Вот такое наше житье-бытье...

По сложившейся традиции после окончания Всероссийского конкурса «Лучший врач года» его победители обязательно собираются в Каминном зале «Медицинской газеты» поговорить по душам. Вот и на этот раз встреча лауреатов с коллективом журналистов «МГ» проходила в дружеской обстановке. Прямо и без прикрас рассказывали врачи о своем житье-бытье, о том, что их волнует. Чаще всего затрагивались темы нелегкого труда, реформ, заработной платы. Сегодня мы публикуем мнения наших лучших врачей о состоянии здравоохранения на местах, проблемах, которые волнуют не только их, но и тех, кто трудится с ними рядом.

Надо заниматься своим делом

Вот что сказал лучший руководитель медицинского учреждения -главный врач клинической больницы № 119 Федерального медико-биологического агентства Василий Агапов:

- Материальное положение у нашего коллектива хорошее. Появилось надежное подспорье - высокотехнологичные виды медицинской помощи, а за ними пошли и деньги. К нам стали прибывать пациенты из разных уголков страны, а поскольку у больницы есть свой транспорт, мы можем делать 16 вылетов в год за тяжелыми больными. На ремонт стационара в прошлом году затратили 87 млн руб. Это или заработанные деньги, или «поборы» главного врача, его личные контакты, других вариантов решения финансовых вопросов нет. Но у нас остро стоит проблема с младшим медперсоналом, хотя заработки приличные - от 15 до 17 тыс. руб. в месяц, сейчас укомплектованность им 64%, а была 48%. Врачи не обижены, их заработки составляют от 32 тыс. руб. Высокие технологии прилично подняли нам зарплату, можно не только жить, но и развиваться. Мы привлекли много молодежи, поскольку надо думать о будущем стационара, да и профессия требует новых знаний, высокой работоспособности.

Герман Журавлёв, лучший хирург года, работает в Центральной городской клинической больнице Липецка, доктор медицинских наук, автор трех монографий.

- Мы оказываем плановую хирургическую и экстренную помощь. После экстренных дежурств продолжаем работать и днем, поскольку на то она и хирургическая помощь. В год весь хирургический коллектив выполняет до 2 тыс. вмешательств, это операции на сердце, по поводу огнестрельных, ножевых ранений, на органах брюшной полости, поджелудочной железе, желчном пузыре, кишечнике, включая опухоли.

У нас, как и везде, пытаются сделать упор на амбулаторно-поликлиническое звено - вроде бы это дешевле, больным будет проще, нечего им без необходимости находиться в стационаре. Но проблема амбулаторной помощи в том, что там мало хороших врачей, да и в целом врачей не хватает. Всё это привело к тому, что в Липецке ряд больниц закрыт, идет сокращение коечного фонда, в частности наше хирургическое отделение сократят до 50 коек, при этом количество дежурств останется, число операций не уменьшится. Но всякое сокращение коек ведет к сокращению количества врачей и штата. Сегодня при штате 5-7 человек мы еле справляемся с нагрузками, некогда выписывать больных, заполнять истории болезни. Что касается денег, которые доходят до регионов, то и тут сплошные парадоксы, деньги идут целевые -это означает, что, например, надо закупить маммограф или аппарат УЗИ, на другое их тратить нельзя. Ну зачем нам аппарат УЗИ и зачем маммограф в участковой больнице, где денег на бинты не хватает! А почему не потратить эти деньги на то, что необходимо стационару? В итоге у нас в некоторых сельских больницах простаивает отличное оборудование. Я общаюсь с хирургами других территорий, и там такие же проблемы. В один регион прислали в этом году 15 «газелей», а они в прошлом году закупили столько же, куда же эти 15 девать? Машины нам нужны, но вы деньги нам дайте, а руководство решит, куда их лучше потратить. В Липецке всякая прибавка на федеральном уровне заканчивалась снижением зарплаты в наших больницах. Раньше мы входили в МСЧ НЛМК, и комбинат нам доплачивал определенную сумму, 2-3 года назад я получал порядка 18 тыс. руб. в месяц, доплачивали за докторскую степень, тем, кто сегодня там работает, идет прибавка порядка 10 тыс. руб. Мой заработок сегодня при всех нагрузках - 12 тыс. руб. Какой вывод хотелось бы сделать: реформы пойдут, если каждый будет заниматься своим делом, хорошо и качественно выполнять свою работу.

Не только в деньгах дело...

- То, что Герман Юрьевич сказал о периферийной медицине, касается и нас, - так начал свое выступление лучший оториноларинголог года, врач высшей категории из Каневской ЦРБ Краснодарского края Александр Иващенко. - Сокращается коечный фонд, несмотря на то, что койки заполняются более чем на 100%. Всех это смущает, люди начинают уходить из стационара, молодежь в больницу не идет. Остались специалисты предпенсионного или пенсионного возраста. Не приезжают врачи по одной причине - не дают жилье. Все прекрасно понимают, что на пустое место никто не приедет. Молодой специалист, а если еще жена доктор, с удовольствием бы поработал в сельской местности, ведь у нас хорошие заработки - платят сельские надбавки, президентские, Краснодарский край в этом отношении благополучный. Мы уже работаем по новым федеральным зарплатам, не скажу, что прибавка большая, но по крайней мере не потеряли то, что было. Однако положение не выправляется: приезжают люди, помыкаются по квартирам, и хотя район у нас серьезный, крупный, да и больница хорошая, уезжают туда, где лучше. Я работаю на две ставки, получаю приблизительно 12 тыс. руб.
 
Сколько же прибавилось нам бумажной работы в связи со стандартами! Да еще не успеем привыкнуть к одним, нам приносят новые, отличные от прежних. Приходится выкручиваться. Мне дали список, какие обследования я должен провести, как пролечить пациента, но зачем я должен очень долго заполнять какие-то бумажки, чтобы их потом передали в страховую компанию. А думал кто-нибудь, сколько времени дается лор-врачу на прием одного человека? 7-8 минут, а терапевту - 12. У меня жена участковый терапевт, приходит к ней за рецептом пациент, она заполняет кучу бланков, карточку в двух экземплярах - одну для поликлиники и другую - назначения, которые она сделала непосредственно больному. Плюс она заполняет направления на анализы, выписывает рецепт. (У нас есть окошечко для выписки бесплатных рецептов, врач должна туда сбегать, чтобы всё оформить.) Участковая медсестра не может с ней сидеть на приеме, поскольку ее отправили делать прививки, предположим, против гепатита, так как срок годности вакцины истекает. Терапевт находится на приеме до 4-5 часов, потом надо бежать на участок, ведь вызовы никто не отменял. Пустуют четыре участка, подработок не дают, всех больных с пустующих участков разбрасывают по другим терапевтам, но за это им не платят. Спрашивается, куда идут деньги? В общем, сплошная нервотрепка, и тех президентских денег, которые нам доплачивают, уже никто не хочет. Раньше думали, поднимут зарплату - и все ринутся в участковые терапевты, а никто туда не торопится.

Станислав Тен - лучший невролог Кемеровского кардиологического диспансера:

- Наша профессия одна из востребованных, важных и нужных. Рабочий день длится 10-12 часов, но я люблю свою работу. За кандидатскую степень заведующему отделением администрация города доплачивает 10 тыс., за докторскую - 20 тыс. руб. В области нас тоже не обижают. За победу во Всероссийском конкурсе на звание Лучший врач года в прошлом году выделяли 1 млн руб. на развитие лечебному учреждению, где работает победитель, а ему самому - автомобиль. Поэтому на вопрос о том, почему столько кузбассовцев побеждают в конкурсе (в прошлом году их было 9 человек, в этом - 8) можно ответить: налицо уровень кузбасской медицины, и значение материального стимула, как видим, не последнее дело.

Работать стало сложнее

Лучшим санитарным врачом стала Ирина Новикова - заместитель начальника отдела Управления Росздравнадзора по Омской области. Она профессор, преподает в Омской государственной медицинской академии.

- Студенты медико-профилактического факультета должны отличаться от лечебников тем, что у них должно быть сформировано гигиеническое мышление, - сказала она. - Мы, санитарные врачи, смотрим на население как на популяцию в целом и видим те проблемы, которые действуют на популяционном уровне. Вот говорят, надо ли вести медицинскую документацию, кому это нужно, но без этого невозможен никакой мониторинг, а значит, нельзя воздействовать на неблагоприятные факторы среды. Если говорить об организационном плане, то работать нам стало намного сложнее после административной реформы, когда число специалистов нашего профиля резко сократилось. Если раньше нас было 1200, то после реформы в управлении осталось 250 человек и в Центре гигиены и эпидемиологии порядка 600 человек. А нагрузка и те требования, которые предъявляются к специалисту профилактического профиля, существенно возросли.

Далека от Москвы Камчатка, но и там есть наши победители. Среди них Елена Нефёдова - лучший врач восстановительной медицины. Она заведует отделением физиотерапевтическим и лечебной физкультуры Камчатской краевой больницы им. А.С.Лукашевского.

- Я простой врач, и для меня полная неожиданность, что попала сюда, - рассказывает она. – Это лишний раз подтверждает, что «Медицинская газета» стоит на страже наших интересов. Край у нас большой, приходится работать в поселках, ездить в командировки, летать в отдаленные районы.

Что касается оборудования по моей любимой физиотерапии, то здесь сталкиваемся с большими трудностями. Аппаратура старая еще работает, а новая, которая приходит, очень плохая. Кадровой перспективы - никакой. Что касается зарплаты, то раньше «на севера» ездили за большими деньгами. Сегодня в нашем отделении санитарка получает 5 тыс. руб., сестры - 7-8, только что пришедшие доктора - 10-12, я, имея высшую категорию и работая на 1,5 ставки, - 20 тыс. с учетом северного коэффициента. Так что желающих поселиться и работать у нас практически нет...

Олег Сивков - лучший анестезиолог-реаниматолог, врач ЗАО МСЧ «Нефтяник» из Тюмени:

- На Севере в основном действуют федеральные программы, там все деньги, там всё хорошо: больной пришел в больницу или поликлинику и получил помощь по высшему разряду. Тюмень же, точнее юг области, победнее. Да, мы неплохо оснащены, но каждому аппарату нужна голова, а чтобы заполучить голову, хорошие руки, людей можно удержать только финансами, других возможностей нет.

Хотел бы остановиться на профессиональных проблемах. У нас налицо несоответствие оплаты по ОМС каждого конкретного случая тем затратам, которые существуют в реанимации. Койки реанимации разбросаны по всем отделениям, ее не существует как таковой. Хотя 60% всех трудозатрат и объемов - лекарственных и других идет примерно на реанимацию. Мы посчитали, сколько стоит у нас койко-день, получили 24 тыс. руб. Откуда взять эти деньги, если койки в бюджете не числятся, да они есть в хирургических отделениях, терапевтических, но не у реаниматологов. На чем зарабатывать деньги? Мы готовы предложить платную реанимацию, но это нереально. Кадры бегут. Только девочку подучишь, она отработает 2-3 года, на нее уже не страшно оставлять палату с больными. А итог - она стала специалистом, нашла себе место, где повыше зарплата, и ушла. Заработки низкие. Проблемы в системе, а не в наших головах, головы, как видим среди нас, у всех светлые, золотые, но чтобы всё это удержалось, надо материально поддерживать медиков. В стране кадровый провал. 60-летние специалисты ушли, полностью поменялся штат реанимации, если раньше были мужчины, которые зарабатывали и могли кормить семьи, то сейчас они не идут в нашу специальность. А давайте реально посмотрим на нагрузки. Через 10 коек проходят в день 30 человек, это же конвейер. Один пациент просыпается, и тут же его место занимает другой и т.д. Посчитали, сколько стоит час дежурства, оказалось, что в 10 раз меньше, чем час работы гастарбайтера. Когда всё это поменяется местами, тогда и престиж профессии поднимется на должную высоту. Когда началась перестройка, я получил свою первую зарплату впервые в жизни больше, чем сантехник. Вот вам наглядно и проблемы...

*   *   *

Сегодня мы представили мнения нескольких участников «круглого стола». Может быть, кому-то они покажутся весьма пессимистичными, но, увы, так обстоят дела в нашем здравоохранении. Разговор с нашими лауреатами не окончен, мы продолжим его в последующих номерах.

Подготовила
Валентина ЗАЙЦЕВА,
заместитель председателя
центральной конкурсной комиссии,
редактор отдела
здравоохранения «МГ».