27 декабря 2024
Вы здесь
Юлия ПРЯМОВА: Музыку и медицину роднит целительная сила
Среди абонементов Тюменской филармонии, рассчитанных на разнообразные вкусы сибиряков-меломанов, устойчивым спросом пользуются концерты, адресованные завтрашним мамам. «И в этом году, – уточняет директор оркестра «Камерата Сибири», концертмейстер, лауреат Международного конкурса скрипачей Юлия Прямова, – культурно-просветительская и, мы убеждены, врачующая для будущей детворы и родителей программа получит своё дальнейшее развитие».
– Несколько лет назад, – вспоминает Юлия, – мы организовали в порядке эксперимента концерт специально для беременных. И сразу же встретили повышенное внимание со стороны аудитории. Давно известно: классическая музыка благотворно влияет на наше здоровье. Люди, слушая музыку, получают как бы дополнительный прилив сил. Описан случай, когда немой от рождения юноша в экстазе закричал «Браво!» на концерте и после этого заговорил. Учёные подтвердили: мелодии способствуют росту растений, увеличивают удой у коров...
Третий сезон действует абонемент «Слушаем музыку вместе. Концерты для будущих мам». Звучит музыка Вивальди, Моцарта, Чайковского, Пьяцоллы... Что ни сезон – в зале всё больше благодарных слушателей. Нам со сцены приятно наблюдать за публикой, как чутко воспринимают мелодии женщины с округлившимися талиями. Приходят семьями, с детишками. Женщины признавались: они чувствовали, как при звучании музыки замирал там, под сердцем, их ребёнок.
– А что говорят по этому поводу медики?
– Врачи женских консультаций нередко советуют своим пациенткам дружить с классической музыкой. Таким образом, мелодии входят в обойму оздоровительных процедур. На всю жизнь запомнила добрые слова о высокой миссии музыки недавно ушедшего от нас Николая Жвавого, доктора медицинских наук, профессора. Под его руководством Тюменская государственная медицинская академия стала одним из ведущих вузов страны. Ректор часто – с цветами в руках – вместе с коллегами приходил на наши концерты. Помнится, как после премьеры оратории «Страсти по Матфею», автором которой является богослов, митрополит Волоколамский Илларион (Алфеев), он, уже больной, заметил: «Классическая музыка – в известной мере абстрактное искусство. Но и настоящая медицина предполагает наличие интуиции, без которой трудно обнаружить суть болезни. Это тоже от Бога...»
– Как складывалась ваша творческая биография?
– Моя мама когда-то мечтала стать пианисткой. Однако жизнь распорядилась по-своему: она – педагог, заслуженный учитель РФ. Дома всегда была масса пластинок. По настоянию родителей я с 6 лет села за фортепиано. Окончив музыкальную школу, поступила в местный Институт культуры на факультет, готовящий менеджеров культуры. Параллельно училась в Тюменском государственном университете, постигая тонкости гражданского права. Юность – время, когда всё хочется досконально узнать. Желание учиться не оставляет и сегодня. Стала студенткой Уральской консерватории, класс скрипки профессора, заслуженного деятеля искусств РФ и Украины Антона Шароева. Сейчас – заочник-аспирант Магнитогорской консерватории, надеюсь стать кандидатом искусствоведения.
Годы учёбы не прошли даром. Скажем, знания менеджмента пригодились в Тюменской филармонии: ведь я являюсь директором оркестра «Камерата Сибири». Наш оркестр, созданный маэстро 15 лет назад, – единственный камерный оркестр Западной Сибири. В его репертуаре произведения мастеров эпохи Возрождения, барокко, классицизма, музыка русских композиторов. Коллективу не раз аплодировали любители музыки Москвы, С.-Петербурга, Испании, Германии, Франции.
– Чем вас привлёк такой сложный мастер композиции, как Антон Рубинштейн?
– Будучи студенткой консерватории, я сыграла первую часть скрипичного концерта Рубинштейна, затем вторую, третью. Исполнила сложный, виртуозный концерт с оркестром в Большом зале филармонии, вмещающем 1200 слушателей. Это было, естественно, незабываемым событием. Для меня стало открытием, что у Рубинштейна много скрипичной музыки, контрастной, разнохарактерной, к сожалению, ныне забытой, которая не исполняется. Его скрипичное наследство – богатейший пласт, который ещё нужно взрыхлить... А впрочем, Рубинштейн прозорливо верил: придёт «время раскопок». И его творчество оценят у него на родине.
И темой своей диссертации я выбрала скрипичное творчество Антона Рубинштейна.
– Наша газета уже рассказывала (см. «МГ» № 71 от 19.09.2008), как правнук выдающегося композитора Антон Шароев открыл для россиян неизвестную нам духовную оперу А.Рубинштейна «Христос». А вам приходилось участвовать в подобном поиске?
– Не скрою, горжусь, что и мне удалось вернуть из небытия несколько произведений композитора. Создатель первой в России – С.-Петербургской консерватории, замечательный пианист, автор большого количества произведений разных жанров много лет жил за границей, прежде всего в Германии.
...Год назад, будучи на гастролях в Берлине, едва выпадали свободные часы, я устремлялась в библиотеку Гумбольдтовского университета, снова и снова перелистывала каталоги музыкального отдела. Предчувствие не обмануло. Я обнаружила ноты трёх рубинштейновских сонат – трёх пьес для скрипки и фортепиано и упоминание о сочинении «Романс и каприс для скрипки и струнного оркестра».
Но вот ведь... Берлинская библиотека располагала только клавиром пьесы. Для исполнения же требуется партитура. На помощь пришла сотрудница читальни. Через базу данных она выяснила: последний адрес хранения партитуры – библиотека городка Детмольд, земля Северный Рейн – Вестфалия. Нужен был заказ на копии нот. Однако никто не гарантировал, что огненные годы войны пощадили эту самую партитуру. Между тем время командировки иссякло.
По моей просьбе к поискам подключился поэт, доктор физико-математических наук Борис Шапиро, наш бывший соотечественник, ныне живущий в Германии. Он был в Москве, в Концертном зале им. П.И.Чайковского, когда мы исполняли «Христа». Пришёл за кулисы, тогда мы и познакомились. Минули месяцы, и вот почта принесла долгожданное письмо – с диском, на который были скопированы ноты пьесы «Романс и каприс». Я узнала удивительную историю спасённого сочинения Антона Григорьевича Рубинштейна.
...Рукопись нот и первая их публикация лейпцигского издательства Зенфа находились изначально в музыкальной библиотеке, основанной когда-то Фридрихом Великим в Потсдаме. С приходом к власти нацистов стало ясно: гитлеровцы готовят погром общей культуры, собираются очистить библиотеки от всего, что не соответствует их расовой идеологии, в первую очередь от того, что «пахнет» еврейством. Если уж они предали анафеме Гейне, то, естественно, не прошли бы мимо фамилии Рубинштейн... Рискуя головой, сотрудники библиотеки – к большому сожалению, их имена неизвестны – решили спасти бесценные документы. Однажды под покровом ночи они вывезли ноты, спрятанные в папке с нейтральным обозначением, в запасники детмольдского книгохранилища. Там они и лежали в подвале, пока не началось изучение книжного и рукописного наследства объединённой Германии. Тогда-то обнаружили и впервые занесли в электронные каталоги ноты композитора из России. Так они были возвращены в музыкальную жизнь. Мне уже удалось, вместе с коллегой – органистом Марией Блажевич, исполнить на сцене найденные в Германии сонаты Рубинштейна. Романс и каприс для струнного оркестра публика услышит осенью, в ноябре.
– Труд дирижёра сравнивают с трудом грузчика. Но ведь скрипка, при всей её хрупкости, наверное, тоже требует от исполнителя большой физической отдачи?
– Как-то раскрыв словарь Владимира Даля, увидела его определение понятия «виртуоз» как весьма искусного музыканта, музыканта-доки. Конечно же, нелегко быть таким «докой». Ремесло – составная часть искусства. Ты должна полностью выложиться на концерте, который идёт полтора-два часа. Но труд скрипача – это, прежде всего, даже не сцена, когда играешь в оркестре, солируешь в ансамбле. Основные трудозатраты – это бесконечные, изнурительные репетиции... Впрочем, признаюсь, увлечённая игрой, я редко смотрю на часы.
– А как поддерживаете рабочую форму?
– Раньше ходила в бассейн, занималась аэробикой... Сейчас сказывается дефицит времени: и хотелось бы куда-то выбраться – некогда... Ограничиваюсь утренней гимнастикой. Диеты? Нет, в еде неприхотлива. Рада, когда удаётся побывать на природе.
Стараюсь высыпаться. Для меня очень важен режим сна... Невольно повторишь вслед за КокоШанель: «Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать».
– Помните у поэта: «Скрипка и немножко нервно»?..
– Музыка способна врачевать, помогать в самых страшных жизненных ситуациях. Ещё раз убедилась в этом, когда близкий мне человек трагически потерял ребёнка. Казалось, что женщина навсегда сломана ужасной бедой, что она уже не сможет вырваться из чёрной пелены. Спасла музыка.
Кстати... Я обратила внимание на то, что классика, как правило, близка и светилам медицинского мира, и молодёжи, готовящейся в Гиппократы. Ведь она врачует не только больных пациентов, но и тех, кого мы называем «люди в белых халатах».
Эмоционально всегда сопереживаю, если вижу чужое горе. И не только у людей.
В прошлом году мы всей семьёй спасали раненого кулика. У маленькой птицы была повреждена лапка, она с трудом передвигалась. После настойчивых поисков мы нашли молодого хирурга, который взялся сделать сложную, «илизаровскую» операцию. Пичуга снова стала прыгать, летать. И мы с радостью выпустили её обратно в лес. А потом у нас появился другой пациент, раненый воронёнок. И снова, хотя операция очень недешёвая, обратились к специалисту. Дома всегда найдёныши-кошки...
– Приходится слышать сетования: в обществе дефицит добропамятности, недостаёт отзывчивости, внимания к окружающим. Духовность, что дуршлаг, – в дырках. А ведь всё это неразрывно связано с общим здоровьем...
– Как и большинство россиян, меня тревожит состояние нашей культуры. Разделяю обоснованную тревогу Дмитрия Хворостовского, заявившего, что в стране уже сформировано два поколения музыкально неразвитых людей.
Эфир, телеэкран заполонили примитивные мелодии. Так называемая поп-музыка. В шекспировском Средневековье убивали, вливая яд в ухо. Не происходит ли сегодня нечто подобное?.. Звучат призывы к погоне за сиюминутными удовольствиями. Настоящая музыка очищает слушателей. Духовность – она одна может спасти мир.
– Наверное, непросто совмещать напряжённую исполнительскую деятельность с работой администратора?
– Оркестр – крохотное государство. У каждого артиста свой темперамент, свой порой ранимый характер. Достаточно прямолинейная, когда речь касается принципиальных вопросов (и тут я оправдываю свою фамилию), стараюсь никогда не забывать об этом. Очень важно – постоянно поддерживать в коллективе атмосферу творчества.
– Что вы людям можете извинить, а что никогда не простите?
– Незлопамятная по натуре, готова многое простить. Даже если человек поступил не лучшим образом, не со зла, по горячности, а просто так получилось... Какое-то время могу не общаться, а потом остываю. Единственное, что, пожалуй, не в силах простить, так это предательство.
Беседу вёл
Михаил ГЛУХОВСКИЙ,
корр. «МГ».
– Как складывалась ваша творческая биография?
– Моя мама когда-то мечтала стать пианисткой. Однако жизнь распорядилась по-своему: она – педагог, заслуженный учитель РФ. Дома всегда была масса пластинок. По настоянию родителей я с 6 лет села за фортепиано. Окончив музыкальную школу, поступила в местный Институт культуры на факультет, готовящий менеджеров культуры. Параллельно училась в Тюменском государственном университете, постигая тонкости гражданского права. Юность – время, когда всё хочется досконально узнать. Желание учиться не оставляет и сегодня. Стала студенткой Уральской консерватории, класс скрипки профессора, заслуженного деятеля искусств РФ и Украины Антона Шароева. Сейчас – заочник-аспирант Магнитогорской консерватории, надеюсь стать кандидатом искусствоведения.
Годы учёбы не прошли даром. Скажем, знания менеджмента пригодились в Тюменской филармонии: ведь я являюсь директором оркестра «Камерата Сибири». Наш оркестр, созданный маэстро 15 лет назад, – единственный камерный оркестр Западной Сибири. В его репертуаре произведения мастеров эпохи Возрождения, барокко, классицизма, музыка русских композиторов. Коллективу не раз аплодировали любители музыки Москвы, С.-Петербурга, Испании, Германии, Франции.
– Чем вас привлёк такой сложный мастер композиции, как Антон Рубинштейн?
– Будучи студенткой консерватории, я сыграла первую часть скрипичного концерта Рубинштейна, затем вторую, третью. Исполнила сложный, виртуозный концерт с оркестром в Большом зале филармонии, вмещающем 1200 слушателей. Это было, естественно, незабываемым событием. Для меня стало открытием, что у Рубинштейна много скрипичной музыки, контрастной, разнохарактерной, к сожалению, ныне забытой, которая не исполняется. Его скрипичное наследство – богатейший пласт, который ещё нужно взрыхлить... А впрочем, Рубинштейн прозорливо верил: придёт «время раскопок». И его творчество оценят у него на родине.
И темой своей диссертации я выбрала скрипичное творчество Антона Рубинштейна.
– Наша газета уже рассказывала (см. «МГ» № 71 от 19.09.2008), как правнук выдающегося композитора Антон Шароев открыл для россиян неизвестную нам духовную оперу А.Рубинштейна «Христос». А вам приходилось участвовать в подобном поиске?
– Не скрою, горжусь, что и мне удалось вернуть из небытия несколько произведений композитора. Создатель первой в России – С.-Петербургской консерватории, замечательный пианист, автор большого количества произведений разных жанров много лет жил за границей, прежде всего в Германии.
...Год назад, будучи на гастролях в Берлине, едва выпадали свободные часы, я устремлялась в библиотеку Гумбольдтовского университета, снова и снова перелистывала каталоги музыкального отдела. Предчувствие не обмануло. Я обнаружила ноты трёх рубинштейновских сонат – трёх пьес для скрипки и фортепиано и упоминание о сочинении «Романс и каприс для скрипки и струнного оркестра».
Но вот ведь... Берлинская библиотека располагала только клавиром пьесы. Для исполнения же требуется партитура. На помощь пришла сотрудница читальни. Через базу данных она выяснила: последний адрес хранения партитуры – библиотека городка Детмольд, земля Северный Рейн – Вестфалия. Нужен был заказ на копии нот. Однако никто не гарантировал, что огненные годы войны пощадили эту самую партитуру. Между тем время командировки иссякло.
По моей просьбе к поискам подключился поэт, доктор физико-математических наук Борис Шапиро, наш бывший соотечественник, ныне живущий в Германии. Он был в Москве, в Концертном зале им. П.И.Чайковского, когда мы исполняли «Христа». Пришёл за кулисы, тогда мы и познакомились. Минули месяцы, и вот почта принесла долгожданное письмо – с диском, на который были скопированы ноты пьесы «Романс и каприс». Я узнала удивительную историю спасённого сочинения Антона Григорьевича Рубинштейна.
...Рукопись нот и первая их публикация лейпцигского издательства Зенфа находились изначально в музыкальной библиотеке, основанной когда-то Фридрихом Великим в Потсдаме. С приходом к власти нацистов стало ясно: гитлеровцы готовят погром общей культуры, собираются очистить библиотеки от всего, что не соответствует их расовой идеологии, в первую очередь от того, что «пахнет» еврейством. Если уж они предали анафеме Гейне, то, естественно, не прошли бы мимо фамилии Рубинштейн... Рискуя головой, сотрудники библиотеки – к большому сожалению, их имена неизвестны – решили спасти бесценные документы. Однажды под покровом ночи они вывезли ноты, спрятанные в папке с нейтральным обозначением, в запасники детмольдского книгохранилища. Там они и лежали в подвале, пока не началось изучение книжного и рукописного наследства объединённой Германии. Тогда-то обнаружили и впервые занесли в электронные каталоги ноты композитора из России. Так они были возвращены в музыкальную жизнь. Мне уже удалось, вместе с коллегой – органистом Марией Блажевич, исполнить на сцене найденные в Германии сонаты Рубинштейна. Романс и каприс для струнного оркестра публика услышит осенью, в ноябре.
– Труд дирижёра сравнивают с трудом грузчика. Но ведь скрипка, при всей её хрупкости, наверное, тоже требует от исполнителя большой физической отдачи?
– Как-то раскрыв словарь Владимира Даля, увидела его определение понятия «виртуоз» как весьма искусного музыканта, музыканта-доки. Конечно же, нелегко быть таким «докой». Ремесло – составная часть искусства. Ты должна полностью выложиться на концерте, который идёт полтора-два часа. Но труд скрипача – это, прежде всего, даже не сцена, когда играешь в оркестре, солируешь в ансамбле. Основные трудозатраты – это бесконечные, изнурительные репетиции... Впрочем, признаюсь, увлечённая игрой, я редко смотрю на часы.
– А как поддерживаете рабочую форму?
– Раньше ходила в бассейн, занималась аэробикой... Сейчас сказывается дефицит времени: и хотелось бы куда-то выбраться – некогда... Ограничиваюсь утренней гимнастикой. Диеты? Нет, в еде неприхотлива. Рада, когда удаётся побывать на природе.
Стараюсь высыпаться. Для меня очень важен режим сна... Невольно повторишь вслед за КокоШанель: «Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать».
– Помните у поэта: «Скрипка и немножко нервно»?..
– Музыка способна врачевать, помогать в самых страшных жизненных ситуациях. Ещё раз убедилась в этом, когда близкий мне человек трагически потерял ребёнка. Казалось, что женщина навсегда сломана ужасной бедой, что она уже не сможет вырваться из чёрной пелены. Спасла музыка.
Кстати... Я обратила внимание на то, что классика, как правило, близка и светилам медицинского мира, и молодёжи, готовящейся в Гиппократы. Ведь она врачует не только больных пациентов, но и тех, кого мы называем «люди в белых халатах».
Эмоционально всегда сопереживаю, если вижу чужое горе. И не только у людей.
В прошлом году мы всей семьёй спасали раненого кулика. У маленькой птицы была повреждена лапка, она с трудом передвигалась. После настойчивых поисков мы нашли молодого хирурга, который взялся сделать сложную, «илизаровскую» операцию. Пичуга снова стала прыгать, летать. И мы с радостью выпустили её обратно в лес. А потом у нас появился другой пациент, раненый воронёнок. И снова, хотя операция очень недешёвая, обратились к специалисту. Дома всегда найдёныши-кошки...
– Приходится слышать сетования: в обществе дефицит добропамятности, недостаёт отзывчивости, внимания к окружающим. Духовность, что дуршлаг, – в дырках. А ведь всё это неразрывно связано с общим здоровьем...
– Как и большинство россиян, меня тревожит состояние нашей культуры. Разделяю обоснованную тревогу Дмитрия Хворостовского, заявившего, что в стране уже сформировано два поколения музыкально неразвитых людей.
Эфир, телеэкран заполонили примитивные мелодии. Так называемая поп-музыка. В шекспировском Средневековье убивали, вливая яд в ухо. Не происходит ли сегодня нечто подобное?.. Звучат призывы к погоне за сиюминутными удовольствиями. Настоящая музыка очищает слушателей. Духовность – она одна может спасти мир.
– Наверное, непросто совмещать напряжённую исполнительскую деятельность с работой администратора?
– Оркестр – крохотное государство. У каждого артиста свой темперамент, свой порой ранимый характер. Достаточно прямолинейная, когда речь касается принципиальных вопросов (и тут я оправдываю свою фамилию), стараюсь никогда не забывать об этом. Очень важно – постоянно поддерживать в коллективе атмосферу творчества.
– Что вы людям можете извинить, а что никогда не простите?
– Незлопамятная по натуре, готова многое простить. Даже если человек поступил не лучшим образом, не со зла, по горячности, а просто так получилось... Какое-то время могу не общаться, а потом остываю. Единственное, что, пожалуй, не в силах простить, так это предательство.
Беседу вёл
Михаил ГЛУХОВСКИЙ,
корр. «МГ».
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
|
|
|
|
Издательский отдел: +7 (495) 608-85-44 Реклама: +7 (495) 608-85-44,
E-mail: mg-podpiska@mail.ru Е-mail rekmedic@mgzt.ru
Отдел информации Справки: 8 (495) 608-86-95
E-mail: inform@mgzt.ru E-mail: mggazeta@mgzt.ru