Доктор Щербак -друг доктора Чехова

Для нас значимо всё, что связано с именем «великого русского» - Антона Павловича Чехова. И любые новые находки дополняют его не иконообразный, а человеческий облик через судьбы близких ему людей, через взаимоотношения с ними.

Антон Павлович, хотя и был человеком общительным, но мало кого даже из близкого окружения называл «другом». Однако в этот «первый круг», видимо, входил Александр Викторович Щербак, судовой доктор парохода «Петербург», с которым молодой 30-летний Антон Чехов возвращался морем с Сахалина в Одессу в октябре 1890 г. Чехов сам признавался в письме от 17 декабря 1890 г. своему покровителю, издателю популярной газеты «Новое время» А.Суворину: «По-моему, это замечательный человек. Там, где он служит, все его любят, а я с ним почти подружился. В прошлом у него такая каша, что сам черт увязнет в ней».

Действительно, человек непростой судьбы, Александр Щербак в годы студенческой юности был под влиянием анархистов-«нечаевцев» и даже подвергался аресту. Через 4 года после окончания (1872) знаменитой медико-хирургической академии в С.-Петербурге - первой в России кузнице военных врачей, созданной еще в петровские времена для помощи «служивым людям», - молодой врач вызвался поехать с отрядом Красного Креста в Черногорию помогать сербам в войне против Турции. Что руководило молодым человеком, доподлинно неизвестно: то ли романтика, то ли неудачи едва начавшейся семейной жизни, а может быть, не столь уж странное сочетание того и другого. Однако на «поле брани» доктор Щербак сразу проявил себя как умелый хирург и организатор военно-полевой медицины. Более того, в столичную газету «Голос» полетели его корреспонденции с места событий, которые ждала читающая Россия. В одной из стычек с турками он был контужен, но Балканы не покинул, а остался на разразившейся вскоре Русско-турецкой войне. Молодого доктора заметили и поставили во главе врачебно-санитарного пункта при отряде наследника-цесаревича.

Боевые действия еще не закончились, когда в столице вышла книга Щербака «Черногория и ее война с турками в 1877-1878 гг.», наполненная живыми впечатлениями зоркого автора. Спустя всего год, в 1879 г., был напечатан ее повторный выпуск.

Почти без перерыва следует новый военный поход врача-писателя - в Среднюю Азию. И опять заметная врачебная и организаторская деятельность, участие в штурме Геок-Тепе в Туркестане, корреспонденции в газете «Порядок» и, как результат, выход в 1884 г. очередного труда - «АхалТекинская экспедиция генерала Скобелева в 1880-1881 гг.» Обе книги оказались весьма востребованными, их и по сей день можно найти в крупных библиотеках.

После боевых походов Александр Викторович был назначен старшим врачом известной по сей день Александровской больницы в С.-Петербурге, имевшей в те времена любопытное дополнение в названии - «для чернорабочих в память 19 февраля 1861 г.» (даты освобождения крестьян от крепостной зависимости). Дело в том, что еще в 1841 г. император Николай I отдал распоряжение о создании временного лазарета для рабочих, численность которых в Петербурге (вместе с инфекционными заболеваниями) существенно возросла. А в 1861 г. городская Дума постановила принести в дар больнице один из домов города для создания стационара, который на собственные деньги оборудовал Александр II.

К сожалению, в биографии доктора Щербака остается немало пробелов. Так, нам пока неизвестны его происхождение, подробности работы в больнице, события личной жизни. Из более поздней переписки с Чеховым следует, что у него была дочь, о которой он трогательно заботился, но разлад с женой был жестким. В 1886 г. Щербак отправляется в «даль дальнюю», становится судовым врачом Добровольного флота, перевозившего грузы, арестантов и переселенцев из портов Черного моря на Дальний Восток. Он неоднократно сопровождал партии ссыльных на Сахалин и в другие отдаленные места Сибири, беседовал с каторжными в пути, наблюдал их образ жизни на каторге.

Нам известны как минимум два свидетельства его безупречной, самоотверженной службы. Об одном рассказано А.Чеховым в книге «Остров Сахалин» - выдержке и самообладании доктора Щербака во время крушения парохода «Кострома» у берегов Сахалина в 1887 г. («когда выли каторжные»), но закончившегося чудесным спасением. Второе удалось найти в архивах автору этих строк совсем недавно. Это - дело «О награждении доктора А.В.Щербака за прекращение на пароходе «Кострома» острого кишечного заболевания и за отличие по службе, 8 ноября 1886 г. - 11 августа 1888 г.».

На Сахалине и пересеклись пути этих двух очень похожих людей. Думается, заочно они знали друг друга - ведь печатались в одной и той же газете «Новое время». Примечательна была их первая встреча. Чехов, практически закончив свои труды на «каторжном острове», уже почти месяц томился в посту Корсаковский, ожидая прихода «добровольца». «Я соскучился, и Сахалин мне надоел, - признавался он в письме матери от 6 октября 1890 г. - Ведь вот уже три месяца, как я не вижу никого, кроме каторжных или тех, которые умеют говорить только о каторге, плетях и каторжных. Унылая жизнь. Поскорее хочется в Японию, а оттуда в Индию».

Но в Японию Чехов не попал, как и во многие пункты давно задуманного путешествия вокруг Азии. С приходом парохода «Петербург» стало ясно, что из-за эпидемии холеры тот отправится в обратный рейс под желтым карантинным флагом с заходом в немногие порты, открытые к тому времени. Всего их оказалось только четыре -Гонконг, Сингапур, Коломбо, Порт-Саид.

Сдав ссыльно-каторжных в Александровском посту на Северном Сахалине, «Петербург» спустился на юг в залив Анива и встал на мелководном рейде Корсаков-ского поста. Баржи с грузами и углем уже закончили свои ходки, а «классный пассажир» Антон Чехов всё не появлялся. Доктор Щербак забеспокоился и послал за ним вестового.

Они сразу прониклись взаимной симпатией, несмотря на 12 лет разницы. Младший, Антон Павлович помогал судовому врачу, бывал в корабельном лазарете (не отсюда ли «подслушанные» диалоги больных в рассказе «Гусев» -первой публикации Чехова после поездки на Сахалин и вокруг Азии?). Вот доказательство из его письма патрону А.Суворину: «Заболел у нас рогатый скот. По приговору доктора Щербака и Вашего покорнейшего слуги, скот убили и бросили в море».

Несомненно, что Щербак был главным гидом «симпатичного доктора А.П.Чехова» (по его собственному отзыву) во время всего морского путешествия и остановок в азиатских портах, поскольку бывал на маршруте неоднократно. К тому же этот незаурядный человек оказался еще и хорошим фотографом. Его фотопластины сохранили образы сахалинской каторги для российской истории, а также облик писателя во время путешествия с Сахалина в Одессу и эпизоды корабельной жизни. Причем многое из своей фотоколлекции он успел подарить самому Чехову в качестве возможных иллюстраций к «Острову Сахалин». К сожалению, до самого последнего времени фотография самого доктора Щербака была неизвестна.

Коллеги оказались единомышленниками и в своих оценках мерзостей «кандального острова». Причем резкие оценки в очерках Щербака, напечатанные в суво-ринском «Новом времени», прозвучали раньше чеховских, и Антон Павлович сослался на них в «Острове Сахалин». Известно также, что доктор Щербак готовил новую книгу, даже дал ей название - «На судах Добровольного флота», и в одном из писем просил Чехова походатайствовать перед Сувориным об ее издании.

Последующие годы они состояли в довольно интенсивной переписке, и благодаря чеховской пунктуальности письма Щербака сохранились. Из них мы узнали многое о его жизни, его характере.

К сожалению, жизнь этой «светлой личности, неутомимо работавшей ради ближнего» (по оценке «Нового времени»), оборвалась столь же рано, как и чеховская. В октябре 1894 г. многие российские газеты сообщили о «безвременной кончине в Нагасаки от рака гортани доктора медицины Александра Викторовича Щербака». Ему было всего 46 лет.

В последнее время, однако, удалось найти ряд новых документов, уточняющих последние дни и минуты доктора Щербака. Вот текст оригинала донесения российского консула в Нагасаки В.К.Костылева в МИД «от октября 12 дня 1894 г.» (стиль оригинала сохранен):

«Имею честь донести, что 5-го сего октября от грудной жабы скончался Доктор Медицины Александр Викторович Щербак, Врач парохода Об-ва Д.Ф. <Добровольного Флота> Петербург во время стоянки последнего на здешнем рейде. Похоронен А.В.Щербак на здешнем кладбище в деревне Инаса. Расходы по похоронам оплачены командиром парохода Петербург капитаном 2-ранга О.Радловым <...>».

Считавшаяся более 100 лет причина смерти доктора Щербака оказалась неточной. Это было вызвано тем, что за 2 года до этого ему действительно была проведена операция по удалению опухоли. Но пациент тогда не только восстановился, но и вернулся на службу.

Недавно автором этих строк был найден новый документ, расставляющий всё по своим местам, - подлинная запись судового журнала парохода «Петербург» за 5 ноября 1894 г. Дежурный вахтенный, штабс-капитан Карум записал тогда, что в 3 часа ночи у доктора Щербака случился сердечный приступ. Вызванный фельдшер парохода оказал помощь. Позвали доктора с американского военного судна «Балтимор», стоявшего на рейде рядом. Тот нашел «первую поданную помощь вполне правильной» и определил болезнь - аневризма сердца. Как записано далее в журнале, «в 4 часа больной совершенно оправился и заснул. На ночь ему назначили фельдшера». Однако спустя несколько часов появилась запись сменившего дежурного офицера С.Грушецкого: «В 7 ч. 40 м. скончался судовой врач статский советник Александр Викторович Щербак».

Человека, «обладавшего симпатичным характером, отзывчивым на всё доброе и хорошее» (из некролога «Нового времени») хоронил весь экипаж - от матросов до командира парохода. Свое последнее пристанище доктор и писатель Щербак нашел в русском уголке японского кладбища. Дело в том, что в Нагасаки находилось не только российское консульство, но и лазарет российского флота.

Спустя многие-многие годы отечественные историки вновь разыскали эту могилу. Надгробие пережило не только целый век, но и страшную ядерную бомбардировку Нагасаки в 1945 г. На нем без труда можно прочитать: «Александръ Викторовичъ Щербакъ, 5 октября 1894».

Наконец, буквально два месяца назад автору несказанно повезло - удалось разыскать внука Рудольфа Егоровича Гутана, тогдашнего командира парохода «Петербург» (именно так, по-военному, - офицеры Добровольного флота состояли на действительной военной службе), под началом которого плыли вокруг Азии и судовой врач А.В.Щербак, и молодой беллетрист Антон Чехов. В его семейном архиве и удалось, наконец, увидеть как фото Щербака, так и еще более редкое фото самого Р.Е.Гутана.

К упомянутому выше донесению российского консула о кончине доктора Щербака был приложен и еще один немаловажный документ - опись вещей покойного. Среди них значатся и два конверта с письмами - большой и малый. Почти несомненно, что один из них содержал ответные (и неизвестные пока) письма друга - Антона Павловича Чехова. Все личные вещи Щербака были переправлены с пароходом «Петербург» в полицейское управление Одессы для передачи (согласно устному завещанию) его дочери Вере. Та, окончив Смольный институт, работала в то время в петербургской конторе Добровольного флота. Было ли исполнено завещание и какова судьба писем, неизвестно. Очень надеюсь, что пока...

Дмитрий КАПУСТИН,
историк, востоковед,
кандидат исторических наук.