровым человеком, не чувствовать себя инвалидом.

- Любимый афоризм?

- Слова мудрого Платона, благодаря которому я увлекся Атлантидой: «Верь тому, кто ищет истину. И не верь тому, кто говорит, что ее нашел».

Беседу вел
Михаил ГЛУХОВСКИЙ,
корр. «МГ».

P.S. Предлагаем вашему вниманию стихотворение Александра Городницкого, посвященное медикам.

Благослови врачей своих, Россия!

Когда над «скорой» свет мерцает синий, 
Шепчу я про себя в минуты эти: 
Благослови врачей своих, Россия, 
Спешащих на работу на рассвете. 
Блажен, кто в пору юности незрелой, 
Беспечность проявляя и отвагу, 
В халат впервые облачился белый 
И принял гиппократову присягу. 
Чтобы в работе, трудной и бесславной, 
Бессрочной службы сделавшись солдатом, 
Бой принимать заведомо неравный 
И без вины быть вечно виноватым. 
Они бедны. 
И сколько б ни просили, 
Хозяйство их скудеет час от часа. 
 
Благослови врачей своих, Россия!
Бойцов, что лишены боеприпасов. 
Кого просить о помощи? Мессию? 
Святого Духа, и Отца, и Сына? 
Позор твоим чиновникам, Россия, 
Которыми забыта медицина. 
Осознаешь у края преисподней: 
Лишь только эта специальность свята, 
Когда страна огромная сегодня –
Реанимационная палата.
Они порою плачут от бессилья. 
Бандитские им угрожают морды. 
Благослови врачей своих, Россия, 
Усталых, обездоленных и гордых. 
Когда в надежде выиграть сраженье 
В своих больницах, нищих и убогих, 
Они находят путь из окруженья, 
Уже не помышляя о подмоге.