23 декабря 2024
Вы здесь
Смерть в операционной
В Карачаево-Черкесском республиканском перинатальном центре умерла роженица. Родственники обвинили в этом врачей. Однако в возбуждении уголовного дела им было отказано. Министр здравоохранения Карачаево-Черкесии Ирина Гербекова доложила главе республики Рашиду Темрезову, что смерть наступила в результате акушерского осложнения. Президент потребовал более глубокого расследования причины смерти. Сиротами остались три несовершеннолетние девочки.
Когда-то и сейчас
Карачаево-Черкесский республиканский перинатальный центр существует 20 лет. Вначале новенькое здание сверкало чистотой. День ото дня рос и вра чебный авторитет. Но спустя 10 лет, то ли с уходом бывшего главно го врача, то ли с приходом нового – Золухан Хатчировой, началось его угасание. Участились послеродовые осложнения, мла денческая и материнская смертность. Была ликвидирована врачебная «ротация». Гинекологи стационара получили «привилегированное» положение. Не вели поликлинического приема. Начала процветать грубость. Нередки были поборы за роды. Появилась хорошая кормушка для руководства – начался 10-летний ремонт здания, куда бесследно исчезали бюджетные деньги.
Золухан Хызыровна могла незаслуженно наказать, обидеть. Пренебрегала решением медсовета. Стала часто отсутствовать при разборах младенческой смертности. Неблаговидные слухи поползли по городу. Женщины отказывались рожать в перинатальном центре и уезжали в другие края – боялись за здоровье своих будущих деток. Родственникам умерших в родах рожениц или при гибели младенца всегда отвечали: «Сделали всё, что могли. Соболезнуем».
Наконец грянул настоящий гром. Под угрозой жизнь ногайки М.Хасановой. Отягощенный акушерский анамнез. Плохо обследована. На 8-м месяце беременности мертвый плод. Прилежание плаценты. Срочно потребовалось кесарево сечение. Оперировала хирург-гинеколог И.Шебзухова. Оперативное вмешательство осложнилось кровотечением. То ли от незнания, то ли по халатности вызванные на помощь хирурги, перевязали магистральные сосуды, питающие нижние конечности. Вскоре развился некроз тканей. Специализированная бригада медиков, ахнула от преступного отношения коллег к своим обязанностям. Но исправлять ошибку уже было поздно – женщине ампутировали обе ноги. На патологоанатомическое исследование направили лишь одну конечность, где в крупных сосудах тромбов не обнаружили. Жизнь женщины до сих пор в опасности.
Через месяц, по иронии судьбы, раздатчица Республиканской клинической больницы 32-летняя черкешенка Ф.Гедыгушева поступила в предродовое отделение патологии. Она наблюдалась со дня 12-недельной беременности у гинеколога Е.Патовой. Предстояли третьи роды. Женщина хотела уехать рожать за пределы республики, но лечащий врач уговорила ее остаться. Состояние будущей матери оценивалось как «удовлетворительное». Анамнез был отягощен: ожирение 3-й степени – вес 146 к г, гистоз I степени, арахноидит, гипертензивный синдром. Беременность 39 недель. Крупный плод. В свое время роженице была определена 3-я группа инвалидности. Вызывало опасение заболевание глаз – амблиопия высокой степени. Перед этим она была консультирована всеми специалистами, в том числе кардиологом, неврологом, окулистом. Были даны рекомендации, чтобы роды «разрешались без напряжения». Уходя в отпуск, лечащий врач, отвела «за руку» свою пациентку в отделение предродовой патологии. К родоразрешению оперативным путем были все показания. Притом известно, что с такой степенью ожирения, как правило, матка слабо вступает в родовую деятельность, плохо сокращается. Послеродовой период протекает часто с осложнениями.
Игнорируя истину
Консилиум врачей, несмотря на еще и раннее отхождение околоплодных вод зеленоватого цвета, игнорировал студенческие истины противопоказаний, решили допустить роженицу в обычные роды. Дежурила опытный экстренный врач-акушер – Р.Чотчаева. За ночь было 4 родов. По записи в истории родильницы за писано, что в 3 часа 30 минут 21.07.2011 Ф.Гедыгушева родила девочку 4 кг 670 г. Правда, в объяснительной участковому, старшему лейтенанту полиции Чебоненко от 22.07.2011 пациентка записала собственноручно: «Девочка родилась в 2 часа 30 минут». Необходимо дополнить, что на браслетиках, которые надели на ручки новорожденной в родильном зале, время ее рождения проставлено не было. Состояние, со слов «дежурантов», мамы и ребенка было хорошее. Родственники (сестра, мать), ссылаясь на это время, рассказывают другое. Они дежурили целую ночь и утверждают, что им не сообщили о рождении ребенка, а позвонила сама Фатимат и слабым голосом сказала: «…Чувствую себя плохо. Мне очень больно! Темно в глазах. Кружится голова», просила о помощи. Кто-то рядом стоящий из медперсонала (было им слышно в трубку), произнес: «Что ты хотела? Ты же родила!»
Муж и сестра пытались проникнуть внутрь отделения – их, естественно, не пустили. Медперсонал разъяснений не давал. Как утверждает принимавшая роды врач Р.Чотчаева 21.07.2011 в 6 часов она перевела родильницу в палату в «удовлетворительном состоя нии». Как она, так и акушерка Зухра Наурузова в один голос до казывают, что «кровотечения не было». Рима Юсуфовна поясняет: «…В 6 часов 50 минут я услышала чей-то голос, который меня зовет. Я вошла в палату № 2 и увидела Гедыгушеву, которая выглядела очень плохо. У нее была одышка, озноб, с ее слов, боли за грудиной, затрудненное дыхание. Цианоз кожных покровов. Я ее осмотрела, промерила пульс, давление, произвела наружный осмотр матки – выделений не было. Я поняла, что происходит эмболия околоплодными водами или тромбоэмболия. Я позвала анестезиолога-реаниматолога Панченко…»
Если предположить, что на осмотр и все манипуляции в па лате врач затратила около 10 минут, то получается, что она забила тревогу в 7 часов утра. Да еще надо было переложить на каталку женщину весом около 150 кг!
Врач А.Панченко в день смерти Ф.Гедыгушевой в письменном объяснении участковому полицейскому показал, что он «пришел по срочному вызову в 6 часов 30 минут. Гедыгушева лежала на каталке в коридоре…»
Сбежались врачи. Срочно направили Ф.Гедыгушеву в реанимационную, затем в операционную. Оперирующий гинеколог И.Шебзухова поясняет: «На операционном столе надавили на матку – появилось кровотечение…» После 9 часов утра – срочная лапаротомия. Экстирпация матки, но кровотечение невозможно было остановить. Никто не додумался вызвать на помощь трансфузиолога…
Потребовалась кровь 2-й группы с отрицательным резусом, но ее для переливания в перинатальном центре в нужном количестве не оказалось (?). К общей беде куда-то ушла и машина скорой помощи (?). На станцию переливания крови отправили родственника Гедыгушевой. На собственной машине он с 7 до 12 часов дня 5 раз курсировал за целительными флаконами. Там у него еще уточняли: «Ка кая группа крови у вашей дочери». По местному телевидению была пущена бегущая строка о сдаче донорской крови для Гедыгушевой. На помощь сразу пришли граждане Черкесска: родственники, сослужив цы и вовсе незнакомые люди. К 12 часам вызвали главного транс фузиолога – Ф.Дугужеву: «… Я прибыла, когда матка была удалена. От массивного кровотечения уже сильно изменились показатели крови. Развился острый ДВС-синдром. Но синяков (гематом) на теле не было…»
«А мы поработаем…»
Прибывшая главный врач З.Хатчирова успокаивала толпу родных и близких: «…С ней всё нормально. Не волнуйтесь! Если бы я знала, что она ваша родственница, то я бы сама ее внимательно осмотрела. Идите домой отдыхайте. А мы поработаем…»
(Чтобы взять хоть какое-нибудь объяснение с главного врача по этому поводу, следователи не могут ее найти до сих пор. С трактовкой от 01.08.2011 «ушла в отпуск с последующим увольнением…» она канула в неизвестность, хотя по-прежнему проживает в Черкесске.)
Наконец родственники прорвались в родильное отделение. Картина была печальная: на каталке у лифта лежала Ф.Гедыгушева. Она была мертва. На все расспросы медперсонал молчал, отвечали кратко: «Нам рассказывать о происходящем запретила главный врач. Уволит». Тем временем медики пригласили юриста. Держали закрытый совет. Заняли спасительную оборону в посмертном диагнозе. Заключили: смерть наступила от «острой сердечно-сосудистой недостаточности, эмболии околоплодными водами, ДВС-синдрома».
Когда-то и сейчас
Карачаево-Черкесский республиканский перинатальный центр существует 20 лет. Вначале новенькое здание сверкало чистотой. День ото дня рос и вра чебный авторитет. Но спустя 10 лет, то ли с уходом бывшего главно го врача, то ли с приходом нового – Золухан Хатчировой, началось его угасание. Участились послеродовые осложнения, мла денческая и материнская смертность. Была ликвидирована врачебная «ротация». Гинекологи стационара получили «привилегированное» положение. Не вели поликлинического приема. Начала процветать грубость. Нередки были поборы за роды. Появилась хорошая кормушка для руководства – начался 10-летний ремонт здания, куда бесследно исчезали бюджетные деньги.
Золухан Хызыровна могла незаслуженно наказать, обидеть. Пренебрегала решением медсовета. Стала часто отсутствовать при разборах младенческой смертности. Неблаговидные слухи поползли по городу. Женщины отказывались рожать в перинатальном центре и уезжали в другие края – боялись за здоровье своих будущих деток. Родственникам умерших в родах рожениц или при гибели младенца всегда отвечали: «Сделали всё, что могли. Соболезнуем».
Наконец грянул настоящий гром. Под угрозой жизнь ногайки М.Хасановой. Отягощенный акушерский анамнез. Плохо обследована. На 8-м месяце беременности мертвый плод. Прилежание плаценты. Срочно потребовалось кесарево сечение. Оперировала хирург-гинеколог И.Шебзухова. Оперативное вмешательство осложнилось кровотечением. То ли от незнания, то ли по халатности вызванные на помощь хирурги, перевязали магистральные сосуды, питающие нижние конечности. Вскоре развился некроз тканей. Специализированная бригада медиков, ахнула от преступного отношения коллег к своим обязанностям. Но исправлять ошибку уже было поздно – женщине ампутировали обе ноги. На патологоанатомическое исследование направили лишь одну конечность, где в крупных сосудах тромбов не обнаружили. Жизнь женщины до сих пор в опасности.
Через месяц, по иронии судьбы, раздатчица Республиканской клинической больницы 32-летняя черкешенка Ф.Гедыгушева поступила в предродовое отделение патологии. Она наблюдалась со дня 12-недельной беременности у гинеколога Е.Патовой. Предстояли третьи роды. Женщина хотела уехать рожать за пределы республики, но лечащий врач уговорила ее остаться. Состояние будущей матери оценивалось как «удовлетворительное». Анамнез был отягощен: ожирение 3-й степени – вес 146 к г, гистоз I степени, арахноидит, гипертензивный синдром. Беременность 39 недель. Крупный плод. В свое время роженице была определена 3-я группа инвалидности. Вызывало опасение заболевание глаз – амблиопия высокой степени. Перед этим она была консультирована всеми специалистами, в том числе кардиологом, неврологом, окулистом. Были даны рекомендации, чтобы роды «разрешались без напряжения». Уходя в отпуск, лечащий врач, отвела «за руку» свою пациентку в отделение предродовой патологии. К родоразрешению оперативным путем были все показания. Притом известно, что с такой степенью ожирения, как правило, матка слабо вступает в родовую деятельность, плохо сокращается. Послеродовой период протекает часто с осложнениями.
Игнорируя истину
Консилиум врачей, несмотря на еще и раннее отхождение околоплодных вод зеленоватого цвета, игнорировал студенческие истины противопоказаний, решили допустить роженицу в обычные роды. Дежурила опытный экстренный врач-акушер – Р.Чотчаева. За ночь было 4 родов. По записи в истории родильницы за писано, что в 3 часа 30 минут 21.07.2011 Ф.Гедыгушева родила девочку 4 кг 670 г. Правда, в объяснительной участковому, старшему лейтенанту полиции Чебоненко от 22.07.2011 пациентка записала собственноручно: «Девочка родилась в 2 часа 30 минут». Необходимо дополнить, что на браслетиках, которые надели на ручки новорожденной в родильном зале, время ее рождения проставлено не было. Состояние, со слов «дежурантов», мамы и ребенка было хорошее. Родственники (сестра, мать), ссылаясь на это время, рассказывают другое. Они дежурили целую ночь и утверждают, что им не сообщили о рождении ребенка, а позвонила сама Фатимат и слабым голосом сказала: «…Чувствую себя плохо. Мне очень больно! Темно в глазах. Кружится голова», просила о помощи. Кто-то рядом стоящий из медперсонала (было им слышно в трубку), произнес: «Что ты хотела? Ты же родила!»
Муж и сестра пытались проникнуть внутрь отделения – их, естественно, не пустили. Медперсонал разъяснений не давал. Как утверждает принимавшая роды врач Р.Чотчаева 21.07.2011 в 6 часов она перевела родильницу в палату в «удовлетворительном состоя нии». Как она, так и акушерка Зухра Наурузова в один голос до казывают, что «кровотечения не было». Рима Юсуфовна поясняет: «…В 6 часов 50 минут я услышала чей-то голос, который меня зовет. Я вошла в палату № 2 и увидела Гедыгушеву, которая выглядела очень плохо. У нее была одышка, озноб, с ее слов, боли за грудиной, затрудненное дыхание. Цианоз кожных покровов. Я ее осмотрела, промерила пульс, давление, произвела наружный осмотр матки – выделений не было. Я поняла, что происходит эмболия околоплодными водами или тромбоэмболия. Я позвала анестезиолога-реаниматолога Панченко…»
Если предположить, что на осмотр и все манипуляции в па лате врач затратила около 10 минут, то получается, что она забила тревогу в 7 часов утра. Да еще надо было переложить на каталку женщину весом около 150 кг!
Врач А.Панченко в день смерти Ф.Гедыгушевой в письменном объяснении участковому полицейскому показал, что он «пришел по срочному вызову в 6 часов 30 минут. Гедыгушева лежала на каталке в коридоре…»
Сбежались врачи. Срочно направили Ф.Гедыгушеву в реанимационную, затем в операционную. Оперирующий гинеколог И.Шебзухова поясняет: «На операционном столе надавили на матку – появилось кровотечение…» После 9 часов утра – срочная лапаротомия. Экстирпация матки, но кровотечение невозможно было остановить. Никто не додумался вызвать на помощь трансфузиолога…
Потребовалась кровь 2-й группы с отрицательным резусом, но ее для переливания в перинатальном центре в нужном количестве не оказалось (?). К общей беде куда-то ушла и машина скорой помощи (?). На станцию переливания крови отправили родственника Гедыгушевой. На собственной машине он с 7 до 12 часов дня 5 раз курсировал за целительными флаконами. Там у него еще уточняли: «Ка кая группа крови у вашей дочери». По местному телевидению была пущена бегущая строка о сдаче донорской крови для Гедыгушевой. На помощь сразу пришли граждане Черкесска: родственники, сослужив цы и вовсе незнакомые люди. К 12 часам вызвали главного транс фузиолога – Ф.Дугужеву: «… Я прибыла, когда матка была удалена. От массивного кровотечения уже сильно изменились показатели крови. Развился острый ДВС-синдром. Но синяков (гематом) на теле не было…»
«А мы поработаем…»
Прибывшая главный врач З.Хатчирова успокаивала толпу родных и близких: «…С ней всё нормально. Не волнуйтесь! Если бы я знала, что она ваша родственница, то я бы сама ее внимательно осмотрела. Идите домой отдыхайте. А мы поработаем…»
(Чтобы взять хоть какое-нибудь объяснение с главного врача по этому поводу, следователи не могут ее найти до сих пор. С трактовкой от 01.08.2011 «ушла в отпуск с последующим увольнением…» она канула в неизвестность, хотя по-прежнему проживает в Черкесске.)
Наконец родственники прорвались в родильное отделение. Картина была печальная: на каталке у лифта лежала Ф.Гедыгушева. Она была мертва. На все расспросы медперсонал молчал, отвечали кратко: «Нам рассказывать о происходящем запретила главный врач. Уволит». Тем временем медики пригласили юриста. Держали закрытый совет. Заняли спасительную оборону в посмертном диагнозе. Заключили: смерть наступила от «острой сердечно-сосудистой недостаточности, эмболии околоплодными водами, ДВС-синдрома».
21.07.2011 удаленную матку отправили на гистологическое исследование в патологоанатомическое отделение Республиканской клинической больницы. Перед этим поступили «мудро»: разрезали ампутированную матку с шейкой (?), опустили в формалин. Получился фиксированный макропрепарат. По нему единственный патологоанатом в республике А.Лаврененко не мог что-либо заключить. Сделал лишь забор материала для микроскопии. Поручил окрасить срезы «доморощенным» лаборантам, прошедших специализацию на рабочем месте у себя в отделении. Их, за пределами республики, посмотрел патологоанатом высшей категории Г.Чурин, дал заключение: «В предоставленных на гистологическое исследование препаратах я не нашел признаков и элементов околоплодных вод, которые могли бы подтвердить эмболию. Сосуды были пустые. Матка была флегмонозная (гнойная)…» Труп патологоанатомам не отдали. (Именно гистологические исследования легочной и сосудистой системы дали бы истину!).
Поначалу родственники настаивали на вскрытии. Однако вскоре, не зная законодательства об обязательном патологоанатомическом исследовании, отказались. В перинатальном центре облегчено вздохнули…
Что скажет прокуратура?
Республиканская прокуратура взяла расследование на контроль. Откликнулись и в Министерстве здравоохранения и курортов Карачаево-Черкесской Республики. Министр Ирина Гербекова лишь после поручения главы республики спешно создала комиссию, сама провела собрание в перинатальном центре по поводу материнской смертности, указала на грубости медперсонала, нарушение медицинской этики, допущенные ошибки при ведении родов у Ф.Гедыгушевой. Последовали «административные наказания». В ближайшее время там решено про вести аттестацию всех сотрудников. Но, к чести нового президента республики Рашида Темрезова, он не успокоился на докладе министра. Побывал у медиков сам. Увидел печальное состояние перинатального центра. Потребовал более глубокого изучения и анализа причины смерти молодой матери. Также поручил министру во всех родильных домах республики обеспечить доступ к телефонам горячей линии Министерства здравоохранения и курортов республики и лично к телефону доверия главы Карачаево-Черкесии.
«…Уже сейчас ясно одно, – сказал затем Рашид Темрезов, – в республиканском перинатальном центре нужно в корне менять сам подход в организации медицинской помощи. Необходима полная модернизация этого медицинского учреждения. Речь идет о материально-техническом оснащении центра, об уровне профессиональной подготовки медицинского персонала, о качестве оказываемых медицинских услуг, а также об элементарном человеческом отношении к женщинам со стороны сотрудников лечебного учреждения… и чтобы наши женщины не уезжали рожать за пределы республики…»
С этим нельзя не согласиться. А также хочется задать вопросы чиновникам Министерства
здравоохранения и курортов республики. Почему 10 лет велся ремонт центра? Куда ежегодно уходили бесконтрольно огромные суммы? Почему постоянно протекала крыша здания? Куда уходили деньги от сертификатов, а также бюджетные средства? Почему никто не остановил грубость зарвавшегося персонала, хотя об этом знали многие? Почему женщины предпочитают рожать за пределами республики? Почему не проводят посмертные вскрытия? Почему идут поборы? Почему нет охраны в перинатальном центре, нет камер наблюдения? Почему практикуется привоз донорской крови в перинатальный центр посторонними лица ми?
Теперь на многие эти и другие вопросы руководителям перинатального центра потребуется ответить прокуратуре. Она начала детальное изучение детской и материнской смертности. Не только в перинатальном центре, но и в родильных домах республики.
Николай СУЛИМ,
доктор медицинских наук,
профессор,
заслуженный врач РФ.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
|
|
|
|
Издательский отдел: +7 (495) 608-85-44 Реклама: +7 (495) 608-85-44,
E-mail: mg-podpiska@mail.ru Е-mail rekmedic@mgzt.ru
Отдел информации Справки: 8 (495) 608-86-95
E-mail: inform@mgzt.ru E-mail: mggazeta@mgzt.ru