Старайтесь летать выше всех, как кондор

Почетный профессор Хельсинкского университета и Национального медицинского исследовательского центра нейрохирургии им. Н.Н.Бурденко  Юха Хернесниеми (Juha Hernesniemi) входит, по данным журнала  World Neurosurgery, в число 56-ти лучших нейрохирургов  за последние сто лет (и  18-ти  ныне живущих лучших нейрохирургов мира). Он – ведущий сосудистый нейрохирург, обладающий непревзойденным опытом хирургического лечения артериальных аневризм и артерио-венозных мальформаций (АВМ) (более 6 тыс. аневризм и 600 АВМ). Наша беседа, фрагменты которой предлагаются читателям «МГ»,  состоялась в  Москве октябре  2015 г. на конференции памяти  профессора Э.И.Канделя.

- Профессор Хернесниеми, почему вы  стали врачом?

- Я родился в деревне в западной части Финляндии, в которой жило меньше ста человек. Отец был школьным учителем и директором школы. В детстве я увлекался, как и все мальчики, собиранием   бабочек, монет и марок. Это сблизило меня с пожилым сельским врачом, который тоже был коллекционером.  У него было мало работы, и, когда я к нему приходил, он  рассказывал мне интересные случаи из своей практики. Поэтому мне тоже захотелось  стать врачом, хотя я в то время преуспевал в легкой атлетике. Одним из моих кумиров был Борис Шаклин - советский гимнаст и олимпийский чемпион. Также меня привлекала журналистика, но родители  сказали, что это невозможно, потому что я очень стеснялся. На медицинский факультет  университета в Хельсинки поступало лишь 10% абитуриентов, и я не попал в их число. Считаю, что мне повезло. В те времена Финляндия отправляла молодых людей учиться в Швейцарию, представляя им займы. В 17 лет я  приехал автостопом в Цюрих, где поступил в университет.

- А почему  пошли в  нейрохирургию?

- Среди  преподаваемых курсов было "Введение в изучение мозга", и профессор  Конрад Акерт спросил студентов, кто  хочет заняться  исследовательской работой.   Я и еще несколько человек подняли руку. Почему-то он выбрал меня. Параллельно с учебой я работал в Институте мозга, оперируя крыс и кошек,  и получая небольшую стипендию. В Швейцарии я привык много работать. Это главное. При операциях я использовал микроскоп, который  тогда  начал   применять в университетской нейрохирургической клинике Гази Яшаргиль. Он и Гуго Краенбюль стали моими героями. Но  работать с Яшаргилем было очень тяжело. Двое моих друзей, которые с ним остались, так и не стали нейрохирургами. Поэтому я решил вернуться в Хельсинки, где была весьма посредственная нейрохирургия. Операционный микроскоп не использовался. Я оперировал быстро, и  это дало мне уверенность в себе. Вначале у тебя трясутся  от страха руки, потому что  ты раньше этого не делал, но если тремор не проходит, то  не следует заниматься нейрохирургией.   Мне повезло с наставником - Сеппо Пакаринен учил меня не только профессии, но и жизни. Мы часто вместе  шли пить пиво. Помню, у меня на операционном столе  больной умер во время трахеостомии. Я возбужденном состоянии  прибежал к Пакаринену, а он спокойно ответил: "Ему уже ничем не поможешь".

Вначале я хотел заниматься функциональной нейрохирургией, поскольку  два года работал с  Лаури Лайтиненом, который всемирно известен работами по психохирургии и сконструировал свой стереотаксический аппарат. Он был очень разносторонним человеком. Например,  приезжал в Москву, чтобы узнать у Федора Сербиненко секреты баллонной ангиопластики. К сожалению,   новым заведующим клиникой стал Генри Трупп, враждовавший с Лайтиненом, которому  пришлось уйти. Я в это время работал над кандидатской диссертацией по  психохирургии на кошках - разрушал  поясную извилину, а психологи  тестировали  их до и после вмешательства. Об этом  узнали защитники прав животных,  стали устраивать демонстрации и писать про меня в газетах. Трупп потребовал, чтобы  все кошки исчезли в течение недели. Я их умертвил и тайно захоронил в своей деревне. Пришлось поменять тему. Диссертация, которую я защитил, была посвящена тяжелой черепно-мозговой травме.

Никогда не жалел, что занялся нейрохирургией. В нейрохирургической клинике я познакомился со своей будущей женой - она работала медсестрой в отделении реанимации. В 1976 г. у нас родилась дочь, и в этом же году  (на третьем году ординатуры) я клипировал свою первую аневризму.

- По словам  академика РАН Александра Коновалова, вы являетесь лучшим сосудистым нейрохирургом в мире. Как вам это удалось?

- Я много оперировал. В Хельсинки все ставки были заняты, и я  поехал в  провинциальный  Куопио, где было  80 тыс. жителей, но имелся университет  с нейрохирургической клиникой. Там  работало всего два нейрохирурга, так что приходилось дежурить через ночь и оперировать быстро и без ассистента. Я провел там 17 лет.

- Почему так долго?

-Когда Трупп спросил меня, когда я вернусь в Хельсинки, я ответил: «Через 17 лет,  когда вы уйдете  на пенсию». Десять лет я только оперировал, а потом понял, что если не стану публиковаться, то буду всю жизнь заниматься одним и тем же. И я снова начал писать. Мои статьи  отвергались журналами, но, наконец,   работа об артерио-венозных мальформациях (АВМ) была принята к печати. В конце 1980-х  я создал в Куопио базу данных, в которую  тогда вошло более 1,3 тыс. аневризм (сейчас объединенная база данных по аневризмам  в Куопио и Хельсинки насчитывает 17 тыс. случаев, причем 6 тыс. прооперировал сам Хернесниеми – Б.Л.).

-Наверное, не все операции проходили удачно?

-В  нейрохирургии удачи не бывает – есть только труд и терпение. Когда  родственники больных желают  мне удачной операции, я  вместо этого прошу их  молиться, хотя сам  давно отошел от религии.  Я верю не в бога, а в биполярную коагуляцию.

- В Китае археологи   раскопали  целое войско - около 800 солдат из терракоты. На лекциях я  показываю  фотографию этого войска и говорю: "Вот этот умер после операции, у этого развилась гемиплегия, а у  этого - паралич глазодвигательного нерва".  Я прооперировал около 16 тыс. больных.  Даже если процент неудачных операций  мал,  это все равно сотни людей. В таких случаях я немедленно звонил родственникам, откровенно  рассказывал им о том, что произошло, и винил только себя.

- Вы не опасались судебных исков с их стороны?

- В Финляндии  существует  хорошая система:  иск подается к больнице, и  в качестве эксперта привлекается нейрохирург из другой клиники.

- Какая  была у вас послеоперационная летальность при аневризмах?

- Большая, потому что я никогда не отбирал больных, оперируя даже безнадежные случаи (аневризмы IV  и V степени). Если  оперировать  только легких больных, то можно стать лучшим хирургом мира (смеется – Б.Л.).  Успокаивает  то, что ты  смог спасти чью-то жизнь. Кроме того, хирургия, подобно бегу, приводит к выбросу эндорфинов. Говорят, это  лучшее, чем можно заняться, не снимая штанов (смеется – Б.Л.). Мое кредо: оперировать быстро, чисто и бережно (по отношению к структурам мозга – Б.Л.).

"Орлам случается и ниже кур спускаться; Но курам никогда до облак не подняться!» - эти слова из басни Ивана Крылова  часто цитировал мой отец.  Я вспоминаю их после неудачных операций.

- Как строился ваш рабочий день на протяжении тех 17 лет, что вы возглавляли  университетскую клинику в Хельсинки?

- Каждый  день я вставал в 4-5 утра, делал зарядку, читал газеты, и к 5.30-6.00 приходил в клинику, где приводил в порядок бумаги, а в 8 утра, после  утреннего обхода,    шел в операционную. Если был на  дежурстве, то мог оперировать ночью. Когда чувствовал усталость,  возвращался домой и засыпал во время телевыпуска вечерних новостей.

- Много ли у вас учеников?

- С  момента   моего возвращения в 1997 г.  университетскую клинику в Хельсинки посетило около 3 тыс. нейрохирургов, а  около 100  человек прошли в ней  длительную стажировку (от 1 до 5 лет). Один из лучших моих учеников - Юрий Кивелев из России (сейчас работает в Турку, Финляндия – Б.Л.).

- Сейчас вам 68 лет и вы вынуждены уйти на пенсию. Каковы ваши планы?

- Люди - единственные животные, которые выходят на пенсию. Я  не собираюсь бросать свою  работу. Примером для меня является Коновалов, которому   уже за 80, но он продолжает оперировать. Буду работать до тех пор, пока способен делать стойку на руках и твердо стоять на ногах. Каждое утро я занимаюсь гимнастикой, делаю шпагат. Нейрохирургия - тяжелый контактный вид спорта, и поэтому надо быть в хорошей форме.

-Как вы расслабляетесь?

- Раньше я был заядлым курильщиком,  но 26 лет, 6 месяцев и 7 дней назад я бросил курить. Я очень стеснялся, и во время учебы в Швейцарии курил, когда сидел в баре, чтобы чем-то занять свои руки. После семи лет работы  у меня развился синдром выгорания. В  университетской библиотеке мне попалась книга о собаках, где понравилась порода ньюфаундленд. И мы купили такую собаку, которая прожила 13 лет и  весила около 60 кг. У нас была дача в 10  километрах от больницы, куда я каждый день ездил с ней на машине.  Там я  проводил все отпуска. Зарплата была небольшая, а жена семь лет не работала,  воспитывала троих детей.

Я люблю читать. В самолете я не слушаю музыку и не смотрю  фильмы, а читаю хорошую  книгу, и время летит  незаметно. Моим героем был Солженицын. Я прочел все его книги.  Другими любимыми писателями  являются Габриэль Гарсия Маркес, Пабло Неруда, Достоевский и Чехов. Чехов рассказывает простые истории, обладающие невероятной  притягательностью.

P.S. Интервью состоялось в октябре 2015 г., но материал не был сдан в печать из-за отсутствия автографа. После ухода из университетской клиники в Хельсинки профессор  Хернесниеми оперировал и читал лекции в разных странах – от Перу до Непала.  С  июля 2018 г. он возглавляет  Международный центр нейрохирургии Юхи Хенесниеми в народной больнице провинции Хэнань в Чжэнчжоу (Китай) (Juha Hernesniemi International Center for Neurosurgery, Henan Provincial People’s Hospital, Zhengzhou China).  Наша следующая встреча произошла  в августе 2017 г. на Всемирном конгрессе нейрохирургов в Стамбуле. В ответ на просьбу об автографе Хернесниеми исписал целую страницу  своим  крупным размашистым почерком: « Всем врачам мира   от  Юхи Хернесниеми.  Сделайте вашу профессию интересной!  Выбирайте: 1. Героев; 2. Наставников; 3. Хороших друзей; 4. И самое  главное – хорошую жену или мужа, которые будут вас поддерживать. Старайтесь   летать   выше всех, как кондор. Вы никогда этого не достигнете,  но сможете к этому приблизиться, если будете много работать!    Талант – это  только 10% успеха, а 90%  - это  тяжелый труд,  будь то  хоккей, балет, игра на скрипке и т.д. Учитесь  медицине всю жизнь, узнавайте каждый день  что-то новое, и  будет  вам СЧАСТЬЕ».

Беседу вел Болеслав Лихтерман

Москва - Стамбул