Депрессия: все дороги ведут к серотонину?

«Голова – предмет тёмный, исследованию не подлежит», – фраза, которую в популярном отечественном кинофильме произносит уездный доктор в России ХVIII века, сразу стала афоризмом. Однако, судя по неутихающей активности нейронаук в исследовании головного мозга, в этой шутке лишь доля шутки, и «тёмных пятен» в голове в скором времени может вообще не остаться. Так, в ближайшие годы Евросоюз и Соединённые Штаты Америки намерены вложить астрономические средства в научные исследования биологических механизмов сознания и природы психоневрологических патологий. Сообщается, что в европейском проекте по созданию модели головного мозга Human Brain Project примут участие 80 исследовательских институтов, капиталовложения в него составят 1 млрд евро.

Россия пока остаётся в стороне от столь масштабных проектов, тем не менее исследования в области нейробиологии, причём весьма успешные, проводятся и у нас. Так, в лаборатории механизмов нейрохимической модуляции Научно-исследовательского института физиологии и фундаментальной медицины СО РАМН (Новосибирск) получены оригинальные данные об участии нейромедиаторных систем (серотонинергической, дофаминергической, ГАМКергической и опиоидных нейропептидергических, играющих важную роль в функционировании мозга) в регуляции иммунологической функции организма при эмоциональном стрессе, агрессии, субмиссии, депрессивных состояниях. Установлен вклад в эти процессы определённых подкорковых структур мозга и отдельных рецепторов, присущих каждой из перечисленных систем. Забегая вперёд, можно сказать, что полученные здесь данные могут лечь в основу абсолютно нового – персонифицированного подхода к лечению депрессий в зависимости от генеза и выраженности расстройства. Подробнее о работе сибирских нейрофизиологов в интервью «МГ» рассказала заведующая лабораторией механизмов нейрохимической модуляции НИИ физиологии и фундаментальной медицины, доктор биологических наук, профессор Галина ИДОВА.

-    Галина Вениаминовна, почему лаборатория сосредоточилась именно на изучении депрессии, ведь данная тема уже давно находится в поле зрения науки и, кажется, исследована тщательнейшим образом?

-    Действительно, изучение механизмов депрессивных расстройств и поиск эффективных лекарственных препаратов про водятся давно, эти вопросы привлекают большое внимание исследователей различных лабораторий и в современном обществе. Однако на этом же фоне во всём мире отмечается рост распространённости депрессивных заболеваний, причём перспективы далеко не оптимистичные. Более того, ситуация осложняется тем, что классические антидепрессанты, широко используемые сегодня, эффективны лишь в 60% случаев и, по некоторым данным, только у 30% больных вызывают длительную ремиссию.

С чем это связано? Природа депрессивных состояний, хотя и изучена в целом, однако каждый год появляются всё новые данные, позволяющие расширить наши представления об этой патологии. Депрессия - заболевание неоднородное, в нём задействовано множество механизмов, и, возможно, у одних людей имеют преимущества одни механизмы, запускающие развитие заболеваний, а у других - совершенно иные. Клиника депрессий тоже может различаться.

Но несомненно одно: какую бы теорию депрессии не рассматривали, они все в той или иной мере пересекаются с нейромедиаторными теориями, свидетельствующими о важном вкладе в этот процесс серотонинергической системы. Она участвует и в патогенезе заболевания, и, как установ лено нами, в процессе нейро-иммуномодуляции. Неслучайно наиболее распространённые антидепрессанты являются препаратами, оказывающими влияние именно на серотонинергическую систему.

-    Направление «психонейроиммунология», возникшее на стыке, казалось бы, совсем разных областей науки - нейрофизиологии, иммунологии и психофармакологии, - даже для многих медиков до сих пор остаётся terra incognita. А взаимосвязь депрессивного расстройства и иммунной системы организма тем более кажется непостижимой. Что в этой взаимосвязи - причина, а что - следствие?

-    Мы знаем, что чаще всего при депрессиях, которые характеризуются изменением активности нейромедиаторных систем мозга и нейродегенера-тивными процессами в его отдельных структурах, происходит подавление иммунологической реактивности. Хотя имеются данные и о том, что некоторые иммунологические показатели, напротив, могут быть повышены. Одним словом, многими исследованиями доказано: депрессии всегда сопровождаются изменением иммунологической реактивности.

В результате изменений в иммунной системе люди с депрессивными расстройствами чаще болеют онкологическими, инфекционными, воспалительными заболеваниями. А учитывая ещё и тот факт, что депрессивные состояния сопутствуют и отягощают течение других психических и соматических заболеваний и, более того, – нередко приводят к самоубийствам, данная тема выходит на одно из первых мест по значимости.
Далее. Появляется всё больше сведений о том, что иммунологические нарушения – не только следствие, но и причина депрессии: они являются одним из звеньев патогенетического механизма развития депрессивного расстройства. Согласно последним данным, депрессии сопровождаются воспалительными процессами в организме с повышением уровня провоспалительных цитокинов не только на периферии, но и в головном мозгу. Именно поэтому сегодня рекомендуется в антидепрессивной терапии наряду со специфическими препаратами применять и противовоспалительные.

– Что касается исследований вашей лаборатории, в чём их научная новизна?

– В последние годы мы занимаемся изучением взаимосвязей функциональной активности нейромедиаторных систем и их рецепторов, иммунитета и депрессии. Полученные знания позволят разработать новые комплексные методы коррекции иммунного статуса через воздействие на активность нейромедиаторных систем мозга с учётом особенностей развития депрессивного состояния, его выраженности и генеза.

Поясню. Хотя и механизмы, и методы лечения депрессии до сих пор вызывают много вопросов, тем не менее совершенно ясны две причины, которые вызывают депрессивные расстройства. Первая - наследственная предрасположенность. Вторая - длительные эмоциональные стрессы, чаще всего социальные. Мы впервые, сочетая экспериментальное моделирование депрессивноподобного состояния, сформированного в результате длительного социального стресса или генетически детерминированного (для этого были использованы определённые линии животных, которые предрасположены к выраженной депрессии), по казали, что и в том и в другом случае обнаруживается угнете-ние иммунного ответа и изменение числа отдельных субпопуляций иммунокомпетентных клеток, которые включены в ответ организма на внедрение различных чужеродных агентов (бактерии, вирусы, опухолевые клетки).

Основной мишенью действия большинства современных антидепрессантов являются серотониновые рецепторы, а серотонин, как известно, - один из нейромедиаторов, участвующих в возникновении депрессии. Самое важное - нам удалось показать, как в зависимости от генеза и степени выраженности депрессии в процессе заболевания изменяются функциональная активность серотониновых 1А-рецепторов и эффект фармакологических препаратов на иммунную реактивность. Установлено, что на ранних стадиях депрессивного расстройства, используя препараты, влияющие на серотониновые 1А-рецепторы, можно повысить иммунологическую реактивность организма. В то же время при выраженной депрессии эти же препараты менее эффективны, чем, напри мер, препараты, нацеленные на рецепторы другой нейромедиаторной системы - дофаминовой, которая находится в тесном взаимодействии с серотониновой системой.

Нам кажется, это важный вывод: он подчёркивает, что необходим персонифицированный подход к лечению данного заболевания на основе определения функциональной активности серотониновых 1А-рецепторов у больного.
 
– В таком случае закономерен вопрос: как именно такую оценку можно проводить в клинической практике?

– Пока об этом рано говорить, наши исследования носят чисто экспериментальный характер. Хотя уже поставлена задача в ближайшее время выйти на клинические исследования.

– Я слышала ещё об одном интересном проекте новосибирских нейрофизиологов – по изучению зависимости иммунной реактивности от поведения. Можете приоткрыть секреты?

– Необходимо уточнить: эти исследования также пока экс периментальные, в них «участвовали» только мыши. Хотя полученные нами результаты имеют косвенное подтверждение в клинической практике американских психологов.

Как уже сказано, лаборатория изучает связь между психоэмоциональным состоянием и им мунологической реактивностью, а также роль в этом процессе нейромедиаторных систем мозга. Нами получены данные, которые, можно сказать, являются фундаментальной основой этого взаимоотношения: активация серотониновой системы любым способом – фармакологическим или при стрессе, при депрессии – приводит к подавлению различных иммунологических показателей. Активация же другой системы – дофаминовой – напротив, вызывает иммунологической реактивности.

Следовательно, если в депрессивном состоянии иммунная реакция у животных снижена, то при агрессивном поведении, характеризующемся доминированием дофаминергической системы, она значительно повышена. Фактически мы предоставили научные доказательства феномену, который наши американские коллеги установили эмпирически. В США на большом контингенте военнослужащих провели исследование: оценивали агрессивность человека и его иммунологические показатели. Оказалось, у людей с более выраженной агрессивностью показатели иммунного статуса выше.

Эти данные сами по себе очень интересны, но дальше ещё интереснее. Мы показали, что если происходит инверсия поведения – животное было агрессивным, а потом стало подчинённым или депрессивным, то у него снижается им мунный ответ.

И наконец, самое любопытное: если двух мышек, проявляющих сходное депрессивное поведение, поместить рядом, то в условиях социального стресса одно животное так и остаётся депрессивным, а другое через промежуток времени становится агрессивным. И тогда его иммунный ответ повышается во много раз.

– Парадоксальная картина: агрессивное поведение социально неприемлемо, зато в плане стимуляции иммунитета более оправданно. Это к вопросу, кем лучше быть «для здоровья», подчинённым или агрессором?

– Не всё так просто. Во-первых, если низкий иммунный ответ увеличивает риск инфекционных, вирусных и опухолевых заболеваний, то высокий уровень иммунологической реактивности может способствовать развитию аллергических и аутоиммунных процессов. Кроме того, в ходе экспериментов мы решили выяснить, что произойдёт, если агрессивным животным и животным с подчинённым поведением или депрессией предъявить новое стрессирующее воздействие – иммобилизацию их на спине. Для грызунов это является сильным эмоциональным стрессом. Оказалось, у мышей с агрессивным поведением про исходит значительное угнетение иммунологических показателей, у подчинённых ничего не происходит, а при депрессии, наоборот, отмечается повышение иммунитета. Это связано с определёнными изменениями нейромедиаторного паттерна мозга.

Таким образом, нельзя сказать однозначно, хорошо быть агрессивным или подчинённым. Ну а про депрессию мы вообще в данном контексте не говорим: понятно, что её последствия неблагоприятны для здоровья.

Беседу вела
Елена БУШ,
соб. корр. «МГ».
Новосибирск.