Армен Джигарханян

Мудрая, лукавая улыбка этого человека знакома миллионам россиян по таким хрестоматийным фильмам, как «Неуловимые мстители», «Здравствуйте, я – ваша тетя». Глубокий драматический дар - по таким ролям, как «Место встречи изменить нельзя», «Тегеран-43».... По характерным персонажам, созданным за три десятка лет работы на сцене Московского театра им. Вл.Маяковского, - в пьесе «Трамвай «желание», в ролях Сократа, Нерона...

Художественный руководитель театра народный артист СССР Армен Джигарханян признается: как-то надумал подсчитать, сколько раз он был поименован в афишах, в титрах кинокартин, и сбился со счета. Сотни ролей. И каждая вобрала в себя кусочек жизни...

- Что значит для   вас искусство?

- Честно, не знаю! Актер - это его роли, на сцене театра, на экране. Пока живы люди, которые видели, любили его, он продолжает жить вместе с ними. В актерской профессии - это мое выстраданное определение - нет ни завтра, ни вчера. Есть только сегодня.

Я порой говорю молодому коллеге: «Тебе не стоит приходить в театр. Вон там, напротив, платят больше». Наша профессия - профессия уродов: не соответствует надеждам заработок, царапает - кому-то дали звание, а кому-то нет... Но для меня это жизнь. Ведь я 50 лет занимался только театром и ничем другим!

- Вам довелось работать на сцене со многими большими мастерами...

- Да, со многими. Например, с Ефимом Захаровичем Копеляном. Я с ним снимался в шести или семи картинах. И счастлив этим. Это был элегантнейший человек, смешливый - смеялся до слез,    гениально рассказывал анекдоты, притчи...

Как-то в питерском БДТ, в спектакле «Три мешка сорной пшеницы», Ефим играл от автора. Держа на ладони кусок хлеба, он негромко размышлял о том, как мы иногда теряем главные ценности. Я смотрел, и ком стоял в горле. Чудо, которое не перескажешь, не объяснишь привычными словами. Это одаренность, Фокус с большой буквы. Я мог бы спросить у фокусника, как ему удается всё. Но сознательно не делал этого.

- А в жизни ваш друг походил на созданный им образ?

- Зачем нам это знать? У каждого своя жизнь. Антибиотики, которые я принимал, когда мне было трудно, - мое личное дело. Жизнь моих друзей - тоже факты их личной биографии. Когда мы смотрим работы Леонардо да Винчи, разве для нас главное, каким он был в жизни? Нет. Он в том, что создал. А всё остальное - «сохранение правил уличного движения»...

Мой товарищ уже на «другом берегу»... Он не был богемным артистом, в плохом, сплетническом определении. Ведь для многих актер - человек, который не платит алименты. И только. Иным хотелось бы его расшифровать, снизить до своего уровня. Но ведь нельзя расчленять радугу. Радуга - единое понятие. А если вы начнете перечислять: это желтый, это синий цвет... - всё, конец.

Мне дорого пушкинское: «И никому отчета не давать, лишь самому себе служить и угождать»... Но, конечно, на это надо иметь основание - душевное, выстраданное. Каждый человек    имеет право быть самим собой. Однако бесконечен конфликт - Гулливера и лилипутов. Мы все в повседневности в чем-то лилипуты...

- Что думает актер-философ о самобытности в искусстве, о способности  художника  увидеть небо в чашечке цветка?

- Когда космонавт Алексей Леонов вернулся из своего трудного полета, Сергей Павлович Королев спросил его: «Это правда, что Земля круглая?» Гениальная фраза! А ведь сходу и не объяснишь, почему. Лев Николаевич Толстой признавался собеседнику: «У меня всё готово, чтобы писать. Не хватает только... энергии заблуждения». Я услышал это лет десять назад и до сих пор не могу понять до конца, что он имел в виду. А слова не отпускают. Убежден: одна из наиважнейших предпосылок творческого процесса - способность удивляться. Вот почему, сравнивая книгу и компьютер, вижу во втором зло. И объясню почему. Если для того, чтобы получить ответ, достаточно лишь нажать кнопки, я перестаю удивляться. Когда у ребенка два яблока, а ему приносят еще два, он открывает для себя, что такое четыре. Это - развитие. Через удивление. А если он нажал на кнопку и получил тут же ответ, у него нет беспокойства мысли...

- Вам довелось встречаться на сцене со многими уже тогда знаменитостями.  Как работалось с ними вместе?

- Хорошо. Хотя и не просто. В каждом актере   есть чувство лидера, желание завоевать пространство, сознательное или бессознательное стремление быть интересней. В каждом живет Сальери... В памяти съемки картины «Здесь наш дом» с Василием Васильевичем Меркурьевым. Он был очень болен - жуткий диабет. Через пару месяцев его не стало. На съемках сидела жена, которая каждые пять минут приносила ему чай... Актер должен был рассказывать об Ижорском заводе, но производственный текст он не знал, и  ему подсказывали.

Когда я увидел кадры фильма, признаюсь, невольно выступили слезы. Не выдержав, спросил: «Василий Васильевич, вы ведь бывали на Ижорском заводе?» «Нет, никогда». Вот что такое великий артист. Поэтому я не хочу угождать невеждам, удовлетворять их зоологическое любопытство. В искусстве, да и только ли в нем, есть закон таинства. Таинства! Нельзя нарушать его. Я, к примеру, ненавижу фильм про фильм. Никогда не хожу за кулисы в цирке. Понимаю: сразу потеряю обаяние этого чуда!

У меня есть запись постановки в БДТ «Трех сестер». Иногда с восторгом пересматриваю ее. И мне совсем не интересно, как Ефим Захарович Копелян в роли Вершинина относился к Татьяне Васильевне Дорониной в роли Маши. Потому что я вижу эту великую любовь там, на сцене... Советую настоятельно читателям газеты, когда будет время, взять в руки книгу Зигмунда Фрейда о Леонардо да Винчи «Возвращение детства». Книга непростая. В метро ее читать трудно. Но она помогает понять главное, когда мы говорим о чьей-то судьбе.

- А какую еще профессию вы могли бы выбрать, если бы не стали актером?

- Я не мыслю себя   без театра. Даже на секунду   не могу представить, что когда-нибудь вдруг усомнюсь в правильности своего выбора и скажу, как Егор Булычев: «Не на той улице жил». Хватило бы только сил, здоровья   для воплощения новых замыслов!..

- Вы согласны с теми, кто рассматривает искусство как систему врачевания  человеческих душ?

- Театр нельзя уподоблять аптеке. Наивно ожидать, что после выхода спектакля или фильма всё вдруг преобразится. Не случайно же Моисей 40 лет водил людей по пустыне... Требовалось время, и немалое, чтобы общество качественно обновилось. Процесс этот длительный. Не стоит рассчитывать на сиюминутный результат.

Впрочем, я не склонен излишне драматизировать сегодняшнюю ситуацию в культуре. Не говорю о варварстве, которое прет с телевизионного экрана и потакает тем, кто предрасположен к этому варварству. Но ведь есть масса иных людей, настойчиво ищущих другие способы жить. Медицине известна проблема отторжения. В 8-м классе у нас была пионервожатая, которую мы не любили. Она говорила правильные, гладкие, банальные слова, что пролетали мимо сердца, сознания. Из-за нее я не пошел в комсомол. То же самое и здесь. Иногда слышишь: не слишком ли много мы показываем зла? Думаю, все зависит от того, кто это делает. Если человек талантливый, внутренне настроенный против зла, - одно дело, и совсем другое, если на сцене бездарность. Дистиллированные герои ведь тоже сыграли свою страшную роль. Вряд ли нам сегодня поможет решить наши проблемы Финист ясный сокол...

Но, естественно, о доброте нельзя забывать ни на минуту... В нашем театре идет спектакль «Необычные приключения Красной Шапочки». По мотивам сказок Ш.Перро и Е.Шварца. Я его очень люблю. Как-то вышел в фойе и вижу - плачет маленький мальчик. Что такое?.. Мама пояснила: Волка боится. Мы - без пафоса говорю - решили пересмотреть сценарий. И у нас в спектакле Красная Шапочка мирится с Волком.

- Когда за плечами человека сотни ролей, и не захочешь - спросишь: как удается поддерживать творческий тонус?

- На Востоке фамилию Джигарханян расшифровывают двояко -   как «душевный» и как... «хозяин печени». Так что в нашем разговоре, наверное, нельзя не коснуться чисто медицинских аспектов. Но у меня нет ответа. Это работа. Моя жизнь, моя трудная  радость. Устаю, наверное. Но тот же врач, он что, не устает? Школьный товарищ - академик РАМН, хирург Арнольд Адамян как-то заметил: «Сегодня сделал три операции»... Устал? Конечно. На Арбате, где я живу, у нас замечательные дворники - муж с женой. По скрипу их лопат с раннего утра узнаю, что выпал снег. Устают? Разумеется. Но это их работа. Кто не устает?..

Правильнее говорить о компенсации - моральной, духовной, материальной. С возрастом обострились проблемы с сердцем. Кто-то рекомендует приналечь на витамины, кто-то на гимнастику... Посоветовался с академиком Игорем Константиновичем Шхвацабая (к сожалению, его уже нет с нами): «Я верно делаю? Я продлю свою жизнь?» - «Думаю, что да». - «Насколько?» - «Месяца на два». Так что огромное дело в генетике! Но все же очень надо уважительно относиться к своему здоровью, к гармоничности своего поведения. В конце концов, важно не долго жить, а жить достойно: не валяться в постели, не утруждать родных, близких своими недугами. Как точно определил один мудрый доктор Зинаида Ролье: страшно не постареть, страшно устареть.

Впрочем, не понимаю тех, для кого жизнь превращается в вечную погоню за оригинальными диетами, заморскими пищевыми добавками, кто рассчитывает таким образом вернуть себе молодость...

Не скрою, с медициной у меня сложные отношения. Поясню свою мысль. Хороший режиссер не тот, кто показывает каждое слово, жест, как надо играть, а тот, кто не мешает мне проникнуть в тему. То же - в медицине. Настоящий доктор внимательно смотрит и слушает пациента. Не больного, а пациента!.. Помогает организму, а не вмешивается наперекосяк: одно лечит, другое калечит. Помнит знаменитое: «Не навреди!»

В любом деле гораздо больше случайных людей, чем занятых по призванию. Миссионеров всегда меньше. Особенно это чувствительно в медицине. Беда, коль на твоем пути попадется средней руки лекарь, который посчитает себя оскорбленным, если не обнаружит в тебе нового недуга...

Наши врачи, утверждаю, не хуже заграничных. У российской медицины очень высокий класс. Я не раз убеждался в этом, общаясь с замечательными мастерами своего дела академиком Е.Чазовым и академиками РАМН Н.Лопаткиным, А.Чучалиным, профессором А.Камаловым и многими другими...

Больно, конечно, слышать, что в наших больницах порой не хватает стерильных бинтов, ваты, а то и лекарств. Обжигает чья-то некорректность. Что ж, как и в любой профессии, в любом жанре сказываются отношения лилипутов и Гулливера.

Беседу вел Михаил ГЛУХОВСКИЙ