Детки в таблетке

Недавно в азиатских СМИ прошел ужасающий слух: в Китае производят «препараты из мертвых детей». Корейское телевидение решило провести расследование, по результатам которого был снят документальный фильм, способный повергнуть в шок самого циничного зрителя. Телевизионщики нашли больницу, где продают мертвых детей – жертв абортов и мертворожденных младенцев. Оказалось, если у эскулапов появляется такой «материал», они тут же передают данные фармкомпаниям, и те как стервятники слетаются на добычу, помещают мертвых младенцев и эмбрионы в холодильник, затем – в специальную микроволновую сушку, потом перетирают – вот «чудо-препарат» и готов.

«Пилюли» из человеческого материала

Чтобы подтвердить или опровергнуть леденящие душу сведения, журналисты передали образцы капсул с подозрительной начинкой экспертам. Выяснилось, что на 99,7% они состояли из частей человеческого тела: ученым удалось выделить остатки ногтей, волос и даже определить пол ребенка. Что это – хитрая инсинуация южнокорейских телевизионщиков или страшная правда?

На самом деле ничего принципиально нового во всем этом нет, полагает президент Российского общества акушеров-гинекологов академик РАМН Владимир Серов. Еще в средневековой медицине широко применялись варварские методы получения разнообразных «средств Макропулоса» из адской смеси частей тела младенцев, перетертых в порошок, и их крови: считалось, что такой «коктейль» способен излечить от многих болезней и существенно продлить жизнь. Такого рода представления, разумеется, не имеют ничего общего с наукой и идут вразрез с человечностью, подчеркивает академик. Хотя именно они были положены в основу активно разрабатываемого во всем мире направления в биомедицине – трансплантации стволовых клеток, с внедрением которых были связаны огромные надежды: поначалу считалось, что они могут стать панацеей чуть ли не от всех недугов. Концепция, впервые разработанная русским врачом Александром Максимовым в 1908 г., получила развитие 90 лет спустя, когда американским ученым Джеймсу Томсону и Джону Беккеру удалось выделить человеческие эмбриональные стволовые клетки и получить первые линии этих клеток. Опубликованные в 1999 г. в журнале Science результаты экспериментов были признаны третьим по важности событием в биологической науке XX века после открытия двойной спирали ДНК и расшифровки генома человека. Только вот убиенные младенцы тут ни при чем.

– По происхождению стволовые клетки можно раз делить на два основных типа – эмбриональные и соматические, – рассказывает директор Республиканского центра репродукции человека профессор Андрей Акопян. – Эмбриональные стволовые клетки наиболее универсальны: они способны дифференцироваться в полноценный организм, целостный орган или тканевую структуру. К ним относятся и фетальные стволовые клетки, находящиеся в пуповинной крови и плаценте: они способны трансформироваться в разные типы клеток – так называемые мультипотентные клетки. И те и другие типы стволовых клеток отличаются высокой плюрипотентностью, то есть способностью дифференцироваться и дать начало раз личным типам клеток организма. Именно эти свойства эмбриональных стволовых клеток легли в основу целого направления в биомедицине – фетотерапии.

Третий тип столовых клеток – клетки взрослого организма. Казалось бы, что может быть удобнее и лучше, чем использование аутологичных стволовых клеток. Но, увы, они обладают куда меньшей способностью давать начало различным клеточным линиям. Кроме того, есть трудности их выделения и хранения. На данном этапе гарантированно эффективных и безопасных продуктов на основе стволовых клеток взрослого организма, к сожалению, не существует.

Правда, есть перспективные исследования, в результате которых ученые надеются решить эту проблему. Так, ученые из исследовательского Университета им. Скриппс в Ла-Джола (Калифорния, США) не давно установили, что под действием особого вещества – реверсина клетки, относящиеся к одному из уровней предшественников мышечных волокон, могут превращаться в клетки с почти неограниченным потенциалом.

Ребенок под заказ

Казалось бы, эмбриональные и фетальные стволовые клетки открывают море возможностей: они могут применяться при лечении таких серьезных заболеваний, как диабет, болезнь Паркинсона, травматические повреждения спинного мозга, заболевания печени и сердца, миодистрофия, несовершенный остеогенез, бесплодие... Перечень можно продолжать почти бесконечно.

Но тут в дело вмешалась биомедицинская этика. Допустимо ли использование биологических материалов, источником которого может быть кровь из пупочного канатика, ткань зародыша или плода на различных стадиях его развития? Можно ли брать с этой целью материалы, оставшиеся после абортов, и, наконец, специально создавать эмбрионы с целью получения стволовых клеток, которые будут использоваться для лечения и выживания людей?

– Решение этой проблемы кроется в самом понятии «эмбрион», – полагает Андрей Акопян. – Всеобщая декларация прав человека ООН считает людьми «родившиеся человеческие существа». Человек обретает права личности, становится носителем правосубъектности с момента рождения. Любой другой подход вступает в противоречие с правами женщины.

Иное дело – мертворожденные младенцы, использование которых даже в сугубо научных целях без согласия родных и близких совершенно недопустимо. Даже если такое согласие получено, возникают новые проблемы. Это горе-родители, готовые для получения прибыли превратиться в мини-фабрики для производства такого «материала».

В то же время, как быть, если эмбрион заведомо обречен на гибель, например, по праву матери на самостоятельное решение вопроса о материнстве? При проведении процедуры экстракорпорального оплодотворения создается больше эмбрионов, чем имплантируется. Что делать с «лишними» эмбрионами? Этично ли не использовать их для получения стволовых клеток – ведь они могут спасти жизнь ребенку, у которого еще есть шанс? Однозначного ответа на все эти вопросы в обществе нет, и вряд ли он когда-нибудь появится.

Возможны осложнения

Но, допустим, этический вопрос каким-то образом удастся ре шить, появятся правовые нормы, четко регламентирующие все эти вопросы. Будет ли толк от такого лечения? Ведь пока точного ответа на вопрос об эффективности использования стволовых технологий мы не имеем, в то время как осложнений, в том числе онкогенного характера, как мы знаем, великое множество.

– Действительно, использование эмбриональных и фетальных стволовых клеток небезопасно, – говорит Андрей Акопян. – Они обладают наиболее высоким потенциалом к росту и дифференцировке, что, с одной стороны, может обеспечить наилучший терапевтический эффект, с другой — эти же свойства несут в себе опасность неконтролируемого роста, появления новообразований.

Кроме того, до сих пор не было широкомасштабных эпидемиологических и экономических исследований в этой области. Терапия стволовыми клетками, и в особенности фетальными и эмбриональными, пока остается весьма дорогостоящим видом лечения, эффективность и безопасность которого не доказана, а вот разнообразные риски высоки.

Другой серьезный вопрос, на который пока нет однозначного ответа, касается реакции полученных клеток на лекарственные вещества, используемые пациентом. Эти вопросы поднимают серьезную проблему оценки качества образовавшихся в организме клеток. Еще одна проблема появляется при использовании клеток, полученных путем терапевтического клонирования, поскольку весьма велик риск появления генетических мутаций.

Как показали экспериментальные данные, эмбриональные стволовые клетки обладают высоким туморогенным потенциалом. Непонятно и то, насколько иммунологически совместимы клетки, пересаживаемые реципиенту. Даже самый тщательный подбор донора и реципиента не решает полностью эту проблему.

– В настоящее время клиническое применение стволовых клеток развивается, накапливаются данные об их терапевтических свойствах, – говорит Андрей Ако-пян. – Однако реальных успехов, чего греха таить, не так много, как ожидалось. Главный – один: терапия стволовыми клетками стала рутинным методом в гематологии при трансплантации костного мозга у больных острыми лейкозами. Сегодня это явное и бесспорное завоевание в области стволовых технологий.

Если нельзя, но очень хочется…

Противоречий много, и каждая страна пытается разбираться с ними по-своему. Так, в США разрешено работать с уже существующими линиями эмбриональных стволовых клеток, а внедрять новые – нельзя, что сильно затрудняет научные исследования. В европейских странах не выработано единого подхода к использованию стволовых клеток. Законодательство в этой области варьирует от разрешения экспериментов с эмбриональными клетками для терапевтического клонирования клеток больного человека, создания специальных банков и клонирования предимплантационных зародышей (Великобритания, Бельгия, Швеция) до полного запрета на получение эмбриональных клеток (Германия, Швейцария).

В Индии и Китае активно ведутся исследования как по получению линий эмбриональных клеток человека, так и по их вы делению из других биоисточников, например, межвидовых клеточных гибридов. Однако ни в одной стране мира не может всерьез обсуждаться вопрос о создании «таблеток из детей», полагают эксперты. Это псевдонаучная сенсация, за которой вряд ли стоят сколько-нибудь достоверные факты.

– Вполне возможно, что китайцы экспериментируют с получением каких-то препаратов на основе абортивных материалов, – полагает Андрей Акопян. – Хотя буддизм относится к этому куда лояльнее, чем христианство, ясно, что желание получить эффективные средства от каких бы то ни было болезней путем высушивания и перетирания человеческих тканей, – это алхимия и мистика. Вероятно, речь идет о так называемой народной медицине, когда малограмотному потребителю под видом БАДов впаривают «средство от всех болезней», «для мгновенного похудения и омоложения» или «роста потенции». Такие сомнительные препараты могут нелегально попадать из Китая и на российский рынок. Однако в последние годы Поднебесная всё увереннее встает на цивилизованные рельсы, отказываясь от таких, мягко говоря, странных рецептов, и то, что в наши аптеки могут официальным путем попасть эти пилюли, совершенно исключено.

Кстати, клетки новорожденных младенцев на 70-80% соответствуют клеткам взрослого организма и уже не могут использоваться как эмбриональные. Для трансплантации, даже если бы таковая была разрешена, они бы не годились.

В России нет никаких законодательных ограничений на работу с эмбриональными и фетальными стволовыми клетками с целью терапевтического клонирования. Но и юридических норм, определяющих статус предимплантационных зародышей, не существует. Приказом Минздрава России № 345 от 29.08.2001 был создан экспертный совет по рассмотрению научных исследований в области развития клеточных технологий и внедрению их в практическое здравоохранение. Советом была разработана «Временная инструкция о порядке исследований в области клеточных технологий и их использования в учреждениях здравоохранения». Согласно этой инструкции «...применение эмбриональных клеток человека должно ограничиваться экспериментальными моделями in vitro и in vivo на животных». Использование гемопоэтических стволовых клеток разрешено, но разрешение на проведение III фазы клинических исследований является прерогативой Минздравсоцразвития России – его экспертного совета и Комитета по этике. Практическое использование новых клеточных технологий разрешается только в государственных учреждениях здравоохранения, имеющих разрешение Минздравсоцразвития России в соответствии с методами лечения заболеваний. Приказом Минздрава России «О развитии клеточных технологий в РФ» от 25.07.2003 утверждены, в том числе, Инструкция по выделению и хранению концентрата стволовых клеток пуповинной/плацентарной крови человека и Положение «О банке стволовых клеток пуповинной/ плацентарной крови человека». Таким образом, получить доступ к такого рода исследованиям очень непросто. А работать без доступа – это не только незаконно, но и заранее обречено на провал, поскольку подобные исследования требуют высокотехнологичных подходов, обеспечить которые «на коленке» не возможно.

– Нет никаких оснований подозревать, что у нас за спиной проводятся секретные опыты по производству «препаратов из детей», продаже этих материалов за границу или, наоборот, их закупке за рубежом, – подчеркивает Владимир Серов. – Возникающие вокруг этого слухи и скандалы не находят никаких фактических подтверждений.

– Проблема недобросовестного использования стволовых эмбриональных и фетальных клеток из абортивных и иных человеческих материалов сильно надуманна, – соглашается Андрей Акопян. – Наша реальная проблема – недобросовестная псевдонаучная реклама их использования.

Наталия ЛЕСКОВА, внешт. корр. «МГ».
Москва.