Игорь ЗАЙЦЕВ: Шахмат анекдотами не заменишь

Среди книг, которые А.С.Пушкин держал под рукой, было и руководство «Шахматная игра, приведенная в систематический порядок…» с дарственной надписью известного русского шахматиста Александра Петрова. Так что, перефразируя слова поэта, можно сказать, что «шахматам все возрасты покорны».

Впрочем, в этом убежден и мой собеседник – Игорь Зайцев, международный гроссмейстер, заслуженный тренер СССР, многолетний тренер двух чемпионов мира Тиграна Петросяна (1971– 1977 гг.) и Анатолия Карпова (1978– 1992 гг.). Игорь Аркадьевич хорошо известен как шахматный теоретик–изобретатель. Несколько популярных дебютных систем носят его имя. За заслуги в области шахмат награжден орденом Дружбы народов. В свои 70 с гаком он готов вслепую сразиться с шестью игроками и, будьте уверены, оправдает звание гроссмейстера.

– Шахматы – что это? Боевое искусство? Разновидность спорта? Или, как утверждают иные, просто особый вид творчества?..

– В историческом плане шахматы (они появились в Индии полторы тысячи лет назад, и фигуры соответствовали тогдашним четырем родам войск – слоны, конница, боевые колесницы и пехота) – весьма удобная модель как силового, так и экономического столкновения интересов. При этом комбинационная игра выступает «макетом» первого, а позиционная – второго противостояния. Но в целом я придерживаюсь крылатого выражения: шахматы – игра военная. Правда, признаюсь, однажды я отсоветовал Анатолию Карпову озаглавить так статью. На тот момент он являлся председателем правления Фонда мира, и, согласитесь, это бы прозвучало странно.

Шахматы – и искусство, и увлекательнейшая спортивная игра, которой привержены десятки миллионов людей. Подтверждение тому – всё новые командные и личные чемпионаты мира и шахматные олимпиады.

Подлинное искусство всегда духовно. Живопись, музыка, литература затрагивают вечные темы – жизни и смерти, поиска смысла жизни. У шахмат же нет таких изобразительных средств. В данном случае мы имеем дело с абстрактным искусством, у которого своя особая палитра. Опытный ценитель – шахматный знаток – остро сопереживает воплощаемым на доске замыслам, чувствует драматизм ситуации. Он понимает, какой ценой дается шахматному маэстро решение уклониться от мирного течения борьбы, свернув на путь далеко просчитанных, но рискованных продолжений. Это и есть момент торжества духа художника над соображениями спортивного благополучия. Поэтому среди шахматных партий попадается множество настоящих шедевров искусства, доставляющих публике интеллектуальное наслаждение.

– Ваш путь гроссмейстера?

– С шахматами я познакомился в 5 лет и вроде бы случайно. В красном уголке нашего подмосковного текстильного поселка в Раменском отец моего друга Бориса Филатова – кровельщик дядя Миша, большой энтузиаст шашек, обучал игре всех желающих. Однажды, наблюдая, как два студента сражаются во что-то похожее, я полез к ним со своими подсказками. Оказалось, что это совсем другая игра. Так я подружился с шахматами…

За полвека пребывания в профессиональных шахматах я провел около 2 тыс. шахматных боев с классическим контролем времени. Больше половины из них опубликовано в печати, в Интернете.

В 1962 г. обо мне – победителе полуфинала СССР в Днепропетровске написала сама газета “Правда”. Будущий чемпион мира Тигран Петросян (он стал им через 8 месяцев) поместил там же мою красивую победу с жертвой ферзя над международным мастером из Киева Юрием Николаевским. Конечно, я был несказанно рад, но признаюсь, никогда не страдал излишним честолюбием. Это качество, кстати, позволяет легче переносить и горечь неизбежных шахматных нокаутов.

Особая страница в памяти – весна 1971 г. , когда я, еще молодой мастер, неожиданно получил приглашение Тиграна Петросяна отправиться в качестве его тренера в Испанию на четвертьфинальный матч претендентов с Робертом Хюбнером. Встреча с овеянной легендами Севильей. Участие в драматичном шахматном поединке. Тогда, находясь на грани поражения, экс-чемпион мира не пал духом и сумел склонить чашу весов в свою сторону. Хюб-нер объявил о том, что досрочно сдает матч.

За свою шахматную карьеру мне удалось выйти победителем или попасть в тройку призеров примерно в 40 международных и внутрисоюзных состязаниях. Горжусь, что многие мои поединки были отмечены призами за красоту стиля. Незабываемы партии, сыгранные в разное время с чемпионами мира Михаилом Ботвинником, Василием Смысловым, Михаилом Талем, Тиграном Петросяном, Борисом Спасским, Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым. Итоговый результат: 2 победы, 7 поражений, при 16 боевых ничьих считаю для себя вполне почетным.

– Шахматы и творческое долголетие?

– Шахматному сообществу действительно есть что предъявить в этом плане. Доктор математики и философии Эммануил Ласкер, став чемпионом мира в 1894 г. , сохранял шахматную корону 27 лет, до глубокой старости проявляя исключительные спортивные и волевые качества.

Даже в преклонном возрасте демонстрировали завидную ясность мышления Михаил Ботвинник и Василий Смыслов, прославленные гроссмейстеры Андрэ Лилиенталь (скончался несколько месяцев назад на 100-м году жизни) и Мигель Найдорф. А из здравствующих до сих пор удивляют своей игрой неувядаемые Светозар Глигорич (88 лет!) и Виктор Корчной, которому в июле исполнится 80 лет.

– Каковы, по вашему мнению, качества, отличающие шахматиста?

– Я бы особо выделил масштабное стратегическое мышление. И вот еще что. Давно обратил внимание на то, что многие великие шахматисты – это выходцы из России и Америки. А в последнее время этот фонд активно пополняют Китай и Индия. Здесь не случайно стремятся развивать чрезвычайно популярный вид, назовите как хотите, игры, спорта, искусства.

– А как вы думаете: может ли компьютер потеснить шахматиста?

– В чем-то уже весьма сильно и потеснил и утеснил. Но в плане обнаружения свежих стратегических идей – основы эволюции шахмат компьютеру такая перспектива даже не снится. Пытаться выехать в шахматах только за счет  компьютера – это всё равно, что делать географические открытия, не выходя из дома. А ведь как раз сам процесс путешествия и доставляет человеку наибольшее удовольствие.

– Наверное, не случайно многим прославленным шахматистам сопутствуют разнообразные таланты?
 
– Это действительно так. Одаренным певцом был Василий Смыслов. Его приглашали в Большой театр. Заслуженный тренер СССР рижский мастер Александр Кобленц исполнял арии на русском и итальянском языках. Гроссмейстер Марк Тайманов, первоклассный пианист, давал концерты. И эти примеры можно множить.

Михаил Ботвинник – доктор технических наук, видный ученый. Александр Котов – инженер-конструктор и автор романа ”Белые и черные”, повествующего о судьбе чемпиона мира Александра Алёхина. Карпов и Каспаров – заметные фигуры в общественной жизни не только нашей страны. Среди шахматистов немало историков, учителей, юристов, медиков. Есть даже священники – у нас Юрий Аникаев (в миру), у американцев гроссмейстер Уильям Ломбарди. И вот что показательно: «параллельная» профессия, как правило, не связана с дополнительным экстримом. В шахматах и так с лихвой хватает своих рискованных переживаний.

– Ваше ощущение счастья? В чем оно?

– Отвечу лаконично: в гармоничном нравственном равновесии внешнего и внутреннего мира. Примером, похоже, может служить наш современник – математик Григорий Перельман, доказавший одну из сложнейших гипотез Пуанкаре. И как все смогли убедиться, совершивший этот научный подвиг отнюдь не ради денег.

– Сегодня бездомных детей, пожалуй, не меньше, чем было в стране после Гражданской войны? Как отвлечь ребят от улицы?

– К сожалению, никто не несет за это ответственности. Вспомним: раньше в шахматы играли в каждом сквере, было множество легкодоступных шахматных клубов. В наше время шахматы выполняли ту воспитательную роль, которая была на них возложена обществом. Перестройка же, войдя в коммерческий раж, все это смыла, выплеснув, как говорится, с водой и ребенка. Место шахматных этюдов на газетных страницах заняли пошлые анекдоты…   Мы живем в эпоху особняков за высокими заборами. Убежден: если общество старается отгородиться от улицы – это вопиющее свидетельство того, что сама структура такого общества выстроена неверно.

– Несколько слов о ваших взаимоотношениях с медициной.

– Это случилось в самом начале 2007 г. Я, как, видимо, и любой человек на моем месте, узнав о страшном диагнозе, впал в отчаяние. Но мне сильно повезло: мир не без добрых людей, готовых поддержать в трудную минуту. Я глубоко признателен Анатолию Карпову, сразу по-дружески предложившему мне свою помощь, школьной подруге жены Светлане Макаркиной, председателю Профсоюза работников здравоохранения Москвы, принявшей живое участие в обсуждении моей ситуации и посоветовавшей соглашаться на срочное хирургическое вмешательство.

Весной того же года я перенес сложнейшую операцию в 68-й московской городской клинической больнице. И благодаря ювелирной работе опытных хирургов – Ивана Маткова и Константина Симонова, заведующего отделением, слава Богу, пошел на поправку. В сложный период реабилитации неоценимую помощь мне оказывали и продолжают оказывать профессор Анатолий Махсон – главный врач 62-й московской городской клинической больницы и мой постоянный лечащий врач Алла Клищук. Благодарность к этим людям я сохраню на всю жизнь.

– Ваш девиз?

– Опираясь на полувековой опыт аналитических изысканий, по возможности, оставаться исследователем. Это основное в моей жизни.

Беседу вел
Михаил ГЛУХОВСКИЙ,
корр. «МГ».