Новые бродяги со старой Сухаревки

Напротив больницы имени Склифосовского когда-то возвышалась знаменитая Сухаревская башня. Здесь в петровские времена находилась «школа навигацких и математических наук», а позднее «цифирные школы», склады. Многие годы она служила водонапорной башней, обеспечивая работу городских фонтанов. По соседству разноголосо гудел Сухаревский рынок, где, как рассказывал писатель В.Гиляровский, «дядя Гиляй», умело обхаживали простаков, желавших, по местному выражению, купить «на грош пятаков». Здесь кучковался бездомный люд.

Здравствуй, дядюшка Гиляй!

В 20-е годы рынок был ликвидирован. В 1934 г. снесли башню, а площадь переименовали в Колхозную. Казалось бы, сама память о старой Сухаревке навсегда канула в Лету. Ан нет!... История развивается по спирали. О прежней Москве сегодня напоминают название новой станции метро «Сухаревская» и... какие-то сумрачные личности, в грязной одежде, в постоянном подпитии, прочно обжившие недавно построенный подземный переход через Садовое кольцо. Бродяги вповалку валяются на каменном полу. От них дурно пахнет. Москвичи и гости столицы опасливо косятся на этот словно бы параллельный мир антисанитарии и неухоженности. Здравствуй, дядюшка Гиляй!..

По признанию академика РАМН Александра Чучалина, директора НИИ пульмонологии, его коллеги, обследовав большую группу бездомных в С.-Петербурге, пришли в ужас: более чем у 80% людей была обнаружена открытая форма туберкулеза! В Москве, надо полагать, ситуация мало чем отличается.

Впрочем, бездомность, бродяжничество - тема, хорошо знакомая многим странам. Вспомним хотя бы клошаров - нищих бродяг Парижа из «Отверженных» Виктора Гюго. По оценкам экспертов, в эту орбиту в мире вовлечено около 100 млн человек. В России у нее свои «оспины» - следы безработицы в регионах, пьянства, семейных неурядиц... В стране, где общество пребывает в состоянии непрерывного стресса, где размыты социальные ориентиры, идет ломка традиций и моральных устоев, асоциаль-ность как норма поведения находит благодатную почву.

Кандидат социологических наук Андрей Пентюхов о многогранной проблеме судит не понаслышке: начальник отдела социальной помощи бездомным гражданам Департамента социальной защиты населения города Москвы, он каждый день сталкивается с ней.

Уточняет: не каждого бродягу можно называть бездомным. Среди московских 70% имеют жилье. При желании могли бы вернуться к нормальному образу жизни. Только вот желания такого у них нет. Остальные -это те, кто действительно утратил жилплощадь. Среди них немало вчерашних зэков, бывших военнослужащих, еще больше жертв семейных конфликтов. Распалась семья, и хозяйка (хозяин) жилья посылает супруга на все четыре стороны. Достаточно сменить замок, и человек оказывается на улице. Попадаются и те, кто пострадал от «черных риэлторов».
 
Среди бродяг, что теснятся на столичных вокзалах, ночуют в отстойниках вагонов, у городских теплотрасс, под мостами, на чердаках, 90% - иногородние, «гости» из ближнего зарубежья. В основном мужчины трудоспособного возраста. Приехали в поисках заработка. Часто работодатели попросту не выплачивают зарплату, отбирают документы. Кто-то ищет спасение в алкоголе, итог - деградация личности, «нисходящая социальная мобильность»... Возвращаться домой стыдно, обращаться в соцучреждения - боязно. Неустроенный быт, невозможные условия жизни, естественно, быстро сказываются на здоровье. Спутниками таких отверженных становятся туберкулез, нередко в активной стадии, заразные заболевания кожи и волос, острые инфекционные, венерические и иные заболевания, опасные для окружающих.

Недавняя общемосковская акция «Социальный патруль» выявила 774 бродяги. В Департаменте социальной защиты столицы предполагают, что в городе проживают до 10 тыс. таких бедолаг. Но никак не 100 тыс., как называли в общественной организации «Врачи без границ». Сколько бродяг в целом по России? - статистика умалчивает. По некоторым экспертным оценкам, от 1 млн человек и более.

Барьер от общества

А между тем бродяги на виду. Асоциальное поведение, попрошайничество, нарушение санитарно-эпидемиологической обстановки - словно невидимый барьер отделяет их от остального общества. Барьер этот очень условный: ведь они живут рядом с нами, и мы постоянно пересекаемся с ними. И так же упорно стараемся не замечать их близкого присутствия.

- Подземный переход не относится к метрополитену, - четко отреагировала на мой вопрос кареглазая милиционер-сержант, дежурившая на станции метро «Сухаревская». - За порядком здесь следит ОВД по Мещанскому району.

В местном штабе стражей порядка меня встретили встречным вопросом: а где записано, что человек не может отдыхать, греться в переходе? У нас, мол, нет прав задерживать тех же бродяг, если они не дебоширят, явно не нарушают общественного порядка. Нормативно-правовая база в этом отношении размыта. Да, ст. 10 Закона о милиции обязывает помогать гражданам, оказавшимся в критической жизненной ситуации, угрожающей жизни и здоровью. Есть статья Административного кодекса РФ, предусматривающая административное наказание за пребывание в общественных местах в нетрезвом состоянии, оскорбляющем человеческое достоинство. Однако в любом случае требуются веский повод, аргументы. Спокойнее - пройти мимо.

Хотя, соглашаются, проблема, конечно же, заслуживает особого внимания.

Действительно, Конституция РФ гарантирует права граждан на свободу передвижения, выбор места жительства и места пребывания. И их никто не собирается отменять. Более того, идет речь о том, чтобы по опыту западных стран отказаться от штампов о регистрации по месту жительства в паспортах. Вот только очевидно, что реализация этих прав не должна создавать головную боль для других членов общества, лишать их нормального санитарного климата.
 
- На бумаге одно, иное - повседневная практика, - отмечает Андрей Пентюхов. - На деле масса примеров пренебрежительного отношения к таким людям и со стороны правоохранительных органов, да и со стороны медиков. С бездомными особо не церемонятся. Сам был свидетелем на Казанском вокзале, когда сотрудник милиции бил бродягу дубинкой: «Не хочет уходить!» Пришлось вмешаться. Есть примеры вымогательства денег. Радует, что подобных инцидентов меньше. И всё же...

В коллективной работе с неуправляемой уличной вольницей заметны явные прорехи. До перестройки в структуре милиции в Москве было 32 медвытрезвителя. Сегодня - лишь один. Итог - возросла смертность людей в нетрезвом состоянии от переохлаждения организма, причем даже не в морозы, а при нулевой температуре... Вот уже 17 лет идет спор о том, чтобы передать медвытрезвители из милицейского ведомства в руки Минздравсоцразвития России. Милиция готова доставлять пьяных, поддерживать общественный порядок. Остальное - переложить на медиков. Те не хотят.

До конца 2002 г. действовали временные приемники-распределители для лиц, задержанных по подозрению в занятии бродяжничеством и попрошайничеством. Здесь устанавливали личность людей, помогали восстановить документы, обследовали состояние здоровья. Существовал какой-то барьер на пути распространения заразы. Потом эти учреждения, вроде бы из гуманных целей - негоже держать «клиентов» под замком, перепрофилировали в социальные центры по адаптации личности. В Москве их преобразовали в центры временного содержания иностранных граждан, подлежащих административному выдворению либо депортации за пределы Российской Федерации. Милиция вздохнула с облегчением: с плеч скатился тяжелый груз.

- За последние годы, - хмурится представитель столичного Департамента соцзащиты Андрей Пентюхов, - в обществе заметно поубавилось милосердия. Сопереживание - не для нас. Уже не удивляют издевательства над бездомными – такое вот развлечение! - праздных недорослей. Многие профессионалы забыли о Клятве Гиппократа. Предостаточно случаев, когда социальный патруль выявляет бедолаг, которым необходима срочная помощь, вызывает «скорую». Через час звоним в больницу: как пациент? - «А его нет. Ушел». - «Но он же без ног?..» - «Уполз».

На стене кабинета отдела социальной помощи бездомным гражданам карта Москвы. Желтым флажком отмечена одна из городских больниц. Вокруг россыпь черных точек - места, где нашли замерзших. Больница славится тем, что нередко отказывается принимать людей с улицы...

Здоровье бездомных, лишенных жилья и вместе с ним элементарных человеческих прав, непосредственно затрагивает здоровье - и физическое, и нравственное - всего общества. Помочь человеку сориентироваться в кризисной ситуации, вернуть свои социальные и гражданские права - на это был нацелен подготовленный несколько лет назад законопроект. К сожалению, вздыхает А.Пентюхов, он «завис» на пути в Госдуму РФ.

Милосердие не исключает требовательности

Отряд московских соцработников - более 300 специалистов, с обязательным участием медиков - стал активнее «выходить в народ»: чаще общаются с «люмпеном», готовят необходимую информацию. В составе городского штаба народной дружины сформирована дружина по социальной безопасности. Заработала мобильная служба помощи бездомным гражданам -«Социальный патруль». Единая диспетчерская по телефону принимает круглосуточно звонки от населения о беспомощных бродягах. В ее распоряжении 10 оборудованных машин «Фиат». На первом плане - оказание срочной медицинской помощи.

В Москве сегодня 8 центров социальной адаптации, рассчитанных на 1477 мест. Раньше их называли домами ночного пребывания, а то и просто ночлежками для бездомных. В скором времени к ним присоединится еще один - в Северном административном округе. Здесь не только восстанавливают документы бывших горожан, но и подбирают варианты трудоустройства. Запросы в службы занятости Тверской, Калужской, Владимирской областей выявили около 2 тысяч вакансий, адреса, где нужны рабочие руки, где готовы предоставить жилье. Так что не всё безотрадно. Что касается зарубежных «гостей», то им помогают вернуться на родину.

Ну а как быть с теми, кого устраивает случайное лежбище, услуги доброхотов, что бесплатно раздают бутерброды, горячую пищу, а в морозы предоставляют и крышу над головой?

- Нынешняя бездомная прослойка, - размышляет Владислав Жуков, исполнительный директор НКП «Национальный центр эколого-эпидемиологической безопасности» - во многом порождена политикой государства, стремящегося сбросить с себя свои социальные функции. Сама действительность укореняет безответственность перед обществом. Обратите внимание: немало тех, кого устраивает роль социальных иждивенцев. Такие личности готовы обвинять в бедах любого, но не себя. Социальный паразитизм - обратная сторона низкой духовной культуры, отсутствия коллективного социального контроля.

Он убежден: милосердие не исключает жесткой требовательности. Купировать болезнь можно, лишь поставив ей грамотный диагноз. Но что мы видим? Сегодня любой гражданин - потеряй он работу, документы, особенно если без родственников, способен оказаться за бортом, получить билет в один конец. Нет должных регуляторов социальной защиты. Ведь само понятие «лицо без определенного места жительства» нигде не закреплено, не имеет правового статуса.

Без достоверной статистической базы, - а ее нет, перед нами лишь разрозненные отчеты разных служб! - нельзя формализовать проблему, подойти к ней нормативно. Для начала следует хотя бы точно знать количество тех, кого мы опекаем. Нынешние Иваны, не помнящие родства, просто выпали из поля зрения власти. Для них сожжены мостики к реабилитации. Мало кого волнует, что «скорая» подбирает на московских улицах в год до полутора тысяч бродяг. Для них характерна высокая летальность...

- Есть смысл провести, - итожит собеседник, - рабочее совещание при Минздравсоцразвития, посвященное застарелой проблеме, создать рабочую группу из депутатов Госдумы РФ. Нужна дискуссия - как быть с теми, кто привык к пассивно-растительному образу жизни и представляет эпидемиологическую опасность для населения. Площадкой для диалога могла бы стать Общественная палата РФ. К подготовке программы социальной адаптации «деклассированного класса» неплохо бы подключить академическую, прежде всего медицинскую науку. Перед нами мина замедленного действия, тем более опасная, что находится в условиях мегаполиса. Изменился социальный ландшафт страны. В общем-то все согласны: разовые мероприятия по раздаче питания, одежды, обуви - полумеры. Хотим этого или нет, но мы сами закрепляем низкий статус человека. Его же надо вытаскивать из болота, грозящего неминуемой гибелью.

Для начала - определить правовое поле

И академик Александр Чуча-лин, и другие специалисты, с которыми удалось побеседовать о тех, кто выбит судьбой из седла, констатировали: нет главного - законодательства, а значит, и правовой основы для результативной работы. Нельзя насильно навязывать кому бы то ни было «цивильные» условия жизни. Разрубить гордиев узел одним ужесточением санкций? Жизнь убедила в тщетности карательных мер. Паразитизм, антиобщественный образ жизни постоянно воссоздает «социальное дно», вновь и вновь пополняет его.

Можно ли ставить вопрос о юридической ответственности за асоциальное поведение? Те, кто оказался лицом к лицу с бедой, во многом сами виноваты. Но очевидна и вина общества, его равнодушия к чужим судьбам, неспособным приспособиться к новым условиям действительности. Спасти человека от смерти - долг врача. От социальной гибели - общества. Вопрос в том, вправе ли мы и дальше оставаться в позе стороннего наблюдателя?

Заслуженный врач РФ, член Комитета Госдумы РФ по охране здоровья Лариса Шойгу не сомневается: перед нами трудноподъемная проблема.

Хочешь жить на улице - ради бога! Но каждый, пусть он даже «алканоид», должен четко осознавать: его свобода простирается до границы, где он наступает на ногу соседа. До черты, когда его нездоровье перестает быть его личным выбором и становится источником опасности для окружения.

Нелепо, но мы не знаем, сколько среди нас разносчиков палочки Коха, других опасных заболеваний, которые передаются легким касанием руки, в том же метро. Например, чесотки. А впрочем, по мнению депутата, это скорее социальная, чем медицинская проблема: врачи всегда идут следом, пытаясь исправить то, что наломало общество.

Если мы хотим чего-то достичь, то должны сосредоточиться на формировании информационной базы, федерального реестра бездомных. Для этого потребуется консолидировать возможности гражданского общества. Не обойтись без согласованного взаимодействия разных служб. Прежде всего, для создания эффективной системы регулярного медицинского обследования бездомных лиц. С учетом специфического менталитета, особенностей их характера, активного нежелания лечиться. Здесь нужна работа не только клиницистов, но и психологов и иных специалистов.

Однако мало обогреть, помыть, накормить. Пожалуй, важнее - сделать элементарную флюорографию, осмотреть кожный покров... Ведь сколько случаев трофических язв конечностей - «профзаболеваний» обитающих на улице! Раньше были выездные флюорографические бригады. Они действовали в контакте с органами внутренних дел. Когда-то, вспоминает Л.Шойгу, и она работала в таких пунктах, где люди проходили полное медицинское обследование - с флюорографией, у них брали кровь на ВИЧ, гепатит, другие инфекции. За такую работу спрашивали, контролировали... Теперь всё в прошлом.

Мы не решаем вопрос кардинально. Ограничиваемся разовыми подачками. Кто-то, возможно, увидит и в этом поддержку в трудный момент и попытается «выплыть», а другого успокоит подобное благотворительность: помогут еще...

Проблема с острыми углами. Общественность брезгливо ее обходит. Но речь идет о нашем с вами здоровье - и тех, кто уже болен, и тех, кто с ними вольно или невольно контактирует. Вот почему необходима законодательная инициатива о принудительном обследовании и - при необходимости - лечении человека в специальных социальных учреждениях, когда он представляет очевидную опасность. По примеру хотя бы лечебно-трудовых профилакториев советских времен, тех, что и ныне существуют в Белоруссии, Туркменистане. Нужно ввести дополнение в Кодекс об административных правонарушениях -административную ответственность за отказ пройти жизненно важный курс лечения. Полагаю, что подобная инициатива должна исходить не от одного Комитета по охране здоровья, но и от Комитета по труду и социальной политике, Комитета по безопасности. Может быть, именно он призван сыграть первую скрипку. В конце концов, речь -о здоровье, безопасности нации.

- Естественно, - итожит беседу Л.Шойгу, - не призываю громко заявить о себе иных ретивых чиновников. Никакого произвола. Всё должно происходить в рамках закона. Любые меры изоляции, принудительного помещения в лечебный стационар - после коллегиального осмотра, а затем - решения суда в рамках административного законодательства!.. В процессе лечения с человеком должны поработать психологи, наркологи, соцработники, провести трудотерапию, готовя его к адаптации к трудовой жизни в обществе. По мнению ряда специалистов, медицинское переосвидетельствование бродяг должно проходить повторно, раз в полгода.

...54 года проработала участковой медсестрой моя добрая знакомая, милейшей души человек Антонина Лучкина. Под Новый год прихватило сердце. И она оказалась в больнице. Всё бы ничего, но соседство ужаснуло: коридор заполонили бомжи - одетые в грязное тряпье, проспиртованные. Ели в общей столовой. И жалко смотреть на опустившихся людей, но и неуютно: того и гляди заразу подцепишь...

Выход?.. Наверное, следует предусмотреть специальные отделения в больницах для такого контингента. Исключить их контакты со «здоровыми» больными. Нужны специализированные перевозки. Нельзя бросать на произвол судьбы людей (мы и бездомных собак жалеем!), но надо сделать и так, чтобы они не потянули на дно других.

Михаил ГЛУХОВСКИЙ, корр. «МГ».