Как много в этом звуке!..

В России успешно реализуется программа кохлеарной имплантации

На сегодняшний день около 10% популяции земного шара имеют нарушения слуха. В России более 13 млн человек плохо слышат, более 1 млн среди них – дети. На 1 тыс. родов приходится один ребёнок с полной глухотой. Единственное средство профилактики глухоты – раннее выявление понижения слуха.

В декабре 1988 г. в СССР был открыт Всесоюзный центр аудиологии и слухопротезирования, который создавался для решения фундаментальных и прикладных задач в этой области, разработки новых методов диагностики и реабилитации, а практически всего, что касается слуха, начиная от рождения человека до пожилого возраста.

– Много воды утекло с тех пор. Сегодня мы живём совсем в другой стране. Что же произошло за эти годы в аудиологии? – спрашиваю у директора Российского научно-практического центра аудиологии и слухопротезирования, генерального секретаря Международного общества аудиологов, профессора Георгия ТАВАРТКИЛАДЗЕ.

– Если говорить глобально, то прежде всего разработана, реализована и внедрена программа универсального аудиологического скрининга, который заключается в объективном исследовании слуховой функции ребёнка в первые дни жизни в родовспомогательных учреждениях, а также в детских поликлиниках. Причём скрининг внедрён по всей России, закуплено соответствующее оборудование. Реализация этой программы началась с 2008 г. и продолжается до настоящего времени. В 2008-2010 гг. была закуплена аппаратура для всех родовспомогательных учреждений с количеством родов свыше 1 тыс. в год. Само собой разумеется, что такое широкомасштабное внедрение программы привело к улучшению качества оказания специализированной медицинской помощи (слухопротезирование, кохлеарная имплантация), позволило сократить расходы государственного бюджета. Параллельно проходило и обучение специалистов: сурдо-логов, педиатров, неонатологов, медсестёр родовспомогательных учреждений.

Вдумайтесь в цифру: практически 96% всех родившихся в прошлом году детей охвачены скринингом.

– Цифра внушительная…

– Ещё бы! Тем не менее всё равно надо стремиться к лучшему. Но я всегда говорю: скрининг не должен быть самоцелью, он должен сопровождаться адекватной реабилитацией, иначе теряется смысл.

Не меньшее достижение за эти годы – конечно же, внедрение программы кохлеарной имплантации (КИ). К нам в страну она пришла в 1991 г., когда в нашем центре (тогда ещё Всесоюзном научном центре аудиологии и слухопротезирования) были проведены первые в стране операции многоканальной имплантации. В настоящее время уже четвёртый год подряд наше государство ежегодно закупает имплантаты, может быть, пока недостаточное количество, но оно уже близко к потребностям. Это, как я уже говорил, глобальные задачи, которые решаются, и которые крайне важны. Кроме того, у нас разработаны новейшие методы диагностики, получены новые экспериментальные данные… Центр принимает участие во многих международных программах, наши научные исследования известны и в России, и за рубежом, создана целая школа. «Выпускники» центра работают сегодня в ведущих учреждениях по всему миру. На мой взгляд, это успехи российской аудиологии.

– В одной из пьес русский драматург Александр Островский говорит устами своей героини: лавры – это потом, сначала – горе да слёзы. Такое было?

– Ну конечно, через многое довелось пройти, да и сейчас мы не почиваем на лаврах, проблем до сих пор хватает. Представьте себе такую ситуацию, как отбор кандидатов на кохлеарную имплантацию. Он должен быть очень правильным. В целом вся кохле-арная имплантация может быть подразделена на три этапа: отбор кандидата, хирургический этап и длительный, тяжёлый процесс реабилитации. Если кандидат отобран неверно, то есть операция делается пациенту, страдающему глухотой с детства, скажем, в 20-летнем возрасте, то ожидать результата не приходится. Здесь уже речь идёт о грамотности специалиста. В таком возрасте уже атрофированы речевые центры. Да, пациент сможет услышать звуки – допустим, гудок автомобиля, дверной звонок, что, в общем-то, неплохо – качество жизни повышается, но говорить и воспринимать обращённую к нему речь он не будет.

Чудом современной техники называют сегодня кохлеарный имплантат – уникальную медицинскую разработку, которая может подарить слух больному. Но, конечно же, не как в сказке «По щучьему веленью». Вот так сразу, после операции, острота слуха к человеку не придёт. Только долгий и трудоёмкий процесс приводит к необыкновенному чувству, можно сказать, к новой жизни – заново вернуться в мир звуков, а для маленького человечка – слышать их впервые. Время, огромное желание пациента и невероятные усилия, как с его стороны, так и со стороны близких, ни в коей мере не пропадут даром и обязательно будут оправданы – ведь человек сможет снова слышать окружающий мир…

Отбор заключается в том, чтобы по медицинским показаниям определить «правильного» кандидата, как можно раньше провести исследования, определить возможность введения электродов в улитку и т.д. Естественно, оценивается общее соматическое состояние человека.

Первые годы, откровенно говоря, тревожило, что при отсутствии инфраструктуры в регионах, отсутствии подготовленных специалистов и соответствующей аппаратуры это приведёт к недостаточному обследованию пациентов, не соответствующему критериям отбора кандидатов на кохлеарную имплантацию. А самое главное – были проблемы с полноценной послеоперационной реабилитацией и настройками речевого процессора. Мы уже тогда задумывались над тем, что необходимо решать вопрос о создании сети центров, проводящих послеоперационную реабилитацию пациентов. Над тем, что потребуется фундаментальная предварительная организационная подготовка с планированием всех этапов послеоперационной реабилитации, жёсткий контроль над результатами имплантации.

– А в операции, видимо, участвует целая команда специалистов?

– Безусловно: аудиологи, электрофизиологи, специалисты по компьютерной томографии и МРТ, инженеры и многие другие. Кроме того, проводится обязательное тестирование ребёнка сурдопедагогом, определяется его возможности к обучению, возможности слышать. Должны быть квалифицированные хирурги, которые выполнят операцию, специалисты, которые на этапе оперативного вмешательства будут проводить мониторинг функции слухового нерва… Труд очень многообразный и тяжёлый. В настоящее время в Российской Федерации программа кохлеар-ной имплантации реализуется в 4 центрах – в Москве и С.-Петербурге, а также в филиалах.

Кохлеарная имплантация в России развивается хорошо, быстро, но, как я уже говорил, остаются нерешёнными многие вопросы послеоперационной реабилитации. Для того чтобы наладить процесс реабилитации, приближённой к месту проживания пациента, нужно развивать реабилитационные центры, увеличивать их число, чем мы сейчас и занимаемся. По-хорошему, центры реабилитации должны быть в каждом регионе.

В последние годы дополнительно используем современные технологии – интернет-консультирование, дистанционное программирование речевого процессора и т.д. Это – выход для такой большой страны, как наша.

– Вроде как стало проще?

– Да, но это с одной стороны, а вот с другой – гораздо сложнее: одно не должно заменять другое. Нужно сочетать всё очень взвешенно. Внедряются другие имплантационные технологии, кроме кохлеарной имплантации – имплантаты костного звукопроведения, имплантаты среднего уха и др. Сфера их применения постоянно расширяется, и они перекрывают друг друга. И вот здесь нужно очень чётко сориентироваться и определить, какая именно система необходима конкретному пациенту, то есть оценка должна быть крайне обдуманной и опять-таки очень взвешенной.

– А где впервые был разработан многоканальный кохлеарный имплантат?

– Приоритет в разработке многоканального кохлеарного имплантата принадлежит австралийскому учёному и хирургу Грэму Кларку, разработка была реализована австралийской фирмой Cochlear. Сегодня это самый крупный производитель систем кохлеарной имплантации, занимающий лидирующие позиции в этой области. Мы, безусловно, опирались на опыт Австралии и других стран, привлекали европейских хирургов к своим первым операциям.

Однако уже скоро имплантация проводилась нашими специалистами. Сейчас сотрудники центра выполняют по 300-350 операций в год и уже сами оказывают помощь в развитии программ КИ в Белоруссии, Казахстане, Армении, Узбекистане.

Развитие кохлеарной имплантации тесно связано с развитием клинической аудиологии. Сегодня отечественные сурдологи успешно осваивают опыт передовых российских и зарубежных центров. Причём уровень оснащённости наших центров улучшается из года в год.

Что же касается аппаратуры, которая необходима для аудиологии, то она крайне многогранна: это клинические аудиометры, акустические импедансометры, аппаратура для исследования вестибулярной функции, а также нейровизуализации, оценки речи и т.д. Современное оборудование помогло приобрести государство. Благодаря реализации программы скрининга были оснащены все центры сурдологии страны. Вообще, аудиология является во всём мире одной из самых высокотехнологичных областей оториноларингологии, она ведь объединяет различные дисциплины, к тому же уровень российских аудиологов в последние годы резко вырос.

– Однако нередко к кохлеарной имплантации относятся неоднозначно…

– Не только в России – во всём мире. В некоторых странах проходили даже демонстрации обществ глухих. Они не считают глухоту состоянием, которое необходимо излечивать и выступают против медицинского вмешательства. Для них это – своя культура, свой мир, им не нужно слышать, они не хотят. Наше российское общество глухих более взвешенно к этому относится, и отношение населения меняется в положительную сторону. Глухота часто генетически обусловлена, уже известны сотни генов, которые отвечают за её развитие. Свою роль сыграли, видимо, Интернет, общая информированность граждан. Ну кому из родителей не хочется видеть своего ребёнка слышащим? Они уже поняли это. А ведь КИ можно делать уже годовалому малышу, только возраст не должен превышать 5 лет, родители уже об этом знают. Создают клубы, советуются друг с другом, делятся впечатлением, опытом. Да, именно опытом, ведь ребёнку нужно будет посвятить жизнь, что совсем непросто. С родителями работают и сурдопедагоги, и психологи… А каждый ли из взрослых готов к этому? Работа нелёгкая, но без мамы или папы маленький пациент не справится.

– Георгий Абелович, я читала самые разные мнения о кохлеарной имплантации, и, честно говоря, так и не поняла: можно или нет делать операцию при остаточном слухе? Разъясните, пожалуйста.

– Действительно, раньше считалось, что кохлеарную имплантацию можно выполнять только при полной глухоте. Но современные системы КИ позволяют сохранить остаточный слух, что подтверждают послеоперационные исследования. Я убеждён, что в ближайшее время будут внедрены генные технологии, которые позволят использовать сохранные элементы внутреннего уха и «выращивать» волосковые клетки, это недалёкое будущее, поверьте. Более того: у пациента с остаточным слухом результаты лучше. К тому же чем раньше мы можем вернуть человеку слух, а соответственно, речь, тем тоже гораздо лучше. Наши пациенты успешно учатся в вузах, прекрасно трудятся… К счастью, меньше проблем стало и со школой.

– Детей не хотели брать?

– Знаете, как противились учителя? К ребёнку же совсем иной подход. Он – другой, и слух, который мы ему даём, тоже другой. У нас была одна пациентка, и я помню, как она сказала после подключения процессора: у меня ощущение, как будто со мной разговаривают лилипутики… Неудивительно, так как все звуки смещены в высокочастотную область. Привыкать, конечно, нелегко, но больные привыкают. Привыкают и педагоги…

Знаете, сейчас всё изменилось, кохлеарная имплантация настолько шагнула вперёд… Представьте: если раньше нужно было обязательно снимать речевой процессор, чтобы его не намочить, то сейчас есть такие устройства, которые не боятся влаги.

Не за горами время, когда будет внедрён полностью «имплантированный» имплантат: снаружи не будет ничего. Вообще ничего. Всё внутри, вся наружная часть. Он сейчас проходит клинические испытания в Австралии. Пока прооперировано 4 пациента.

– А можно ли ставить имплантаты на оба уха?

– Хороший вопрос! Не только можно, но и нужно. В мире это уже делают. Операцию следует проводить одновременно либо последовательно – вначале на одном ухе, а через некоторое время – на другом. Промежуток времени если и должен быть, то небольшой, но когда он превышает 6 лет, хороших результатов от двух операций мы не получим.

– Что вам доставляет искреннюю радость, Георгий Абелович?

– Чудо, которое получаешь от работы с суперсовременной техникой, от того, что рядом с тобой грамотные, умные и толковые специалисты, одним словом, профессиональная команда, на которую всегда можно положиться, и, конечно же, результаты нашей работы.

Беседу вела
Татьяна КУЗИВ,
корр. «МГ».