В стенах Дворца инквизиции

В 2001 г. в Мехико состоялся 21-й Международный конгресс по истории науки, некоторые заседания которого проходили в здании бывшего Дворца инквизиции, где ныне располагается медицинский факультет Национального автономного университета Мехико. В этих же стенах 7 лет спустя открылся 41-й конгресс Международного общества историков медицины. Он проходил в двух городах - сначала в Мехико, а затем в Пуэбле.

На протяжении 5 дней состоялось 10 магистральных лекций и более 50 пленарных и секционных заседаний, в которых участвовало более 200 человек из почти 30 стран мира. Были заявлены следующие основные темы: медицина американского континента; медицина второй половины ХХ века; методологические вопросы историко-медицинских исследований; история терапии; история медицинской этики и разное.

Медицина и археология

Кажется, трудно найти более подходящее место для сбора историков медицины, чем Дворец инквизиции. Перефразируя поэта, кому из врачей «быть живым и хвалимым, кто должен быть мертв и хулим», известно у нас одним только историкам медицины. Правда, в отличие от инквизиторов, они судят, как правило,  уже умерших.

Председатель оргкомитета 41-го конгресса Международного общества историков медицины (МОИМ) профессор Карлос Виеска Тревиньо (C.V.Trevino) открыл конгресс приветствием на трех языках, а затем прозвучали две пленарные лекции, посвященные медицине и археологии. Вначале мексиканский археолог рассказал о том, что Мезоамерика (территория нынешней Мексики и стран Карибского бассейна) является «одной из колыбелей цивилизации». Археологи предполагают, что первые люди прибыли на американский континент из Азии от 10 до 30 тыс. лет назад. Постепенно они стали вести оседлый образ жизни, одомашнили животных и птиц (индеек, кур и собак; последних разводили с целью употребления в пищу).

Президент МОИМ Афанасий Диамандопулос (A.Diamandopoulos, Греция) прочел лекцию о той пользе, которую может принести сотрудничество историков медицины и археологов. О раннем развитии человеческой цивилизации мы можем судить только благодаря археологии. Диамандопулос напомнил, что многие врачи, включая создателя клеточной теории Рудольфа Вирхова и основателя психоанализа Зигмунда Фрейда, также были археологами-любителями.

Оцифрованная история

Первый рабочий день конгресса дебютировал симпозиумом по цифровым проектам по истории медицины. Национальная медицинская библиотека США известна как самое большое в мире хранилище медицинской литературы. Куратор отдела редких книг и рукописей этой библиотеки Майкл Норт (М.North, CША) рассказал о существующих там проектах, позволяющих сделать данное собрание доступным любому пользователю Интернета.

Ален Тувайд (A.Touwaide, США) рассказал о программе PLANT (Plantarum Aetatis Novae Tabulae), посвященной оцифровке изображений лекарственных растений из книг XV-XVI веков (совместный проект Смитсоновского института в США и Национальной библиотеки в Риме). На сегодняшний день оцифровано и размещено в Интернете 400 тыс. изображений лекарственных растений из 350 тыс. книг, причем помимо ренессансных картинок дается историческая (авторы и издатели травников), ботаническая (идентификация растений, их старые и новые названия на разных языках, изображения живых и высушенных образцов) и медицинская (показания к применению) информация.

Одержимые бесом

Согласно распространенному мнению, МОИМ - своеобразный клуб дилетантов. Во многом это действительно так, поскольку среди его членов доминируют врачи пенсионного возраста, у которых появилось свободное время после прекращения медицинской практики. Однако в последнее время предпринимаются попытки сделать общество более профессиональным за счет настоящих историков. Одним из них является Гари Фернгрен (G.Ferngrеn, США) - профессор истории из Университета Орегона, который является одним из ведущих специалистов в области античной медицины. На нынешнем съезде он выступил с интересным докладом «Бесы и болезни в III веке». Согласно общепринятым представлениям, в Римской империи периода упадка верили в то, что бесы, трансформированные христианством в злых духов, вездесущи. Отсюда многие историки медицины делали вывод, что ранние христиане отвергали естественное происхождение болезней и списывали всё на происки бесов. По мнению Фернгрена, подобные теории «демонизации» религии и этиологии болезней не выдерживают критики. Ранние христиане, как правило, объясняли болезни естественными причинами. Что же касается процедуры изгнания бесов перед крещением (иногда достаточно было лишь произнести имя Христа), то это был всего лишь ритуал, не имевший никакого терапевтического значения.

Не менее интересной была пленарная лекция Эвандро Агацци (E.Agazzi, Италия) «Философская археология медицинской мысли». Почему медицина в Древнем Египте не стала научной? Почему медицинская наука появилась лишь в Древней Греции? Отвечая на эти вопросы, Агацци утверждает, что именно в Греции в VI веке до н.э. появилась философия, которая создала теоретические основы науки. Не случайно собрание приписываемых Гиппократу текстов (Corpus Hippocraticum) написано на ионическом диалекте и несет на себе явный отпечаток ионической философии (эмпирические наблюдения, классификация наблюдаемых симптомов, обобщение, естественное объяснение причин болезней). С другой стороны, имелось обратное влияние медицины на философию. Нередко врач и философ совмещались в одном лице (Анаксагор, Алкмеон). Взаимообогащение (Агацци употребляет термин «кросс-фертилизация») медицины и философии привело к тому, что медицина стала рассматриваться как прикладная философия.

В зеркале кинематографа

Одним из наиболее ярких было выступление Андре-Жульена Фабра (A.J.Fabre, Франция) «Врачи в кино». Автор отобрал около 180 художественных фильмов о медицине и врачах. В фильмах первой половины ХХ века врачи изображались героями. Как правило, это мудрые и симпатичные мужчины из состоятельных семей, перегруженные работой. Во второй половине ХХ века врачей «сместили с пьедестала». Появились комедии (например, «Ирония судьбы» (1976) Эльдара Рязанова, где главный герой является врачом) и исторические фильмы с участием врачей (например, «Хрусталёв, машину» (1998) Алексея Германа). Изменилась и обстановка - действие фильмов происходит уже не в кабинете семейного доктора, а в больнице. Наиболее частой фигурой в медицинском кинематографе является психиатр. Начиная с немого фильма «Кабинет доктора Калигари» (1920), более 30 фильмов и телевизионных сериалов было посвящено загадкам человеческой души,   в том числе «Пролетая над гнездом кукушки» (1975) Милоша Формана. Кроме того, героями множества фильмов стали узкие специалисты - кардиологи, гинекологи, нефрологи и особенно нейрохирурги (фильмы «Кризис» и «Беглец»). Сегодня врачи в кино изображаются так же, как и любые другие персонажи, а их образ жизни мало отличается от того, который ведут их пациенты. Как сказал Фабр, фильмы - это зеркала, отражающие изменение положения врача и отношения к медицине в нашем обществе.

Затем был показан черно-белый французский фильм «Полночь доктора Швейцера» (1952), повествующий о героических буднях известного врача-гуманиста Альберта Швейцера в основанной им больнице для чернокожих в африканских джунглях (Ламбарене, Габон). Прекрасные актеры, великолепные натурные съемки - зритель не сразу понимает, что это художественное, а не документальное кино.

На конгрессе я познакомился с супружеской парой из Барселоны. Доктор Ферран Сабате (F.Sabate) -педиатр, а его жена Кончита - гинеколог. Разговорившись, узнал, что они являются адвентистами седьмого дня. После окончания медицинского факультета Ферран и Кончита 7 лет проработали в Африке в больницах баптистских общин. Сначала они прожили более 3 лет в Анголе, где трудились в госпитале и были единственными врачами гигантского региона. Они жили в почти полной изоляции от внешнего мира - не было ни телефона, ни радио, ни телевизора, а почта приходила с большим опозданием. Чтобы обеспечить себя овощами, разбили небольшой огород при больнице. Подобно земским врачам приходилась лечить любую патологию, поскольку перевести больных было некуда. Альберт Швейцер давно умер, но дело его живет...

На уровне здравого смысла

Профессор Татьяна Сорокина (Российский университет Дружбы народов, Москва) и автор этих строк выступили с совместным докладом об обещаниях и клятвах российских врачей в исторической перспективе - начиная с Факультетского обещания, даваемого выпускниками медицинских факультетов университетов Российской империи (оно печаталось на обороте врачебного диплома) и кончая современной Клятвой врача. Особого рассмотрения заслуживает история Присяги врача Советского Союза, в тексте которой в духе коммунистической морали интересы общественной пользы поставлены выше личных интересов больного. Вместо подозрительного буржуазного понятия «врачебной этики» известным хирургом Николаем Петровым в 1930-е годы была изобретена «хирургическая деонтология», которая затем стала называться «медицинской деонтологией».

Термин «биоэтика» появился в 1971 г. в работах американского онколога Вана Поттера и философа Андреаса Хеллегерса, но возникновение биоэтики можно датировать осенью 1962 г., когда в Сиэтле (США) был создан первый этический комитет. Годом ранее в клинической практике стал применяться гемодиализ, но диализных аппаратов на всех не хватало.

С докладом-воспоминанием о развитии биоэтики в Дании на конгрессе выступил один из ведущих философов современности Петер Кемп (P.Kemp, Дания). Толчком к возникновению этических комитетов в этой стране в начале 1980-х годов послужили успехи экстракорпорального оплодотворения. В связи с появлением «детей из пробирки» и использованием донорских яйцеклеток в датском обществе возникла оживленная дискуссия. Тогдашний министр внутренних дел Дании Бритта Шалль Хольберг организовала в ноябре 1983 г. обсуждение идеи создания Национального этического комитета с участием врачей, биологов, политиков и философа (Петера Кемпа). В 1992 г. в Дании были приняты правила деятельности региональных комитетов для проведения исследований на человеке. Получив 5-летний правительственный грант, в 1993 г. Кемп основал в Копенгагене Центр исследований в области этики и права, а затем последовал грант от Европейской комиссии.

Обыкновенная история

Хотя история хирургии не входила в число основных тем конгресса, ей было посвящено много докладов. Например, последняя пленарная лекция, прочитанная Фернандо Ортицом Монастерио (F.O.Monasterio, Мексика), была посвящена истории операционной. Оказывается, первые операционные были сооружены только в конце XIX века. Они обязаны своим появлением асептике, анестезии и электрическому освещению. До этого оперировали где угодно (на дому, в палате, в коридоре, в ванной, на кухне и т.д.) и на чем угодно (на обычной койке, кухонном столе  и пр.).

Две сессии были посвящены истории трепанации. Несколько докладов сделали нейрохирург Мехрияр Машуф (M.Mashouf, Иран) и его жена - невролог Эльхам Бидабади (E.Bidabadi). Поразила такая деталь: на слайде был показан трепанированный череп из коллекции Национального музея истории медицины в Тегеране. К сожалению, подобного музея в России не существует. На эту роль мог бы претендовать ликвидированный 10 лет назад НИЦ «Медицинский музей». Но здание у него отобрали, а те экспонаты, которые не успели разворовать, гниют в подвалах МНИИ скорой помощи им. Н.В.Склифосовского. Обыкновенная российская история...

Библиотека Палафоксиана

Как уже упоминалось, конгресс завершился в Пуэбле. По сравнению с Мехико, население которого превышает 20 млн, полуторамиллионная Пуэбла кажется провинциальной. Она сохранила свой колониальный шарм и замечательные образцы старинной архитектуры. Нельзя пройти мимо здания бывшего госпиталя Сан Педро, основанного в 1556 г. (там на втором этаже развернута любопытная экспозиция, посвященная истории госпиталя), или дома Серданов, где ныне размещен Музей мексиканской революции.

Но для историка медицины наибольший интерес представляет библиотека Палафоксиана, названная по имени своего основателя - епископа Хуана Палафокса-и-Мендозы (1600-1659), который в 1646 г. передал сюда 5 тыс. книг из своей коллекции. Это первая публичная библиотека на американском континенте. Ее барочный интерьер датирован 1773 г. Нижние ярусы заняты богословской и апологической литературой, а верхние - естественнонаучной и медицинской. Всего библиотека насчитывает 41 582 книги с XV по начало XX века, но основу ее составляют издания XVI-XVIII веков. Интересно приспособление для подачи книг, называемое фасистоль. Оно напоминает колесо парохода - книги располагаются на горизонтальных полочках-лопастях. По случаю конгресса МОИМ в библиотеке была развернута небольшая выставка старинных медицинских книг. Вот первое издание «Анатомии» Везалия (дар испанского короля Филиппа II), рядом - первая медицинская книга, изданная в 1592 г. в Мексике (на латыни). Здесь же выставлены первые мексиканские медицинские книги на испанском, опубликованные в XVIII  веке.

*   *   *

Съезд завершился выборами нового президента МОИМ (им стал итальянский невролог Джорджио Занкин), генерального секретаря и четырех вице-президентов. Следующий, 42-й конгресс МОИМ состоится в 2010 г. в Каире.

Болеслав ЛИХТЕРМАН,
спец. корр. «МГ»,
кандидат медицинских наук.
Мехико - Пуэбла - Москва.