Спаситель матерей

Именно спасителем матерей назван на пьедестале воздвигнутого в Будапеште памятника выдающийся врач и ученый Игнац Земмельвейс. Памятник этот был сооружен на пожертвования врачей всего мира еще в начале прошлого века.

Родильная горячка

Игнац Филипп Земмельвейс (1818-1865) родился в Будапеште: он был четвертым ребенком в многодетной семье купца. После окончания гимназии он сначала поступил на юридический факультет Венского университета - родители хотели видеть его судьей, но затем решил стать врачом и перешел на медицинский факультет. Позднее он учился в Будапеште, потом снова вернулся в Вену и получил здесь, в известной Второй Венской медицинской школе, врачебный диплом.

Молодой врач мечтал специализироваться по хирургии и акушерству. В 1844 г. он получил докторский диплом, представив и защитив докторскую диссертацию «De vita plantarum». В 1846-1850 гг. он был ассистентом акушерской клиники Венского университета в родильном доме при Венской общей больнице и работал в Венском генеральном госпитале,

Еще в 1847 г. Земмельвейс, тогда - молодой врач, ассистент акушерской клиники Венского университета, обратил внимание на высокую смертность женщин при родах: даже в респектабельной университетской клинике, где он работал, она составляла тогда не менее 30%, что намного превосходило смертность при домашних родах. Причиной этого был бич акушерской науки и практики первой половины ХIХ века - свирепствовавшая тогда в Европе так называемая родильная горячка (по современной терминологии послеродовой сепсис). Это заболевание возникало почему-то и у многих рожениц в акушерской клинике, где начал работать Земмельвейс. Высокой была здесь и смертность новорожденных.

В это же время в результате несчастного случая, порезав палец при вскрытии трупа, умер от сепсиса его давний друг, профессор судебной медицины Якоб Коллечка. Земмельвейс не мог не увидеть, что данные вскрытия его друга, погибшего от сепсиса, совпадали с картиной, которую он неоднократно наблюдал при патологоанатомическом исследовании женщин, умерших от «родильной горячки»: это наводило на мысль, что, по всей вероятности, источником этой инфекции у родильниц является «трупный материал», содержавший гипотетическое «заразное начало». Позднее Земмельвейс вспоминал: «В том возбужденном состоянии, в котором я тогда находился, мне вдруг с неопровержимой ясностью пришло в голову, что болезнь, от которой умер Коллечка, идентична той, от которой на моих глазах умерло столько женщин... День и ночь видение болезни Коллечки преследовало меня, и со всё более растущей убежденностью я приходил к выводу об идентичности этих заболеваний».

Но как «трупный материал» попадал в организм женщин - пациенток акушерской клиники? Земмельвейс обратил внимание на то, что смертность рожениц в том отделении, где обучались студенты, была намного, в 4-10 раз выше, чем в другом, куда студенты не допускались. Скорее всего, решил Земмельвейс, это происходит через руки студентов-медиков, как правило, приходивших в акушерскую клинику после занятий в прозекторской и анатомическом театре. Внимательный анализ позволил ему также установить, что родильную горячку могли «приносить» в клинику еще и его коллеги - врачи, работавшие в инфекционном и патолого-анатомическом отделениях и приходившие потом в акушерскую клинику, чтобы производить различные манипуляции с беременными и роженицами.

Проверить свое предположение ученый решил в эксперименте. Вместе со своим другом доктором Лаутнером, ассистентом знаменитого Карла Рокитанского, он произвел 9 опытов на кроликах, вводя им в кровь секрет из матки заболевших рожениц, - все кролики заболели. Таким образом, эксперименты подтверждали его точку зрения.

Земмельвейс решил бороться с родильной горячкой. Он потребовал, чтобы все студенты и врачи перед посещением родильного отделения тщательно мыли руки и затем дезинфицировали их раствором хлорной извести. Он вменил в обязанность всему медицинскому персоналу клиники употреблять для антисептической обработки рук раствор хлорной извести. По его настоянию антисептической обработке стали подвергаться также все инструменты и принадлежности.

Подлинными убийцами называл Земмельвейс тех акушеров, которые не признавали его метода дезинфекции рук. Результаты этого нововведения дали очень скоро о себе знать. Если до введения хлорированной воды, в апреле 1847 г., из 312 рожениц умерли 57 (18,26%), в мае, когда метод апробировался, процент смертности снизился до 12, в следующие 7 месяцев - до 3%, и, наконец, в 1848 г. умерло всего 1,27% (из 3556 человек - 45). Эти простые, на первый взгляд, антисептические мероприятия дали отличные результаты - заболеваемость и смертность среди родильниц резко снизились, случаи родильной горячки, по существу, сошли на нет.

Негативная реакция коллег

Однако праздновать победу было рано. Как ни странно, предложенные им мероприятия не получили признания консервативно настроенных коллег. Более того, открытие Земмельвейса вызвало резкую критику. Хотя использование метода Земмельвейса - обеззараживание рук раствором хлорной извести - давало отличный эффект, смертность женщин и новорожденных в акушерской клинике значительно снизились, директор клиники профессор И.Клейн запретил своему ассистенту публиковать статистику уменьшения смертности после внедрения стерилизации рук, заявив, что «посчитает такую публикацию доносом». Затем он фактически изгнал Земмельвейса с работы.

Видимо, черная зависть застила глаза и профессору Клейну, и другим коллегам Земмельвейса. Несмотря на поддержку известных ученых Венского университета - таких как всемирно известные Йо-зеф Шкода, Карл Рокитанский, Фердинанд Гебра, сразу увидевших прогрессивность выдвигаемых им идей, почти все ведущие профессора и, прежде всего, акушеры европейских университетов почему-то встретили открытие Земмельвейса отрицательно: видимо, большинство из них всё еще придерживались отживавшей свое «атмосферно-космической» теории происхождения родильной горячки - эпидемии, вызываемой невидимыми «миазмами», борьба с которыми совершенно безнадежна. В общем, приходится констатировать, что открытие Земмельвейса вызвало негативную реакцию, довольно резкую волну осуждения не только предложенного им метода, но и его самого многими тогдашними светилами врачебного мира Европы.

Всё это сказалось на дальнейшей судьбе ученого. В 1850 г. Земмельвейс стал приват-доцентом университетской акушерской клиники, но вскоре же вынужден был покинуть Вену и возвратиться в Будапешт: здесь в 1851-1857 гг. он заведовал родильным отделением в Пештском госпитале Св. Роха, а в 1855-1865 гг. был профессором теоретического и практического акушерства Будапештского университета.

Интересно, что когда в мае 1851 г. Земмельвейс стал руководителем акушерской клиники в Пештском госпитале Св.Роха (и оставался на этой должности вплоть до 1857 г., он сумел внедрить здесь многие свои идеи. Так, когда он принял эту клинику, эпидемия родильной горячки была там в самом разгаре; однако очень быстро благодаря принятым им мерам, в особенности использованию его антисептического метода, материнскую смертность удалось снизить до 0,85%, в то время как в других крупнейших городах Австро-Венгрии, в Вене и Праге, этот показатель всё еще был непомерно большим - 10-15%. Здесь же, в будапештской клинике, Земмельвейс продолжал вести борьбу за внедрение своего метода, обучал студентов и врачей. Важно и то, что в Будапеште он проводил, помимо акушерско-гинекологических, еще и хирургические операции, причем оперировал, по существу, в антисептических условиях - и это за 15 лет до Листера, благодаря которому антисептический метод получил широкое распространение в хирургии.

Классический труд об антисептике

Профессор Земмельвейс с 1858 по 1860 г. опубликовал ряд статей о родильной горячке и в 1861 г. выпустил книгу «Этиология, сущность и профилактика родильной горячки», которую ныне принято считать классическим трудом. Изданная первоначально в Будапеште, она была затем переиздана в Вене и Лейпциге.

В этой книге Земмельвейс, основываясь на своих наблюдениях и практическом опыте, формулировал выводы, важные не только для акушерства, но и для всей медицины вообще. Так, он считал, что родильная горячка не является контагиозным заболеванием; по сравнению с другими заразными болезнями ее способность распространяться, передаваться от одного человека к другому чрезвычайно мала.

Земмельвейс установил также, что «факторами передачи зараженного материала являются пальцы рук при осмотре и операциях, постельное белье, окружающий воздух, моющие губки, руки акушерок и медсестер, которые до этого контактировали с выделениями пациенток в родах или других больных, а затем повторно соприкасались с гениталиями женщин в родах или сразу после них. Одним словом, фактором передачи зараженного материала является всё, что загрязнено таким материалом, а затем вступает в контакт с гениталиями пациентки».

Чрезвычайно важным было еще одно утверждение - о том, что родильная горячка представляет собой патологический процесс, имеющий все характерные признаки общей гнойной инфекции: это заболевание развивается точно так же, как давно известный врачам сепсис.

К сожалению, носившие пионерский характер наблюдения и выводы, которые изложил в своей книге Земмельвейс, в то время убедили весьма немногих. Целый ряд выдающихся специалистов, не согласившись с ним, остались противниками его учения. Более того, после выхода книги на Земмельвейса обрушилась такая уничижительная критика, какой он никогда не подвергался ранее. Очень многие выходившие тогда в странах Европы медицинские журналы опубликовали статьи и отзывы, в которых содержалась подчеркнуто агрессивная и даже оскорбительная критика его концепции профилактики родильной горячки. Подлинный разгром был устроен на Общегерманской конференции врачей и ученых-натуралистов. К сожалению, среди наиболее яростных критиков идей Земмельвейса был и прославленный Рудольф Вирхов.

Пропагандируя свой метод, Земмельвейс часто выступал на врачебных конференциях, на собственные средства организовывал обучение врачей. Обращаясь к ведущим коллегам, он писал открытые письма, в которых разъяснял свои взгляды. В 1861-1862 гг. он отправил (а затем опубликовал) 5 таких писем: 4 из них знаменитым врачам и одно общее - всем акушерам. В последнем письме он предупреждал, что вынужден будет обратиться ко всему обществу с заявлением об опасности, которая грозит каждой беременной женщине от акушеров и акушерок, не моющих свои руки перед манипуляциями.

Вот, например, в гневном письме, адресованном профессору Сканцони, он со сдержанной яростью напоминал давно известные факты, опровергавшие гипотезу Сканцони об «атмосферных» причинах вспышек родильной горячки, и напоминал о «математической точности» собственных аргументов: «Если Вы считаете мою доктрину ложной, то я должен попросить Вас, господин гофрат, доказать, что она ложна... Если Вы, напротив, принимаете мою доктрину и безоговорочно с ней соглашаетесь, то будьте любезны признать это публично, не столько для моего удовлетворения, сколько для обучения студентов, которые на основе Вашего учения ежедневно фабрикуют в госпиталях трупы... Если же Вы, господин гофрат, не опровергнув моей доктрины, будете продолжать писать... и если Вы, господин гофрат, не опровергнув моей доктрины, будете продолжать учить своих учеников и учениц, то я перед богом и людьми объявляю Вас убийцей, и история родильной горячки не снимет с Вас ту вину, что Вы были первым противником моей спасающей людям жизнь доктрины, и заклеймит Вас Нероном от медицины». На это письмо, как и на другие свои обращения к коллегам, ответа он не получил...

Долгие годы непонимания и борьбы не прошли для Земмельвейса даром: у него началось психическое заболевание, его поместили в психиатрическую больницу, где он вскоре окончил свою жизнь. Считалось, что произошло это так: по злой иронии судьбы, проводя очередное вскрытие, ученый порезал палец, в результате чего у него возникло общее заражение крови.

Сравнительно недавно, однако, после тщательного исследования архивов было выяснено, что Земмельвейс действительно в течение нескольких лет страдал психическим заболеванием. В июле 1865 г. его перевели в венскую психиатрическую клинику, где на фоне обострения заболевания он был жестоко избит медицинским персоналом. От полученных серьезных повреждений и травм Земмельвейс и скончался (С.Нуланд, 1979).

Ныне именем «спасителя матерей» Земмельвейса названы в Будапеште университет и Музей истории медицины.

О чем же свидетельствует судьба выдающегося открытия Игнаца Земмельвейса? Думаю, что, прежде всего, не столько о достижениях, сколько о косности медицины того времени в странах Европы. Это замечательное открытие не было оценено и признано современниками.

Кстати, не исключено, что главной причиной того, почему в свое время, в середине ХIХ века, медицина «пропустила» открытие Земмельвейса, явилось то, что это открытие (антисептика) не было детищем прогресса науки; оно произрастало не из глубокого научного анализа сущности проблемы борьбы с инфекцией, а в значительной мере строилось на практическом опыте и интуиции, было, в сущности, замечательной догадкой, хотя и подтверждалось экспериментально. В общем, это было «незакономерное открытие» - может быть, из-за этого-то на него и не обратили внимания, что на целых 20 лет затормозило внедрение антисептики в хирургию и медицину.

Затормозило, но не отменило. Антисептика все-таки вошла, вернее сказать, ворвалась в хирургию. «Никогда не было в хирургии открытия, - утверждал отечественный хирург А.Д.Павловский, - которое принесло бы столько счастья человечеству, как антисептика». Антисептический метод, пионером которого заслуженно считается Игнац Земмельвейс, во второй половине ХIХ века начали широко применять в разных странах, что обеспечило стремительное развитие хирургической науки и практики.

Марк МИРСКИЙ, профессор.