23 декабря 2024
Вы здесь
Валерий ГАРКАЛИН: Когда увлечен своей профессией, обо всем другом забываешь!
Народный артист РФ, популярный актер театра и кино В.Гаркалин сегодня, как всегда, энергичен, полон решимости осуществлять намеченные планы. И это несмотря на недавно перенесенную тяжелую утрату.
- Валерий Борисович, как вам удается так чутко реагировать на многочисленные события нашей непростой жизни, сохраняя при этом завидный оптимизм?
- Мне кажется трудно, почти невозможно, коротко ответить на ваш вопрос. Скажу лишь одно - жизнь нужно любить. Помните, у Пушкина: «Жизнь - это дар бесценный, дар случайный». Следует всегда помнить, что жизнь ограниченна, и не мне вашим читателям - медикам напоминать это. А во-вторых, если она - дар, то им нужно распоряжаться так разумно, чтобы потом, в старости, не жалеть о прожитых зря днях.
- Как вы пришли в мир искусства, выбрали профессию актера?
- Мне часто журналисты задают этот вопрос, и я, честно говоря, всегда теряюсь. Потому что не помню того дня, когда твердо решил, что выбираю эту профессию. Скорее, она выбрала меня. Думаю, многие коллеги тоже затрудняются с ответом, ведь актерство не профессия, а жизненный путь. Это выбор способа жизни. Я уже много лет в Российской академии театрального искусства (бывший ГИТИС) обучаю студентов актерскому мастерству, но если вы спросите, что же конкретно я преподаю, затруднюсь ответить. Актерская профессия определяет позицию и отношение к человеческой жизни. Это, скорее, выбор способа жизни, взгляда на нее.
- Я знаю, что детство у вас было тяжелое...
- А у кого оно в послевоенные годы было легким? Мой отец - Борис Алексеевич был мобилизован в армию в самом конце Великой Отечественной войны и хотя не воевал, но прослужил 8 лет. Мы жили на окраине Москвы, в Ростокино, а когда появилась младшая сестра, то семья перебралась к Курскому вокзалу. В дом на берегу Яузы напротив Андроньевского монастыря. Окна моей комнаты выходили прямо на него. И утром, и вечером я видел этот замечательный, древний памятник зодчества, восторгался им.
Сейчас облик столицы как-то меняется, всё застраивается какими-то несуразными новыми домами. Но моя память бережно хранит прежнюю московскую красоту, быт. Хотя семья и жила очень стесненно - вчетвером в комнате коммунальной квартиры, где, кроме нас, было еще три семьи.
- И вот из такой «рядовой», рабочей семьи парнишка пошел поступать в театральный институт...
- Путь туда был долгим. После школы не был принят ни в один вуз, пришлось пойти слесарем на завод, год отработал, затем служба в армии. И вот только «оттрубив» 2 года и демобилизовавшись, смог поступить в Гнесинское училище. Там тогда был набор на актерское отделение кукольников.
- Мне кажется, это довольно своеобразная специальность?
- С удовольствием проучившись там 4 года, потом 6 лет работал в ансамбле «Люди и куклы». Его возглавлял художественный руководитель нашего курса Леонид Хаит. Потом работал у Сергея Образцова.
- Наверное, важным этапом в вашей дальнейшей творческой судьбе стали 10 лет работы в Театре Сатиры. Чем объяснить переход туда?
- Дело в том, что в 1988 г. я окончил факультет эстрады и массовых представлений ГИТИСа. Мне нужно было готовиться к дипломной практике. В этот момент познакомился с артистом Театра Сатиры Михаилом Зонененшралем, с которым мы решили сделать совместную дипломную работу. В ней он мог проявить свои режиссерские способности. Наша работа оказалась очень хорошей - была принята художественным советом Театра Сатиры. Главный режиссер Валентин Плучек тогда был болен. Спектакль уже шел на сцене, а я всё еще оставался артистом театра С.Образцова. Когда В.Плучек увидел этот спектакль сам, он произвел на него неизгладимое впечатление, и он пригласил меня в свою труппу.
- Валерий Борисович, как вам удается так чутко реагировать на многочисленные события нашей непростой жизни, сохраняя при этом завидный оптимизм?
- Мне кажется трудно, почти невозможно, коротко ответить на ваш вопрос. Скажу лишь одно - жизнь нужно любить. Помните, у Пушкина: «Жизнь - это дар бесценный, дар случайный». Следует всегда помнить, что жизнь ограниченна, и не мне вашим читателям - медикам напоминать это. А во-вторых, если она - дар, то им нужно распоряжаться так разумно, чтобы потом, в старости, не жалеть о прожитых зря днях.
- Как вы пришли в мир искусства, выбрали профессию актера?
- Мне часто журналисты задают этот вопрос, и я, честно говоря, всегда теряюсь. Потому что не помню того дня, когда твердо решил, что выбираю эту профессию. Скорее, она выбрала меня. Думаю, многие коллеги тоже затрудняются с ответом, ведь актерство не профессия, а жизненный путь. Это выбор способа жизни. Я уже много лет в Российской академии театрального искусства (бывший ГИТИС) обучаю студентов актерскому мастерству, но если вы спросите, что же конкретно я преподаю, затруднюсь ответить. Актерская профессия определяет позицию и отношение к человеческой жизни. Это, скорее, выбор способа жизни, взгляда на нее.
- Я знаю, что детство у вас было тяжелое...
- А у кого оно в послевоенные годы было легким? Мой отец - Борис Алексеевич был мобилизован в армию в самом конце Великой Отечественной войны и хотя не воевал, но прослужил 8 лет. Мы жили на окраине Москвы, в Ростокино, а когда появилась младшая сестра, то семья перебралась к Курскому вокзалу. В дом на берегу Яузы напротив Андроньевского монастыря. Окна моей комнаты выходили прямо на него. И утром, и вечером я видел этот замечательный, древний памятник зодчества, восторгался им.
Сейчас облик столицы как-то меняется, всё застраивается какими-то несуразными новыми домами. Но моя память бережно хранит прежнюю московскую красоту, быт. Хотя семья и жила очень стесненно - вчетвером в комнате коммунальной квартиры, где, кроме нас, было еще три семьи.
- И вот из такой «рядовой», рабочей семьи парнишка пошел поступать в театральный институт...
- Путь туда был долгим. После школы не был принят ни в один вуз, пришлось пойти слесарем на завод, год отработал, затем служба в армии. И вот только «оттрубив» 2 года и демобилизовавшись, смог поступить в Гнесинское училище. Там тогда был набор на актерское отделение кукольников.
- Мне кажется, это довольно своеобразная специальность?
- С удовольствием проучившись там 4 года, потом 6 лет работал в ансамбле «Люди и куклы». Его возглавлял художественный руководитель нашего курса Леонид Хаит. Потом работал у Сергея Образцова.
- Наверное, важным этапом в вашей дальнейшей творческой судьбе стали 10 лет работы в Театре Сатиры. Чем объяснить переход туда?
- Дело в том, что в 1988 г. я окончил факультет эстрады и массовых представлений ГИТИСа. Мне нужно было готовиться к дипломной практике. В этот момент познакомился с артистом Театра Сатиры Михаилом Зонененшралем, с которым мы решили сделать совместную дипломную работу. В ней он мог проявить свои режиссерские способности. Наша работа оказалась очень хорошей - была принята художественным советом Театра Сатиры. Главный режиссер Валентин Плучек тогда был болен. Спектакль уже шел на сцене, а я всё еще оставался артистом театра С.Образцова. Когда В.Плучек увидел этот спектакль сам, он произвел на него неизгладимое впечатление, и он пригласил меня в свою труппу.
- Работа в Театре Сатиры, видимо, требует от актера каких-то специфических качеств, обладания чувством юмора, сарказма, иронического отношения к повседневности?
- Безусловно. Этот театр и сегодня, я вижу, хотя и много лет уже там не работаю, продолжает репертуарную политику В.Плучека, направленную на острое восприятие современной жизни, показывает те ее стороны, которые подлежат высмеиванию. Это полезно и для общественной жизни, исправления характера человека. Велико влияние, воздействие даже простой шутки, а сатиры тем более.
Актеров трудно классифицировать на «смешных» и «несмешных». Мне кажется, что независимо от того, где работает артист - в Театре Сатиры или на Малой Бронной, он обязательно должен обладать чувством юмора.
- Вас запомнили театралы по ролям Хлестакова в «Ревизоре», Понтия Пилата и Мастера в пьесе «Шизофрения».
- Десять лет, что я прослужил в Театре Сатиры, стали одними из самых ярких страниц в моей жизни. Ведь тогда же состоялась моя не только театральная, но и кинокарьера, я стал активно сниматься.
- И чем же был вызван ваш уход из театра?
- И объективных и субъективных причин было много. Когда В.Плучек, в силу возраста, покинул театр, я понял, что и моя судьба определена. Стал подыскивать себе что-то другое. Но новое руководство и возглавивший труппу Александр Анатольевич Ширвиндт попросили меня доигрывать свои роли в репертуаре. Что я и делал еще на протяжении трех лет.
- К сегодняшнему дню вы сыграли около 40 киноролей.
- Никогда специально даже не подсчитывал их число.
- Думаю, что из всех кинофильмов, где вы снимались, самым значимым был «Ширли-мырли»?
- С того времени прошло уже 15 лет. Вспоминаю, что когда я прочел сценарий и получил приглашение от режиссера Владимира Валентиновича Меньшова сниматься, то понял - эта картина будет для меня судьбоносной. Ведь и текст сценария, и фигура режиссера, удостоенного за фильм «Москва слезам не верит» Оскаровской премии, достаточно культовые, заметные в кинематографе, имеющие широкую зрительскую популярность.
- В «Ширли-мырли» вам пришлось играть сразу четырех разных персонажей. Тяжело это было делать?
- Всегда не знаю, как реагировать на этот вопрос. Что для актера значит: «тяжело», «трудно»? Ведь если играешь одну роль, то сыграешь и вторую, и третью. Особого труда я здесь не вижу. Ведь сама условность этой картины, где существуют 3-4-5-6 близнецов, не делает работу актера сложной и трудной. Наоборот, увлекаешься решением задачи сыграть разных персонажей.
- Достиг ли фильм поставленной режиссером цели?
- Безусловно. Картина стала всенародно любимой. Многие фразы были «растасканы», употребляются в быту россиян. Например: «Капусточка, конечно, дело хорошее, а в доме нужно держать и мясные закуски!» Или «В местах, к которым я близок, мама, козел - очень обидное слово!» В сценарии фильма была заложена вечная грустная тема - есть время камни разбрасывать и их собирать. Кинокартина стала служить силе, объединяющей общество, чего так ему недоставало в середине 90-х годов. Шла жестокая конфронтация.
- Много лет назад, когда я брал интервью у Владимира Меньшова и назвал фильм «Москва слезам не верит» недосягаемой высотой его успеха, повторить который просто невозможно, он спросил: «А «Ширли-мырли»?» А вы бы приравняли эти фильмы?
- Я считаю, что это одна из самых серьезных работ В.Меньшова, основательная и достаточно заметная. «Москва слезам не верит», «Любовь и голуби», «Ширли-мырли» у меня стоят в одном ряду...
- Продолжаете ли вы сниматься в кино сейчас?
- Да, но не так интенсивно, как раньше. Сейчас, правда, поступило очень интересное приглашение участвовать в кинопроекте об Александре I, российском царе, который победил Наполеона Бонапарта, триумфально вошел с русской армией в Париж. Съемки должны проходить в С.-Петербурге.
- Какую роль вам предложили играть?
- Фигуру не менее фантастически противоречивую - генерала, военного министра Александра Аракчеева. Сейчас я готовлюсь не к съемкам, а к пробам. Когда речь идет об исторически значимых людях, исполнитель роли должен соответствовать образу не только внутренне, но и внешне. Должно быть хоть какое-то портретное сходство...
- А оно у вас есть?
- Тогда фотографий не было, были лишь живописные портреты, рисунки художников. А они ведь не могут являться точной копией...
- Изучаете, наверное, всё, что о нем написано?
- Вот когда меня утвердят на эту роль, тогда займусь всерьез.
- В каком коллективе вы сегодня постоянно выступаете?
- Уже много лет в Московском театре-студии «Человек», художественным руководителем которого является Людмила Романовна Рошкован, я играю главную роль в спектакле «Стриптиз» по пьесе основателя польского абсурдизма С.Мрожека. Играю с большим удовольствием.
- К своему творчеству вы относитесь серьезно, ну а к здоровью как?
- Об этом мог бы написать огромную статью. Ведь ровно полтора года назад мне пришлось пережить сразу два обширных инфаркта миокарда - передней и задней стенок. Мало того, когда проводили стентирование, в этот момент оторвался тромб. Это происходило во время гастролей в Литве. Медики этой страны тогда спасли мою жизнь.
А когда потом я проходил реабилитацию во Франции, сердечный приступ снова повторился, но уже без инфаркта. Все стенты, поставленные литовскими кардиохирургами к тому времени «закрылись». Пришлось делать повторное стентирование, меня спасли во второй раз. Как же мне не быть благодарным врачам?
Теперь регулярно наблюдаюсь в медицинском центре на Патриарших прудах. Там работают замечательные врачи.
- А что бы вы пожелали российским медикам?
- Зная, как трудно идет развитие отечественной медицины, я бы пожелал достигнуть высот мирового уровня, прежде всего в диагностировании. Раннее выявление заболевания спасает человеческую жизнь. Этого, к глубокому сожалению, не произошло с моей недавно умершей женой Екатериной Викторовной. Она умерла от запущенного рака - диагноз не был поставлен вовремя. Врачей я не виню, но желаю им «не гадать на кофейной гуще», не проводить неправильного, ненужного лечения, а точнее диагностировать.
Хотел бы напомнить и тем, кто лечит, и тем, кто лечится, - человеческая жизнь очень недолговечна. И в наших силах ее не укорачивать. Помня об этом, нужно быть очень квалифицированным врачом и требовательным пациентом.
- Два последних традиционных вопроса - есть ли у вас хобби и довольны ли вы своими детьми?
- Никогда ничем посторонним не увлекался, настолько люблю свою профессию. Из-за нее иногда даже выспаться как следует не успевал. Что касается моей дочери Ники Гаркалиной, то она продюсер известной художественной организации «Саундрама» андеграундного театрального движения, их артисты танцуют и поют, выступая на многих столичных сценах, но в основном - в Центре им. В.Э.Мейерхольда. Муж Ники -замечательный артист из этой труппы Павел Акимкин. С нетерпением жду внуков - ведь жизнь продолжается!
Беседу вел
Леонид ПЕРЕПЛЁТЧИКОВ,
обозреватель «МГ».
- Безусловно. Этот театр и сегодня, я вижу, хотя и много лет уже там не работаю, продолжает репертуарную политику В.Плучека, направленную на острое восприятие современной жизни, показывает те ее стороны, которые подлежат высмеиванию. Это полезно и для общественной жизни, исправления характера человека. Велико влияние, воздействие даже простой шутки, а сатиры тем более.
Актеров трудно классифицировать на «смешных» и «несмешных». Мне кажется, что независимо от того, где работает артист - в Театре Сатиры или на Малой Бронной, он обязательно должен обладать чувством юмора.
- Вас запомнили театралы по ролям Хлестакова в «Ревизоре», Понтия Пилата и Мастера в пьесе «Шизофрения».
- Десять лет, что я прослужил в Театре Сатиры, стали одними из самых ярких страниц в моей жизни. Ведь тогда же состоялась моя не только театральная, но и кинокарьера, я стал активно сниматься.
- И чем же был вызван ваш уход из театра?
- И объективных и субъективных причин было много. Когда В.Плучек, в силу возраста, покинул театр, я понял, что и моя судьба определена. Стал подыскивать себе что-то другое. Но новое руководство и возглавивший труппу Александр Анатольевич Ширвиндт попросили меня доигрывать свои роли в репертуаре. Что я и делал еще на протяжении трех лет.
- К сегодняшнему дню вы сыграли около 40 киноролей.
- Никогда специально даже не подсчитывал их число.
- Думаю, что из всех кинофильмов, где вы снимались, самым значимым был «Ширли-мырли»?
- С того времени прошло уже 15 лет. Вспоминаю, что когда я прочел сценарий и получил приглашение от режиссера Владимира Валентиновича Меньшова сниматься, то понял - эта картина будет для меня судьбоносной. Ведь и текст сценария, и фигура режиссера, удостоенного за фильм «Москва слезам не верит» Оскаровской премии, достаточно культовые, заметные в кинематографе, имеющие широкую зрительскую популярность.
- В «Ширли-мырли» вам пришлось играть сразу четырех разных персонажей. Тяжело это было делать?
- Всегда не знаю, как реагировать на этот вопрос. Что для актера значит: «тяжело», «трудно»? Ведь если играешь одну роль, то сыграешь и вторую, и третью. Особого труда я здесь не вижу. Ведь сама условность этой картины, где существуют 3-4-5-6 близнецов, не делает работу актера сложной и трудной. Наоборот, увлекаешься решением задачи сыграть разных персонажей.
- Достиг ли фильм поставленной режиссером цели?
- Безусловно. Картина стала всенародно любимой. Многие фразы были «растасканы», употребляются в быту россиян. Например: «Капусточка, конечно, дело хорошее, а в доме нужно держать и мясные закуски!» Или «В местах, к которым я близок, мама, козел - очень обидное слово!» В сценарии фильма была заложена вечная грустная тема - есть время камни разбрасывать и их собирать. Кинокартина стала служить силе, объединяющей общество, чего так ему недоставало в середине 90-х годов. Шла жестокая конфронтация.
- Много лет назад, когда я брал интервью у Владимира Меньшова и назвал фильм «Москва слезам не верит» недосягаемой высотой его успеха, повторить который просто невозможно, он спросил: «А «Ширли-мырли»?» А вы бы приравняли эти фильмы?
- Я считаю, что это одна из самых серьезных работ В.Меньшова, основательная и достаточно заметная. «Москва слезам не верит», «Любовь и голуби», «Ширли-мырли» у меня стоят в одном ряду...
- Продолжаете ли вы сниматься в кино сейчас?
- Да, но не так интенсивно, как раньше. Сейчас, правда, поступило очень интересное приглашение участвовать в кинопроекте об Александре I, российском царе, который победил Наполеона Бонапарта, триумфально вошел с русской армией в Париж. Съемки должны проходить в С.-Петербурге.
- Какую роль вам предложили играть?
- Фигуру не менее фантастически противоречивую - генерала, военного министра Александра Аракчеева. Сейчас я готовлюсь не к съемкам, а к пробам. Когда речь идет об исторически значимых людях, исполнитель роли должен соответствовать образу не только внутренне, но и внешне. Должно быть хоть какое-то портретное сходство...
- А оно у вас есть?
- Тогда фотографий не было, были лишь живописные портреты, рисунки художников. А они ведь не могут являться точной копией...
- Изучаете, наверное, всё, что о нем написано?
- Вот когда меня утвердят на эту роль, тогда займусь всерьез.
- В каком коллективе вы сегодня постоянно выступаете?
- Уже много лет в Московском театре-студии «Человек», художественным руководителем которого является Людмила Романовна Рошкован, я играю главную роль в спектакле «Стриптиз» по пьесе основателя польского абсурдизма С.Мрожека. Играю с большим удовольствием.
- К своему творчеству вы относитесь серьезно, ну а к здоровью как?
- Об этом мог бы написать огромную статью. Ведь ровно полтора года назад мне пришлось пережить сразу два обширных инфаркта миокарда - передней и задней стенок. Мало того, когда проводили стентирование, в этот момент оторвался тромб. Это происходило во время гастролей в Литве. Медики этой страны тогда спасли мою жизнь.
А когда потом я проходил реабилитацию во Франции, сердечный приступ снова повторился, но уже без инфаркта. Все стенты, поставленные литовскими кардиохирургами к тому времени «закрылись». Пришлось делать повторное стентирование, меня спасли во второй раз. Как же мне не быть благодарным врачам?
Теперь регулярно наблюдаюсь в медицинском центре на Патриарших прудах. Там работают замечательные врачи.
- А что бы вы пожелали российским медикам?
- Зная, как трудно идет развитие отечественной медицины, я бы пожелал достигнуть высот мирового уровня, прежде всего в диагностировании. Раннее выявление заболевания спасает человеческую жизнь. Этого, к глубокому сожалению, не произошло с моей недавно умершей женой Екатериной Викторовной. Она умерла от запущенного рака - диагноз не был поставлен вовремя. Врачей я не виню, но желаю им «не гадать на кофейной гуще», не проводить неправильного, ненужного лечения, а точнее диагностировать.
Хотел бы напомнить и тем, кто лечит, и тем, кто лечится, - человеческая жизнь очень недолговечна. И в наших силах ее не укорачивать. Помня об этом, нужно быть очень квалифицированным врачом и требовательным пациентом.
- Два последних традиционных вопроса - есть ли у вас хобби и довольны ли вы своими детьми?
- Никогда ничем посторонним не увлекался, настолько люблю свою профессию. Из-за нее иногда даже выспаться как следует не успевал. Что касается моей дочери Ники Гаркалиной, то она продюсер известной художественной организации «Саундрама» андеграундного театрального движения, их артисты танцуют и поют, выступая на многих столичных сценах, но в основном - в Центре им. В.Э.Мейерхольда. Муж Ники -замечательный артист из этой труппы Павел Акимкин. С нетерпением жду внуков - ведь жизнь продолжается!
Беседу вел
Леонид ПЕРЕПЛЁТЧИКОВ,
обозреватель «МГ».
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
|
|
|
|
Издательский отдел: +7 (495) 608-85-44 Реклама: +7 (495) 608-85-44,
E-mail: mg-podpiska@mail.ru Е-mail rekmedic@mgzt.ru
Отдел информации Справки: 8 (495) 608-86-95
E-mail: inform@mgzt.ru E-mail: mggazeta@mgzt.ru