Помочь выбраться из сетей

Проблема интернет-зависимости нарастает

Когда интернет получал всеобщее развитие, никто заранее не прогнозировал, чем всё обернётся. А теперь мы сталкиваемся с такими проблемами, которые надо было решать ещё вчера, считает директор Федерального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии Зураб Кекелидзе. Наиглавнейшая из них – интернет-зависимость у детей и подростков.

Ох уж этот планшет…

Государственной статистки, свидетельствующей о её масштабах, нет, поскольку такая форма расстройств в международной классификации болезней не выделена. А если бы и была выделена, то вряд ли статистические данные выглядели бы исчерпывающими, потому что, как утверждают специалисты, зачастую дети «уходят» от правильного диагноза, попадают к врачу с соматической патологией. Например, ребёнок, пропустивший введение инсулина, сидя за компьютером, оказывается в гипергликемическом состоянии в эндокринологическом отделении и лечится эндокринологом, хотя первопричиной явилось погружение в виртуальный мир, где он забыл обо всём. Или случается эпилептический приступ, и пациент лечится у невролога по поводу эпилепсии, а первопричина не вычленяется.

– Когда я начинал заниматься этой темой, – рассказывает ведущий научный сотрудник Федерального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии доктор медицинских наук Лев Пережогин, – то говорил о зависимости от персонального компьютера, чуть позже стал говорить о зависимости от игр на персональном компьютере. Ещё позднее – о зависимости от Интернета. А сегодня я уже говорю о зависимости от Интернета и мобильных средств доступа к нему. В каждой российской семье есть несколько мобильных устройств (например, телефон, планшет), позволяющих обращаться к всемирной сети.

Кстати, от планшета, по мнению Льва Олеговича, зависимость возникает значительно быстрее, чем от персонального компьютера, потому что все точки, на которых ребёнок фиксирует своё внимание (видеоизображение, тактильный контакт, звук) локализованы в одном месте). А когда ребёнок сидит за персональным компьютером, всё рассредоточено: перед глазами – монитор, где-то рядом клавиатура и мышь, поодаль динамики – происходит совсем другое восприятие мира.

Интернет-зависимость относится к группе нехимических зависимостей. В отличие от традиционных аддикций (наркомания, алкоголизм, токсикомания) агентом здесь выступает не вещество, а действие. Но все зависимости имеют одну и ту же биологическую природу. Результат и последствия одинаковы.

– Читая зарубежную литературу, я долго не верил, что возможен синдром отмены при нехимической зависимости, возникновение такой же клинической картины ломки, как при героине, – рассказал Л.Пережогин. – Но спустя несколько лет на собственной клинической практике убедился, что такие случаи существуют. И суицидальная активность у интернет-зависимых, испытывающих абстинентный синдром, очень высокая.

По словам Л.Пережогина, развиваются все зависимости стереотипно. Вначале человек испытывает удовольствие от взаимодействия, не важно с чем, с водкой или с Интернетом, затем появляется влечение. Ребёнок всё больше и больше времени проводит в интернет-среде в ущерб всем остальным интересам, утрачивая контроль за временем и смысловое содержание, практически полностью погружается в сеть, уходя от реального мира. Происходит трансформация личности, десоциализация.

Как утверждают специалисты, подросткам намного проще общаться в сети, потому что она позволяет сделать себя таким, каким ты не являешься на самом деле. Формируется определённый имидж, который работает на создание альтернативной личности.

– Наверное, главным критерием интернет-зависимости является тот факт: создана или не создана альтернативная, сетевая личность, конкурирующая с реальной, – считает Л.Пережогин.

Сверхдоступность

Зарубежные исследователи полагают, что до 15% населения имеет риск формирования зависимости (неважно от чего).

– Предиспозиция существует, – подтверждает и З.Кекелидзе. – Так, достижения акушерства и гинекологии – это головная боль психиатрии и неврологии. Сейчас выхаживают детей, родившихся на ранних сроках гестации с экстремально низкой массой тела, но внутриутробное формирование нервной системы и психики происходит на более поздних этапах. Результат всего этого мы видим уже в подростковом возрасте. И число таких детей не уменьшается, а увеличивается.

Интернет по своей способности создавать зависимых людей уступает героину, алкоголю, но по доступности превосходит их в разы. С планшетом каждый ребёнок знакомится практически в колясочном возрасте. Нередко механизм формирования интернет-зависимости запускают сами родители, ещё с пелёнок, успокаивая малыша не погремушками, а мобильным телефоном и другими гаджетами. Их не настораживает то, что дитя в 2-2,5 года не может сказать ни одного слова, но прекрасно справляется с планшетом, тыкая в него пальцами. А уж школьника просто подсаживают на мобильный телефон, желая быть с ребёнком постоянно на связи. Учёба в школе усугубляет ситуацию: новые образовательные стандарты предполагают самое широкое использование информационно-компьютерных технологий. По мнению гигиенистов, уже в 1-м классе 44% учащихся пользуются Интернетом, а среди старшеклассников – 90%, при этом ежедневно, начиная с 5-го класса, путешествует в виртуальном пространстве половина детей. Время пребывания за монитором от класса к классу стремительно увеличивается. Хотя, согласно гигиеническим нормам, дошкольники могут находиться у экрана не более 20 минут в сутки. Младшие школьники – 30-40 минут, старшие – час и более. Пребывание за компьютером свыше 4 часов в день сродни вредному производству. Но сегодня 4 часа экранного времени в день без труда набирает любой подросток (телевизор, компьютер, мобильный телефон).

Как отмечает главный детский психиатр Минздрава России Евгений Макушкин, проблема интернет-зависимости междисциплинарная. Она касается и системы здравоохранения, и системы образования (педагогов, воспитателей), потому что чем больше ребёнок находится в информационном пространстве, чем больше он загружен, тем больше информационные потоки влияют на его здоровье, как общее, так и психическое.

Плоды сотрудничества

Куда же обратиться с детьми, ставшими зависимыми, тратящими всё своё время на виртуальное общение, бессмысленно просиживающими за компьютером сутками? Ответить на этот вопрос не всегда могли педиатры, и даже неврологи. Теперь в Москве появился центр по компьютерным зависимостям, где эти дети могут получить квалифицированную помощь. Пока он единственный, да и, строго говоря, не является центром как таковым, скорее, это объединение людей в рамках договора о сотрудничестве, пытающихся найти подходы к решению проблемы.

Центр создан на базе неврологического отделения КДЦ Морозовской детской городской клинической больницы. Приём осуществляет ведущий научный сотрудник Федерального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии доктор медицинских наук Лев Пережогин, занимающийся исследованием интернет-зависимости долгое время.

– Неврологическое отделение выбрано не случайно, – комментирует руководитель этого подразделения кандидат медицинских наук Инна Щедеркина. – Часто именно к нам первым приходят родители с детьми, ставшими жертвами всемирной паутины. Симптоматика у них не всегда бывает психиатрическая. Как правило, она не специфическая. Жалуются на всё: головные боли, нарушения зрения, вегетативного статуса и т.д. Но уже на первом приёме можно понять, что это пациент для психотерапевта, психиатра. Однако самое трудное – убедить в этом родителей.

Чтобы предъявить им доказательства, исключить соматические заболевания, ребёнок проходит определённый круг обследований у специалистов (кардиолога, эндокринолога, гастроэнтеролога и др.) и одновременно попадает к психотерапевту и психологам. Если есть необходимость в лекарственной терапии, то принимается совместное решение неврологом и психотерапевтом.

– Как невролог-эпилептолог могу сказать, бывает непросто, – делится впечатлениями Инна Олеговна, – потому что во многих случаях дети, сидя у компьютера, провоцируют достаточно серьёзные параксиз-мальные состояния, требующие применения «тяжёлых», с точки зрения родителей, препаратов. Но без них обойтись нельзя, потому что проблема часто бывает очень запущенной.

Здесь ориентируются на то, что ребёнок должен наблюдаться и лечиться вместе с родителями, которым нужно не только понять и осознать проблему, но и пообщаться с психотерапевтом, чтобы научиться, как с таким ребёнком взаимодействовать. Порой родители проблему упрощают или вовсе уходят от неё, заявляя докторам: «Вы неправильно ставите диагноз», и продолжают водить ребёнка по врачам до тех пор, пока не найдут того, который скажет: «Нет у вас там ничего, просто плохие сосуды» или назовёт другую любимую отговорку.

– И в этом вина неврологов, – считает И.Щедеркина. – Поэтому надо работать совместно психиатрам, психотерапевтам, неврологам. Нам это удаётся. Мы признательны Льву Олеговичу за то, что он ведёт огромную методологическую работу. Благодаря чему неврологи в Москве стали понимать, что происходит, знают, куда направлять таких пациентов. Ранее же эти дети «зависали», ходили от специалиста к специалисту, попадали к не очень квалифицированным докторам, и ситуация только усугублялась. В итоге всё заканчивалось госпитализацией в психиатрический стационар. А сейчас проблема решается в амбулаторном режиме, без травмирующей госпитализации.

Разработанная Львом Пережогиным с коллегами программа психокоррекционной помощи предполагает в среднем 8-12 занятий, если речь идёт о преморбидно здоровых детях (но если у ребёнка с шизофренией возникла ещё и интернет-зависимость, то это уже другой вариант). Требуется несколько встреч, чтобы довести пациента до состояния отказа от постоянного взаимодействия с компьютером. Ещё 4-6 занятий необходимо по разрушению ме-таперсонифицированного образа и формированию адекватно «Я». Плюс 2-4 занятия понадобится на закрепление достигнутого. В целом курс коррекции занимает 4-6 месяцев. Длительность ремиссии сроком более полугода отмечается у 65-70% детей, дошедших до конца курса. Путь этот нелёгкий, требующий усилий от ребёнка и родителей. Некоторые ещё при первом знакомстве, узнав, что придётся долго ходить и что-то делать, отказываются от лечения.

Перспективы

По мнению И.Щедеркиной, пока родители будут отрицать наличие интернет-зависимости у ребёнка, а доктора, прежде всего неврологи, на первом этапе упрощать проблему (дескать, ничего страшного, подросток перерастёт), она будет разрастаться в стране в геометрической прогрессии. Надо проводить занятия для родителей, организовывать соответствующие школы, разъясняя суть угрозы, считает И.Щедеркина.

По мнению З.Кекелидзе, следует образовывать и школьных врачей, они должны знать азы детско-под-ростковой психиатрии, психотерапии, психологии.

Министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова, выступая в рамках «правительственного часа» в Госдуме, упомянув о проблеме интернет-зависимости, сказала, что Минздрав договорился с Российской академией образования о медицинском сопровождении образовательных организаций, в том числе дошкольных. Как это будет выглядеть на деле, не ясно. Пока же реалии плачевны.

Безусловно, должна быть преемственность, междисциплинарность работы с такими детьми, но специалисты разобщены. На сегодняшний день речь идёт о необходимости создания целостной системы психопрофилактики и психогигиены.

Компьютер отнять навсегда невозможно. Нынче он – неотъемлемая часть жизни. Надо учить правильно им пользоваться.

– Профилактика должна основываться на формировании непривязанности к тому, что даёт Интернет, – полагает Л.Пережогин.

Сегодня доктор, помимо практической, ведёт большую исследовательскую деятельность, разрабатывает методы диагностики, профилактики и психотерапевтической коррекции зависимости от компьютера, Интернета и мобильных средств доступа, выстраивает модель междисциплинарного взаимодействия специалистов и на этапе профилактики, и на этапе лечения.

Теперь уже бесспорно – такое клиническое состояние, как интернет-зависимость, присутствует, его можно верифицировать. Однако, по мнению Л.Пережогина, утверждать, что врачи способны его диагностировать в соответствии с принципами доказательной медицины, на данном этапе нельзя. Приходится ещё его изучать, набирать статистику, вести научные исследования.

По словам Льва Олеговича, если удастся всё систематизировать, то года через 3 на свет появится толстая книга в помощь специалистам.

Она, конечно же, необходима, как необходимо и создание в стране центров, подобных тому, что появился на базе Морозовской больницы. Ведь всё больше детей запутывается во всемирной паутине.

Валентина ЕВЛАНОВА, корр. «МГ».