Министр Ковригина против ЦК КПСС

Относительно недавно оказался доступным секретный документ из архива ЦК КПСС, свидетельствующий о том, что в 1957 г. в СССР неожиданно возросла смертность населения. Расследование привело к неожиданному результату. Одним из самых загрязненных радиоактивными дождями мест в Союзе оказался самый популярный курорт страны...

ЦСУ считает...

Узнав о росте смертности, министр здравоохранения СССР Мария Ковригина быстро разобралась в происходящем: «Радиация проклятая». И доложила в ЦК.

Также доклад «О смертности населения в СССР в 1957 г.» 18 января 1958 г. направил в ЦК КПСС и Совет министров СССР начальник Центрального статистического управления В.Старовский.

«Общая смертность населения СССР, - докладывал Старовский, - в отличие от прошлых лет, когда она из года в год уменьшалась, в 1957 г. несколько увеличилась... Абсолютное число умерших увеличилось в 1957 г. по сравнению с предыдущим годом на 96 тыс. человек, или на 6%.

Так как рождаемость в СССР в 1957 г. осталась на уровне 1956 г., то естественный прирост (разница между рождаемостью и смертностью) уменьшился...»

Весьма странным выглядело то, что, по данным ЦСУ, смертность больше всего выросла в горных и предгорных районах Кавказа: в Азербайджане на 6%, в Армении на 14%, а в Грузии - на целых 19%. Еще более резко там выросла детская смертность: в Грузии на 27%, в Армении на 11%. В Азербайджане, как отмечалось в докладе, она была выше, чем в среднем по Союзу. В докладе ничего не говорилось о причинах такого роста. Статистики сухо отмечали, что наибольший вклад в увеличение смертности внесли сердечно-сосудистые заболевания. На втором месте по «убойной силе» оказались рак и другие злокачественные новообразования. Чтобы товарищи в ЦК лучше всё осознали, радиоактивное загрязнение изучали на курорте Сочи. В 1957 г. содержание стронция-90 в почве составляло там 11,7 милликюри на 1 км2.

Начальник ЦСУ особо просил руководство страны обратить внимание на свой доклад. Подобной фразы в других документах ЦСУ не встретишь. Но самым интересным было другое: в любой стране подобный документ должен был вызвать серьезную озабоченность властей. А в ЦК доклад Старовского без всякого рассмотрения отправили в архив. Не нашлось следов и обычного в подобных случаях наказания местных партийных, советских и медицинских чиновников. Чтобы найти истину, пройдемся по цепочке медиков того времени: от простого врача к главному, от главного - к чиновнику Минздрава, а от него - и к самому министру здравоохранения СССР. Точнее, к самой.

Минздрав предупреждает...

Как сейчас помню, дверь квартиры в сталинском доме на Тверской открыла исключительно обаятельная женщина. Несмотря на ее вполне почтенный возраст, назвать ее старушкой было бы просто несправедливо. За всё время нашего долгого разговора память ни разу не подвела ее.

...В 1950 г. Ковригину назначили министром здравоохранения РСФСР, в феврале 1952-го - первым заместителем союзного министра. Карьера Марии Дмитриевны развивалась более чем успешно. «На XIX съезде партии меня ни с того ни с сего избрали членом ЦК», - вспоминала она. В
 
декабре 1953 г., перед командировкой в Индию, ее неожиданно вызвал Н.Хрущёв. Минут сорок расспрашивал о делах, потом побалагурил и отпустил. А в январе 1954 г. Ковригина, как обычно неожиданно для себя, возглавила Минздрав СССР.

В последующие годы Хрущёв, наверное, не раз пожалел об этом своем решении... Ковригина резала правду-матку не только в ЦК и Совмине. В 1957 г. она выступила на сессии Верховного Совета СССР и рассказала об истинном положении дел в борьбе с туберкулезом. В результате ее персональное дело (Мария Дмитриевна заглянула в один из своих старых блокнотов) 23 февраля 1957 г. рассматривали на секретариате ЦК: «Коврыгиной, - свою фамилию она произносила именно так, - указали на неправильный, демагогический характер выступления на сессии, давшего пищу для злопыхательских нападок буржуазной печати на Советский Союз».

- Мне понадобились цифры как раз по детской смертности, - вспоминала Мария Дмитриевна. - Звоню главному статистику Старовскому. А он не дает. Не положено. Как не положено? Я же министр. «Обращайтесь, - говорит, - к товарищу Суслову». Ох как мне не хотелось! Суслов всегда производил на меня неприятное впечатление. Жесткий, неулыбчивый. Но собралась с духом, позвонила, поехала. Доказывала, что без этого не могу работать. И он разрешил.

Ковригина довольно скоро разобралась в происходящем. «Радиация проклятая. Я ведь своими глазами видела, как она убивает, в 1955 г. Тогда от лучевой болезни умирал первый атомный министр В.Малышев. Мучительно. Я приходила к нему в палату, а он криком кричал: «Ковригина, ну сделай же что-нибудь!» А что я могла сделать? Только расплакаться».
 
Мария Дмитриевна организовала экспедицию для проверки радиоактивного загрязнения воздуха, почвы и продуктов питания. И о результатах доложила в ЦК. Понимала ли она, что замахивалась на святое - военно-промышленный комплекс? Что это может стоить ей должности? Прекрасно, но «как же можно было не докладывать? Я всегда и всё докладывала в ЦК. До мелочей. Порядок есть порядок. Помню, когда умирал Сталин, мы не уходили с работы. Звонков было, писем с предложениями, как его лечить, вы представить себе не можете сколько. Так всё аккуратно записывали и отправляли Г.Маленкову в ЦК. Одно до сих пор помню: чтобы снизить давление у товарища Сталина, ему нужно несколько раз поставить клизму. А спорить с министрами мне было не привыкать. Со многими из них ругалась из-за слива в реки производственных отходов».

Все-таки было решено провести исследования на Кавказе, но не в Армении, Грузии, а на морском курорте. Курортом оказался район Большого Сочи Адлер.

...А секретариат ЦК игнорирует

Ядерные испытания, о которых говорится в сообщении министра здравоохранения, проводились в основном в Семипалатинске, в Казахстане, и на Новой Земле. Всего с 1949 по 1958 г., когда был составлен этот документ, на этих и других полигонах было взорвано 83 ядерных заряда общей мощностью почти 27 мегатонн.

По мнению тогдашнего министра здравоохранения, «явной опасности» загрязнение стронци-ем-90 не представляло. Объясняется это просто: в то время еще не было точно известно, каким образом убивает стронций. Считалось, что, если предельная концентрация не превышена, беспокоиться не о чем. Но стронций-90 в организме может замещать кальций и поэтому накапливается в костях. Человеческий скелет становится источником радиоактивного излучения, которое человек всё время носит с собой.

Да и сами предельные концентрации, установленные тогда, существенно отличались от сегодняшних. Так, в 1961 г. максимально допустимый уровень стронция-90 в скелете человека, принятый Международной комиссией по радиационной защите, соответствовал 1000 микромикрокюри на 1 г кальция, или 1000 стронциевых единиц. Немногим позже он был уменьшен в 10 раз, а затем еще на треть - до 67 стронциевых единиц.

С сообщением Ковригиной ознакомились все члены хрущевского секретариата ЦК: Л.Брежнев, М.Суслов, Н.Игнатов, А.Аристов, Е.Фурцева, Н.Мухитдинов. Никаких немедленных решений принято не было. Кроме разве что одного - курировавший тогда военно-промышленный комплекс Брежнев стал отдыхать на черноморском побережье не Кавказа, а Крыма. Да в январе 1959 г. Ковригина была освобождена от должности. Зараженный 30-сантиметровый слой земли во всесоюзной здравнице снимать никто не стал. Не было принято никаких мер и в пищевой промышленности. Однако очень скоро - 30 октября 1958 г. Советский Союз вместе с Соединенными Штатами Америки объявили о двустороннем моратории на испытания ядерного оружия.

Продлился мораторий недолго -1 августа 1961 г. СССР вышел из него и месяц спустя начал взрывать ядерные и термоядерные бомбы. С этого времени и до заключения Московского договора 1963 г. о запрещении ядерных испытаний в трех средах большая часть наземных ядерных взрывов производилась не в Семипалатинске, как раньше, а на Новой Земле. Суммарная мощность взрывов за эти два года оказалась почти в 10 раз больше, чем за 9 лет до моратория.

Перед взрывами военные на Новой Земле тщательно изучали прогнозы погоды и ждали ветра, который понесет радиоактивное облако в сторону вероятного противника, так же как в Семипалатинске они ждали ветра в сторону тогда еще братского Китая. Но циклоны и антициклоны приносили немалую часть зараженных радиацией облаков обратно на территорию СССР. Приносили они и продукты взрывов других ядерных держав.

После возобновления испытаний ядерного оружия в 1961 г. возрос и уровень радиоактивного загрязнения территории СССР. В 1958 г. в среднем по стране он составлял 6 млКи/км2, в 1963-м - 44, в 1964-м - 56. По данным Госкомэкологии РФ, средний уровень загрязнения почвы стронцием в конце 90-х составлял в России около 40 млКи/км2. В 1963 г. недалеко от Сочи - в районе озера Рица - прошли радиоактивные дожди, и уровень загрязнения там достиг 400 млКи/км2.

Итак, вот секретное сообщение (с некоторыми сокращениями)
бывшего министра здравоохранения СССР,
которое о многом заставляет задуматься.

«Секретно
экз. 1
В ЦК КПСС
Информационное сообщение
Исследование содержания стронция-90 в атмосфере, почве, продуктах питания и костях человека
Исследования зараженности атмосферы на наличие радиоактивных веществ показали, что на высоте 7 тыс. м содержание стронция-90 составило сравнительно небольшую величину - 1,8 10-17 Кюри/литр (с колебаниями от 0,26. до 7,8 10-17 Кюри/литр)...
Был определен возраст продуктов деления, загрязняющих атмосферу. Установлено, что они произошли от взрывов, проведенных в 1954-1955 гг...

Содержание Sr-90 в почвах, молоке и злаках

Выпадая на поверхность земли, стронций-90 концентрируется в верхнем слое почвы. Показано, что слой толщиной 5 см может удерживать до 70-80% выпавшего изотопа. Степень удержания Sr-90 в почве зависит от состава и структуры как верхнего, так и нижележащих ее слоев.

Весь выпавший Sr-90 удерживается в слое почвы толщиной 30 см. С учетом этого обстоятельства общее содержание стронция во всем зараженном слое составляло для Подмосковья в 1956 г. 3 милликюри/кв.км и в 1957 г. - 4,5 милликюри/кв.км.

Исследование содержания Sr-90 в молоке имеет большое санитарно-гигиеническое значение, так как молоко является одним из главных источников поступления кальция, а следовательно и Sr-90 в организм человека.

Исследования показали, что содержание Sr-90 колеблется сравнительно незначительно: от 3,35 до 8,0 с.е., составляя в среднем 4,9 микромикрокюри Sr-90 на 1 г Са (или 5,0 микромикрокюри на 100 г сухого молока).

Полученные значения близки к данным о содержании Sr-90 в молоке в других странах Северного полушария (ГДР, Великобритания, Канада).

Исследования зараженности зерна стронцием-90 дали довольно высокие цифры, в среднем 70 с.е., с максимальным значением 140. При пересчете на 1 кг зерна максимальная цифра составляет 45 микромикрокюри стронция-90, средняя - 26.

Факт высокой зараженности зерна выявляет новый источник проникновения Sr-90 в организм человека, слабо учитывавшийся зарубежными исследователями. Достаточно указать, что в 1 кг печеного хлеба содержится 13 микромикрокюри Sr-90, то есть вдвое больше, чем в 1 л молока (6,0 микромикрокюри).

Главную опасность для людей представляют зараженные стронцием продукты, в первую очередь зерно. Попадая с едой в организм, стронций накапливается в костях.

Содержание Sr-90 в костях человека

Данные анализа 48 образцов костей, взятых в Москве на содержание стронция-90 в костях детей в возрасте от 0 (мертворожденные) до 7 мес., говорят о том, что содержание Sr-90 в костях составляет от 1,2 до 2,0 с.е. при среднем значении 1,7 с.е.

Эти данные несколько превышают данные содержания Sr-90 в костях детей в других странах (0,45 с.е. в Великобритании в 1956 г.), хотя содержание Sr-90 в пищевых продуктах в СССР совпадает с зарубежными данными.

Приведенные выше концентрации стронция-90 (в атмосфере, в продуктах питания и костях человека) значительно меньше предельно допустимых концентраций этого изотопа и в настоящее время явной опасности не представляют.

М.КОВРИГИНА
29 июля 1958 года»

Подготовил Борис НИВКИН.