Почему глохнет наш двигатель?

Медицинские «университеты» нашей страны демонстрируют своё бессилие

 

 Две составляющие лежат в основе деятельности университета – наука и учёба. Наука имеет жизненно важное значение, потому что невозможно подготовить профессионала-новатора высокого уровня без этой составляющей. Без науки учебное заведение превращается в ремесленное училище. Наука привлекательна для наиболее перспективных и творчески одарённых студентов. Именно искренне преданные науке доктора – двигатель развития медицины. Российские учёные Н.Пирогов, И.Мечников, И.Павлов, С.Коротков, И.Джанелидзе, В.Оппель, С.Брюхоненко, В.Демихов, С.Юдин, В.Колесов, Н.Володось вписали славные страницы в историю мировой медицины.

 

 К сожалению, последние два десятилетия показали резкое снижение уровня отечественных научных работ по медицине. В серьёзных журналах по всем медицинским специальностям, включая сердечно-сосудистую хирургию, российские авторы почти не публикуются.
 

 Частотный анализ публикаций авторов разных стран в 5 международных журналах и докладов на 3 международных съездах сердечно-сосудистых хирургов за последние два года (журналы и съезды - случайная выборка) показал печальные данные состояния отечественной медицинской науки. Так, из 823 статей и тезисов докладов авторов из 53 стран обнаружена только одна (!) работа российских учёных. Причём на историческую тему. Преобладали немецкие (141 - 17,1%), американские (101 - 12,3%) публикации. Далее следовали авторы из Великобритании (87 - 10,6%), Италии (78 - 9,5%), Голландии (45 – 5,5%), Швейцарии (43 – 5,2%), Японии (40 - 4,8%), Франции (34 – 4,1%), Испании (29-3,5%), и завершали десятку лидеров канадцы (27 - 3,3%).
 

 Из 69 съездов ангиологов и сердечно-сосудистых хирургов (архивы обществ EACTS, ESVS, IUA), проведённых в 21 стране Европы, ни одного не было проведено в России.

 

 В 30 первых по рейтингу университетов стран БРИКС входят 17 китайских, по 5 бразильских и индийских и только 3 российских, причём первый из китайских занимает только 40-е место в мировом рейтинге.
 

 Причина буквально драматического отставания российской медицинской науки кроется в серьёзных конструктивных дефектах медицинских учебных заведений («университетов» и «академий», каковыми они, по моему мнению, не являются). Эти конструктивные дефекты были заложены в 20-30-е годы.
 

 В 1930 г. «красногвардейским наскоком» медицинские факультеты были выведены из университетов. Медицинскую науку попытались «спротезировать» образованием самостоятельных научно-исследовательских институтов (в советское время их было более 300). Количество высших учебных заведений выросло в 7 раз (с 10 медицинских факультетов университетов в царской России до 72 медицинских институтов начала 40-х годов в Советском Союзе). Произведён перевод на 4-летнее обучение, введены двухсменные занятия, два приёма студентов в год, заочное и вечернее высшее медицинское образование. Постановлением 1934 г. было восстановлено 5-летнее образование. У вновь образованных медицинских вузов не было ни преподавателей, ни лабораторий, ни клиник, ни библиотек, ни общежитий, ни административных и кафедральных помещений. Во главе институтов ставили преданных делу партии работников, как правило, без учёных степеней (многие из них были репрессированы в 1937 г.). Количество выпускников удваивалось каждые 3-4 года, а их качество резко снижалось.
 

 Идеологической концепцией государства оставалась подготовка к грядущей мировой революции. Милитаризованная страна регулярно конфликтовала с враждебным капиталистическим окружением. Студенты 2-3-го курса учились выполнять простые, но жизнеспасающие операции, которые необходимы в полковых медицинских пунктах и медсанбатах дивизий. Экспресс-выпуски врачей (4-5 лет обучения) диктовали необходимость быстрого овладения практическими хирургическими навыками, что осуществлялось на трупах и животных. Отсутствие университетских лабораторий в новоиспечённых медицинских институтах невозможно было компенсировать возможностью научной экспериментальной работы в научно-исследовательских институтах, не подчинённых вузам.
 

 В послевоенные годы число медицинских вузов и выпускников увеличивалось, но существенно вырос идеологический прессинг на специалистов самого высокого уровня, вылившийся в “дело врачей”, борьбу с генетикой, статистикой и космополитизмом. Основной удар был направлен на научные школы «старых» университетов. Только за 1952 г. были уволены 78 «классово чуждых» заведующих кафедрами.
 

 Период «оттепели» характеризовался большей открытостью отечественной медицинской науки, налаживался обмен специалистами, появилась возможность выступать на международных съездах. Отечественная медицинская наука по многим разделам могла конкурировать с мировой. В 50-60-е годы зарождающаяся сердечно-сосудистая хирургия требовала научного обоснования и проверки физиологических гипотез. Большинство наиболее известных сердечно-сосудистых хирургов начинали свою научную деятельность в экспериментальных лабораториях кафедр оперативной хирургии – П.А.Куприянов, В.И.Бураковский, Ф.В.Баллюзек, А.В.Покровский, Л.А.Бокерия и многие другие. Период «застоя» (70-90-е), распад СССР и деиндустриализация привели к существенному отставанию отечественной медицинской науки и практики.
 

 Конструктивные дефекты большевистского прошлого наших медицинских вузов не дают возможность эволюционировать современной российской медицинской науке.
 

Из моего опыта видятся наиболее важные дефекты и возможные пути их устранения:

• Отрыв медицинских учебных заведений, де-юре “университетов” и “академий” от настоящих больших университетов. Этот конструктивный дефект делает почти невозможным проведение серьёзных генетических, иммунологических и других фундаментальных клинико-биологических исследований.

Решение – объединение медицинских институтов с “большими” университетами и научно-исследовательскими институтами. Многочисленным руководителям надо смириться с амбициями ради возрождения российской науки.

• 
  Отсутствие в большинстве вновь образованных (60-80 лет назад) институтах клиник. Примитивные поликлиники, стоматологические и диагностические центры, работающие, как правило, на коммерческой основе, нельзя рассматривать серьёзно.

Из 50 медицинских учебных заведений России только в 6 дореволюционных есть свои клиники. Как можно обучать медицине без клиник?!
 

Этот конструктивный дефект делает непривлекательной должность профессора кафедры и лишает мотива молодых сотрудников к научной работе. Преподаватели на клинических базах или превращаются в теоретиков, или игнорируют педагогический процесс.
 

В Европе и Северной Америке университетские клиники – наиболее сильные профессионально и технологически продвинутые лечебные учреждения. Думаю, что ни в одной стране мира нет медицинских факультетов без университетских клиник.
 

Решение – объединение институтов с самыми крупными тысячекоечными (лучше “скорой помощи”) больницами для создания университетских клиник. Постройка новых типовых университетских клиник передовых технологий (типа МНТК «Микрохирургия глаза» им. С.Н.Фёдорова или федеральных центров сердечно-сосудистой хирургии, переподчинение существующих университетам). Изменение форм собственности и участие этих клиник в одноканальном финансировании – это технические вопросы.
 

• Плохое знание иностранных языков и статистики современной российской профессурой делает невозможной публикацию их работ в серьёзных международных журналах.

Решение – создание системы обучения будущих профессоров в лучших мировых университетских клиниках в течение 3-4 лет. Н.И.Пирогов руководил подготовкой кандидатов в профессоры в европейских университетах в середине XIX века. Такую же форму подготовки профессоров избрал Китай начиная с 1990-х годов и по настоящее время, что позволило китайским учёным и их университетам в течение последних 20 лет выйти на лидирующие в мире позиции.
 

Наши «университеты», «академии» и другие научно-педагогические учреждения никогда не будут конкурентоспособны (ни формально – рейтинги, ни по существу – количество и качество научной продукции), пока они раздроблены на мелкие, оторванные от больших университетов, заведения с мелкими бюджетами и решением мелких проблем (выполнение квотных операций и решение финансово-хозяйственных проблем).
 

Владимир СОРОКА,

 руководитель клиники неотложной сердечно-сосудистой хирургии Санкт-Петербургского НИИ скорой помощи им. И.И.Джанелидзе, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РФ.