23 декабря 2024
Вы здесь
Лечение начинается с веры
В России конца XIX - начала XX века не было врача и теоретика тибетской медицины, равного Петру Александровичу (Жамсарану) Бадмаеву, первому переводчику на русский язык фундаментального труда «Чжуд-ши» - главного руководства по тибетской медицине. Некоторые биографы доктора утверждают, что прожил он более 100 лет, ничем не обосновывая свою точку зрения. Путаницу внес сам Пётр Александрович. В 1919 г., находясь в заключении, он указал свой возраст - 109 лет. Однако как утверждает словарь Брокгауза и Ефрона, родился он в 1849 г.
Сультим
Врачом тибетской медицины был старший брат Жамсарана - Сультим (после крещения - Александр Александрович). В начале 50-х годов позапрошлого века в Забайкалье началась эпидемия тифозной горячки. Власти Забайкалья не смогли своими силами справиться с эпидемией и решили призвать на помощь врачей тибетской медицины. Сультим с помощниками быстро приостановил эпидемию. Сам он входил в тифозные бараки, окурив себя тлеющими палочками туго скатанной сушеной травы, дым который предохраняет от инфекции.
В 1853 г. Александра Александровича принимают в члены Сибирского отделения Русского императорского Географического общества. В 1857 г. его пригласили в С.-Петербург на должность лекарского помощника в Николаевский военный госпиталь. Сультиму давались следующие привилегии: «По высочайшему повелению Медицинский департамент Военного министерства 3 октября 1860 г. за № 10182 предлагает ламе Бадмаеву лечить больных, одержимых бугорчаткой во всех степенях развития, и испытывать свои средства над больными, страдающими раком, в Николаевском военном госпитале под наблюдением врачей». Сультим должен был доказать, что средствами тибетской медицины можно вылечить людей.
Итоги его деятельности были следующие: «Результаты врачевания Бадмаева удовлетворяются тем, что высочайшему повелению медицинский департамент Военного министерства 16 января 1862 г. за № 496 уведомил Бадмаева, что он награжден чином с правом носить военный мундир и в служебном отношении пользоваться правами, присвоенными военным врачам». В 1860 г. Сультим открыл в С.-Петербурге аптеку тибетских лекарственных трав. Вместе с продажей лекарств он лечил пациентов методами тибетской медицины. Сультиму был нужен помощник, и он просил отправить своего младшего брата Жамсарана в С.-Петербург.
Пётр Александрович писал: «После смерти своего брата я продолжил это изучение под руководством первых врачей в бурятских степях и Тибете и пополнял эти знания сведениями, сообщавшимися мне лучшими знатоками этой науки».
Взлет
Отец Сультима и Жамсарана вел кочевой образ жизни в Агинской степи Забайкалья. Жамсаран окончил гимназию в Иркутске c золотой медалью. Из сибирской глуши он приехал в Петербург, где окончил университет, в котором стал профессором монгольского языка. Александр III был его крестным отцом, и Жамсаран в крещении получил имя Пётр Александрович (его кумиром был Пётр I). Потом он стал вольнослушателем в Медико-хирургической академии с правом сдачи экзаменов. Так как Бадмаев решил лечить больных методами тибетской медицины, то диплом врача ему не выдали.
Из путешествий по Востоку он привозил вороха душистых трав, назначения которых аллопаты и гомеопаты не знали. Многие растения он выращивал на своем огороде. С.Витте говорил, что Бадмаев вылечит любого человека, но при этом он обязательно впутает пациента в какую-либо аферу. Тибетская медицина экзотично вошла в быт великосветского Петербурга, где нашлось немало его адептов, в том числе в царской семье. Бадмаев был с юных лет дружен с будущим императором Николаем II.
Доктор делал отвары из трав всегда сам, названия для них часто брал с потолка: тибетский эликсир ху-ши, порошок из нирвитти, бальзам ниенчена, эссенция черного лотоса, скорбные цветы царицы азока... Понимая, на чем легче всего разбогатеть, Бадмаев специализировал свою клинику на излечении сифилиса. Как уверял сам доктор, ослабевших аристократов он делал пылкими мужчинами, а страстных аристократок по просьбе их мужей преврашал в холодных рыбок. Для приема больных был арендован третий этаж дома на Литейном проспекте.
Писатель В.Пикуль в романе «Нечистая сила» дал Бадмаеву резко отрицательную характеристику, но тот не был шарлатаном. Скорее всего, Пикуль опирался на публикации завистников тибетского врача.
Единственное, в чем можно упрекать Бадмаева, - это в авантюризме при решении внешнеполитических задач России, что нашло отражение в поданной Александру III «Записке о задачах русской политики на азиатском востоке». В ней он, в частности, предлагал переориентировать политику Российской империи с Запада на Восток и считал возможным мирное присоединение к России Китая, Монголии, Тибета.
Внук Бадмаева Б.Гусев писал, как работал его дед: «Очередной пациент появлялся в кабинете. Пётр Александрович сажал его против себя, иногда подходил близко и стоя вел с ним разговор. Как правило, он разрешал больному сказать 2-3 общие фразы: «Здравствуйте, доктор! Лечусь давно у разных врачей и вот решил обратиться к вам. У меня... «Но на этой фразе Бадмаев останавливал его: «Вы скажете потом, если я ошибусь... Вначале я». Он нащупывал пульс, но не двумя, как обычно, пальцами, а всеми четырьмя: пятый, большой, держал сверху. Всматривался в зрачки.
- У вас здесь болит? - и указывал на определенное место, например, печень.
- Да, да, доктор! - отвечал изумленный больной.
Затем Бадмаев спрашивал пациента, не испытывает ли он по утрам горечь во рту или легкие головокружения. И тот, продолжая изумляться, подтверждал, что испытывает именно такие ощущения. Естественно, больной начинал верить в чародея-доктора. А в этом состоит одно из важнейших условий тибеского лечения... Безусловная, глубокая вера во врача - это уже начальная стадия лечебного процесса. Лечение начинается с веры».
Сультим
Врачом тибетской медицины был старший брат Жамсарана - Сультим (после крещения - Александр Александрович). В начале 50-х годов позапрошлого века в Забайкалье началась эпидемия тифозной горячки. Власти Забайкалья не смогли своими силами справиться с эпидемией и решили призвать на помощь врачей тибетской медицины. Сультим с помощниками быстро приостановил эпидемию. Сам он входил в тифозные бараки, окурив себя тлеющими палочками туго скатанной сушеной травы, дым который предохраняет от инфекции.
В 1853 г. Александра Александровича принимают в члены Сибирского отделения Русского императорского Географического общества. В 1857 г. его пригласили в С.-Петербург на должность лекарского помощника в Николаевский военный госпиталь. Сультиму давались следующие привилегии: «По высочайшему повелению Медицинский департамент Военного министерства 3 октября 1860 г. за № 10182 предлагает ламе Бадмаеву лечить больных, одержимых бугорчаткой во всех степенях развития, и испытывать свои средства над больными, страдающими раком, в Николаевском военном госпитале под наблюдением врачей». Сультим должен был доказать, что средствами тибетской медицины можно вылечить людей.
Итоги его деятельности были следующие: «Результаты врачевания Бадмаева удовлетворяются тем, что высочайшему повелению медицинский департамент Военного министерства 16 января 1862 г. за № 496 уведомил Бадмаева, что он награжден чином с правом носить военный мундир и в служебном отношении пользоваться правами, присвоенными военным врачам». В 1860 г. Сультим открыл в С.-Петербурге аптеку тибетских лекарственных трав. Вместе с продажей лекарств он лечил пациентов методами тибетской медицины. Сультиму был нужен помощник, и он просил отправить своего младшего брата Жамсарана в С.-Петербург.
Пётр Александрович писал: «После смерти своего брата я продолжил это изучение под руководством первых врачей в бурятских степях и Тибете и пополнял эти знания сведениями, сообщавшимися мне лучшими знатоками этой науки».
Взлет
Отец Сультима и Жамсарана вел кочевой образ жизни в Агинской степи Забайкалья. Жамсаран окончил гимназию в Иркутске c золотой медалью. Из сибирской глуши он приехал в Петербург, где окончил университет, в котором стал профессором монгольского языка. Александр III был его крестным отцом, и Жамсаран в крещении получил имя Пётр Александрович (его кумиром был Пётр I). Потом он стал вольнослушателем в Медико-хирургической академии с правом сдачи экзаменов. Так как Бадмаев решил лечить больных методами тибетской медицины, то диплом врача ему не выдали.
Из путешествий по Востоку он привозил вороха душистых трав, назначения которых аллопаты и гомеопаты не знали. Многие растения он выращивал на своем огороде. С.Витте говорил, что Бадмаев вылечит любого человека, но при этом он обязательно впутает пациента в какую-либо аферу. Тибетская медицина экзотично вошла в быт великосветского Петербурга, где нашлось немало его адептов, в том числе в царской семье. Бадмаев был с юных лет дружен с будущим императором Николаем II.
Доктор делал отвары из трав всегда сам, названия для них часто брал с потолка: тибетский эликсир ху-ши, порошок из нирвитти, бальзам ниенчена, эссенция черного лотоса, скорбные цветы царицы азока... Понимая, на чем легче всего разбогатеть, Бадмаев специализировал свою клинику на излечении сифилиса. Как уверял сам доктор, ослабевших аристократов он делал пылкими мужчинами, а страстных аристократок по просьбе их мужей преврашал в холодных рыбок. Для приема больных был арендован третий этаж дома на Литейном проспекте.
Писатель В.Пикуль в романе «Нечистая сила» дал Бадмаеву резко отрицательную характеристику, но тот не был шарлатаном. Скорее всего, Пикуль опирался на публикации завистников тибетского врача.
Единственное, в чем можно упрекать Бадмаева, - это в авантюризме при решении внешнеполитических задач России, что нашло отражение в поданной Александру III «Записке о задачах русской политики на азиатском востоке». В ней он, в частности, предлагал переориентировать политику Российской империи с Запада на Восток и считал возможным мирное присоединение к России Китая, Монголии, Тибета.
Внук Бадмаева Б.Гусев писал, как работал его дед: «Очередной пациент появлялся в кабинете. Пётр Александрович сажал его против себя, иногда подходил близко и стоя вел с ним разговор. Как правило, он разрешал больному сказать 2-3 общие фразы: «Здравствуйте, доктор! Лечусь давно у разных врачей и вот решил обратиться к вам. У меня... «Но на этой фразе Бадмаев останавливал его: «Вы скажете потом, если я ошибусь... Вначале я». Он нащупывал пульс, но не двумя, как обычно, пальцами, а всеми четырьмя: пятый, большой, держал сверху. Всматривался в зрачки.
- У вас здесь болит? - и указывал на определенное место, например, печень.
- Да, да, доктор! - отвечал изумленный больной.
Затем Бадмаев спрашивал пациента, не испытывает ли он по утрам горечь во рту или легкие головокружения. И тот, продолжая изумляться, подтверждал, что испытывает именно такие ощущения. Естественно, больной начинал верить в чародея-доктора. А в этом состоит одно из важнейших условий тибеского лечения... Безусловная, глубокая вера во врача - это уже начальная стадия лечебного процесса. Лечение начинается с веры».
И.Князькин пишет в книге «Распутство Распутина»: «Повышенные сексуальные возможности Григория современники пытались объяснить тем, что он, мол, постоянно употреблял настойки из каких-то неведомых тибетских трав из арсенала петербургского «врача тибетской медицины», а проще говоря, знахаря Жамсарана (Петра Александровича) Бадмаева». Бадмаев и Распутин были на самом деле знакомы и переписывались. Но нет никаких доказательств, что Бадмаев как-то способствовал повышенным сексуальным способностями Распутина.
Падение
Более чем успешной практике Бадмаева положила конец Февральская революция. В конце августа 1917 г. Временное правительство за близость к семье императора выслало доктора в Хельсинки, где его содержали на бывшей императорской яхте «Полярная звезда». Бадмаев находился в трюме, он взял с собой лекарства и лечил матросов яхты. Его освободили в ноябре 1917 г. Бадмаев вернулся в Петроград, но вскоре вновь был арестован уже взявшими власть большевиками. Те, судя по всему, не знали, что делать с тибетским доктором - за 3 года он пережил несколько арестов и поспешных освобождений. Зиму 1919-1920 гг. Бадмаев провел в заключении. В письме председателю Петроградской ЧК Ф.Медведю он писал: «Я по своей профессии интернационал. Я лечил лиц всех наций, всех классов и лиц крайних партий - террористов и монархистов. Масса пролетарий у меня лечились, а также богатый и знатный класс». Во время ареста он сказал что-то резкое коменданту Чесменского лагеря. На двое суток старика поместили в карцер. Он заболел тифом и был помещен в тифозный барак. Освободили его в апреле 1920 г., но летом он был арестован снова. Бадмаев тяжело болел и не вставал с кровати. Тем не менее чекисты забрали его, на носилках отнесли к машине и отвезли в тюрьму. Две недели он провел в тюремной больнице. Затем его выпустили. Аресты окончательно подорвали его здоровье. Недели через 3 после возращения Бадмаев умер.
Со смертью Петра Александровича не закончилась история врачебной династии Бадмаевых. Жена Бадмаева Елизавета Фёдоровна Юзбашева продолжала вести прием больных до 1937 г. В завещании Пётр Александрович благословил жену на продолжение его дела.
В 1937 г. вдову Бадмаева арестовали, обвинив в незаконном врачевании. «Тройка» приговорила ее к 8 годам лишения свободы. Племянник Петра Александровича Николай Бадмаев лечил Горького, А.Толстого, Бухарина, Куйбышева, в 1939 г. был расстрелян. Младшая дочь Бадмаева - Аида Петровна Бадмаева-Гусева стала известным хирургом, майором медицинской службы, кавалером многих орденов и медалей.
Андрей ВУКОЛОВ.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
|
|
|
|
Издательский отдел: +7 (495) 608-85-44 Реклама: +7 (495) 608-85-44,
E-mail: mg-podpiska@mail.ru Е-mail rekmedic@mgzt.ru
Отдел информации Справки: 8 (495) 608-86-95
E-mail: inform@mgzt.ru E-mail: mggazeta@mgzt.ru