Высвобождая женщину для народного хозяйства...

Отрадная новость: за последние несколько лет количество абортов в нашей стране снизилось примерно на 35-40%. Тем не менее только одна из трех беременностей заканчивается рождением ребенка. А где первоосновы этой жгучей и очень сложной проблемы?

Плановое хозяйство...

Впервые искусственное прерывание беременности по желанию женщины было узаконено в России в ноябре 1920 г. Декретом «Об искусственном прерывании беременности». Это был первый в мировой истории права закон, разрешающий аборты. В Европе, где церковь сохраняла свое влияние на общество, они были узаконены на 40-50 лет позже. Желающих оказалось много, свои услуги предлагали открывшиеся частные клиники, а с 1924 г. при подотделах охраны материнства и младенчества стали функционировать специальные «абортные» комиссии, состоящие из врачей и представителей женотделов и занимавшиеся распределением койко-мест в больницах. Право на первоочередность и льготы получали фабрично-заводские работницы. Именно в рабочей среде, где отсутствовала культура контрацепции, рождалось наибольшее число внебрачных детей, которые впоследствии пополняли многочисленные ряды беспризорников. К тому же массовые эпидемии, голод, разруха, отсутствие нормальных жилищно-санитарных условий делали беременность чрезвычайно опасной для здоровья женщины. Как писал ученый-демограф Андрей Попов, страна «использовала аборты для высвобождения женщин для нужд народного хозяйства».

Власть легализовала аборты не потому, что отказывалась от буржуазной морали, а исходя из государственных интересов. И когда массовые репрессии, депортации, коллективизация привели страну к демографическому кризису, появились первые ограничения (в частности, запрещалось делать аборт при первой беременности).
Выступая на XVII съезде ВКП(б) в 1934 г., Сталин заявил, что темпы роста населения не соответствуют «темпам строительства социализма». И в 1936 г., идя навстречу «многочисленным заявлениям трудящихся женщин», наркомат здравоохранения запретил искусственное прерывание беременности. Не только врача, сделавшего аборт, но и человека, к нему склонившего (в том числе и супруга), ожидало тюремное заключение сроком до 2 лет. Женщине грозили общественное порицание, штраф, сокращение зарплаты. Но запрет на аборты не сократил их количества - за предыдущие 15 лет в стране успела сложиться так называемая абортная культура репродуктивного поведения. И соответственно весь объем абортов перешел из легальной сферы в нелегальную, что привело к резкому увеличению женской смертности. Со своей стороны многие врачи старались по возможности назначать аборты по «медицинским» показаниям.

Женщины, по тем или иным причинам не получившие направление по «медицинским показаниям», обращались, как говорили, «к бабкам». Обычно, впрочем, это были не «бабки» и не малограмотные акушерки, а те же медицинские работники, только вне лечебного учреждения. Расцвела индустрия нелегального аборта.
На легальное положение аборт перевел Н.Хрущев в 1955 г. указом «Об отмене запрещения аборта». Было разрешено прерывать беременность по желанию женщины на сроке до 12 недель. Однако, вернув гражданам некоторую свободу репродуктивного выбора, советская медицина не предложила никаких иных, превентивных способов регулирования рождаемости.

...без планирования семьи

Консультаций по планированию семьи в Советском Союзе не было, современные средства контрацепции не разрабатывались. Среди населения самыми распространенными способами предохранения от беременности были календарный метод, прерванный половой акт и презервативы единственной модификации (продукция Ба-ковского завода), качество которых оставляло желать лучшего. Что касается гормональных пилюль, появление которых в середине 60-х годов на Западе вызвало настоящую контрацептивную революцию, то в СССР они получили распространение только в конце 80-х - начале 90-х годов. Даже в Москве пилюли были большим дефицитом, а в провинции о них не слышали вовсе. К тому же Минздрав СССР занимал жесткую позицию по отношению к ним и рассылал устрашающие внутренние инструкции о вреде оральных контрацептивов, длительное применение которых якобы способствует возникновению онкологических заболеваний. В продаже имелись только бисекурин и инфенкундин, но, по мнению официальной медицины, их применение было очень опасным. Борис Петровский, министр здравоохранения в 1965-1980 гг., был искренне уверен во вреде гормональной контрацепции.

Советские женщины относились к оральной контрацепции с неменьшим недоверием, считая, что пилюли ненадежны и к тому же вреднее аборта. В этом мнении их укрепляли и врачи женских консультаций. (Распространено было мнение, что женщине полезно «по-беременеть для здоровья», причем не только среди обывателей, но и среди самих гинекологов.) Поэтому если женщина и решалась на оральную контрацепцию, ей приходилось принимать не индивидуально подобранный препарат, а то, что она могла достать. Последствия неграмотного применения пилюль лишь подтверждали миф об их вреде.

К 80-м годам проблему контрацепции попытались решить с помощью внутриматочных спиралей (ВМС). Это было самое современное средство. Но не существует одного лекарства для всех. Контрацепция должна быть разнообразной, а у нас говорили - либо внутриматочная, либо презерватив. Однако дело было не только в консервативности и невежестве советских врачей. Такова была «политика в медицине»: большая репродуктивная свобода, по мнению властей, привела бы к падению рождаемости.

Оттепель

Вместе с тем хорошо налаженные абортные службы приносили немалый доход стране (в 50-е годы аборты были платными и стоили 50 руб., а после реформы 1961 г. - 5 руб.). По статистике, в среднем каждая советская женщина делала по 5-8 абортов.

Советское здравоохранение действовало в первую очередь не в интересах женщины, а в интересах статистики. Сам врач, так же как и больница в целом, фактически не нес личной ответственности перед пациенткой, однако за испорченные показатели отвечал перед вышестоящим начальством. Поэтому скрывались несчастные случаи при легальных абортах, материнская и детская смертность. В большинстве случаев врачи-гинекологи предпочитали направлять на раннее прерывание беременности женщин, не собиравшихся делать аборт, если существовал хотя бы минимальный риск того, что беременность может дать осложнения.

Современные методики, позволяющие операции по прерыванию беременности стать менее опасной и болезненной для женщины, в стране не разрабатывались. До середины 60-х годов аборты на малых сроках делались без обезболивания, в дальнейшем стал использоваться эфир, потом - закись азота, подаваемые через маску. Позже стало применяться местное обезболивание. Внутривенный наркоз был большой редкостью и чаще всего его делали за отдельную плату. Прерывание беременности на ранних сроках путем вакуум-аспирации («мини-аборт») было разрешено только в конце 80-х годов. О предабортной консультации, как и о послеабортной реабилитации, в Советском Союзе не слышали вовсе.

Продолжал существовать и «криминальный аборт». По разным данным, количество внебольнич-ных абортов в этот период составляло 20-50% от общего их числа. Одна из причин распространения «криминала» - ограничение срока легального аборта 12 неделями беременности. Аборт на поздних сроках делался только по медицинским показаниям и требовал разрешения врачебной комиссии. На вопрос, чем объясняется срок в 12 недель, практически все опрошенные мной врачи отвечали, что «потом - слишком большой процент осложнений». Получалось, что если женщина по каким-либо причинам не принимала решение прервать беременность до 12 недель (например, просто не знала о ней), она была вынуждена делать аборт нелегально. По некоторым данным, 30-35% женщин в стране, умиравших от беременности и родов, умирали от абортов. И в 90% случаев это были нелегальные аборты на поздних сроках.

В декабре 1987 г. Министерство здравоохранения СССР издало приказ № 1324, разрешающий искусственное прерывание беременности до 28 недель по так называемым социальным показаниям. Их было семь: инвалидность 1-2-й группы у мужа, смерть мужа во время беременности жены, расторжение брака, пребывание женщины или ее мужа в местах лишения свободы, наличие решения суда о лишении или ограничении родительских прав, многодетность, беременность в результате изнасилования.

Мнение Думы

В 1996 г. Правительство РФ постановлением № 567 от 8 мая утвердило новый перечень социальных показаний для искусственного прерывания беременности на поздних сроках. По новому постановлению, предельный срок прерывания беременности сокращался с 28 до 22 недель, что соответствовало нормам, установленным ВОЗ, отменялась сноска и почти вдвое увеличивался точный перечень социальных показаний. Теперь показаниями к аборту также считались: отсутствие жилья, статус беженца или переселенца, безработица, доход семьи ниже прожиточного минимума, установленного в данном регионе, незамужество.

В 1999 г. депутаты Госдумы РФ пытались принять законопроект «О правовых основах биоэтики и гарантиях ее обеспечения», в котором аборты по социальным показаниям запрещались. В пояснительной записке к законопроекту его авторы возмущались тем, что действующая нормативная база позволяет абсолютному большинству женщин принимать не ограниченное ничем решение об «уничтожении ребенка». Фактически депутаты намеревались этим законопроектом снова наделить государство функциями контролера за репродуктивным поведением граждан. Медикам, дружно запротестовавшим против этого законопроекта, удалось приостановить его обсуждение. Все специалисты уверены, что отмена абортов по социальным показаниям приведет, во-первых, к расцвету криминала, а во-вторых, и это главное - к увеличению количества брошенных детей.

В последние годы наблюдается устойчивая тенденция к снижению абортов. И существенным толчком для этого стала разработанная в начале 90-х годов Федеральная программа «Планирование семьи». По России создавались центры по планированию семьи, которые занимались в первую очередь профилактикой абортов, внедрением современных методов контрацепции и лечением бесплодия в браке. Во всем мире известно, что планирование семьи приводит к уменьшению количества абортов, снижению невынашивания беременности и сохранению здоровья женщин.

Однако программа просуществовала недолго и была закрыта в 1998 г. То есть формально ее не закрыли, просто депутаты Госдумы отказали ей в финансировании (и она как бы вошла фрагментом в программу «Безопасное материнство»). Похоже, проявилось незнание ситуации вообще. Конечно, планирование семьи для Китая или для Индии - это сокращение рождаемости. А планирование семьи для Германии, Италии или Нидерландов - это, во-первых, профилактика абортов, а во-вторых, лечение бесплодия. Никто в Европе не собирается сокращать население. Но убедить депутатов эксперты не смогли.

В свою очередь, медики несколько лет безуспешно пытаются добиться принятия закона о репродуктивных правах граждан, который вначале назывался законом о планировании семьи. В нем говорилось и о том, что право решать самостоятельно, без давления и контроля со стороны государства вопрос о том, когда и сколько иметь детей, является неотъемлемым правом российских граждан. Закон не приняли, в частности, и потому, что он требовал определенных материальных затрат, в том числе и на развитие системы контрацепции.

Юрий БЛИЕВ, обозреватель «МГ».

А куда смотрит ВОЗ?

Исследование, опубликованное недавно в журнале The Lancet, посвящено проблеме абортов. Автор работы из Всемирной организации здравоохранения сообщает, что с 1995 по 2005 г. количество абортов сократилось на 17%. Вместе с тем количество прерываний беременности, совершаемых в небезопасных условиях, по-прежнему составляет примерно половину от их общего количества. Подавляющее большинство «опасных» абортов производится в развивающихся странах.

Меньше всего прерывают беременность в Западной Европе - здесь на каждую тысячу женщин приходится только 12 абортов. При этом больше всего абортов делают в Восточной Европе - 44 на тысячу женщин. В Африке и Азии количество прерываний беременности в среднем составляет 29 на каждую тысячу женщин.
В связи с этим The Lancet приводит данные еще одного исследования, проведенного доктором Карин Ронсманс из Лондонской школы гигиены и тропической медицины. Ронсманс установила, что в Бангладеш за последние 30 лет смертность во время абортов упала на 74%. Этот успех объясняется тем, что в этой стране женщины имеют доступ к безопасным абортам и качественному акушерскому сервису.

Это доказывает, что при наличии достаточных средств и доброй воли человечество всё же сможет достичь целей, предусмотренных в Декларации тысячелетия ООН. ВОЗ считает, что для этого в течение следующих 8 лет нужно направить на борьбу с материнской смертностью 6,1 млрд долл. За счет этих средств необходимо создавать условия для безопасных абортов, пропагандировать и внедрять принципы планирования семьи и обеспечивать женщинам доступ к акушерам и гинекологам.