Дмитрий БАЛАЛЫКИН: Беда, когда уходит клиническое мышление

– Признаюсь вашим читателям – горжусь, что я представитель медицинской семьи, – говорит Дмитрий Алексеевич. – Мой отец – известный хирург Алексей Степанович Балалыкин, доктор медицинских наук, профессор, лауреат Государственной премии. Сейчас он работает консультантом в Центральном военно-клиническом госпитале им. А.В.Вишневского. Мама – Ольга Филипповна, по профессии терапевт, сейчас на пенсии.

– Как видим, выросли в семье крепких профессионалов. Твердо решили пойти по их стопам?

– Совсем нет. До окончания школы всё колебался, куда пойти учиться дальше – в мединститут или на исторический факультет МГУ. Выбрал 2-й медицинский, а уже потом все свои мечты и фантазии осуществил, написав и защитив свою вторую докторскую диссертацию. Стал доктором исторических наук.

– А медицинская диссертация какой теме была посвящена?

– Как получилось, что, будучи медиком по образованию, став доктором медицинских наук, перешли в историю?

– А я, собственно, никуда и не переходил. Воплотились фантазии молодости. На истфак МГУ не поступил, но именно там защитил диссертацию «Русский религиозный раскол в контексте церковно-государственных отношений второй половины XVII века в отечественной историографии», после чего стал доктором исторических наук.

Процесс защиты был очень непростой, многоходовый. Сначала я эту диссертацию защитил в Российском университете дружбы народов, где тогда работал профессором на факультете повышения квалификации медицинских работников. Но когда эта диссертация поступила в ВАК, то тамошние академики, члены экспертного совета по истории, были несколько изумлены. Пригласили меня на встречу. Была создана отдельная комиссия ВАК. Ее члены задавали мне самые разнообразные вопросы.

После работы комиссии экспертного совета, которая не смогла выявить никаких изъянов, моя диссертация была передана на истфак МГУ «на внешний отзыв».

– Для какой процедуры?

– Ученые знают – практически для повторной защиты диссертации. По поручению ВАКа собирается редакционный совет. В результате из более 30 возможных шаров я получил только один «черный». ВАКу ничего не оставалось, как только выдать мне диплом доктора исторических наук.

Принципиальность проявил и председатель экспертного совета по истории академик РАН Юрий Петрович Пивоваров. Несмотря на оказываемое давление, именно он настоял на беспристрастном отношении к моей работе, о направлении ее на истфак МГУ. Так я стал единственным на тот момент в России доктором и медицинских и исторических наук.

– Немного о проблемах, которые вы анализировали во второй своей докторской диссертации.

– Был использован огромный массив, более 2 тыс. источников начиная с XVII века, позволявший оценить отношения между церковью и государством.

– В своей научной работе вы затронули тему раскола. Кто был больше прав – официальная церковь или старообрядцы?

– Тут ситуация как в гражданской войне – все правы и не правы, движение снизу смыкалось с движением сверху. Порой неадекватная политика сверху вызывает такую же реакцию низов, а дальше этот процесс было уже невозможно остановить. Это трагедия, в которой виноваты все, и этот вывод прослеживается в моей докторской диссертации.

За прошедшие 400 лет в России мало что изменилось. Всем движут вполне благонамеренные силы, а в результате в запальчивости мы доходим до того, что просто губим свою страну. Не хотелось бы повторения этого и в XXI веке. Зерно правды есть в позициях всех сторон, но все-таки ответственная государственная власть – это то единственное, что всё держит. Учитывая, что 19-21 августа 1991 г. я, молодой парень, был на баррикадах у Белого дома в Москве, понимаю, что все в своей жизни совершают важный переход. От пылкой демократии в 21 год к очень консервативному настроению в среднем возрасте. Я на себе это ощущаю.

– Руководя кафедрой истории медицины Первого МГМУ им. И.М.Сеченова, вы тесно контактируете с сегодняшними студентами. Интересуются ли они историей их будущей профессии?

– Честно признаюсь, будучи сам студентом, я прогулял все занятия по истории медицины, потом договаривался с преподавателем о зачете. К тому же курсу истории медицины, который утвержден как учебный стандарт, студенты тоже проявляют малый интерес. Думаю, что наша высшая школа сегодня на пути серьезного переосмысления практики преподавания этой дисциплины. Ведь мало что изменилось за последние полвека, и это-то при сегодняшнем колоссальном прогрессе медицинских технологий. Студенты попадают в блестящие оснащенные клиники, а получают рассказы о том, как в древней медицине проводили камнесечения, как были устроены санитарно-технические сооружения при царе Хаммурапи.

На нашей кафедре мы стараемся преподавать историю медицины как часть общей истории науки, развития научной методологии. История медицины – бесспорно фундаментальная научная дисциплина. И мы должны, в рамках программы, максимально ее осовременить. Ну и, конечно, думать о подготовке новых научно-методических пособий, программ, которые бы больше соответствовали сегодняшнему уровню.

– Как вы относитесь к живописи и другим видам творчества?

– Не буду оригинален – я поклонник реалистического искусства. Как сказал художник Илья Глазунов: «Черный квадрат может намалевать кто угодно, а ты попробуй напиши пейзаж, где видна и техника рисунка и все остальное». Постмодернизм – вообще сплошное разложение, и не только основ нравственной жизни. Устроители богохульных выставок, хулиганского пения и плясок перед алтарем в храме Христа Спасителя и прочие вызывают большое осуждение.

– Увлекаетесь ли вы общественной деятельностью?

– Сейчас на нее просто не хватает времени, а раньше – да, за что получил три правительственные награды и благодарность Президента РФ. В числе шести медиков был доверенным лицом В.Путина на выборах 2000 г. Самым молодым среди известнейших светил – Валентина Ивановича Покровского, ныне покойного Бориса Васильевича Петровского, Александра Александровича Баранова, Сергея Ивановича Колесникова. Тогда политическая ситуация была совершенно иной. Многие надеялись, что В.Путин сохранит прежний образ правления, и никто не ожидал событий, которые произошли в начале 2000-х годов. А я оказался в числе «плывущих против течения». Имея очень хорошие отношения с покойным академиком, офтальмологом Святославом Николаевичем Фёдоровым, предложил в его центре провести предвыборное собрание. Он одобрил эту идею и пообещал пригласить съемочную группу с телеканала ТВ-6.

В день собрания вместе с С.Фёдоровым вошли в огромный, переполненный участниками зал. Он произнес яркую речь о вариантах выбора: либо «коммунизм» в лице Г.Зюганова, либо надежды на позитивные реформы – в лице В.Путина.

После же моего выступления меня буквально стали «рвать на части». Вопросы задавали самые разные.

Признаюсь, я был в растерянности, но, заканчивая выступление, заявил, что если проголосуют за В.Путина, то как его доверенное лицо убежден, что произойдет полная инвентаризация всех ресурсов и возможностей, в скором времени некоторые из олигархов окажутся в тюрьме, потому что они воры. Собрание закончилось.

А вечером меня срочно вызвали в штаб наших соратников и мой куратор с возмущением закричал: «Ты что, с ума сошел? До чего договорился, да как ты посмел, тебе башку оторвут – какие олигархи, какая тюрьма? Мне уже кассету привезли с твоей идиотской встречи. Если бы не С.Фёдоров, то мы бы тебя из штаба уже выгнали. Я кассету спрячу, но ты так больше не выступай!»

А что получилось в реальности? То, что делал В.Путин в начале 2000-х годов, поддерживало 95% населения. Наведение порядка, восстановление авторитета государственной власти, борьба с олигархией и т.д. А ведь высказанное мною неосторожно на том собрании мнение чуть не стоило мне перспектив.

– Видна ваша хорошая физическая подготовленность. Каким видом спорта увлекались?

– В возрасте 13-15 лет играл в футбол за московское «Динамо». Но когда пришло время выбирать между хорошей образовательной спецшколой и футболом, выбрал первое. А потом, в середине 90-х годов, обнаружил, что многие из моих тогдашних «сокомандников» оказались в высшей лиге. Мой напарник Сергей Овчинников был вратарем сборной страны.

– А что бы вы пожелали читателям «МГ», медикам-профессионалам?

– Кроме традиционных здоровья и более высокой зарплаты, есть и еще одно пожелание. Проявляйте интерес к фундаментальной науке, которая забывается в век высоких технологий и новейшего оборудования, применяемых во многих клинических отраслях, узких специализаций. Беда, когда уходит клиническое мышление, которое просто немыслимо без хорошего фундаментального образования.

Беседу вел
Леонид ПЕРЕПЛЁТЧИКОВ,
обозреватель «МГ».