Хороший гинеколог – находка для женщины!?

… Идеальный гинеколог. Какая представительница прекрасного пола не мечтает найти профессионального, чуткого, современного «женского» врача, в кабинет к которому можно зайти без страха и невроза, получить адекватное лечение и грамотные рекомендации, почувствовав искреннюю заботу и доброжелательность!? Кто-то в этих поисках следует советам подруг, другие просматривают отзывы о гинекологах на сайтах про докторов, третьи прислушиваются к «сарафанному радио» в женских консультациях. А вот заведующий гинекологическим отделением Клинического медико-хирургического центра Министерства здравоохранения Омской области, врач акушер-гинеколог высшей квалификации Андрей ТОЛСТОБРОВ сам находит пациенток, которым нужна помощь опытных врачей.  Как ему это удаётся? И почему женщины боятся посещать гинеколога? С какими заболеваниями чаще всего попадают дамы в отделение гинекологии? Об этом в преддверии 15 июля  – Всероссийского дня гинеколога - в интервью корреспондента «МГ» Татьяны Березовской.                           

   «О тех, кто нас выводит в люди…»

- Андрей Олегович, честно  признаюсь, любопытство распирает: все юноши мечтают о героических профессиях, а вы прямо с детства мечтали стать «женским» врачом?

- Нет, я вообще не мечтал кем-то стать: ни космонавтом, ни лётчиком, ни инженером… Просто вопроса  о таком выборе как-то не стояло. Мне всегда всё было интересно, особенно что-то делать руками, конструировать, изобретать. Мой отец после окончания Томского политехнического института работавший в Омском НИИ шинной промышленности  (теперь – НПП «Прогресс»),  часто ездил в командировки, привозил модельки машин, я их собирал и разбирал, не оставляя никаких деталей и гаек. Но так случилось, что в школе 147-й, где я учился, впервые старшеклассников набирали в химико-биологический класс. Я попал в этот класс. И в это же время тяжело заболел отец (онкология, уже больше 20 лет, как его нет), и тогда как-то само собой пришло решение: «Буду поступать в медицинский…»  Решил и поступил. Потом уже в институте, доучившись до 4 курса, определился со специализацией. Преподаватель, доцент, кандидат медицинских наук Елена Георгиевна Галянская влюбила меня в акушерство. Что привлекало в этой области? Там всё логично, не надо ничего додумывать – одно вытекает из другого. Мне нравится заниматься тем, где есть логика. Так что спокойно пошёл в интернатуру, без всяких заморочек и сомнений. Интернатуру проходил на кафедре акушерства и гинекологии ПДО.

- Повезло вам с преподавателем…

- Мне всегда нравится быть рядом с людьми, которым интересно работать, которые увлечены своим делом. У  них интересно учиться, набираться опыта, всегда можно что-то подсмотреть и перенять. Первое полугодие в интернатуре штудировал акушерство, второе – гинекологию. Гинекологию осваивал в железнодорожной больнице (это старейшее в Омске лечебно-профилактическое учреждение), где работали врачи старой закалки, где был очень мощный хирургический коллектив, которым руководил Александр Николаевич Кортусов. Его я тоже считаю своим Учителем, именно он повлиял на выбор специальности. Многому научился у Виктора Васильевича Лазарева, за которым я буквально ходил по пятам, наблюдая, как и что он делает. К слову, из железнодорожной больницы вышла целая плеяда замечательных врачей хуриргов-гинекологов, заведующих. Например, заведующая гинекологическим отделением областной клинической больницы Людмила Леонидовна Шкабарня, Людмила Николаевна Василенко - заведующая вторым гинекологическим отделением КМСЧ №9, Наталья Борисовна Фролова - заведующая гинекологическим отделением железнодорожной больницы, Александр Сергеевич Марьенко, заведующий отделением оперативной гинекологии в известной частной клинике… Реально – это кузница кадров! Там было чему поучиться, на что посмотреть, - объём оперативной гинекологии был просто колоссальный! Практически весь спектр радикальных и органосохраняющих операций: лапаратомные (полостные), лапароскопические, влагалищная хирургия.  Каждый был при деле, работы было много…

- Но всё же, наверное, не столько, сколько в БСМП-2, работающей в режиме «неотложки»?

- Больница скорой медицинской помощи №2 – это веха. Но до неё ещё была работа в МСЧ-9, в первом гинекологическом отделении, которым руководит Шамиль Султанович Сабитов – гуру в гинекологии, человек с огромным опытом, высококлассный специалист и мудрый человек. Он помог осознать, что  хирургия - это не «махать шашкой», сначала необходимо взвешенно определить, что ты собираешься делать, а потом прикладывать усилия. Мне очень нравилось работать у него в отделении, коллектив был молодой, и там была - в хорошем смысле слова – конкурентная борьба между врачами. Это очень интересно. Потому что многие примерно одного возраста, у всех так или иначе есть какие-то навыки, но в совместной работе всё это выравнивается, ты смотришь, что умеет коллега и чего добился ты. И вопросы профессионального роста напрямую зависят от собственного желания работать…

Но в 2013 году поступило предложение поработать в плановой гинекологии, в отделении, которое открывалось с нуля в роддоме №6. На момент открытия отделения коллектив  был небольшой, но по-семейному сплоченный. Работа в новом отделении  начиналась с того, что мы отмывали, оттирали помещение, делали своими руками ремонт, я собирал тумбочки и кровати, отшкрябывали полы. Пока это происходило – с января по март – коллектив сложился, сдружился. Часто с большой любовью и теплотой вспоминаю весь коллектив гинекологического отделения клинического роддома №6. Да, как правило, плановые гинекологические отделения редко кто покидает просто так – только по объективным, вынужденным причинам. Мне тоже пришлось уйти в силу некоторых обстоятельств. Пригласили в БСМП-2 на разговор. Пришёл, поговорили, предложили условия, согласился, стал работать. Неотложка, скажу честно, это адский труд - денно и нощно, без выходных и проходных ты на работе, и это тяжело. И люди, которые работают в неотложке – честь им и хвала, потому что труд тяжёлый, правда. И тяжело не столько оттого, что поток больных, а морально. В отделение гинекологии БСМП-2 привозили пациенток с онкопроцессами (онкологи их уже не брали), с кровотечениями, с крайне запущенными и тяжелыми ситуациями, когда, кажется, ничего уже нельзя сделать, а мы должны были что-то делать…

                         Выбор есть всегда

- Вы сами стали присматривать другое место работы?

- Нет, я ничего не искал, ни у кого ничего не просил, думал, что БСМП-2 - лечебное учреждение, где я задержусь окончательно. Но мне предложили работу, пригласили в КМХЦ, на должность заведующего отделением гинекологии, предложив несколько изменить формат работы.  Мне показалось это интересным – почему бы и нет?! Отделение рассчитано на 30 коек, за месяц проходит до сотни пациенток, в год выполняется около 2000 операций, оперативная активность одна из самых высоких  в центре, приближена к 100 процентам.

- В структуре гинекологических заболеваний, с которыми вам приходится иметь дело, какие наиболее часто встречаются?

-  Здесь вопрос не в том, каких заболеваний больше, а каких меньше. Статистика есть, но есть определенные нозологические формы, скажем, миома матки. Но миома матки может сочетаться с другими нозологическими формами гинекологических заболеваний (миома и эндометриоз), я не говорю о других.  И врач всегда оказывается перед выбором:  можно сделать и то, и другое, и третье. Различными доступами: лапароскопическим (в нашем отделении они составляют 70% из общего числа оперативных вмешательств), лапаратомным, влагалищным, трансцервикальным.  В отделении мы перекрываем практически весь спектр гинекологических операций. Кроме  робототехники, пока (улыбается – авт.). И вспомогательных репродуктивных технологий – это не наш профиль. Да, может быть, некоторые операции мы не делаем, но у нас есть альтернатива, есть выбор. Среди лапароскопических (эндоскопических) операций основные – это на теле матки по поводу миомы матки, на придатках матки, операции по поводу эндометриоза и по поводу бесплодия. Лапаратомные – в основном это огромные опухоли тела матки. Влагалищные операции - это  реконструктивно-пластические операции на шейке матки,  стенках влагалища и промежности,  связанные с рубцовыми деформациями шейки матки и промежности у пациенток после родов. Влагалищные  операции у женщин репродуктивного возраста и в менопаузе при опущении половых органов.

- Неужели интимная пластика тоже актуальная?

- Пластика она всегда востребована. Не все понимают, что её нужно делать. Здесь вопрос чаще всего в том, что некогда этим заниматься, и вроде как красота «там» не нужна. Но тут дело не в красоте. Проблема может быть глубже. Учитывая анатомическую близость влагалища и прямой кишки, при рубцовой деформации промежности, микрофлора влагалища чаще изменяется не в лучшую сторону (мазки 4-й степени у молоденьких девчонок, которые требуют длительного и не всегда эффективного лечения), а проблема кроется в том, что нужно восстановить нормальную анатомию промежности, сделать сомкнутый вход во влагалище. Это не только ради красоты (хотя, да это выглядит эстетичнее).  Но всё же молодые омички приходят на приём и говорят о своих деликатных проблемах, дескать, испытываю дискомфорт во время половой жизни, муж не очень доволен,  можно ли  что-то сделать? А по большому счёту, ориентируясь на такие жалобы, гинекологи амбулаторного звена имеют возможность профилактировать многие воспалительные заболевания влагалища и шейки матки, направив пациентку в стационар для хирургического лечения.

                          Работая в одной связке

- Как вам работается в КМХЦ, притёрлись к коллективу?

- Работается интересно. Что касается «притираний» к коллективу, мне наверное проще, поскольку пришёл сюда не в качестве рядового врача, а в качестве заведующего, у меня есть возможность принимать решения и их реализовывать. Но хочу отметить, что коллектив отделения гинекологии  неординарный: есть  и опытные доктора,  как, например, Марина Михайловна Безбородова, врач с колоссальным опытом, хранительница традиций отделения да и просто приятный во всех отношениях человек, и есть молодые гинекологи. Молодые врачи что-то взяли от старших коллег, чему-то учатся теперь у меня. Совместными усилиями, при поддержке администрации КМХЦ,  в частности главного врача Вадима Григорьевича Бережного удалось несколько переформатировать работу отделения, у нас появилось новое эндоскопическое оборудование, отвечающее всем современным требованиям. На этом фоне у докторов заметно вырос интерес к профессии, появился азарт в глазах. Есть командный дух. Если людям интересно работать, то команда сплачивается очень быстро: никого уговаривать не надо, никого не надо подгонять. Молодые врачи хватаются за работу, и не потому, что надо, а потому что хочется, потому что интересно. Надо расти! И в этом отношении  молодые доктора – Елена Краснова и Наталья Арыку - молодцы! Правда, я их хвалю не часто, чтобы они  не расслаблялись…                             

- Не часто в больницах между акушером-гинекологом поликлиники и оперирующим врачом-гинекологом стационара складывается тесный «тандем». Насколько оправдывает себя такая практика?

- Действительно, не везде гинекологи поликлиники и стационара срабатываются так тесно. В поликлинике КМХЦ есть врач-гинеколог – это большой бонус, благодаря чему у нас есть обратная связь с пациентами, и это очень ценно. Почему? Не секрет, что в женской консультации для врачей в приоритете беременные женщины. И это понятно, ведь каждая беременность  и рождение ребёнка  засчитываются большим плюсом в динамику демографической политики. Врачи женских консультаций уделают этому основную часть времени, сил и возможностей, а гинекологические больные в женских консультациях остаются как бы на «втором плане», поэтому женщины со своими проблемами часто расходятся по частным клиникам, по советам подруг и знакомых ищут хороших гинекологов в бюджетных больницах, где может прикрепиться… Но уровень докторов, которые работают в частных клиниках, очень разный. Кто-то больше ориентирован на хирургию, кто-то ограничивается консультативным приёмом, словом, кто как умеет лечить – так и лечит. Хорошо, если врач обладает определённым опытом и мудростью, и может помочь  сориентироваться пациентке: где-то полечиться консервативно, а где-то и   решиться на оперативное вмешательство. Но как чаще бывает: прооперировали женщину – и на этом всё закончено. Пациентка исчезает из поля зрения специалиста, проходит какое-то время, у неё снова появляются проблемы, и она начинает искать другого врача. Но так не должно быть! Обнаружили, к примеру, у женщины на УЗИ миому, она её не беспокоит, можно больше к врачу не ходить?.. 

- Но вы такую пациентку, пришедшую на поликлинический приём, взяли «на карандаш», посмотрели, побеседовали и «зацепили»?..

- Да! Ведь, как ни крути, в диагностике метод ультразвукового исследования - метод вспомогательный, и у пациента, который ориентируется только на его результаты (вот так было в прошлом году, а нынче картина такая же), не может быть гарантий, что на самом деле всё благополучно. В любом заболевании, новообразовании есть масса нюансов, трактовок… Гинеколог амбулаторного звена даёт разъяснения, предлагает пройти дополнительные обследования или назначает курс терапии. Врач выносит свой вердикт, а уж пациент прислушивается (или нет – его право) к рекомендациям. В нашем центре есть возможность участвовать в этом процессе врачу гинекологического отделения стационара.  Дважды в неделю в кабинете акушера-гинеколога поликлиники Ольги Викторовны Федощенко веду консультативный приём пациенток с проблемами, которые уже не решить в амбулаторных условиях. Коллега, откладывая их карточки, мягко и тактично говорит, что, дескать, «будет лучше, если вас ещё посмотрит заведующий гинекологией». И это правильно.  Мы не можем работать изолированно от амбулаторного звена, это в корне неверно. У нас должна быть тесная взаимосвязь, и чем плотнее мы общаемся (не на вечеринке же!), а в профессиональном плане, тем результативнее будет работа, обмен опытом. Я никогда не работал в амбулаторном звене, но на консультативном приёме  веду отбор пациенток с ориентацией на профиль нашего отделения: обследование в условиях стационара, оперативное лечение. Важно и то, что после операции наша пациентка не исчезает из поля зрения, как это чаще всего бывает на примерах других лечебных учреждений. У нас благодаря такому «тандему» с поликлиникой есть возможность наблюдать, курировать пациента и дальше, продолжая лечение, восстановление... Да и сами пациентки после тесного «знакомства» не хотят «теряться»…

                                            Женские страхи

- Говорят, всего 29 процентов женщин во время диспансерных, профилактических и прочих осмотров посещают гинеколога. Как думаете, почему? Боятся?

-  Нет, это не страх перед кабинетом гинеколога. Здесь другое. Чаще всё сводится к тому, что женщины боятся самим себе признаться в  том, что у них по «женской части» не всё в порядке, что есть проблема. Это первое. Потом кто-то из женщин, услышав, например, диагноз «миома матки», тут же бежит к врачу, а другая думает, дескать, «ну миома и миома», мол, «у подруги десять лет назад обнаружили и ничего страшного, живёт и радуется». Но миома миоме – рознь. К тому же получается, что женщина,  не обследовавшись до конца, забывает о врачах, занимается своей жизнью, а потом «вдруг» ей становится плохо и уже с огромными шишками в животе она оказывается на операционном столе, и виновато говорит, что «мне было некогда», «у меня такая жизненная ситуация»… Это неправда! Никто, извините, не забывает ходить в туалет, никто не забывает пообедать… Да, у всех она – жизненная ситуация! Мы все – люди... Есть и другой страх. Страх перед тем, а что будет? Операция? Как её пережить? Поэтому как бы ни пытались женщины отстраниться, спрятаться или забыть про эти проблемы, они всё равно рано или поздно о себе напомнят, так или иначе. Лучше раньше. Если что-то выявили на начальном этапе можно обойтись без операции, назначить терапию… Хотя, замечу, есть категории людей, и среди прекрасной половины в том числе, которые преднамеренно уходят от профосмотров, боясь, что из-за обнаруженного заболевания им могут не дать допуск к работе. Тем более если работа более-менее стабильная, есть достойный заработок, а уйти с такой работы будет некуда. И многие пытаются избегать таких ситуаций. Увы, это - жизнь, никуда не денешься.

- Нередко дамские разговоры о боязни и нежелании идти на приём к гинекологу перерастают в дискуссии о том, кто лучший же гинеколог – мужчина или женщина?..

- Это всё ерунда! Как говорил Александр Николаевич Кортусов, у которого я многому научился, «главное для врачей быть людями»! Просто нужно всегда относиться по-человечески к пациенту. И тогда для него будет не важно, какой врач перед ним стоит в белом халате - женщина или мужчина.  Какая разница?.. Если пришёл больной с проблемой, его выслушали, что-то подсказали, чем-то помогли, то какая разница – был это мужчина или женщина!? А если пришедшему на приём нахамили, обошлись с ним грубо, невнимательно, то и тут всё равно, кто… Нахамить может любой, такое поведение не имеет никакого отношения к полу. Если даже в магазине человеку улыбаются, ему приятно, и ему хочется прийти в этот магазин в следующий раз…  А уж если есть доктор, с  которым приятно общаться, то, разумеется, к нему идёшь без страха. Тех, кто сознательно выбрал профессию врача, люди ценят за профессиональные и человеческие качества.

- Как вы считаете, на приёме у гинеколога женщины должны быть честными, искренними, как на исповеди перед батюшкой?

- Без вариантов! Здесь вопрос сводится к тому, что можно кому-то соврать, можно что-то утаить, да ради Бога, но от себя-то не уйдёшь! Хм… Получается, женщина пришла к врачу за помощью, но при этом пытаетесь, что-то солгать. Но мы ведь ориентируемся помимо прочего и на анамнез. А анамнез – что это, это – общение! Насколько честно и достоверно пациентка всё рассказывает врачу, настолько адекватным будет и выбор лечения. Плохо рассказали, врач что-то может не учесть. Опять же, получается, что и врач должен уметь разговорить пациента… А в принципе, женщине просто нет смысла обманывать врача-гинеколога. Не хотите  рассказывать – не рассказывайте, но тогда и врачу потом не стоит предъявлять претензий.

                        Интернет тут не поможет…

-  Многие представительницы слабого пола любят «погуглить» про свои женские болячки в Интернете, некоторые даже консультируются и лечатся онлайн. Как вы к этому относитесь?

- Что такое Интернет? Это – мусорное ведро, в котором есть всё. Да, есть хорошие вещи, но есть масса негативных, ненужных и даже вредных вещей. Лечиться «по Интернету»? Это - несерьёзно, я бы сказал, дико и безответственно.  В каждой специальности есть свои тонкости, нюансы, их все не опишешь. Даже в учебниках, по которым мы учились и учатся студенты медвузов сейчас, написано далеко не всё. Да, что-то в Сети  можно почерпнуть для общего развития, но не более того. А следовать тому, что вот, дескать, по таким симптомам у вас такой-то диагноз, и есть такое-то  лекарство от этого заболевания и вам нужно его принимать – это неправильно. Даже одно и то же заболевание может иметь разные формы, и один препарат может быть показан для лечения, а  другой – противопоказ, но в Интернете об этом не напишут…

- Говорят, основа женского здоровья – это менструальный цикл?

- Основа женского здоровья в голове. Когда в голове порядок – вот это основа женского здоровья, а когда в голове, извините за выражение, бардак, то, как ни  старайся, всё равно будут проблемы!.. В жизни мне везло на умных людей, знающих своё дело. И вот Зоя Николаевна Тыщенко, врач акушер-гинеколог, изумительная женщина, когда-то давно мне сказала, что 95 процентов женских болезней – это «заболевания головного мозга». Думаю, она права… Поэтому когда в голове порядок, когда всё ладно, тогда и со здоровьем всё ладно.

- Сейчас стали уходить от медицинских стандартов к пациент ориентированному лечению…

- Говоря о медицинских стандартах, надо всегда помнить, что нет одинаковых пациентов. В принципе. Просто стандарт подразумевает то, что мы имеем в своём распоряжении определенный алгоритм действий, арсенал лекарственных препаратов, методик и медицинских технологий.  Мы должны для конкретного пациента использовать не весь этот арсенал, а выбрать из него только то, что подходит для  данного пациента и конкретного случая. Вот что такое стандарт.

- У хирурга главный  инструмент – скальпель, а у гинеколога?

- Шариковая ручка! Что у хирурга, что у гинеколога – ручка и, конечно, голова! Потому что умение отрезать – это не показатель профессионализма хирурга как специалиста. А вот умение выбрать то, что нужно сделать – это другое!

- Но при нынешней диагностической технике, современных технологиях от пальпации при осмотре пациента и  постановке диагноза не уйти?

- Нет, конечно. Грубо говоря, никто не отменял рук. Без них не обойтись даже при наличии медицинской робототехники. Робототехника – это здорово, но управлять ею приходится руками.

- Гениальный врач Николай Амосов называл работу хирургов «рукодельем»…

- Вот! Всё будет в таком виде, как есть. Да, что-то добавляется: более изящный инструментарий, чувствительная аппаратура, малоинвазивные технологии, но по большому счёту, всё держится на людях, на профессионалах со светлыми головами и золотыми руками, которые могут всё это использовать в своей работе. Ничего другого не придумано, и вряд ли нужно придумывать…

                             «Так, что лучше некуда!..»

- Андрей Олегович, вы в операционной, подходите к пациентке, которая уже находится под наркозом, приступаете к операции? Какие слова обычно произносите?

- У меня нет такого слова или фразы. Стараюсь не привязывать себя, свою работу к каким-либо приметам. Мне кажется, это всегда мешает. Пришёл в операционную, надо работать  -  работаем... Потихоньку, не спеша.

- Для многих врачебных специальностей характерно понятие «профессиональное выгорание». Оно вам знакомо?

- Мне кажется, что профессиональное выгорание это слишком широкий термин. Конечно, мы устаем, как и все люди, на работе. Иногда наговоришься за день, насмотришься, что к вечеру никого видеть не хочешь. И чаще всего «под раздачу»  попадают очень близкие люди, например, жена (хорошо, что она не медик, а бухгалтер). Она ждёт с работы, ей нужно поговорить, что-то рассказать, а ты смотришь и глазами даёшь понять, что нет ни сил, ни желания общаться. Не то, чтобы язык не ворочается, а просто не хочется уже воспринимать какую-либо информацию. Хочется побыть в тишине, просто уставиться в стенку, не обязательно в телевизор. И это уже отдых! Но опять же, хочу заметить, если тебе удаётся сделать всё, что хотел сделать, то работа приносит радость, и уже такого выгорания нет. А когда ты бесконечно чем-то недоволен, собой недоволен, тем, как выполнил работу, то да, наверное, и момент выгорания наступает гораздо быстрее.

- Когда вы чувствуете, что ваша работа – это не просто профессия, а ваше призвание?

- Если я помог пациенту, то я доволен этим. Мне приятно, когда мне удалось решить какую-то проблему человека. Иногда это проблема очень серьёзная, глобальная, иногда – мелкая. Но удовлетворённость своей работой и начинаешь ощущать не потому, что получил за неё зарплату, а потому что удалось сделать то, что планировал сделать. Как хотел сделать, так и сделал это. И я  максималист в этом отношении: мне нужно сделать свою работу так, что лучше уже некуда! Конечно, это не всегда возможно, но я к этому стремлюсь.

- У вас есть увлечение?

-  Люблю заниматься в гараже с железками, «крутить гайки». Могу работать на токарном станке, слесарить, заниматься строительством, электросваркой. Мне нравится делать из металла различные фигуры-скульптуры. Например, соорудил Железного дровосека, он теперь охраняет дачу у тестя… Всё, что делается руками, мне интересно.

- Что цените в людях?

- Честность.

- Спасибо за беседу.

Татьяна Березовская, Омск.

Фото автора.