25 декабря 2024
Вы здесь
Пирогов и Лангенбек: две великие судьбы
Великие хирурги и ученые Николай Иванович Пирогов (1810-1881) и Бернхард фон Лангенбек (Bernhard Rudolf Konrad von Langenbeck, 1810-1887) воплощают собой знаменательный момент в истории мировой медицины. Каждый из них оставил эпохальный след в науке. Вся прежняя история хирургии не знала таланта подобного объема и мощи. Пример жизни этих крупнейших ученых показывает как удивительные параллели и взаимное влияние, так и разные дороги и направления в развитии немецкой и русской хирургии.
Классик хирургии не умер!
Судьба подарила каждому из них ясный проницательный ум, редкий по величине талант рукодействия, вдохновенное трудолюбие и невероятную работоспособность. Как Лангенбек, так и Пирогов от природы были наделены необычайно широким творческим воображением и обладали феноменальной интуицией ученого-провидца. В их работе обнаружилась та самая грань, в которой хирургия-ремесло преломлялась в хирургию-науку, а в немалой степени - и в подлинное искусство.
Оба этих выдающихся человека с молодости и до преклонных лет отдали себя целиком науке и делу просвещения. Их жизнь была до предела насыщена и разнообразна.
Современники отмечали необычайную цельность и последовательность пути Пирогова в науке: удивительная гармония задуманного и осуществленного.
Нравственные аспекты религии, проблемы государственного устройства, экономики и политической жизни страны, вопросы воспитания и образования, национальные противоречия - на всё откликался живой ум Пирогова. В простых, ясных строках, написанных его рукой, ярко светился огонь глубоких нравственных истин, не скованных устоявшимися догмами и предрассудками.
Перечитывая работы Пирогова, потомки имеют возможность убедиться, что творения этого величайшего классика хирургии отмечены не только философской глубиной, но порой и гениальным озарением. Он, несомненно, принадлежит к числу тех великих людей, определивших наше будущее, у которых, как писал А.Н.Толстой, имеются «не две даты их бытия в истории - рождение и смерть, а только одна дата: их рождение». Ныне все мы имеем возможность убедиться в справедливости слов писателя: Пирогов не умер! Второе столетие его удивительная жизнь и многогранная научно-практическая деятельность служат вдохновляющим примером для многих поколений врачей.
Лучший из наставников
К настоящему времени жизнь Бернхарда фон Лангенбека изучена с немецкой педантичностью и завидной точностью его многочисленными биографами практически досконально. Он родился в маленьком местечке Падингбюттель близ Ганновера в семье сельского пастора, и всё поначалу шло к тому, что и ему была уготована богословская карьера. Однако в конце концов жизненные обстоятельства сложились так, что Лангенбек с изрядным опозданием (юноше тогда шел уже 20-й год) поступил на медицинский факультет Гёттингенского университета.
Нет сомнений в том, что в любой из областей человеческой деятельности Лангенбек был призван оставить яркий след. Повезло медицине, а именно - одному из самых актуальных (во все времена!) разделов медицины - хирургии, которой Лангенбек вдохновенно служил на протяжении всей жизни.
Лангенбек с отличием окончил 4-летний университетский курс и сразу публикует ряд великолепных по форме и содержанию научных работ, посвященных гистологии. Работы удостаиваются премии - научной стипендии имени Блюменбаха. Благодаря стипендии Лангенбек получает возможность предпринять двухгодичную научную поездку в университеты Англии и ряда стран континентальной Европы.
По свидетельству биографов, наибольшее влияние на молодого Лангенбека в то время имел английский хирург А.Купер (Astley Paston Cooper, 1768-1841), который являл собою образцовый пример врача так называемой старой школы. Посещение клиники Купера произвело на Лангенбека озаряющее впечатление.
В Купере Лангенбека восхищало всё: и то, как уверенно и хладнокровно тот оперировал, с блеском выходя из самых сложных ситуаций; и то, как тепло и внимательно относился он к пациентам, как подчеркнуто уважительно общался с коллегами.
Лангенбеку очень хотелось во всём походить на такого ученого. Поэтому Лангенбек не только включил в свой технический арсенал многие из оперативных приемов, увиденных им в клинике Купера, но и перенял даже манеру одеваться и некоторые речевые обороты маститого оператора.
Нечто подобное произошло в свое время и с Пироговым. Только на этот раз примером для подражания стал знаменитый российский медик Ефрем Осипович Мухин (1766-1850). С восхищенным любованием глядя на его колоритную импозантную фигуру, Пирогов проникся страстным желанием стать врачом.
С Бернхардом Лангенбеком Пирогов встретился впервые в 1834 г. в Гёттингене, в клинике Конрада Лангенбека (Conrad Johann Martin Langenbeck, 1776-1851), которому тот доводился племянником. Точнее говоря, отец Бернхарда Лангенбека был сводным братом Конрада Лангенбека. Пирогов вспоминает Конрада Лангенбека как «лучшего из своих наставников».
Пирогов и Лангенбек - родоначальники мировой научной хирургии, в противовес хирургии ремесленнической. Примечательно и то обстоятельство, что если с первых шагов научной деятельности у Лангенбека пробудился большой интерес к микроскопической анатомии, впоследствии оформившейся в самостоятельную науку гистологию, то не меньший интерес у Пирогова вызвала макроскопическая анатомия. Николай Иванович разрабатывал указанную тему столь глубоко и обширно, что в результате родилась новая наука - топографическая анатомия.
Когда загрохотали пушки...
Войны, беспрестанно вспыхивавшие в Европе, заставляли и Пирогова, и Лангенбека отрываться от академической деятельности и находиться в воюющей армии. Каждый из них оказался участником многих десятков сражений.
Николай Иванович всегда шел туда, куда звал его голос совести.
В июне 1847 г. он выезжает на Кавказ, где вспыхнула война. Работает в районе боевых действий русской армии. А в это же самое время Бернхард Лангенбек воевал в составе прусской армии на полях сражений шлезвиг-гольштейнских войн.
Когда загрохотали пушки под Севастополем, Пирогов счел себя не вправе отсиживаться в тишине академической кафедры и, бросив всё - кафедру, академию, научные работы, более того, оставив семью, отправился на место военных событий.
Во время Франко-прусской войны 1870-1871 гг. Пирогов и Лангенбек оказались в центре кровопролитных сражений.
Николай Иванович выезжал на театр военных действий в качестве консультанта по призыву Общества Красного Креста и осмотрел до 70 военных лазаретов, расположенных на территории обеих воюющих сторон.
Бернхард Лангенбек с 16 августа и до конца октября 1870 г. участвовал в боях под Горзом, а с середиы ноября и до начала апреля 1871 г. - в Орлеане, где он сумел организовать Научное общество военных врачей, на заседаниях которого докладывались и обсуждались наблюдения из практики военно-полевых хирургов.
На той войне пал смертью храбрых сын Б.Лангенбека - лейтенант гвардии Юлиус Лангенбек.
В 1877 г., в период Русско-турецкой войны, Пирогов отправляется в действующую Дунайскую армию. В изданном после этой кампании труде «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу действующей армии, в 1877-1878 гг.» Пирогов выказывает глубокую осведомленность в вопросах постановки военно-медицинского дела в иностранных армиях. В работе Николая Ивановича неоднократно встречаются его высказывания по поводу взглядов на те или иные вопросы военно-полевой хирургии таких видных зарубежных ученых, как Б.Лангенбек, Т.Бильрот, Г.Штромейер, В.Черни, Ф.Эсмарх.
И Пирогов, и Лангенбек стремились поднять в армии авторитет и роль военного врача. А для этого необходимо было вооружить армейского врача надлежащими знаниями.
Благодаря стараниям Лангенбека вошел в силу закон, согласно которому каждый «активный врач-ассистент до утверждения в звании штабного врача (Stabsarzt) был командируем через каждые два или три года в университет с целью усовершенствования в анатомии, клинической и оперативной хирургии». Кроме того, Лангенбек добивался, чтобы для военных врачей было создано высшее учебное заведение, подобное существовавшей военной академии для офицеров. «По мере того, - указывал Лангенбек, - как хирургия гигантскими шагами идет по пути прогресса, требования, предъявляемые к военным врачам, становятся всё выше и выше. Технические приемы сделались сложнее, труднее и многообразнее; тем не менее, военные врачи, которым предоставлен уход за ранеными, обязательно должны стоять на высоте современного развития хирургии. Этой высоты они могут достигнуть только путем многократных упражнений».
То огромное количество раненых, которое приносила с собой каждая из вспыхивавших войн, не могло быть обеспечено помощью на должном уровне существовавшей медицинской службой армии.
Весьма характерной чертой развития науки и техники в Европе второй половины ХIХ столетия явилось разительное несоответствие между огромным прогрессом военных технологий со всеми их губительными последствиями для личного состава воюющих сторон и почти полным отсутствием существенных улучшений в медицинском обеспечении армий. Так, например, в прусской армии, равной которой в ту пору (как по численности, так и по уровню подготовки) не было, решение об очередности оказания медицинской помощи принималось в зависимости от воинского чина раненого, а вовсе не от тяжести полученного им повреждения.
Лангенбек считал, что помощь раненым, которая будет отвечать насущным требованиям, может быть оказана лишь тогда, когда вся организация такой помощи явится результатом не спешно созданных в разгаре войны медицинских подразделений, а будет своевременно и детально продумана в условиях мирного времени. Исключительно благодаря усилиям Лангенбека в Германии был организован Комитет Общества Красного Креста, активным членом которого он состоял до самой смерти. Уместно заметить, что Пирогов был первым председателем Российского отделения международной организации Общества Красного Креста, и это еще одна параллель в двух рассматриваемых удивительных судьбах.
Эпоха Пирогова
В своей одежде и поведении Лангенбек был «привержен самого строгого стиля». В памяти современников он остался как «блистательный хирург с выправкой бравого гвардейского офицера и манерами аристократа».
Более 40 лет Лангенбек проработал в звании профессора хирургии. В некрологе коллеги о нем писали так: «Лангенбек был превосходным учителем, который привлекал к себе учеников не столько блеском своего красноречия, - иногда он даже запинался, -сколько силою своего слова, логическими выводами, большим запасом сведений, постоянно свежей памятью и, всего более, своим личным примером любви к труду. Его клиника посещалась более чем всякая другая; его знаменитый курс лекций по специальной акургии (отработка хирургической техники на трупе. - И.Т.) был любимейшим курсом для старших берлинских студентов - на его лекции оперативной хирургии стекались стар и млад.
Что же касается Пирогова, то его академическая деятельность была намного короче. Из-за того, что он рано покинул профессорскую кафедру, «после него не осталось школы учеников, которые бы являлись непосредственными продолжателями его начинаний, убежденными проповедниками его идей и взглядов на хирургию-науку. Они проникали в сознание ближайших за ним поколений очень медленно, и лишь позднейшие поколения оценили их по достоинству» (Н.Теребинский, 1910).
Вместе с тем достоверно известно, что наряду с другими хирургами крупный российскими хирург Н.В.Склифосовский (1836-1904) на протяжении всей своей научной карьеры считал себя учеником Пирогова. А в период своей заграничной стажировки в 1866-1867 гг. Склифосовский учился в Берлине у Лангенбека. Таким учеником, как Склифосовский, по праву могут гордиться оба корифея мировой хирургии.
В известном смысле учеником Пирогова числил себя и великий Бильрот. Портрет Пирогова, посланный им самим летом 1881 г. Теодору Бильроту в Вену, последний снабдил сделанной собственноручно надписью по-немецки: «Николай Пирогов - ровесник Б.Лангенбека. Величайший российский хирург. Он сделал правду достоянием хирургии и потому служил для меня выдающимся образцом. Бильрот».
А несколько ранее, перед отъездом Пирогова из Вены, Бильрот подарил ему свой портрет с надписью по-немецки: «Вена. 14 июня 1881 г. Глубокочтимому мастеру Николаю Пирогову. Правда и ясность в мыслях и чувствах, словах и делах подобны ступеням лестницы, ведущей людей к престолу Бога. Следовать за Вами, в равной степени как смелым, так и уверенным вождем, на этом не всегда безопасном пути было всегда моим самым ревностным стремлением. Ваш искренний почитатель и друг - Т.Бильрот».
Два «пироговских» десятилетия в науке - это не столь уж большой отрезок времени, и оттого нам кажется, что для Пирогова это до обидного мало. А вместе с тем на удивление много, потому что за два десятилетия с небольшим была прожита полноценная жизнь в науке, которая настолько обогатила всю мировую медицину, что впору говорить об «эпохе Пирогова».
Во многих деталях поразительно сходен и последний отрезок жизни каждого из великих хирургов.
Николай Иванович Пирогов последнее лето своей жизни провел на даче на Лимане и 5 декабря 1881 г. умер в собственном имении Вишня. Несколькими годами позже на свою виллу в Висбаден отправился и Бернхард Лангенбек, чтобы провести там остаток дней...
Классик хирургии не умер!
Судьба подарила каждому из них ясный проницательный ум, редкий по величине талант рукодействия, вдохновенное трудолюбие и невероятную работоспособность. Как Лангенбек, так и Пирогов от природы были наделены необычайно широким творческим воображением и обладали феноменальной интуицией ученого-провидца. В их работе обнаружилась та самая грань, в которой хирургия-ремесло преломлялась в хирургию-науку, а в немалой степени - и в подлинное искусство.
Оба этих выдающихся человека с молодости и до преклонных лет отдали себя целиком науке и делу просвещения. Их жизнь была до предела насыщена и разнообразна.
Современники отмечали необычайную цельность и последовательность пути Пирогова в науке: удивительная гармония задуманного и осуществленного.
Нравственные аспекты религии, проблемы государственного устройства, экономики и политической жизни страны, вопросы воспитания и образования, национальные противоречия - на всё откликался живой ум Пирогова. В простых, ясных строках, написанных его рукой, ярко светился огонь глубоких нравственных истин, не скованных устоявшимися догмами и предрассудками.
Перечитывая работы Пирогова, потомки имеют возможность убедиться, что творения этого величайшего классика хирургии отмечены не только философской глубиной, но порой и гениальным озарением. Он, несомненно, принадлежит к числу тех великих людей, определивших наше будущее, у которых, как писал А.Н.Толстой, имеются «не две даты их бытия в истории - рождение и смерть, а только одна дата: их рождение». Ныне все мы имеем возможность убедиться в справедливости слов писателя: Пирогов не умер! Второе столетие его удивительная жизнь и многогранная научно-практическая деятельность служат вдохновляющим примером для многих поколений врачей.
Лучший из наставников
К настоящему времени жизнь Бернхарда фон Лангенбека изучена с немецкой педантичностью и завидной точностью его многочисленными биографами практически досконально. Он родился в маленьком местечке Падингбюттель близ Ганновера в семье сельского пастора, и всё поначалу шло к тому, что и ему была уготована богословская карьера. Однако в конце концов жизненные обстоятельства сложились так, что Лангенбек с изрядным опозданием (юноше тогда шел уже 20-й год) поступил на медицинский факультет Гёттингенского университета.
Нет сомнений в том, что в любой из областей человеческой деятельности Лангенбек был призван оставить яркий след. Повезло медицине, а именно - одному из самых актуальных (во все времена!) разделов медицины - хирургии, которой Лангенбек вдохновенно служил на протяжении всей жизни.
Лангенбек с отличием окончил 4-летний университетский курс и сразу публикует ряд великолепных по форме и содержанию научных работ, посвященных гистологии. Работы удостаиваются премии - научной стипендии имени Блюменбаха. Благодаря стипендии Лангенбек получает возможность предпринять двухгодичную научную поездку в университеты Англии и ряда стран континентальной Европы.
По свидетельству биографов, наибольшее влияние на молодого Лангенбека в то время имел английский хирург А.Купер (Astley Paston Cooper, 1768-1841), который являл собою образцовый пример врача так называемой старой школы. Посещение клиники Купера произвело на Лангенбека озаряющее впечатление.
В Купере Лангенбека восхищало всё: и то, как уверенно и хладнокровно тот оперировал, с блеском выходя из самых сложных ситуаций; и то, как тепло и внимательно относился он к пациентам, как подчеркнуто уважительно общался с коллегами.
Лангенбеку очень хотелось во всём походить на такого ученого. Поэтому Лангенбек не только включил в свой технический арсенал многие из оперативных приемов, увиденных им в клинике Купера, но и перенял даже манеру одеваться и некоторые речевые обороты маститого оператора.
Нечто подобное произошло в свое время и с Пироговым. Только на этот раз примером для подражания стал знаменитый российский медик Ефрем Осипович Мухин (1766-1850). С восхищенным любованием глядя на его колоритную импозантную фигуру, Пирогов проникся страстным желанием стать врачом.
С Бернхардом Лангенбеком Пирогов встретился впервые в 1834 г. в Гёттингене, в клинике Конрада Лангенбека (Conrad Johann Martin Langenbeck, 1776-1851), которому тот доводился племянником. Точнее говоря, отец Бернхарда Лангенбека был сводным братом Конрада Лангенбека. Пирогов вспоминает Конрада Лангенбека как «лучшего из своих наставников».
Пирогов и Лангенбек - родоначальники мировой научной хирургии, в противовес хирургии ремесленнической. Примечательно и то обстоятельство, что если с первых шагов научной деятельности у Лангенбека пробудился большой интерес к микроскопической анатомии, впоследствии оформившейся в самостоятельную науку гистологию, то не меньший интерес у Пирогова вызвала макроскопическая анатомия. Николай Иванович разрабатывал указанную тему столь глубоко и обширно, что в результате родилась новая наука - топографическая анатомия.
Когда загрохотали пушки...
Войны, беспрестанно вспыхивавшие в Европе, заставляли и Пирогова, и Лангенбека отрываться от академической деятельности и находиться в воюющей армии. Каждый из них оказался участником многих десятков сражений.
Николай Иванович всегда шел туда, куда звал его голос совести.
В июне 1847 г. он выезжает на Кавказ, где вспыхнула война. Работает в районе боевых действий русской армии. А в это же самое время Бернхард Лангенбек воевал в составе прусской армии на полях сражений шлезвиг-гольштейнских войн.
Когда загрохотали пушки под Севастополем, Пирогов счел себя не вправе отсиживаться в тишине академической кафедры и, бросив всё - кафедру, академию, научные работы, более того, оставив семью, отправился на место военных событий.
Во время Франко-прусской войны 1870-1871 гг. Пирогов и Лангенбек оказались в центре кровопролитных сражений.
Николай Иванович выезжал на театр военных действий в качестве консультанта по призыву Общества Красного Креста и осмотрел до 70 военных лазаретов, расположенных на территории обеих воюющих сторон.
Бернхард Лангенбек с 16 августа и до конца октября 1870 г. участвовал в боях под Горзом, а с середиы ноября и до начала апреля 1871 г. - в Орлеане, где он сумел организовать Научное общество военных врачей, на заседаниях которого докладывались и обсуждались наблюдения из практики военно-полевых хирургов.
На той войне пал смертью храбрых сын Б.Лангенбека - лейтенант гвардии Юлиус Лангенбек.
В 1877 г., в период Русско-турецкой войны, Пирогов отправляется в действующую Дунайскую армию. В изданном после этой кампании труде «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу действующей армии, в 1877-1878 гг.» Пирогов выказывает глубокую осведомленность в вопросах постановки военно-медицинского дела в иностранных армиях. В работе Николая Ивановича неоднократно встречаются его высказывания по поводу взглядов на те или иные вопросы военно-полевой хирургии таких видных зарубежных ученых, как Б.Лангенбек, Т.Бильрот, Г.Штромейер, В.Черни, Ф.Эсмарх.
И Пирогов, и Лангенбек стремились поднять в армии авторитет и роль военного врача. А для этого необходимо было вооружить армейского врача надлежащими знаниями.
Благодаря стараниям Лангенбека вошел в силу закон, согласно которому каждый «активный врач-ассистент до утверждения в звании штабного врача (Stabsarzt) был командируем через каждые два или три года в университет с целью усовершенствования в анатомии, клинической и оперативной хирургии». Кроме того, Лангенбек добивался, чтобы для военных врачей было создано высшее учебное заведение, подобное существовавшей военной академии для офицеров. «По мере того, - указывал Лангенбек, - как хирургия гигантскими шагами идет по пути прогресса, требования, предъявляемые к военным врачам, становятся всё выше и выше. Технические приемы сделались сложнее, труднее и многообразнее; тем не менее, военные врачи, которым предоставлен уход за ранеными, обязательно должны стоять на высоте современного развития хирургии. Этой высоты они могут достигнуть только путем многократных упражнений».
То огромное количество раненых, которое приносила с собой каждая из вспыхивавших войн, не могло быть обеспечено помощью на должном уровне существовавшей медицинской службой армии.
Весьма характерной чертой развития науки и техники в Европе второй половины ХIХ столетия явилось разительное несоответствие между огромным прогрессом военных технологий со всеми их губительными последствиями для личного состава воюющих сторон и почти полным отсутствием существенных улучшений в медицинском обеспечении армий. Так, например, в прусской армии, равной которой в ту пору (как по численности, так и по уровню подготовки) не было, решение об очередности оказания медицинской помощи принималось в зависимости от воинского чина раненого, а вовсе не от тяжести полученного им повреждения.
Лангенбек считал, что помощь раненым, которая будет отвечать насущным требованиям, может быть оказана лишь тогда, когда вся организация такой помощи явится результатом не спешно созданных в разгаре войны медицинских подразделений, а будет своевременно и детально продумана в условиях мирного времени. Исключительно благодаря усилиям Лангенбека в Германии был организован Комитет Общества Красного Креста, активным членом которого он состоял до самой смерти. Уместно заметить, что Пирогов был первым председателем Российского отделения международной организации Общества Красного Креста, и это еще одна параллель в двух рассматриваемых удивительных судьбах.
Эпоха Пирогова
В своей одежде и поведении Лангенбек был «привержен самого строгого стиля». В памяти современников он остался как «блистательный хирург с выправкой бравого гвардейского офицера и манерами аристократа».
Более 40 лет Лангенбек проработал в звании профессора хирургии. В некрологе коллеги о нем писали так: «Лангенбек был превосходным учителем, который привлекал к себе учеников не столько блеском своего красноречия, - иногда он даже запинался, -сколько силою своего слова, логическими выводами, большим запасом сведений, постоянно свежей памятью и, всего более, своим личным примером любви к труду. Его клиника посещалась более чем всякая другая; его знаменитый курс лекций по специальной акургии (отработка хирургической техники на трупе. - И.Т.) был любимейшим курсом для старших берлинских студентов - на его лекции оперативной хирургии стекались стар и млад.
Что же касается Пирогова, то его академическая деятельность была намного короче. Из-за того, что он рано покинул профессорскую кафедру, «после него не осталось школы учеников, которые бы являлись непосредственными продолжателями его начинаний, убежденными проповедниками его идей и взглядов на хирургию-науку. Они проникали в сознание ближайших за ним поколений очень медленно, и лишь позднейшие поколения оценили их по достоинству» (Н.Теребинский, 1910).
Вместе с тем достоверно известно, что наряду с другими хирургами крупный российскими хирург Н.В.Склифосовский (1836-1904) на протяжении всей своей научной карьеры считал себя учеником Пирогова. А в период своей заграничной стажировки в 1866-1867 гг. Склифосовский учился в Берлине у Лангенбека. Таким учеником, как Склифосовский, по праву могут гордиться оба корифея мировой хирургии.
В известном смысле учеником Пирогова числил себя и великий Бильрот. Портрет Пирогова, посланный им самим летом 1881 г. Теодору Бильроту в Вену, последний снабдил сделанной собственноручно надписью по-немецки: «Николай Пирогов - ровесник Б.Лангенбека. Величайший российский хирург. Он сделал правду достоянием хирургии и потому служил для меня выдающимся образцом. Бильрот».
А несколько ранее, перед отъездом Пирогова из Вены, Бильрот подарил ему свой портрет с надписью по-немецки: «Вена. 14 июня 1881 г. Глубокочтимому мастеру Николаю Пирогову. Правда и ясность в мыслях и чувствах, словах и делах подобны ступеням лестницы, ведущей людей к престолу Бога. Следовать за Вами, в равной степени как смелым, так и уверенным вождем, на этом не всегда безопасном пути было всегда моим самым ревностным стремлением. Ваш искренний почитатель и друг - Т.Бильрот».
Два «пироговских» десятилетия в науке - это не столь уж большой отрезок времени, и оттого нам кажется, что для Пирогова это до обидного мало. А вместе с тем на удивление много, потому что за два десятилетия с небольшим была прожита полноценная жизнь в науке, которая настолько обогатила всю мировую медицину, что впору говорить об «эпохе Пирогова».
Во многих деталях поразительно сходен и последний отрезок жизни каждого из великих хирургов.
Николай Иванович Пирогов последнее лето своей жизни провел на даче на Лимане и 5 декабря 1881 г. умер в собственном имении Вишня. Несколькими годами позже на свою виллу в Висбаден отправился и Бернхард Лангенбек, чтобы провести там остаток дней...
Игорь ТЕЛИЧКИН, кандидат медицинских наук.
Великобритания.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
|
|
|
|
Издательский отдел: +7 (495) 608-85-44 Реклама: +7 (495) 608-85-44,
E-mail: mg-podpiska@mail.ru Е-mail rekmedic@mgzt.ru
Отдел информации Справки: 8 (495) 608-86-95
E-mail: inform@mgzt.ru E-mail: mggazeta@mgzt.ru