Основоположник топической диагностики

Василий Васильевич Крамер родился 21 февраля 1876 г. в Москве в семье учителя. Окончил Петропавловское училище, а затем в 1900 г. – с отличием медицинский факультет Московского университета. В.В.Крамер в течение 10 лет трудился в клинике нервных болезней профессора В.К.Рота. Потом его пригласил к себе профессор Л.С.Минор, возглавлявший клинику нервных болезней Высших женских курсов. Во время Гражданской войны Крамер работал в медкомиссии Реввоенсовета, а в 1920 г. стал профессором и перешел на работу в Московский психоневрологический институт – сначала заведующим сектором неврологии, а впоследствии заместителем директора по науке. Одновременно он редактировал журнал «Психология, неврология и психиатрия».

Лечащий врач Ленина

Василий Васильевич Крамер с мая 1922 г. по январь 1924 г. многократно вместе с коллегами консультировал Владимира Ильича Ленина и оставил свои воспоминания об этом. Мне их передал внук В.В.Крамера – Лев Васильевич Крамер. Невролог подробно описывает поведение и реакции Ленина как больного, а также бытовые условия, в которых находился вождь.

Василия Васильевича поразило, что первый человек в стране жил в Горках не в барском доме, а во флигеле в небольшой очень скромно обставленной комнате. Он увидел в ней лежащего на железной кровати председателя Совнаркома «в несколько поношенном костюме цвета хаки и тщательно заштопанных чулках». Василий Васильевич был изумлен, когда узнал, «что то время, когда все голодали, Владимир Ильич тоже находился на общем пайке: ел картошку, приправленную растительным маслом, воблу, черный хлеб <…> скромность и аскетический образ жизни лежали, по-видимому, в самой природе Владимира Ильича».

Василий Васильевич восхищается умом, волей, требовательностью к себе тяжело больного Ленина. «Несмотря на все наши запреты, мозг Владимира Ильича находился в течение всей долгой его болезни в постоянной и непрерывной работе». Он пишет, что «на свою болезнь он (Владимир Ильич. – Л.Л.) с самого начала смотрел пессимистически и в свое выздоровление не верил».

«Однажды – это было в феврале-месяце 1923 г. – после одного из сосудистых спазмов, повлекших за собой довольно глубокое нарушение речи, Владимир Ильич на мой вопрос, как он себя чувствует, ответил: «Говорят, что я страдаю прогрессивным параличом, но если это и не так, то, во всяком случае, параличом, который неуклонно прогрессирует».

«В другой раз после такого же приступа он сказал: «Будет, наверное, кондрашка. Мне это предсказал давным-давно один мужичок. У тебя, говорит, шея короткая. Да и мой отец умер примерно в эти же годы от удара».

Только один раз – 6 марта 1923 г. Владимир Ильич потерял свое феноменальное самообладание, «когда без всяких видимых к тому причин случился полный паралич правых конечностей и речи, продолжавшийся около 2 часов. Несмотря на наше присутствие, у него выступили слезы, покатившиеся капля за каплей по его скорбно-грустному лицу».

Профессора Крамера восхищает, как «больной полупараличом, еле передвигающийся по комнате, отрезанный от возможности общения с людьми путем живого слова, глубоко страдающий душевно», мог «таить в себе столько нежности и заботы» о Надежде Константиновне Крупской.

Василий Васильевич как невролог выполнил свой врачебный долг по отношению к больному Владимиру Ильичу Ленину и оставил для нас его образ в этот тяжелейший период жизни вождя революции.

Основание нейрохирургического института

В середине 1920-х годов В.В.Крамер организует неврологическое отделение в Государственном рентгеновском институте на Солянке. Именно оно явилось базой, на которой возникла в 1929 г. первая в Москве нейрохирургическая клиника, преобразованная в 1932 г. в Нейрохирургический научно-исследовательский институт Наркомздрава РСФСР. Василий Васильевич занял в нем должности заместителя директора (Н.Н.Бурденко) по научной части и руководителя неврологического сектора.

Он был тонким диагностом, мастером почти безошибочного логически обоснованного клинического определения топики мозговых опухолей. Николай Нилович Бурденко, побывав во многих клиниках Западной Европы, писал, что диагностика Василия Васильевича на голову выше таковой за рубежом.

Клинические разборы Крамера послужили основой как для формирования школы неврологов, работавших вместе с нейрохирургами, так и для образования самих нейрохирургов в области топической диагностики и поражений ЦНС. Особенности клинического мышления неврологов нейрохирургической службы с ответами на вопросы применительно к очаговой патологии головного и спинного мозга – где? (топика поражения), что? (природа поражения), что делать? (операция, лучевая терапия, консервативное лечение) – были заложены и воспитаны Крамером. Приведем как пример одно из его клинических заключений (от 08.01.1933): «Длительное медленно прогрессирующее заболевание, начавшееся с вестибулярных головокружений и шума в правом ухе и приведшее к настоящему времени к полной глухоте на правое ухо и параличу правого вестибулярного нерва наряду с нерезковыраженными мозжечковыми явлениями и застойными сосками со стороны дна глаз, говорит за опухолевый процесс в области правой стороны заднечерепной ямки, вероятнее всего tumor n. acustici.

Ввиду прогрессирующего упадка зрения оперативное вмешательство показано. Детали согласовать с Н.Н.Бурденко».

Среди плеяды блистательных учеников Василия Васильевича выделялись М.Ю.Рапопорт, Ю.В.Коновалов, Л.О.Корст, А.Я.Подгорная, ставшие впоследствии профессорами и создавшие собственные школы неврологов в нейрохирургии.

В 1934 г. Московский нейрохирургический институт получил наконец свое собственное здание на Ульяновской улице. Это позволило увеличить количество коек до 100, а затем до 150 и, главное, развернуть широкомасштабную оперативную деятельность и научные исследования для развития новой клинической дисциплины – нейрохирургии.

Еще до этого события в 1933 г. Василий Васильевич, подчеркнем, одновременно с Николаем Ниловичем Бурденко, стал заслуженным деятелем науки РСФСР за крупные достижения в области невропатологии (так тогда называли неврологию).

Личность

Какое счастье, что сохранились записи одного из первых сотрудников Нейрохирургического института Вадима Васильевича Грехова, передающие нам образ профессора Крамера. Приведу их без всяких купюр: «Директор клиники, профессор Василий Васильевич Крамер, никогда не присутствовал на пятиминутках, приезжал в неопределенное время, проходил прямо в свой кабинет, расположенный по другую сторону лестничной площадки, но в клинике возникала напряженность, поскольку слова «сам приехал»

распространялись мгновенно. Попасться на глаза Василию Васильевичу было более чем неприятно. Два-три вежливых слова, произнесенные с высокомерной холодностью, убивали наповал. Высокий, худощавый, седой как лунь, с рыжеватыми усиками над верхней губой, с безучастным взором поверх людей, он многих приводил в какой-то неизъяснимый трепет, вызывая желание скорее исчезнуть из его поля зрения. Однако это не всегда удавалось, особенно во время разбора больных.

Разбор происходил в его кабинете, увешанном неврологическими схема ми. На разбор собирались все. Василий Васильевич обычно сидел вполоборота, облокотившись рукой о стол, держа в своих тонких выразительных «юдиновских» пальцах неизменную папиросу, и беспрерывно курил. Даже в хорошо представленном случае он находил те или иные недочеты, ошибки диагностики, неправильности формулировки. Его излюбленным приемом критики были поучительные ракурсы в неврологию, убеждающие окружающих в несостоятельности доводов докладчика. «У Вас нет логического мышления в построении диагноза. Вы не знаете анатомии». При этом он указывал на ту или иную схему, висевшую на стене. «Чтобы точно локализовать опухоль, надо представить себе мозг прозрачным, с просвечивающими в нем ядерными и проводниковыми структурами. Тогда диагноз станет прост». Его критические замечания иногда убивали напрочь несчастного ординатора. Диагностическим дополнительным методам он придавал второстепенное значение. Разбор заканчивался тем, что Василий Васильевич диктовал ординатору свое заключение и диагноз. Иногда попадало и Михаилу Юльевичу как руководителю неврологической службы клиники, не сумевшему подготовить докладчика. Находчивый М.Ю.Рапопорт всегда выходил из затруднительного положения тактичной дипломатической репликой. Разборы продолжались долго, и эмоциональный Николай Нилович начинал ерзать на стуле, иногда разводил руками или подмигивал Борису Григорьевичу, который добродушно улыбался, как бы говоря: «Что поделаешь!» Иногда Николай Нилович не выдерживал, срывался с места и на ходу бросал лаконично: «Иду оперировать!» Разбор продолжался».

Свершения

Профессор Крамер стоял у истоков становления и разработки клинического учения о мозговой локализации функций применительно к задачам нейрохирургической топической диагностики очаговых поражений головного мозга. Его основополагающая монография так и называлась – «Учение о локализациях. Головной мозг» (М., 1929).

Исключительная клиническая наблюдательность Василия Васильевича позволила ему выделить и описать синдром мозжечкового намета, синдром крыши четверохолмия, синдром экстрамедуллярных опухолей передней поверхности спинного мозга, рефлекс обезьяньей стопы и другие признаки поражений нервной системы. Он изучал многие физиологические и патофизиологические феномены в клинике. Круг его научных интересов был необычайно широк и включал вопросы зрительного восприятия, механизмы спазма конвергенции и вестибулярного головокружения кортикального происхождения, семиотику опухолей дна III желудочка и др.

Исторический вклад профессора Крамера в становление отечественной нейрохирургии как самостоятельной дисциплины в конце 1920-х – начале 1930-х годов определяется организацией (вместе с Бурденко) Московского института нейрохирургии, разработкой и реализацией комплексного характера этой новой дисциплины, изложением основ топической диагностики очаговых поражений центральной нервной системы, созданием оригинальной отечественной школы неврологов. Его ученики продолжили традиции клинико-физиологического и клинико-анатомического изучения нейрохирургической патологии.

*  *  *

Умер профессор В.В.Крамер 24 апреля 1935 г. Он похоронен в Москве на Введенском (б.Немецком) кладбище. Над могилой установлен впечатляющий памятник из гранита, в центре которого на белом мраморе выделяется барельеф Василия Васильевича.

Леонид ЛИХТЕРМАН,
профессор,
заслуженный деятель науки РФ.
НИИ нейрохирургии им. Н.Н.Бурденко РАМН.