Евгений УСТИНОВ: Нет неинтересных задач – есть скудость мысли, лень...

Более 150 персональных выставок заслуженного художника РФ Евгения Устинова с неизменным успехом проходили и у нас в стране, и в зарубежье. Мы пересеклись на последней – на Сретенке, в залах Московского государственного музея народной графики. Седобородый, с проницательным взглядом, Евгений Алексеевич в свои 84 года по-прежнему стремится быть в окружении тех, для кого он рабо тает: ревниво прислушивается к откликам на свои произведения, охотно вступает в диалог с посетителями выставки, особенно радуясь детским и юным лицам. Экспозиция так и названа «С любовью к вам…»

В чем они – секреты творческого долголетия? Мой собеседник на мгновение задумывается, а потом звучит обескураживающе простой ответ: «Работа и еще раз работа…»

– Некогда болеть, умирать. Мне работать надо. Ведь в этом и есть смысл нашей жизни: человек должен быть занят любимым делом.

Мы не уважаем землю, на которой рождены. Во что превратили Подмосковье! Еду на пленэр, и на каждом шагу – бутылки, пластиковая посуда, пакеты. Как если бы Мамай прошел. А ведь взрослые, родители дают пример юным – как относиться к родной природе. Об этом хочется кричать. Боюсь только, немногие услышат. Рисуя красоту природы, я как художник протестую против попрания этой хрупкой красоты.

– Если оглянуться в прошлое, то история искусства – это бесконечный гимн здоровому облику человека, его внутренней и внешней гармонии. Так ведь?

– Есть созидательное искусство и искусство разрушительное. Представитель традиций реалистической живописи, я с горечью вижу, как разрушителям культуры платят огромные деньги. У нас появилось множество их последователей. Верю – эта пена со временем сойдет. Великие произведения несут огромный заряд жизнеутверждения…

– Как формировался художник?..

– Сколько себя помню, всегда с огрызком карандаша. Может быть, сказался пример отца: во время морской службы в Севастополе он брал уроки рисования в студии. Как и он, я страстно любил рисовать лошадей. Вспоминаю: мальчишкой однажды заплакал, когда один из друзей раскритиковал мой рисунок: «Что это за ноги у лошади – бревна какие-то?»

С детства полюбил пушкинские сказки. Знал их наизусть. Гости приходили – всем давал роли… Не однажды бывал в Третья ковке. Влюбился в Васнецова, его «богатырей»… Как и все мальчиш ки, играл в Александра Невского, сражался на деревянных мечах. Это были игрища в старину, без всякого налета нынешней подростковой жестокости.

В 15 лет я пришел учиться на художника в Московское художественно-промышленное училище им. М.И.Калинина. Шла война. Учебу пришлось совмещать с работой на трудовом фронте. Холод, голод. Пирожным казалась гнилая картошка. Рядом со мной смешивали краски пришедшие с фронта – кто-то без руки, без ноги, на костылях…

Уже в 1955 г. окончил графический факультет Московского художественного института им. В.И.Сурикова. Благодарно вспоминаю своих учителей В.Бакшеева, Е.Кибрика, Ю.Рейнера и др. Это были умные, с прекрасным вкусом, требовательные наставники. Для меня очень близкими стали слова Евгения Кибрика, которые сейчас хочу повторить: «Нет неинтересных задач – есть скудость мысли, лень и недостаточное умение».

– Что, на ваш взгляд, лежит в основе мастерства?

– Потребовались годы напряженного труда, чтобы набраться вот этого самого умения. Не уставая, учился (да и сегодня продолжаю учиться) у художников прошлого. Могу часами стоять перед картинами мастеров XVIII века – Никитина, Рокотова, Левицкого. Среди тех, кому поклоняюсь, Суриков, Врубель, Коровин, Кустодиев…

Поездил по городам и весям, всё глубже проникаясь бесконечной красотой России. Побывал на Северах, в Башкирии, на Южном Урале, Вологодчине, Алтае. Из каждой поездки привозил сотни эскизов, десятки картин, которые становились основой для будущих экспозиций, в том числе и зарубежных – в Испании, Финляндии, Англии, Бель гии, Эфиопии… Всего более 150 персональных выставок. Как при знание – принят еще в 1964 г. в Союз художников, академик Пушкинской академии, кавалер ордена Почета и ордена общественного признания «Серебряная звезда».

Горжусь своими учениками. Среди них Сергей Андрияка, ныне известный художник, активный пропагандист художественной культуры. Мне повезло на встречи с интересными людьми. Так, у меня хранится портрет доктора Евгения Фёдорова, который готовил в по лет первых космонавтов. Как живую вижу Галину Уланову. Не раз бе седовал с ней. Подарил ей своего Пушкина. Вставал перед балериной на колени, когда мы принимали ее в Пушкинскую академию. Хочу снова запечатлеть ее образ в виде юной Джульетты, бегущей по улицам Вероны к своему Ромео…

– Ваше имя неразрывно связано с творчеством Пушкина…

– Пушкиниана стала органичной частью моей биографии художника. Постоянно обращаюсь мысленно к великому поэту, черпая в его жизни, его произведениях всё новые и новые темы.

Убежден – графика и живопись созвучны стихам. Художественный метод подчинен созданию многогранного образа поэта и его времени. Стремлюсь использовать разные варианты композиционного и пластического решения, различные техники и виды искусства – живопись, графику, скульптуру.

Особое место занимают иллюстрации к пушкинским сказкам. Ведь это – настоящее чудо, кладезь мудрости, обращенной и к детям, и, пожалуй, даже больше – к взрослым. «Сказка – ложь, да в ней намек…»

Если же вернуться к теме здоровья, то поэт, пусть и не следуя нынешним призывам к здоровому образу жизни, очень следил за своей физической формой. Залезал в кадушку с ледяной водой. Фехтовал. Стрелял. Хорошо ездил верхом. Такой умел «держать удар». Раз мазней никак не назовешь.

– Вы не устаете утверждать: воспитание чувства красоты – это путь к здоровью нации.

– Именно так. Вот почему удручает нагнетание негатива – в прессе, на ТВ, на сцене. Тревожит уровень нынешней культуры. Эта лоном для многих стала кукла Барби, безголосая попса. Недавно услышал Медею в исполнении певицы Людмилы
 
Монастырской. Пре красный голос. Есть же таланты! Часто ли мы их слышим?.. А ведь так важно искусство настоящее, не подмена его какой-то шелупо нью… Никогда не демонстрировалось столько жестокости. Экран рисует бесконечные образы, которые мы должны ненавидеть. Эти «враги» входят непрошено в наш дом – гонят сон, аппетит, повышают кровяное давление, убивают здоровье…

– А вы сами много времени проводите за телевизором?

– Если и смотрю, то в основном «Культуру».

Вглядитесь в давние века. Как бы ни было тяжко, звучали песни. В каждой губернии были свои костюмы. Русские сапожки покупала заграница… Народ наш исключительно талантлив. Бесконечные новоделы лишь мешают проявлению этого таланта.

У нас и сегодня есть немало прекрасных художников. Однако выставиться им непросто. Бал правят деньги. А эти «кусачие» цены на билеты в музеи! Для многих школьников и студентов – проблема побывать на вернисаже. О некоторых нерадивых медиках говорят, что они сначала выслушивают кошелек пациента, а потом его самого. Не что подобное происходит и в отечественном изобразительном искусстве.

– Простите, а как вам самому удается не сломаться в круговерти времени?

– Не могу похвастать особым здоровьем. Порой донимают хвори, но меня спасает творчество, убежденность, что моя миссия – пропагандировать настоящую, истинную красоту жизни. Вдохновляет пример великих мастеров – и отечественных, и мировых.

Недавно перенес две непростые операции. Благодарен хирургу солнцевской клиники Сергею Шубину и заведующему отделением Игорю Ласскому. Еще не оправившись от операции, занялся организацией выставки в Больших Вязёмах.
 
Правда, пришлось поругаться, встретив поначалу дилетантский подход к делу. Терпеть не могу ма лейшего равнодушия, ремесленничества, когда речь идет о творчестве.

У Анатоля Франса есть парадоксальное выражение: «Угроза искусству надвигается со стороны двух чудовищ: художника, чуждого мастерству, и мастера, чуждого искусству». В наше время предо статочно и тех и других – неграмотных, но с апломбом, и иных, готовых за «золотого тельца» продать хоть дьяволу свой талант.

– Как художник вы каждый раз ждете вдохновения или?...

– Работаю каждый день. Просто бывают более удачные дни, менее удачные. Но я привык
ощущать себя чернорабочим. При этом занимаюсь не одной темой: чувствую – приустал, тут же перехожу к другому эскизу. Переключаю мозги.

Хорошо когда приходит озарение. Но ждать его всю жизнь?.. Оно может выбрать и другую тропинку. Надо работать. Мудрый Гёте когда-то справедливо заметил: «Вдохновение – это не селедка, которую можно засолить на многие годы»…

– У вас свой режим жизни?

– Нет, не сказал бы… К строгому режиму не приучен. Неприхотлив в еде. Мы с женой Людмилой Георгиевной привыкли не переедать, в питании следуем принципам самоограничения. Давно отказались от наваристых бульонов. Вот только недавно стал избе гать сладкого, соленого… Предпочитаю постные супы, молочные блю да – лапшу, каши. Чем проще еда, тем лучше для едока.

Гимнастику заменяет беготня в мастерскую и обратно, домой. Предпочитаю реже пользоваться транспортом. Ноги пока не под водят. Крестьянин как жил? Таскал воду из колодца. Колол дрова. Это и была для него гимнастика. Надо больше ходить. А то мы привыкли часами сидеть за телевизором, редко бываем на природе. Я вот увлечен деревянной скульптурой. Это ведь тоже гимнастика – поработать топором…

Когда-то «дымил», но однажды решил: больше ни одной папиросы. И бросил. Что касается спиртного… К трезвенникам ни когда себя не причислял, но всегда помнил о мере. А ведь многие, следуя традициям богемы, так и погибают.

– Ваш девиз по жизни?

– Как любил повторять один из моих хороших знакомых, портрет которого я написал: «Трудись и – помни о Боге!..»

Беседу вел
Михаил ГЛУХОВСКИЙ,
корр. «МГ».