Высокий полет

Владимир Николаевич Черниговский - один из крупнейших отечественных физиологов, зачинателей космической медицины - родился в Екатеринбурге в семье страхового агента. С выбором профессии он определился рано. Большое влияние оказала семья, точнее - ее общий дух, как считал сам Владимир Николаевич, в ней было много медиков. И все очень любили животных и поощряли проявления этой любви у детей.

Возле их дома, на переднем дворе, стояли будки хранителей хозяйского добра - дворовых псов Дружка и Руслана. Через много лет Черниговский напишет: «...я отлично помню, как, «несправедливо» и «горько обиженный» кем-либо из взрослых, я забирался в сумрак Руслановой будки и выплакивал на его пушистом и горячем боку свое горе. Руслан сочувственно вздыхал, колотил твердым, как палка, хвостом по стенкам будки и изредка лизал мне руку или лицо».

А вот другой, совсем уже «медицинский» эпизод из екатеринбургского детства будущего физиолога. Володя часто болел ангиной, и его регулярно водили к врачу, который смазывал горло «каким-то мерзким лекарством». Мальчик решил воспроизвести эту процедуру. Его приятель представлял озабоченного родителя, завернутый в белую простыню пёс - больного ребенка, а сам он, облачившись в некое подобие медицинского халата, - врача. «Больному» был поставлен диагноз - ангина. Затем «врач», обмакивая комок ваты, накрученной на палочку, в баночку с разведенной в ней акварельной краской, смазывал горло этим «лекарством» несчастному животному. Проделывалась эта процедура, естественно, втайне от родителей, которые не позволили бы мучить безответного пса.

В школе любимыми предметами Володи Черниговского были естествознание, химия и история. Учился он в переломную революционную пору, окончив школу второй ступени им. В.Г.Короленко в 1925 г., когда город уже назывался Свердловском. Первая ступень тогда включала 1-4-й классы, вторая - 5-9-й. Последняя давала среднее образование и возможность поступить в высшее учебное заведение. Юноше хотелось учиться дальше там, «где изучают животных и человека». Он был принят на медицинский факультет Пермского университета (в Свердловске медфак Уральского госуниверситета к тому времени был закрыт и переведен в Пермь).

Дальше он пройдет многие ступени в научных учреждениях обеих столиц, и в его деятельности найдут свое сочетание две ипостаси: целеустремленное занятие фундаментальными исследованиями и ответы на жгучие вопросы времени, решение актуальных для страны задач. Как ученый и организатор науки он сосредоточит внимание на разработке проблемы интероцепции, функциональных взаимоотношений коры головного мозга и внутренней среды организма.

В 1937 г. Владимир Николаевич откликнулся на приглашение известного физиолога К.М.Быкова (позднее ставшего академиком) и, переехав в Ленинград, начал работать под его руководством в отделе общей физиологии Всесоюзного института экспериментальной медицины. Именно здесь он открыл и подробно исследовал рефлекторные реакции, вызываемые сигналами рецепторов перикарда, а также кишечника, желудка, селезенки, почек. Эти материалы были обобщены им в докторской диссертации «Исследование рецепторов внутренних органов», блестяще защищенной 13 июня 1941 г., за несколько дней до начала Великой Отечественной войны. Результаты его исследований, выполненных тогда, были полностью подтверждены в 50-60-е годы в работах зарубежных ученых Маттиеса, Слайта и Фрэнка. В 1943 г. вышла в свет написанная на основе докторской первая монография В.Н.Черниговского «Афферентные системы внутренних органов», за которую президиум АН СССР присудил ему премию имени И.П.Павлова. На следующий год ему было присвоено звание профессора.

После окончания войны он продолжил разработку волновавшей его научной проблемы - в 1945 г. организовал лабораторию физиологии интероцепторов в том же Институте экспериментальной медицины, последовательно расширяя круг исследований. Деятельность Владимира Николаевича в физиологической науке получила признание у коллег: в 1948 г. он был избран членом-корреспондентом Академии медицинских наук СССР, еще через 2 года -ее действительным членом. Началась его активная работа на постах члена президиума и вице-президента АМН СССР (1950-1956 гг.). В тот же период он становится членом-корреспондентом АН СССР, а в конце десятилетия (1960 г.) - академиком.

В 1953 г. Черниговский переехал из Ленинграда в Москву в связи с избранием его директором Института физиологии АМН СССР, преобразованного вскоре в Институт нормальной и патологической физиологии.

Через 6 лет он вернулся в город на Неве. Интересно, что организованной им лабораторией физиологии интероцепторов, в какой бы структуре и ведомственной подчиненности она ни находилась, Владимир Николаевич будет заведовать всю свою послевоенную жизнь (за исключением московского периода), до самого последнего часа 31 мая 1981 г.

Академик Черниговский, как утверждали его коллеги и ученики, превратил проблему интероцепции «в область систематического, точного, количественного исследования в эксперименте, а затем и в клинике». Он и его сотрудники надежно подтвердили догадки И.М.Сеченова и предположения И.П.Павлова о том, что организм с его частями представлен в головном мозгу.
 
Исследованиями был охвачен весь интероцептивный анализатор - от периферических нервных окончаний до его центральных отделов, установлена точная локализация зон представительства внутренних органов в коре мозга, доказано, что во всех без исключения изученных органах и тканях имеются интероцепторы. Именно этим словом назвал Владимир Николаевич свой капитальный труд, выпущенный «Медгизом» в 1960 г., ставший хорошо известным физиологам и клиницистам, переведенный в США на английский язык.

Как гражданин страны Черниговский постоянно находился в «горячих точках» ее науки и медицинской практики. Во время войны он, сотрудник Военно-морской медицинской академии, полгода работал в дивизионе подводных лодок, дислоцированных на Черном море. В дальнейшем, будучи главным физиологом ВМФ СССР и возглавляя постоянную Комиссию по подводной физиологии и медицине, руководил комплексными исследованиями, которые способствовали решению задач, связанных с изучением и освоением мирового океана.

Ему, убежденному стороннику применения физиологической теории на практике, депутату Верховного Совета СССР, принадлежит заслуга создания в Ленинграде фактически первых в стране специализированных нефрологического и инфарктного отделений, возглавлявшихся его учениками.

Когда развертывалась подготовка к освоению космоса, Черниговский снова на переднем крае, активнейший участник медико-биологических исследований (а начались они еще в 1949 г.), проводившихся в строгой последовательности и по единой научной программе. Вместе с В.И. Яздовскимон оперировал двух первых отправленных в космос собак - Лайку и Стрелку. У них в кожный лоскут была выведена сонная артерия, что позволило измерять артериальное давление в течение всего времени полета.

Позже Владимир Николаевич был избран действительным членом Международной академии астронавтики, в которой состоят деятели науки и техники, способствовавшие развитию космонавтики. Начиная с 1965 г. он в течение десятилетия был также в составе редколлегии совместного советско-американского труда «Основы космической биологии и медицины».

В большой статье «Так готовился подвиг», опубликованной в газете «Советская культура» на следующий день после «высокого полета» Юрия Гагарина, академик вспомнил эпизод из своего детства -1914 г., показательный полет аэроплана. «... Когда я, мальчишка, восторженно орал, приветствуя полет аэроплана, я и не помышлял о том, что на мою долю выпадет счастье стать свидетелем первого полета человека в космос». Владимир Николаевич, как всегда, был скромен: «свидетель» - это слишком отстранение Все 55 лет его в физиологической науке - это время участия в свершениях века, это тоже его высокий полет.

Геннадий ЧУКРЕЕВ,
научный сотрудник
Свердловского областного музея
истории медицины.
Екатеринбург.