Николай Петраков: Мы возвращаемся к дарвинизму. Не можешь быть охотником – помирай!

Академик РАН Николай Петраков признается: он рано услышал «музыку цифр», увидел за ними не какие-то отвлеченные знаки, а работу экономики, промышленных отраслей, сельского хозяйства, уровень жизни людей. Выпускник Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова, он в 35 лет стал профессором, затем членом-корреспондентом, академиком АН СССР, ныне – РАН. Многие годы возглавляя Институт проблем рынка, Н.Петраков вы ступает авторитетным теоретиком и прагматиком, глубоким исследователем мирового опыта, умеющим преломлять его применительно к реалиям российской действительности.



Автор более 300 научных публикаций, в том числе 10 монографий, ученый известен и как талантливый пушкинист, которому принадлежит оригинальная гипотеза, по-своему объясняющая истоки трагедии поэта.



По просьбе корреспондента «МГ» академик-экономист де лится своим видением проблем творческого долголетия.



– Николай Яковлевич, в свое время вы были советником Горбачёва…



– Да, в 1990 г. меня, тогда члена-корреспондента Академии наук СССР, пригласил стать советником Михаил Горбачёв. Не скрою – задумался: а за чем мне, ученому, это нужно?.. Но это был шанс как-то повлиять на взрывную обстановку в стране, приблизить – верилось в это! – грядущие перемены, связанные с переходом экономики на рыночные рельсы. Поймал себя на мысли: вырастет сын, и – что ему скажу? Меня, мол, звали в критический момент, а я не решился…



Честно признаюсь, обстановка, в которой оказался, не очень нравилась. Конечно, как советник генсекретаря ЦК КПСС, по том первого Президента страны по экономике в чем-то чувствовал себя «папой Римским»: надо мной лишь один высокий начальник… Спокойно спорил с первыми лицами. Скажем, когда начали вырубать виноградники, прекратили и выпуск стеклотары. Старые бутылки отмывали в лужах. В Орше водку продавали в 3-литровых банках. Пришлось говорить о нелепости ситуации на уровне правительства.



Были жаркие споры по ходу реформы… Михаил Сергеевич не был ЦКовским чиновником, готовым лишь стучать по столу. Выглядел гибким и интересным собеседником. Но реализовать практически ничего не удалось. А потом случились события в Вильнюсе. И я подал заявление об уходе. Вернулся на работу в Академию наук СССР. А на наше место пришел Гайдар и всё сделал для шокотерапии…



– Если кратко, к чему сводились ваши предложения?



– Переход к рыночной экономике требовал политической воли. Прежде чем говорить о свободных ценах, надо было сформировать основные рыночные структуры и покончить с монополизмом. «Мухи отдельно, котлеты отдельно». Госплан СССР погряз в текучке, то и дело штопая дыры в распределении ресурсов… Вместо того, что бы заниматься стратегическим прогнозированием на 15, а то и 25 лет вперед.



Речь шла о том, чтобы в государстве с его супермонопольными системами управления преобразовать госпредприятия в акционерные общества, где владельцем акций, а значит, и дивидендов мог стать любой трудящийся. Я, впрочем, предупреждал: из-за неопытности трудовых коллективов и низкого нравственного порога возможно «проедание» основных фондов, дезорганизация рынка ценных бумаг, массовое мошенничество, сокращение инвестиционной деятельности. Вот почему предложил создать специальные комитеты по управлению госимуществом, которые бы координировали и контролировали преобразование госпредприятий в акционерные общества. А чтобы новый хранитель госимущества не превратился в бюрократического монстра, перекрашенный Госплан, перевести его самого на акционерную основу…



К сожалению, к мнению опытных экономистов тогда не прислушались. Всё увязло в дебатах, спорах о концепциях. И страна вынуждена многие годы расплачиваться за упущенные возможности…



– Оценка экономиста-рыночника ситуации в здравоохранении…



– К медицине отношение самое уважительное. Но… сегодня здравоохранение у всех на глазах превращается в платную услугу. А это тревожит. Не вписывается в цивилизованные рыночные от ношения. Возьмите медицинскую страховку. Пациент платит и стоматологу, и другим врачам. Получив счет, он идет в страховую компа нию, где ему возмещают то, что он затратил. А ведь всё это, по идее, должно проходить автоматом и «не напрягать» нездорового человека. Не понимаю ситуацию, когда пациент, оплатив из своего кошелька предоставленные услуги, те же мало-мальски комфортные условия нахождения в больнице, сталкивается с очередями к врачу, в процедурный кабинет, понимает, что его снова и снова пускают по кругу…



При социализме мы за свой труд получали только часть заработанного. Но у нас было бесплатное образование, бесплатная медицина, льготы по коммунальным услугам, общественные фонды потребления. При всем этом действовал остаточный принцип финансирования образования, культуры, медицины. И ныне этот подход сохраняется. Средств из бюджета на нужды охраны здоровья в по следнее время выделяют вроде бы больше. Но если приглядеться – идет латание прорех… Нет объективных расчетов, сколько действительно надо отрасли, чтобы выйти из прорыва, чтобы ее не донимали несуразности, вроде срыва поставок лекарств льготникам и пр. Возьмите острейшую проблему наркотрафика. Чтобы покончить с ней, надо благоустроить границы. Однако, оказывается, нет честных расчетов, сколько для этого требуется средств.



Не могу не сказать и вот еще о чем. Всё чаще звучат призывы – собрать деньги на сложные операции за рубежом, которые жизненно необходимы детям. Я не против благотворительности. Не понимаю одного: а где же наше государство?.. Почему в Германии, Израиле могут спасать ребят, а у нас разводят руками?.. Должны быть государственные гарантии помощи. Иначе мы возвращаемся к дарвинизму. Плохо видишь, не можешь быть охотником – помирай!.. Об этом, кстати, в свое время писал В.Вересаев в своих «Врачебных записках»…



– Кого из медиков вы не прочь особо отметить?



– Мне довелось пересекаться со многими отличными специалистами в белых халатах. Благодарно вспоминаю помощь, которую получил от Е.Чазова и его коллег из кардиоцентра.



– Ваше мнение о призывах придерживаться здорового образа жизни?..



– Не скрою – несколько скептическое. Под разговоры о пользе режима труда, отдыха, питания и пр. мы смешиваем разные понятия. Возьмите ГМО-продукты. Это же мина замедленного действия. Пропуском для новых продуктов на прилавок должна быть объективная статистика. Где она? Как-то побывал в Копенгагене. Полюбовался скульптурой Русалочки. А недалеко увидел другую – ту же Русалочку после потребления ею ГМО-продуктов. Как грустное предупреждение – во что мы можем превратиться… 



Здоровый образ жизни – это воздух, которым мы дышим, вода, которую пьем, окружающая нас природа, которую мы не очень-то бережем. Россия славится своими черноземами. В стране немало еще не испоганенной земли, где можно выращивать экологически чистые продукты, в том числе и для продажи на Запад… Ведь Сена, Дунай, Рейн – в ужасном состоянии. В Европе 16 млн га засеяно под ГМО-продукты… А у нас есть возможность и свое население оздоровить, и на экспорт останется. Не секрет: цены на такие чистые продукты в 3-4 раза выше… Кто знает, может, это выгоднее, чем заниматься нанотехнологиями?..



– И всё же, ваше отношение к вредным привычкам?



– Не курю. Слава Богу, давно бросил. Не понимаю тех, кто осуждает наркоманов и одновременно готов мириться с легкими наркоти ками. Остаюсь трудоголиком. Заниматься спортом не позволяют годы, но я по-прежнему за рулем. Считай 40 лет. Очень редко вызываю машину из академического гаража. Предпочитаю ездить по Москве сам.

Один из коллег пошутил: отличный день – «завтра». Завтра мы все займемся физкультурой, бросим пить и курить, перестанем просиживать вечера перед телевизором… Но, как ни проснешься, за окном «сегодня»!



– Вы не только авторитетный экономист, но и известный пушкинист…



– Пушкинским творчеством болен с юношеских лет. Однако серьезно пушкинистикой стал заниматься лет 20 назад. Изучая различные, часто противоречивые материалы о поэте, не раз отмечал: во многих рассуждениях просвечивает глубоко личностная позиция автора. У каждого свой Пушкин.



Научный исследователь должен вникнуть в атмосферу ушедшего времени. А мы привыкли смотреть на всё с высоты своего века, выступаем в роли прокурора. Наново глядя на насквозь зачитанные документы, я уловил необычный их подтекст. Прежде всего, губительный «вклад» Николая I в трагедию поэта. Об этом – мои книги «Последняя игра Александра Пушкина» и «Александр Пушкин. Загадка ухода».



Мистификация с анонимным дипломом – отчаянная контригра поэта, его попытка любой ценой вырваться из «скверного озера грязи», куда его толкала придворная шушера. Пушкиноведы к моей трактовке поведения поэта отнеслись, мягко говоря, скептически. Более того. Недавно вышло переиздание труда известного пушкиниста П.Щёголева. Так вот из него полностью выпали главы, касающиеся «царской линии». Издатель объясняет: былая дань марксизму-ленинизму… Это ли не цензура!..



Вяземский, причисляя себя к душеприказчикам Пушкина, отмечал, что они должны хранить честь поэта и обо всем рассказывать не могут. Но почему, по какому праву иные нынешние пушкинисты считают себя такими душеприказчиками?..



В любом случае мне идти по жизни помогает пушкинское слово.



Беселу вел
Михаил ГЛУХОВСКИЙ,
корр. «МГ».