Следы не исчезают

Подобно тому, как, по убеждениям древних, Земля стояла на трех китах, судебно-медицинская экспертиза (СМЭ) по своим функциям и задачам стоит на четырех направлениях: исследование трупа; обследование потерпевших, обвиняемых и других лиц; материалы уголовных и гражданских дел; вещественные доказательства (судебно-биологическая, медико-криминалистическая, судебно-химическая, биохимическая, судебно-гистологическая экспертизы являются доказательной базой по всем четырем направлениям).

О своей работе начальник Бюро судебно-медицинской экспертизы Ставропольского края Анатолий Копылов рассказывает с удовольствием, даже «со смаком», и это неудивительно: он - потомственный судмедэксперт (отец - Василий Михайлович 40 лет проработал в БСМЭ, кандидат медицинских наук, ученик профессора А.Литвака). Будучи русским по происхождению, Анатолий Васильевич, живя на Кавказе, вдохнул в себя едва ли не самое лучшее, что можно взять у этих народов, - уважение к старшим, вообще - к старикам, к основателям, первопроходцам. Именно поэтому свой рассказ начал он «от печки»: «Краевая СМЭ была создана в 1939 г., а в 1951-м реорганизована в Бюро СМЭ по Ставропольскому краю. Основателем был Александр Самуилович Литвак, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР, он совмещал работу практикующего эксперта с руководством кафедрой в мединституте. Его сменил доцент Юрий Петрович Михайличенко, затем был Константин Иванович Кильдишев, и с 2003 г. бюро возглавил я».

О себе Анатолий Васильевич рассказывает неохотно, но именно его стараниями создан работоспособный, мобильный коллектив. За 33-летний период работы он отмечен наградами Правительства Российской Федерации и Ставропольского края: орденами «За заслуги в области развития медицины и здравоохранения», «За верность долгу» II степени, медалями «За заслуги перед Ставропольским краем», «За доблестный труд» III степени, «За содействие» Следственного Комитета Прокуратуры РФ. Кандидат медицинских наук, заслуженный врач РФ, член-корреспондент Всемирной академии наук комплексной безопасности. Успешно работает над докторской диссертацией.

Сегодня в бюро работают 73 государственных судебно-медицинских эксперта (всего 239 сотрудников), из них 3 кандидата медицинских наук, 2 заслуженных врача РФ, 12 экспертов являются отличниками здравоохранения, 28 врачей имеют высшую квалификационную категорию. Мобильность коллектива обусловлена командировками в горячие точки, ведь в сферу судебно-медицинского обслуживания включены все правоохранительные органы, суды, ФСБ, УФСИН по СК, МЧС городов и районов Ставропольского края и республик Северного Кавказа.

- По поручению Генпрокуратуры мы проводили судебно-медицинскую экспертизу 29 боевиков, убитых в Беслане при освобождении заложников, - рассказывает Анатолий Васильевич. - Экспертиза проходила в обстановке строжайшей секретности, сейчас об этом уже можно говорить. Мы проводили установление личности по словесным портретам, свидетельствам заложников, видеоматериалам, снятым в ходе боя и самими боевиками для отчетности перед заказчиками этого преступления, по фрагментам тел, особым приметам преступников и т.д. В некоторых случаях для экспертизы ДНК приходилось истребовать генетические образцы у ближайших родственников... Запомнилась еще одна командировка - в Цхинвали, сразу после освобождения столицы Южной Осетии. Там мы работали в составе группы, которую возглавил руководитель Следственного комитета при Генеральной прокуратуре А.Бастрыкин. Акцент делали на установлении принадлежности НАТО к этой агрессии: исследовали образцы обмундирования, вооружения, продовольствия, лекарственно-медикаментозного обеспечения. Всё это было запротоколировано должным образом и затем представлено российским руководством на суд общественности. Анатолий Васильевич показывает фотографии, сделанные по горячим следам: расстрелянные пассажирские автобусы, в окнах «бронежилеты» - матрасы и подушки: так мирные люди пытались спастись от пуль озверевших агрессоров, некоторые пули действительно застревали в вате... Всё это было известно и ранее, но такие подробности делают большую трагедию малого народа еще ближе, а ее восприятие - еще больнее.

Между тем мы продолжаем знакомство с подразделениями Бюро СМЭ. Владимир Филиппов, заместитель начальника, эксперт медико-криминалистического отделения, держит в руках череп. Мизансцена почти шекспировская, только гамлетовский вопрос звучит в несколько иной плоскости: «Как это было?» Владимир Михайлович рассказывает, что череп вместе с другими останками был найден при раскопках на окраине Ставрополя. Всего из захоронения было эксгумировано в разном состоянии 12 скелетов. По фрагментам черепов и костных останков были определены пол, примерный возраст, типы огнестрельных ранений (все в голову). По совокупности обстоятельств и свидетельствам очевидцев была восстановлена картина трагических событий 1943 г.: немцы расстреливали здесь евреев. Бюро СМЭ поставило в известность местного раввина о жуткой находке.

Все эти короткие рассказы - на стыке нескольких наук: современной истории, криминалистики, политологии.

- Наибольший объем дают исследования костных останков, -продолжает Владимир Михайлович, - устанавливаем, человеку они принадлежали или животному, одному или нескольким трупам, примерный возраст, длину тела, расовую принадлежность, а также проводим исследования повреждений, которые имеются на представленных костях. Ошибка исключается в принципе: мы проводим комплексную экспертизу, что является своего рода степенью защиты. По каждому параметру применяем несколько методик, и если что-то не можем установить, подключаем коллег из судебно-биологического отделения. Один из современных методов идентификации личности - компьютерное совмещение с прижизненной фотографией. Тогда мы можем сказать, например, что человек, представленный на исследование, является Иваном Ивановичем Ивановым, и передаем тело родственникам для захоронения. Аналогичная компьютерная программа трехмерного изображения (3D) использовалась при идентификации останков царской семьи.

В судебно-биологическом отделении новые «картинки» и новые истории. Елена Первушина, заведующая отделением, кандидат медицинских наук, держит в руках нож со «следами бурого цвета, похожими на кровь». Здесь работают с биологическими жидкостями - кровью, слюной, спермой, потом. И предметы со следами этих жидкостей - самые различные. Елена Александровна вспоминает:

- Несколько лет назад мы проводили экспертизу по групповому убийству в Черкесске. Дело вела Генеральная прокуратура, а биологические экспертизы проводили мы. В нашем распоряжении были фрагменты кафельной плитки, которой был облицован бассейн: там и было совершено преступление. Устанавливали наличие на этих фрагментах крови фигурантов уголовного дела. Больше всего по количеству приходится проводить экспертизу крови, на втором месте - экспертизы выделений (в уголовных делах по изнасилованиям) и на третьем - экспертиза следов слюны. Однажды проводили экспертизу по требованию ФСБ: анонимный автор рассылал письма. Прокололся на пустяке - когда заклеивал конверт, по старинке «работал» языком. Мы идентифицировали слюну подозреваемого и следы на конверте - это было стопроцентное доказательство.

Коллега Первушиной - фельдшер-лаборант Елена Бобрышева склонилась над микроскопом; прибор не электронный, но всё равно, увеличение дает 100-кратное: в окуляр на предметном стекле хорошо видны эритроциты...

В судебно-гистологическом отделении нашим «гидом» становится заведующая Лариса Лысогора:
 
- Судебно-гистологический метод является дополнительным при проведении экспертизы трупа. При вскрытии изымаются кусочки внутренних органов для микроскопического исследования. Микроскоп подключен к компьютеру: работаем с самыми современными программами. Мы уточняем причину смерти, если она была ненасильственной; различные виды механических повреждений, воздействия химических, физических факторов в случае насильственной смерти; для установления изменений внутри организма в случае различных отравлений: наркотическими веществами, алкоголем, ядами и т.д.

Лариса Вадимовна склонилась над микроскопом и продолжила рассказ:

-    Вот, например, на предметном стекле частица внутреннего органа - печени. Очевидно, умерший был хроническим алкоголиком: явные следы жирового гепатоза. Это заболевание очень часто встречается у алкоголиков. В данном случае экспертиза подтвердила диагноз, который ранее поставили в больнице.

В следующем отделении - сложных экспертиз - на экстраординарность всего здесь происходящего указывает не только «говорящее» название, но и такая же фамилия начальника отдела - Ка-верзина. Именно сюда поступают уголовные и гражданские дела, требующие от комиссии экспертов решения по самым сложным и каверзным вопросам. Валентина Каверзина, заслуженный врач РФ, эксперт высшей квалификационной категории со стажем работы более 40 лет, один из опытнейших специалистов, рассказывает об одном из таких уголовных дел последнего времени:

-    Летом 2009 г. к нам поступили материалы по убийству министра внутренних дел Дагестана А.Магомедтагирова, в том числе видеокассеты осмотра места происшествия. В числе других нам ставился вопрос, откуда производились выстрелы. По одежде, расположению повреждений, описанию трупа мы смогли ответить на эти вопросы - стреляли из такого-то окна 4-го этажа рядом стоящего здания. При повторном, более тщательном осмотре места происшествия, уже после нашего заключения, дагестанские милиционеры установили место, с которого производились выстрелы. А вообще, в нашем отделении выполняют повторные экспертизы, когда первая не устраивает судебно-следственные органы, или же у следствия возникли новые вопросы. Как правило, повторная экспертиза - комиссионная, с участием квалифицированных специалистов со стороны, самого различного профиля. Все спорные вопросы решаются коллегиально.

В судебно-химическом отделении нас встретила эксперт Наталья Тукачёва: в лаборатории по определению спиртов и летучих веществ она колдовала с какими-то жидкостями. Наталья Яковлевна делится секретами профессии:

-    К нам в отделение поступают части трупа, биожидкости, неизвестные жидкости, яды. Иногда в роли ядов могут выступать и обычные лекарства - или при передозировке, или при смешении различных лекарств, взаимоисключающих друг друга. Сейчас мы исследуем лекарственные препараты, которые привели к смерти человека. Тут много намешано всяких препаратов. Надо брать во внимание, что покойник был инвалидом II группы с диагнозом «шизофрения».

Конечно же, подобного рода исследования, свидетелями которых мы стали в день посещения Бюро судебно-медицинской экспертизы Ставропольского края, невозможно проводить качественно или проводить вообще на устаревшем оборудовании. Сюда же прочно пристегнут и «кадровый вопрос».

Начальник бюро А.Копылов расставляет все точки над i:

-    Что касается кадров, то мы постоянно повышаем уровень профессиональных знаний экспертов, чтобы угнаться за наукой: проводим тематические совещания, семинары, принимаем участие в конференциях. Своих специалистов отправляем на учебу,
причем география довольно широка - от Алтая до Питера и Москвы. Ежегодно проходят подготовку от 2 до 4 молодых специалистов. По материальной базе мы намерены расширяться и укрепляться. В первую очередь это касается компьютерного обеспечения, и сегодня все наши эксперты и в городах и в районах имеют компьютеры. Строительство главного корпуса бюро, замороженное с 2002 г., наконец сдвинулось с мертвой точки. С его сдачей мы надеемся значительно расширить лабораторные службы, и в первую очередь - молекулярно-генетическую лабораторию, первую в государственных учреждениях здравоохранения на территории Южного и Северо-Кавказского федеральных округов.

Остается добавить, что даже на имеющемся в наличии оборудовании судебные эксперты бюро за 2009 г. провели около 7 тыс. экспертиз трупов, около 30 тыс. экспертиз «живых лиц». Как это ни банально звучит, за каждой из этих цифр - судьбы живых людей и нестираемая память об ушедших.

Рубен КАЗАРЯН, соб. корр. «МГ».