Силы его оставили в дороге

В ночь с 27 на 28 октября (по старому стилю) 1910 г. Лев Николаевич Толстой внезапно проснулся в 3 часа. Он услышал шум в своем кабинете и увидел пробивающийся оттуда свет. Это жена писателя Софья Андреевна искала его завещание с целью уничтожить его. Дело в том, что в 1883 г. Толстой по идейным соображениям отказался от прав собственности, и с этого времени Софья Андреевна получала все доходы от издания его произведений. По завещанию, после его смерти все его произведения переходили в общенародную собственность, что было невыгодно С.А.Толстой.

Гнев и отвращение переполнили Льва Николаевича. Молча ждал он окончания вероломных, бесстыдных действий супруги. Всё это привело его в сильнейшее волнение, он почувствовал перебои в сердце. Нащупал пульс на руке - почти 100 ударов в минуту!

Желание уйти из своего помещичьего дома, чтобы в простоте и бедности прожить последние годы жизни, преследовало этого великого мыслителя давно. Но именно теперь решился он на этот шаг.

Написав прощальное письмо, Лев Николаевич осторожно в темноте прошел к своему домашнему врачу, другу и единомышленнику Душану Петровичу Маковицкому и разбудил его: «Я решил уехать. Прошу вас поехать со мной».

Четкого плана и определенного пункта, куда ехать, где остановиться, в голове у Льва Николаевича еще не было. Толстой решил заехать в монастырь Шамордино, повидать свою сестру Марию Николаевну, остановиться пока там, а потом уже точно решить, куда держать путь.

Известный московский терапевт профессор В.А.Щуровский в преждевременной смерти Толстого обвинял домашнего врача Маковицкого. Щуровский считал, что как врач Маковицкий вдвойне ответственен за уход писателя из Ясной Поляны: он был совершен в холодную пору поздней осени, инкогнито, с его молчаливого согласия, при том что Льву Николаевичу было 82 года, он был болен и ослаблен.

«Беглецы» ехали в поезде до Козельска. Вагон был третьего (низшего) класса, до предела переполнен пассажирами, многие из которых курили прямо в вагоне. Лев Николаевич, задыхаясь от духоты и никотина, разгоряченный и потный, вышел из вагона на переднюю открытую площадку. Здесь он просидел на ледяном ветру почти целый час. Безусловно, произошло переохлаждение и без того страдавшего хроническим тяжелым заболеванием легких и бронхов старого человека.

В Козельске наняли пролетку и по раскисшей дороге, опять же на пронизывающем ветру, добрались до Оптиной пустыни. Здесь, в знаменитом монастыре, путешественники переночевали. Толстой чувствовал себя пока удовлетворительно.

29 октября отправились в женский монастырь Шамордино в 14 верстах от Оптиной пустыни, где проживала его 80-летняя сестра монахиня Мария. После радостной встречи Лев Николаевич решил остаться в монастыре на постоянное проживание, где царили спокойствие и тишина, нарушаемые лишь пением монахинь и мелодичным звоном колоколов.

Но великому писателю не суждено было закончить свои последние годы в Шамордино, без мирской суеты и волнений. Ему стало известно, что жена и дети любой ценой хотят вернуть его в Ясную Поляну. Софья Андреевна объявила его «сумасшедшим», начала розыск, намереваясь с помощью полиции насильно доставить «неадекватного» и «невменяемого» мужа домой. И великий старец был просто вынужден ехать дальше, несмотря на ненастную погоду и неважное самочувствие. Таким образом, на Софье Андреевне и детях также лежит вина за преждевременную кончину знаменитого писателя.

Выехали поездом в 7 часов утра 31 октября, направляясь в Новочеркасск. Лев Николаевич выглядел очень измученным. Он прилег на скамью. В обед поел скромный овсяный суп, сваренный на спиртовке, и снова заснул. Около 16 часов он проснулся и пожаловался на недомогание. Его сильно знобило. Измерили температуру - 38,10С. Было ясно, что Лев Николаевич серьезно заболел. Состояние всё более ухудшалось, жар усиливался, лицо приняло безжизненные черты. Доктор Маковицкий принял решение снять больного с поезда на первой же остановке.

Ближайшей станцией оказалось маленькое Астапово (ныне - железнодорожная станция Лев Толстой). «Беглецы» сошли с поезда в 18 часов 35 минут 31 октября. Душан Маковицкий и вызванный к вагону начальник станции И.И.Озолин помогли Льву Николаевичу выйти из вагона. Писатель шел еле-еле, едва передвигая ноги.

В домике Озолина больного уложили на кровать, но ему стало уже совсем худо. Ненадолго он даже потерял сознание. Тело его вздрагивало от легких конвульсий. Затем он успокоился и уснул.

Здесь самое время рассказать о состоянии здоровья и перенесенных болезнях Толстого. Многолетнее изучение документов и материалов, связанных с жизнью великого писателя, позволило составить «послужной список» всех перенесенных им хворей.

Детские инфекции и простудные заболевания в детском и подростковом возрасте, тяжелое рожистое воспаление ноги, осложненное сепсисом (с 5 августа по 10 ноября 1886 г.), пояснично-крестцовый радикулит (декабрь 1898 г.), неврастения (1867 г.), тяжелая психогенная депрессия, названная биографами «арзамасский ужас» (1869 г.), абсцесс мягких тканей височной области (сентябрь 1897 г.). С 67-летнего возраста начались частые острые простудные заболевания верхних дыхательных путей (риниты, бронхиты), в частности, с 1895 по 1900 г. он серьезно болел 5 раз, в наиболее тяжелой форме - в декабре 1897 г. Острые кишечные инфекции: острый энтероколит (июль 1873 г., июль 1897 г.), дизентерия (июнь1898 г.), брюшной тиф (май 1902 г.).

Часто подвергался травмам. Трижды перенес сотрясение головного мозга (1837 г. - падение с высоты 7 м, 1864 г. - в результате падения лошади на охоте, плюс вывих правой руки в плечевом суставе, февраль 1877 г. - удар головой о дерево при спуске с горы на лыжах). Скальпированная рана лобной области, нанесенная медведем на охоте (15 декабря 1858 г.). Повторный вывих правой руки с операцией, произведенной под наркозом хлороформом в ноябре 1864 г. (профессор А.П.Попов). Ушибленная рана пальца левой кисти (октябрь 1900 г.) с развитием гнойного пандакти-лита (лечился у профессора Московского университета А.Г.Русанова в октябре - ноябре 1900 г.).

Хронические заболевания: миопия с 30-летнего возраста (но очки принципиально не носил); кариес с потерей всех зубов к 60-летнему возрасту; хронический колит (как предполагают, развившийся в результате сыроедения); доброкачественная гиперплазия предстательной железы, осложненная острой задержкой мочеиспускания (в возрасте 70 лет, катетеризация мочевого пузыря); аффективная эпилепсия в последние 3 года жизни с классическим эпилептическим припадком 3 октября 1910 г.; желчнокаменная болезнь с 38-летнего возраста до конца жизни, с неоднократными атаками острого калькулезного холецистита и печеночными коликами.

Несмотря на здоровый образ жизни, к старости Л.Н.Толстой не избежал сердечно-сосудистых заболеваний: атеросклероз коронарных, церебральных и периферических сосудов, атеросклеротический кардиосклероз с нарушением ритма сердца, ишемическая болезнь сердца с приступами стенокардии. В июле - сентябре 1908 г. и в марте - мае 1909 г. он перенес тромбофлебит левой ноги, который перешел в хроническую форму.

Но особое беспокойство у врачей вызывало состояние легких графа. У многих из родственников Льва Николаевича была «чахотка» (туберкулез). Семья его также была неблагополучна по этому заболеванию. Лев Николаевич имел 13 детей, из которых 7 умерли, предполагают, что часть из них - от туберкулеза. С 1871 г. стал страдать болезнями легких и сам Лев Николаевич. Его беспокоили боли в грудной клетке, кашель, слабость, субфебрилитет. Лечил писателя профессор Захарьин, который заподозрил «чахотку» (хотя официально и не выставил такой диагноз) и назначил типичное противотуберкулезное средство - кумыс.

По нашему мнению, Толстой излечился от туберкулеза, который протекал у него, очевидно, в легкой форме. Но у него сохранились посттуберкулезные рубцовые и прочие изменения в легочной ткани, и уже неспецифическая бактериальная флора нашла здесь в дальнейшем благоприятные условия для развития.

В 1901-1902 гг. у писателя произошло обострение патологического процесса в легких, причем в январе - марте 1902 г. Лев Николаевич, приехавший для лечения в Крым (Гаспра), был буквально на волосок от смерти. Вначале врачи предполагали малярию (ошибочно), затем - бронхит, плеврит. Окончательный диагноз: «двухсторонняя пневмония, осложненная двухсторонним плевритом, сепсисом и отеком легких». Воспалительный процесс в легких перешел в хроническую стадию. Тяжелые обострения хронической пневмонии отмечены в декабре 1902 г, июне 1906 г., январе 1907 г., августе 1908 г. (с отеком легких и легочно-сердечной недостаточностью) и декабре 1909 г.

К октябрю 1910 г. Толстой имел тяжелый хронический воспалительный процесс в легких и бронхах. Естественно, что утомительнейшая дорога и особенно длительные резкие переохлаждения в пути весьма пагубно сказались на состоянии больных органов дыхания 82-летнего человека, и уже через 3,5 суток с момента его ухода из дома произошло резкое обострение воспалительного процесса.

К утру 1 ноября температура тела у пациента нормализовалась, и он вознамерился снова отправиться в путь. Однако не смог даже приподняться с постели от сильной слабости и оставил эту затею. А вскоре почувствовал новое ухудшение состояния. Открывшаяся у него двухсторонняя пневмония стала бурно прогрессировать. Появились мучительные головные боли, жажда. Температура тела поднялась до 39,80С. Дыхание участилось. Появился кашель с окрашенной кровью мокротой. Сердце работало с перебоями.

3 ноября из Москвы приехал бывший домашний врач Толстых Д.В.Никитин, которого Лев Николаевич очень ценил. Дмитрий Васильевич, осмотрев пациента, заявил родственникам, что надежда на выздоровление еще не потеряна.

Вечером началась мучительная икота. Для борьбы с ней Никитин и Маковицкий давали больному питье из подсахаренного молока и сельтерской воды. Затем появился бред. Писатель пытался что-то продиктовать, но язык не повиновался ему.

Утром 4 ноября Толстой произнес: «Я, кажется, умираю...» Он метался в постели, затем впал в беспамятство.
 
5 ноября состояние пациента еще более ухудшилось. Он бредил, путал имена, не узнавал лица. Из Москвы прибыл еще один бывший домашний врач Толстых - Г.М.Беркенгейм. Он привез с собой баллоны с кислородом, дигален (дефицитный тогда сердечный гликозид), новую удобную кровать. Осмотрев больного, Григорий Моисеевич пришел к неутешительным выводам. По его мнению, сердце могло остановиться в любую минуту.

Случайно узнав из печати о событиях в Астапово, 6 ноября в 10 часов утра приехали из Москвы известные доктора профессора В.А.Щуровский и П.С.Усов. Им раньше неоднократно приходилось лечить писателя. Они «деликатно и коротко выслушали легкие Льва Николаевича. Он их не узнал.

Теперь вокруг тяжелобольного было уже шестеро врачей, но они не в силах были ничего сделать.

В час дня 6 ноября все 6 врачей подписали бюллетень, в котором отмечалось: «Процесс в легких в критическом состоянии. Деятельность сердца внушает серьезные опасения...» Этот официальный документ был доведен до близких, родственников и друзей Льва Николаевича. «После консилиума, - писал Маковицкий, - все мы, ходящие за Л.Н., упали духом».

Великий мыслитель промолвил: «Вот и конец». Через некоторое время он вдруг приподнялся и громко, внятно произнес: «Только одно советую вам помнить: есть много людей на свете, кроме Льва Толстого, а вы все смотрите на одного Льва». После этого он снова упал на подушки, нос и руки его стали синеть. Ввели камфору, дали кислород. Через 20 минут писатель вновь пришел в себя. Он беспокойно двигался, стонал. Вечером снова началась икота: 60 движений в минуту. При каждом толчке содрогалось всё его исхудавшее тело. После введения морфина икота прекратилась. Но на губах, ногтях и ушах вновь появились синие пятна. В 22 часа он стал задыхаться. Вновь ввели камфору и дали кислород. «Глупости, совершенно бесполезно», - промолвил писатель. Через несколько минут он произнес свои последние слова: «Я люблю истину... очень люблю истину».

Утром 7 ноября дыхание умирающего прекратилось. Доктора без слов понимали: это конец. Маковицкий позднее записал: «В 6.03 - остановка первая. Потом еще минуту дышал. В 6.04 остановка вторая. После минуты в 6.05 еще один вздох - последний. Смерть».

Наступила полнейшая тишина. Доктор Душан Маковицкий наклонился над Львом Николаевичем и легким движением руки закрыл ему глаза. Так закончил свой земной путь великий мыслитель и писатель граф Лев Николаевич Толстой.

Михаил ДАВИДОВ, кандидат медицинских наук.
Пермь.