Трагедия наркома

О трагической судьбе Г.Каминского впервые рассказал Н.Хрущёв в своем знаменитом докладе на ХХ съезде КПСС «О культе личности и его последствиях»: «Еще в 1937 г. на пленуме ЦК бывший нарком здравоохранения Каминский говорил, что Берия работал в мусаватистской разведке. Не успел закончиться пленум ЦК, как Каминский был арестован и затем расстрелян». Этот документ был впервые опубликован в нашей стране лишь в 1989 г. («Неделя» № 16, 1989).

В свое время мне довелось вплотную заниматься историей жизни и деятельности Григория Наумовича. Он был, без преувеличения, поистине легендарной личностью. И уж конечно, вовсе не щепкой, которые летят, когда рубят лес.

Начало трагической кончины будущего организатора отечественного здравоохранения было положено еще в 1920 г., когда Багиров и Берия направили Сталину резкое послание, в котором грубо оклеветали секретаря ЦК Компартии Азербайджана Григория Каминского. Однако на заседании Закавказского бюро ЦК известный большевик Сер-го Орджоникидзе резко выступил против и спас товарища. Но, как увидим дальше, будущий «великий вождь всех времен и народов», лично председательствовавший на том заседании, с присущим ему злопамятством ничего не забыл. Процитируем выдержку из письма Григория Каминского Серго Орджоникидзе: «...Я больше смущен колебаниями и нерешительностью, какую... проявляет в отношении меня Коба, чем трудностями...» Вряд ли нужно пояснять, о ком здесь идет речь. Давайте проследим основные вехи жизни и деятельности будущего наркома.

Перед мировой мясорубкой

Поступивший в 1915 г. на медицинский факультет Московского университета, он уже через 2 года был избран секретарем Тульского комитета партии. А позже и возглавил Тульский губисполком. Резким поворотом в судьбе Григория Наумовича стало его избрание в 1920 г. секретарем ЦК КП(б) Азербайджана и председателем Бакинского совета рабочих и красноармейских депутатов. Что позже случилось с будущим наркомом в этом городе нефтяников, мы уже знаем.

Несмотря на поддержку Серго Орджоникидзе, Григорию Наумовичу больше не доверили высокий пост в знойном Азербайджане. Его «задвинули» на самый трудный участок работы - поднимать разваленное политикой военного коммунизма сельское хозяйство. Однако, будучи настоящим организатором, Григорий Каминский сумел сплотить вокруг себя лучшие хозяйственные кадры и привлек к нелегкой работе лучших экономистов-аграрников. Тогда-то и сформировалось мощное кооперативное братство, отстаивающее развитие сельского хозяйства по кооперативному пути. Знавшие бывшего заместителя председателя Сельско-союза отмечали его редкий дар очень общительного человека, который умел терпеливо выслушивать других и работать коллективно. Чего стоит, например, привлечение к плодотворной работе одного из виднейших представителей российского кооперативного движения Александра Чаянова! Недаром же В.Маяковский, который любовно называл Григория Каминского «камушком», посвятил ему одно из своих стихотворений. Поистине будущий нарком здравоохранения и на ниве сельского хозяйства работал буквально на износ, стремясь внедрить в практику самое новое и передовое. И везде он, будучи незаурядным человеком, проявлял свой мужественный характер и независимость суждений, резко выступал против насаждавшегося в те годы стиля руководства народным хозяйством. Например, на ноябрьском (1929 г.) пленуме ЦК ВКП(б) именно Григорий Каминский отверг методы насильственного объединения крестьян в колхозы. «Избегайте каких бы то ни было административных мер», - предостерегал он. Понятно, что и от сельского хозяйства его вскоре отлучили.

«Угрожающая отсталость»

Однако разбрасываться такими кадрами время еще не пришло. И, учитывая недюжинные организаторские способности Григория Каминского, его назначили наркомом здравоохранения РСФСР. Приступив к исполнению обязанностей и изучив положение дел в отрасли, народный комиссар направил в ЦК ВКП(б) письмо, в котором сообщал: «Нельзя мириться с имеющим место во всех больницах размещением больных в коридорах, с теснотой в палатах, крайне недостаточным количеством коек для детей, с неудовлетворительным состоянием больничных зданий...»

А в докладе активу медицинских работников «Задачи советского здравоохранения» в августе 1934 г. Григорий Наумович говорил: «Сейчас с исключительной ясностью должна быть осознана огромная угрожающая отсталость здравоохранения»... Под руководством Григория Каминского в наркомате разработали тогда целый комплекс мер по вытаскиванию отрасли из трясины. Именно этот государственный деятель добился увеличения ассигнований на развитие отечественной медицины и притока сюда значительных сумм социального страхования. Благодаря его стараниям тогда же удалось создать ряд кооперативных форм работы медицинской и фармацевтической промышленности, он настоял на сохранении частной медицинской практики. (О том, каких высот могли добиться в практической работе подобные доктора, талантливо рассказал в своей повести «Собачье сердце» писатель и врач М.Булгаков). В годы руководства Каминским медицинской отраслью начали строить межрайонные консультационные больницы и сельские амбулатории, на дорогах страны появились первые машины скорой помощи. Начало укрепляться и аптечное дело.

Внимательно прислушиваясь к мнению ученых, нарком здравоохранения всячески поддерживал смелые идеи, умел, как и прежде, мужественно отстаивать свое мнение. Благодаря участию Григория Каминского обрели силу новые научные направления, открылись различные исследовательские институты. Именно Григорий Наумович поддержал генетику, вирусологию, исследование бактериофагов. Он настаивал на всемерном развитии вузовской науки, поощрял изучение (подумать только, в те то времена!) восточной медицины. Широкую известность получила искренняя дружба наркома со всемирно известным академиком Иваном Павловым, которым он искренне восхищался и которому помогал. Когда же по указанию «мудрейшего из мудрейших» началась бешеная травля генетиков, Григорий Наумович и тут не спасовал, сказав мужественное слово в их защиту. Позиция наркома получила тогда международную огласку («Нью-Йорк Таймс» опубликовала серию статей о Григории Наумовиче, защищающем российскую генетику). И несмотря на суровую статью в «Правде», где наркома подвергли разгромной критике за «содействие... пособникам...», Григорий Каминский открыто выступил на II Всесоюзном съезде невропатологов и психиатров в защиту руководства медико-генетического института и всей генетической науки в целом.

«Если ученые ошибаются, - говорил нарком, - их можно поправлять. Но не номенклатурьте их, пожалуйста. Это не на железной дороге - размечать грузы: сразу номер, штамп, другой - и пошел...» А ведь говорил так Григорий Наумович в декабре 1936 г., когда до кровавой мясорубки оставались всего считанные месяцы. На фев-ральско-мартовском (1937 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) после того, как Сталин произнес свой известный доклад «О недостатках партработы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников», был поставлен также вопрос об антипартийной деятельности Н.Бухарина и А.Рыкова. Григорий Каминский, будучи кандидатом в члены ЦК, потребовал доставить в зал осужденных Г.Сокольникова и К.Радека и устроить перекрестный допрос. Однако Сталин тут же заявил, что те уже подтвердили свои обвинительные показания против Н.Бухарина в присутствии членов политбюро...

Отважный шаг

Несмотря на то что к лету того же года уже не осталось на свободе многих, на кого можно было опереться, Григорий Каминский решился на новый отважный шаг. И на июньском 1937 г. пленуме ЦК после доклада «железного наркома» Н.Ежова «О борьбе с врагами народа» нарком здравоохранения нашел в себе силы заявить, что лично знает многих из названных «врагов народа» и что ему «непонятно, почему именно члены ЦК, руководящие работники арестовываются органами НКВД. А может быть того, что доложено здесь, и не было»? Генеральный секретарь тут же перебил выступающего, грозно сказав: «А вы не друзья с вышеуказанными врагами народа?.. Вы одного поля ягода...» В перерыве Григория Каминского взяли, и больше его никто не видел.

Судя по архивным документам, 24 июня 1937 г. была составлена агентурная справка НКВД с грозной резолюцией Н.Ежова: «Арестовать...» Чего только не написали в этом документе ежовские опричники! «...уроженец г. Днепропетровска... работающий народным комиссаром здравоохранения СССР, является активным законспирированным участником антисоветской организации правых с 1929 г. Из справки следует, что «НКВД давно занимается сбором материалов о Г.Н.Каминском»... Тут же «заплечных дел мастера» нашли и «свидетелей» «подрывной деятельности» наркомата. Присутствует полный набор всего, что требовалось для вынесения обвинительного заключения. И «сборища на квартире, которые носили контрреволюционный характер...», и «антисоветские речи Г.Каминского, который однажды заявил, что в вопросах внутрипартийного положения оказались правы троцкисты, что же касается сельского хозяйства, правы оказались мы, правые». Незамедлительно был выдан ордер на обыск и арест наркома. Протокол обыска подписан женой Григория Наумовича, тоже осужденной впоследствии на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Сразу же после ареста начались «допросы с пристрастием». (Автору этих строк довелось в свое время немало часов провести в беседах с автором нашумевшей книги «Годы и войны», известным полководцем Великой Отечественной, генералом армии А.В.Горбатовым, который в полной мере на себе испытал все ужасы тех допросов. Право, волосы встают дыбом...) Однако заговорить арестованного заставили лишь 8 июля, то есть после двух недель непрерывных пыток. (Выдержки из протоколов того периода цитируются по публикации в газете «Тульские известия» № 214 от 05.11.1995). Вот что показал на допросах Григорий Каминский: «Мне стало казаться, что темпы коллективизации искусственно форсируются, что крестьянство идет в колхозы под административным нажимом, что это так долго продолжаться не может...»

Не добившись ничего путного в показаниях арестованного о его «вредительстве на селе», многоопытные каты перешли к рассмотрению «подрывной деятельности» в сфере здравоохранения. Что же здесь «натворил матерый вредитель»?

«Многие полагали, - говорил он следователю, - что строительство социализма обойдется без лечебного дела, без борьбы с эпидемиями, которые сами отойдут в прошлое, как хлам старого. Строить новые лечебные и инфекционные корпуса не нужно, подготовка новых кадров должна быть более медико-просветительской, чем специально-лечебной и санитарно-эпидемиологической, что фельдшер - это остаток прошлого, что врач должен быть больше на заводе или в колхозе, а не в больнице». Не правда ли, сегодня нелегко поверить в такие бабьи сказки? Но ведь подобные побасенки, с которыми отважился бороться нарком здравоохранения, всерьез предлагали и обсуждали тогда на самом высоком уровне. Дальше -больше.

Вредитель

«Все болезни были под номерами, - продолжал Григорий Наумович. - Эпидемии сыпного тифа засекречивались. Больному говорили: вы больны не сыпным тифом, а болезнью номер два. Это приводило к расползанию эпидемии и увеличению детской смертности. Что же мы имели? Полное отсутствие медикаментов и прочего материального снабжения лечебных учреждений. Приостановление ремонта и строительства новых больниц. Дескать, победа социализма - они не нужны. Одним словом, полное разложение и запустение медицинского дела в стране».

«Это всё, что вы хотели показать о вредительстве, проводимом вами»? - грозно спросил следователь.

«Нет, не всё. Антисанитарное состояние страны как в области коммунальной санитарии - очистка городов, банное и прачечное дело, охрана и состояние водоемов, канализации, так и в других областях санитарии, в особенности пищевой, промышленной и торговой, есть постоянный источник для эпидемий и почва для недовольства населения...»

На настойчивое предложение «подробно остановиться на конкретной вредительской деятельности» Григорий Наумович ответил так: «Хотите конкретно, пожалуйста. Прежде всего, задержка производства сывороток и вакцин. Почему нельзя правильно развивать это дело, как есть во Франции или Америке (США)? Без окончания строительства нового вакцинного и сывороточного корпуса и всего строительства микробиологического и эпидемиологического комбината в Москве нельзя было и думать вывести из кустарщины производство сывороток и вакцин».

И как ни давил на арестованного следователь, призывая назвать того, «кто непосредственно руководил на местах вредительской работой», и перестать «заниматься укрывательством... лиц, с которыми были связаны по антисоветской деятельности», ничего от бывшего наркома «выдавить» так и не удалось.

Однако итог был всё же предрешен. За подписью генпрокурора Союза ССР А.Вышинского появился этот документ: «В процессе следствия установлено, что Каминский завербован в антисоветскую террористическую организацию правых в 1929 г. Н.И.Бухариным и являлся одним из ее законспирированных руководителей. Являлся организатором и руководителем антисоветской вредительской группы правых в системе Нарком-здрава. С целью вызова недовольства среди населения и свержения Советского строя проводил большую вредительскую работу во всех областях народного здравоохранения». «Целью же всех «усилий» бывшего наркома было, оказывается, «...прямое убийство... компрометация Сталинской конституции...»

Расстрелянный «с применением закона от 1 декабря 1934 г.», Григорий Каминский был реабилитирован лишь много лет спустя. Имя его, надолго и незаслуженно забытое, обрело нынче свое доброе звучание. В Большой медицинской энциклопедии (М., 1979 г., т.10) ему посвящена добротная статья. Правое дело, как видим, в конце концов восторжествовало. Перечень же того, что успел сделать Григорий Наумович за короткий срок своего руководства Наркоматом здравоохранения СССР, поистине впечатляет. Это и правительственное постановление «О подготовке врачей», и принятие XVI Всероссийским съездом Советов развернутой программы мероприятий по улучшению медицинского обеспечения городского и сельского населения, и создание Всесоюзной государственной санитарной инспекции... Впрочем, как и положено первому наркому, Григорий Каминский и был во всем первым.

Василий ШПАЧКОВ, соб. корр. «МГ».
Тула.