Царь Иван Грозный: анамнез жизни

Совсем недавно, через четыреста с лишним лет после смерти Иоанна IV - Ивана Грозного, телеканал «Россия» и Институт российской истории РАН осуществили проект «Имя России». Из 500 величайших исторических личностей всех времен россияне выбирали личность - символ нации. Можно, конечно, с иронией относиться к современным выборам, но факт: царь Иван Грозный оказался в почетном «финальном списке»...

Раздвоение личности

Русский психиатр П.И.Ковалевский в конце XIX века утверждал, что царь Иван был подвержен неврастении, страдал паранойей с манией преследования. Ковалевский писал, что у царя «резко выражается страсть многих неустойчивых людей (дегенератов) возможно чаще и возможно больше фигурировать, произносить речи, являться народу и блуждать по государству». Вроде бы конкретный врачебный «приговор». Но, например, современная психиатрия считает, что дегенератизм (врожденное слабоумие) и паранойя - совершенно разные заболевания. Поэтому и относить их к царю Ивану совершенно некорректно.

В 1984 г. в США в Чикагском университете состоялась научная конференция, посвященная 400-летию со дня смерти Ивана Грозного. Несколько участников конференции специально остановились на проблеме психики русского царя. Говоря о связи поступков Грозного и поведенческих стандартов его эпохи, ученые отметили, что паранойя всегда отражает условия времени, и в этом смысле Грозный, конечно, был параноиком своего времени. Но ведь из этого заключения можно сделать вывод, что и в современной жизни на властных этажах действуют и нами активно руководят доморощенные сегодняшние параноики...

Стойкое раздвоение личности сегодня однозначно диагностируется как шизофрения, и течение этой болезни медики обычно подразделяют на острые и вялотекущие формы и периоды. Если же личность не только раздваивается, а «учетверяется» и даже «удесятеряется», но волею судьбы оказывается на вершине власти, то и всезнающие современники, и любопытные их потомки остерегаются конкретных диагнозов, ограничиваясь, в лучшем случае, торопливым анамнезом...

Историческая фигура Грозного словно разъята неведомой колдовской силой на нескольких Иванов, которые чрезвычайно разнятся между собой, а зачастую и прямо противоречат друг другу. Не одними только страшными потрясениями от смерти малолетнего первенца-наследника и потери любимой жены следует объяснять эту его очевидную душевную «разъятость». Скорее всего, посредством подобной «многосущности» Грозный стремился свернуть с рокового предначертанного столбового пути и оказаться хотя бы на узкой, но «безнадзорной для бесов» и не фатальной тропинке. Он даже выставлял на «дорогу» взамен себя обманного «царя Симеона Бекбулатовича», и сам, маскируясь, нижайше ему кланялся, уничижительно именуя себя Ивашкой да Иванцом... Почти год (с осени 1575 по август 1576 г.) просидел на российском троне прямой потомок великих ханов Золотой Орды касимовский хан Саин-Булат, более известный под именем Симеона Бекбулатовича. И всё его «сидение» обставлено было вполне серьезно. Иван Грозный официально передал ему титул «великого князя всея Руси», оставив за собой только звание удельного князя. Царь Симеон обосновался в Кремле, Иван же поселился в своем бывшем опричном дворе. Летопись рассказывает, что Иван Грозный «как приедет к великому князю Симеону и сядет далеко, как и бояре, а Симеон, князь великий, сядет в царьском месте».

Это что - медицинский диагноз?
 
Не будем торопиться с выводами. Имеются сведения, что «рокировку» с Симеоном Ивану нашептал-насоветовал его личный лекарь-астролог Елисей Бомелий. В «Псковской летописи» за 1570 г. о Бомелии зафиксировано такое мнение современников: «Прислаша Немцы к Иоанну Немчина, лютого Волхва, нарицаемого Елисея, и бысть ему любим в приближении и наложи на Царя страхование... и отвел Царя от веры; на Русских людей возложил царю свирепство, а к Немцам на любовь: понеже безбожнии узнали своими гаданьи, что было им до конца разоренными быти; того ради такого злого еретика и послаша к нему, понеже Русские люди прелестны и падки на волхвование». Елисей Бомелий был ходячей энциклопедией и обладал большими познаниями в медицине и приготовлении всяческих снадобий. Бомелий, говорят, лично готовил Ивану «исчисленные» списки врагов-изменников.

Однажды Грозный потребовал от астролога немыслимое: предречь судьбу царскую и всего рода. Как ни отнекивался от такой чести почувствовавший неминуемую беду Бомелий, царь был настойчив: истину реки! Пришлось Бомелию изрекать черные предсказания, которые буквально потрясли Ивана. Тогда-то не на шутку перепуганный Бомелий и предложил обмануть судьбу, им же царю предреченную, и «под рок» подставить Симеона Бекбулатовича. Посадив на трон «заместителя», Иван предполагал обезопасить себя от направленного колдовского воздействия. Когда же отмеренный астрологом подозрительный срок истек, Иван «снял с должности» Симеона Бекбулатовича и вернулся в Кремль.

Не жили долго лекари у трона

Советский историк академик С.Б.Веселовский, еще при жизни Сталина выступивший с критикой идеализации личности Ивана Грозного, в своих, к сожалению, незавершенных исследованиях по истории опричнины пишет: «Царь Иван верил в возможность колдовства так же твердо, как в святую троицу...»

Современники первого официального нашего царя были абсолютно уверены: Иоанн IV Васильевич и сам не чурался «бесовских игрищ». Возможно, эта уверенность помогала подданным легче сносить - чего еще ждать от ирода? - необузданные «художества» властолюбивого тирана. В декабре 1569 г. Иван Грозный лично повел войско опричников на Новгород. Одно только смутное подозрение об измене «новгородских людишек» буквально разъярило царя. Во время похода разграблялись все без исключения попутные города. Словно новый Батый шел по русской земле.

Современники напрямую связывали бедствия России в годы правления Ивана IV с грехом его отца Василия III: отправив первую свою жену великую княгиню Соломонию в монастырь, Василий «возлюбил лепоты ради лица» Елену Глинскую. Чтобы понравиться молодой жене, Василий даже собственную бороду не пожалел - сбрил. Неслыханное для государя того времени дело!

Ведь в благолепии царского образа подданные хотели видеть залог нравственного здоровья и счастия народного. При худом царе беда неминуема!

Иванов современник оставил нам его подробный психологический портрет, перенося пороки отца на сына: «Так зачат был нынешний Иоанн наш, и родилась в законопреступлении и сладострастии лютость... Когда стал он входить в возраст, лет в двенадцать, и позже что вытворял, умолчу о многом и многом, однако же поведаю вот о чем. Первыми начал бессловесных животных кровь проливать, сбрасывая их со стремнин высоких, а на их языке - с крылец либо с теремов, также и иные многие непотребные дела творить, показывая склонность свою к жестокости. Когда же достиг он пятнадцати лет и больше, начал и людей губить...»

Вообще-то к царю Ивану московский люд, похоже, относился с пониманием. Мудреного слова «гены» тогда не знали, но москвичи хорошо помнили, что прадед Ивана, великий князь Василий Тёмный, тоже не отличался особой щепетильностью при общении с подданными и «сатанистские приемы» были ему хорошо известны. Его придворный советник-астролог Василий Немчин, предсказавший, что князь Василий будет ослеплен, едва не оказался на колу. Дед Грозного, Иоанн III Васильевич, приказал казнить лекаря, который лечил наследника великого князя, Иоанна Младого, от «ломоты ног». Лечил, да не вылечил - наследник скончался, имея от рождения 32 года.

И отец Ивана Грозного Василий III тоже нещадно драл своего астролога. В конечном счете тот странным образом, возможно в отместку, проморгал скоропостижную кончину подопечного от заражения крови. Считается, что «звездочет», собственно, и погубил великого князя - против «малой болячки в булавочную голову» применил бестолковые и безграмотные знахарские способы, одолевая обыкновенный чирей... мукой с медом и печеным луком.

...Результата собственного предсказания астролог Бомелий дожидаться не стал, а, собрав вещички, бросился в бега. Грозный был потрясен изменой любимца и, когда Бомелия поймали, сам пожелал присутствовать при допросах «чернокнижника». Пытки были ужасными, но еще ужаснее стала смерть колдуна: 2 августа 1575 г. его проткнули огромным вертелом и, еще живого, долго поджаривали на медленном огне...

Елисей Бомелий - самый знаменитый лекарь Ивана Грозного. Были и другие. В 1557 г. посол английской королевы в качестве подарка представил Иоанну IV «дохтура Стэндиша». К сожалению, о дальнейшей судьбе и деятельности этого «дохтура» ничего не известно. Личным врачом Иоанна Грозного был и Арнольф Линдсей из Италии. О нем осталась такая байка, будто бы однажды на пиру царь, не рассчитав силу своего удара, убил князя Осипа Гвоздева. Мелочь вроде бы, царского внимания не стоящая, но царь велел позвать Линдсея. «Исцели слугу моего доброго, - сказал Иван. - Я поиграл с ним неосторожно». - «Так неосторожно, что в нем уже дыхания не осталось», - ответил быстрый на язык Линдсей.

Вообще-то Иван больше доверял «аглицким лекарям» и даже обращался к королеве Елизавете с соответствующей просьбой. Королева немедленно откликнулась: «Надобен тебе научный и промышленный человек для твоего здоровья; и я тебе посылаю одного из своих придворных докторов, честного и ученого человека».

Этим доктором был Роберт Якоби, который стал впоследствии одним из самых просвещенных и авторитетных медиков XVII века.

...Когда предсказания «лютого волхва Бомелия» стали сбываться, Иван решил клин клином вышибать и обратился к колдунам-чародеям. Не будем сегодня «вымышлять» о тех давних делах, а предоставим слово современнику Ивана Грозного английскому посланнику Джерому Горсею: «Царь в гневе, не зная, на что решиться, приказал доставить с Севера немедленно множество кудесников и колдуний, привести их из того места, где их больше всего, между Холмогорами и Лапландией. Шестьдесят из них было доставлено в Москву, размещены под стражей. Ежедневно им приносили пищу, и ежедневно их посещал царский любимец Богдан Бельский, который был единственным, кому царь доверял узнавать и доносить ему их ворожбу или предсказания о том, о чем он хотел знать. Этот его любимец, устав от дьявольских поступков тирана, от его злодейств и злорадных замыслов, тайно негодовал на царя, который был занят теперь лишь оборотами солнца. Чародейки оповестили его, что самые сильные созвездия и могущественные планеты небес против царя, что они предрекают его кончину в определенный день, но Бельский не осмелился сказать царю всё это; царь, узнав, впал в ярость и сказал, что очень похоже, что в тот день все они будут сожжены. У царя начали страшно распухать половые органы - признак того, что он грешил беспрерывно в течение пятидесяти лет; он сам хвастал тем, что растлил тысячу дев, и тем, что тысячи его детей были лишены им жизни... В полдень он пересмотрел свое завещание, не думая, впрочем, о смерти, так как его много раз околдовывали, но каждый раз чары спадали, однако на этот раз дьявол не помог. Он приказал главному из своих врачей и аптекарей приготовить всё необходимое для его развлечения и ванны. Желая узнать о предзнаменовании созвездий, он вновь послал к колдуньям своего любимца; тот пришел к ним и сказал, что царь велит зарыть их или сжечь живьем за их ложные предсказания: день наступил, а он в полном здравии, как никогда. Колдуньи отвечали: «Господин, не гневайся. Ты знаешь, день окончится, только когда сядет солнце». Бельский поспешил к царю, который готовился к бане. Около третьего часа дня царь вошел в нее, развлекаясь любимыми песнями, как он привык это делать; вышел около семи, хорошо освеженный. Его перенесли в другую комнату, он сел на свою постель и приказал принести шахматы. Он разместил около себя своих слуг, своего главного любимца Бориса Фёдоровича Годунова, а также других. Царь был одет в распахнутый халат, полотняную рубаху и чулки; он вдруг ослабел и повалился навзничь. Произошло большое замешательство и крик... Тем временем царя охватил приступ удушья, и он окоченел».

В предчувствии кончины

О смерти Ивана Грозного до сих пор бытуют самые противоречивые сведения-слухи. Самый из них популярный - о смерти насильственной. Судачат и о «стыдной болезни», которая, дескать, и стала причиной стремительного и преждевременного износа царского организма. Между тем М.М.Герасимов при обследовании костных останков царя еще в прошлом веке опроверг версию о насильственном удушении: у Ивана Грозного хорошо сохранились хрящи гортани. Что касается версии об отравлении, то она не подтверждена. Но категорически и не опровергнута. Количество мышьяка в царских костях не превышало естественного содержания его в человеческом организме. А вот количество ртути, действительно, было значительно выше нормы. Но всё дело в том, что содержащие ртуть лекарственные препараты в ХVI веке на Руси были широко распространены и массово применялись по самым пустячным поводам. Поэтому поостережемся через тьму веков не только ставить русскому царю «нехорошие диагнозы», но и с большим сомнением отнесемся к «некоторым намекам» иностранных врачей того времени...

...Незадолго до смерти, ее предчувствуя, успел Иван разослать настоятелям монастырей царскую грамоту, в которой говорилось: «Князь и великий Государь Иван Васильевич челом бьет преподобию вашему, чтобы вы пожаловали о моем окаянстве соборно и по кельям молили, чтобы Господь Бог и Пречистая Богородица, ваших ради пречистых молитв, моему окаянству отпущение грехов даровали; и в чем мы перед вами виноваты, в том бы нас пожаловали-простили, а вы в чем перед нами виноваты, и вас Бог во всем простит».

Значит, волновало уходящего в мир иной царя, какая людская память сохранится о нем, грешном, на грешной нашей земле...

О «классическом» Грозном, Иоанне IV Васильевиче, Н.М.Карамзин, завершая его жизнеописание, говорит в «Истории Государства Российского» следующее: «Добрая память Иоаннова пережила его худую славу в народной памяти: стенания умолкли, жертвы истлели, и старые предания затмились новейшими... народ в течение веков видел Казань, Астрахань, Сибирь как живые монументы Царя-Завоевателя; чтил в нем знаменитого виновника нашей государственной силы, нашего гражданского образования; отвергнул или забыл имя Мучителя, данное ему современниками, и по темным слухам о жестокости Иоанновой доныне именует его только Грозным, не различая внука с дедом, так названным древнею Россиею более в хвалу, нежели в укоризну».

Валерий ВОЛОДЧЕНКО.
Москва.