Бизнес на чреве

Суррогатное материнство: проблема медицинская или социальная?

Проблема суррогатного материнства - многоаспектная. Отношение к нему в нашей стране, как, впрочем, и в мире, неоднозначное. С одной стороны, благодаря ему, равно как и другим вспомогательным репродуктивным технологиям, которые получают всё более широкое развитие, многие бездетные пары становятся полноценными семьями.

Но вот с другой… Не благими ли намерениями выстлана дорога в ад?

Недавно в Государственной Думе РФ прошёл «круглый стол» на тему: «Правовое регулирование суррогатного материнства: семейно-правовой аспект». Актуальность обсуждения этой темы определяется рядом факторов. Среди них - конкретная юридическая коллизия в российском законодательстве. Сегодня ст. 51 «Запись родителей» Семейного кодекса РФ (1995) оставляет за суррогатной матерью право оставить ребёнка себе, не отдавая его «заказчикам».

Казалось бы, это - типичная социальная и юридическая проблема, связанная с оформлением документов о рождении, не имеющая к медицинской практике родовспоможения прямого отношения. Это положение фиксировал и закон, регулирующий медицинскую деятельность, - «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (1993), в котором не было никакого упоминания о суррогатном материнстве.

Новый Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (2012) принципиально изменил ситуацию. Именно он предписывает необходимость «вынашивания и рождения ребёнка… по договору, заключаемому между суррогатной матерью (женщиной, вынашивающей плод после переноса донорского эмбриона) и потенциальными родителями» (ст. 55). Прописанный в новом законе «договор» при этом предполагает а не запрещает возмездные (платные) услуги суррогатной матери и посредническим фирмам, а также предполагает приоритет интересов заказчиков.

Более того, ст. 55 вводит уникальное понятие «потенциальные родители», которое включает в себя все возможные варианты и устанавливает права любых желающих вступить в процесс «вынашивания и рождения ребёнка». Таким образом, законодатели включили медицинское сообщество в сложный клубок этико-правовых отношений, которые с необходимостью требуют осознания всех аспектов возникающей в связи с этим ответственности.

Медицинское сообщество должно отдавать себе отчёт в том, что, с этической точки зрения, суррогатное материнство представляет собой «превращённую» (то есть скрытую, изменённую) форму легализации торговли детьми и гомосексуальных семей. Именно «превращённую», поскольку для современной цивилизации, по крайней мере европейской, открытая торговля детьми представляет собой преступную деятельность. Поэтому коммерческое суррогатное материнство запрещено в Великобритании, Дании, Канаде, Израиле, Нидерландах, включая в той или иной степени запрет рекламы суррогатного материнства, предложение услуг суррогатных матерей и их подбор. При этом во Франции, Германии, Австрии, Норвегии, Швеции, некоторых штатах США (Аризона, Мичиган, Нью-Джерси) суррогатное материнство запрещено полностью.

Нельзя не заметить, что на этом фоне российский закон о суррогатном материнстве не может не вредить репутации России. Включение материнства в порочный оборот торгово-денежных отношений формирует представление о нас как о нации, относящейся с нравственным безразличием к самым фундаментальным основаниям человечности человеческих отношений.

Именно опираясь на существующую в Европе практику, Комитет по вопросам семьи, женщин и детей выступает с инициативой запретить коммерческое суррогатное материнство и связанную с ним коммерческую посредническую деятельность в России.

Сегодня в России «бизнес на чреве» набирает обороты. Достоянием общественности становятся:
– стоимость услуги суррогатной матери (18-20 тыс. долл.);
– факт значительного преобладания числа предложений на услугу над реальными потребностями в ней;
– случаи отказа «потенциальных родителей» от некачественного «товара», то есть рождённых, но больных детей;
– факт отсутствия статистики и специальных научно-исследовательских программ по изучению состояния здоровья «искусственно» зачатых детей;
– факты легализации «одинокого
отцовства» с судебным утверждением законности прочерка в графе «мать» в свидетельстве о рождении ребёнка;
– реальность юридической доминанты прав гражданина иметь ребёнка над правами детей иметь отца или мать.

Всё это – лишь некоторые аспекты результатов суррогатной вседозволенности. Что же стало причиной такой вседозволенности в нашей стране? Может быть, международное право, с которым по конституции Россия не может не считаться? Но не существует ни одного документа международного права, которое бы разрешало суррогатное материнство. Откуда же всё это появилось в России? Здесь явно прослеживается влияние процессов, происходящих в США (штат Калифорния). С 1990 г. суррогатное материнство там легализовано в полном объёме, принося значительный финансовый доход всем участникам процесса. Такая практика применения суррогатного материнства принята большинством штатов США и оказала своё влияние на такие страны, как ЮАР, Украина и Казахстан. Теперь это влияние в полной мере проявляется и в России.

При обсуждении этико-правовых вопросов, связанных с суррогатным материнством, многие участники «круглого стола» говорили о радости материнства, обретаемого с помощью новых технологий, о значении появления новых детей и благородстве целей репродуктивных медицинских услуг. Тем не менее азбукой нравственных отношений является тот факт, что благородство цели никогда не обеспечивало подлинной моральности действия. Она обеспечивается не только благородством цели, но и благородством средств её достижения.

Суррогатная мать, действующая не на нравственных основаниях, а на основании необходимости заработать деньги, подвергается безжалостной эксплуатации. Социальный состав этих женщин указывает на их неблагополучие, 71% из них не имеет постоянной работы. Ребёнок, появившийся на свет от одинокого «потенциального» родителя, лишается права иметь отца или мать. Традиционная семья, под воздействием искусственных форм размножения, неизбежно подвергнется кризису и связанному с ним обесцениванию моральных ценностей человеческих отношений. Реальность перечисленных «средств» и «результатов» ставит под вопрос «благородность» и моральность действующего закона.

В одном из своих посланий Федеральному Собранию (2006) Президент страны В.Путин утверждал: «Закон не может быть не моральным. Закон всегда морален. Иначе это плохой закон». Вряд ли кто может не подвергнуть сомнению моральность действующих правовых регламентаций применения вспомогательных репродуктивных технологий.

Именно поэтому Комитет по вопросам семьи, женщин и детей для разрешения проблем в сфере использования вспомогательных репродуктивных технологий выступает с инициативой подготовить проект федерального закона «О внесении изменений в Семейный кодекс РФ и отдельные законодательные акты РФ в целях сохранения традиционных семейных ценностей при применении суррогатного материнства» с учётом социального и морально-нравственного значения вспомогательных репродуктивных технологий для общества.

Ирина СИЛУЯНОВА,
заведующая кафедрой биоэтики,
член экспертной группы
при Комитете Государственной
Думы РФ по вопросам семьи,
женщин и детей,
по совершенствованию
законодательства,
связанного с усилением гарантий
права ребёнка на жизнь,
доктор философских наук,
профессор.

Российский национальный
исследовательский медицинский
университет им. Н.И.Пирогова.