Энциклопедист русской гинекологии

Род Снегирёвых был связан с Московским университетом, в нем они занимали кафедры, были профессорами... Но Владимир Федорович Снегирёв мог бы сказать о себе словами поэта: «Тяжелое детство мне пало на долю». Рано лишившись родителей, он узнал горечь и обиды сиротства. Когда понадобилось освободить место для некоего чиновничьего сынка, то сироту Снегирёва из гимназии отчисляют и направляют в штурманское училище «для детей военных низшего ранга», в котором - все прелести муштры: розги, карцер, «оставление без пищи»... Окончить училище не пришлось: опекунский совет не нашел денег на продолжение учебы и отправили юношу матросом «в морскую кампанию» на фрегате «Смелый»... Годы морской службы закалили волю, выработали твердость характера, отточили способности, которые проявились в учебе...

Надо полагать, под влиянием своих друзей Владимир решил связать судьбу с наукой, задумав стать студентом Московского университета. На флот он больше не вернулся. Экстерном сдав экзамены за гимназический курс, он поступил на медицинский факультет... Атмосфера, царившая в университете 60-х годов XIX века, была заряжена такими «властителями дум», как Н.Г.Чернышевский, Н.А.Добролюбов, в университетских коридорах задавали тон разночинцы... Манили образы Рахметова, Кирсанова, Базарова, скорее всего, это подтолкнуло Владимира к углубленному изучению анатомии, биологии. Изучая гистологию, он познакомился и позднее подружился с профессором А.И.Бабухиным. Это под влиянием его материалистического мировоззрения «...начал создаваться Снегирёв как ученый, как профессор, как знаменитый хирург, как врач в самом широком смысле этого слова... он мог здесь удовлетворить свою жажду биологических знаний, погрузиться в атмосферу научного биологического мышления», - писал ученик Снегирёва А.Губарев.

Сам Владимир Федорович буквально боготворил своего учителя и друга, позднее он скажет: «Луч солнца правды блистал на нем, дух истины и творчества царствовал в нем». Школу клинической медицины Снегирёв прошел под влиянием профессоров - классиков тогдашней медицины, звавших молодежь от эмпиризма к новым научным трудам, к поиску и новаторству. Г.А.Захарьин на клиническом кураторстве виртуозно анализировал грани анамнеза, проникая в тонкости и лабиринты диагностических загадок. Это умение было впитано в клиническое мышление и диагностические приемы самого Снегирёва на всем его многолетнем врачебном пути. Уже через многие годы, преодолев интриги завистников и наветы клеветников, он сказал, что «многому выучился у Захарьина и что гинекология многим обязана этому замечательному деятелю». Путь в науку для Владимира Федоровича был проложен Т.А.Тольским, В.А.Басовым, И.Н.Новицким, которые отмечали добросовестность и прилежание студента Снегирёва, а заслужить похвалу у них было не всякому по плечу.

По окончании университета он стал работать в Яузской больнице для рабочих, где углубился в изучение влияния труда и быта на здоровье женщины. Напряженная работа отразилась на состоянии здоровья молодого «лекаря с отличием» - пришлось менять место работы. Он впервые стал на ту профессиональную стезю, с которой не сойдет до последнего часа своей жизни - «Снегирёв - лекарь... сверхштатный родовспомогательного заведения при Московском воспитательном доме»... Отец его умер от холеры, поэтому при эпидемии холеры 1871 г. он оставил свое родовспомогательное заведение и уехал в Подольский уезд Московской губернии «на холеру». Здесь проявились его характер, воля, инициативность, административные и организаторские способности. Всё окончилось благополучно: преодолевая чиновничьи препоны, бюрократические рогатки, недоверие к санитарным и профилактическим мерам, удалось снизить смертность, выявить очаги, организовать грамотное лечение - эпидемия угасла... Официальная благодарность удостоверила роль Снегирёва в борьбе с холерой...

А работы в родовспомогательном заведении было невпроворот. Нормальные и патологические роды, внутрибрюшные кровотечения -практика подсказывала необходимость научных обобщений, выяснения этиологии и патогенеза болезни, которая так резко и внезапно обрывает тонкую нить молодой женской жизни «кровяным позадиматочным кровотечением». В те времена понятие о внематочной беременности было призрачным. Защита докторской диссертации через два года изучения большого клинического материала всё расставила по своим местам, стала ценным и важным, своевременным вкладом в мировую науку. Снегирёв сделал выводы -лечение только оперативное, спасти такую больную может только операция, но утверждать свою идею приходилось, преодолевая мнение маститых гинекологов, цеплявшихся за устарелые установки прошлых лет.

...Знающему европейские языки, ему была преложена командировка в Германию, Англию, Францию «для ближайшего ознакомления со сделанными за последнее время усовершенствованиями в гинекологической хирургии и для осмотра заграничных заведений подобного рода».

...В это время в России стала обретать права гражданства овариотомия, которую выполняли эпизодически профессора К.Славянский, А.Красовский, И.Новицкий. Еще студентом Снегирёв видел, как выполнялась пресловутая овариотомия - казалось, в операционной время повернуло вспять, к первым операциям 40-х годов XIX века. Снегирёв посетил клиники знаменитого Листера, французского законодателя в области овариотомии Пэана, классика немецкого акушерства Гегара. Его стремление было не в том, чтобы подражать этим светилам медицинской науки, но в том, чтобы утвердить в России гинекологию как науку, организовать подготовку кадров, открыть больницы, в которых можно было бы оказывать помощь и осуществлять лечение женщин на современном уровне.

...В это время Снегирёв утверждается на должность доцента по курсу женских болезней, только что введенную ученым советом Московского университета, что открывало возможности для развития гинекологии как науки.

Он стал основателем гинекологической клиники в Московском университете. Крестным отцом ее стал знаменитый Г.А.Захарьин, который выделил 4 кровати в своей клинике факультетской терапии.

...И снова научная командировка, но в этот раз в Европу едет признанный ученый, умудренный опытом клиницист, который совершенствовал свой уровень в топографической и оперативной хирургии, выполняя на трупах в клинике Р.Хробака операции высочайшей сложности.
 
В Вене Снегирёв работает в клинике Т.Бильрота, которая диктовала законы антисептики всему медицинскому миру. В это время Владимира Федоровича настиг тяжелый удар судьбы - смерть жены, верного друга и вдохновителя его научных поисков, но он мужественно перенес это горе, уйдя всецело в науку, преподавание, общественную деятельность. Ему приходилось нелегко в жизни, его имя пытались чернить высокопоставленные неучи: когда после опасной неизбежной операции умерла молодая княжна Шаховская, то разъяренная родня, титулованные князья, не умея оценить тяжелое моральное состояние врача, выгравировали на ее могильной плите: «...умерла от операции д-ра Снегирёва». Каково было сносить это издевательское отношение профессору, отдававшему себя борьбе за здоровье и жизнь женщин...

...Преподавая в университете и сталкиваясь с проблемами усовершенствования знаний земских врачей, Снегирёв проникся идеей написания учебника-пособия для акушеров-гинекологов, в 1884 г. вышло первое издание его энциклопедического труда, который он посвятил «русскому земскому врачу», назвав его емко и просто - «Маточные кровотечения». Этот труд выдержал четыре издания, становясь сразу настольной книгой и библиографической редкостью. «Маточные кровотечения» были переведены на французский язык.

Нельзя умалить общественную деятельность Владимира Федоровича и его роль в формировании авангарда медицинской элиты на рубеже XIX-XX веков. Он не состоял ни в одной из партий, но его не отнесешь к аполитичным ученым. Его твердая политическая позиция - формирование общественных организаций с целью облегчения женской доли в России, чтобы «женщина имела бы больше прав и меньше обязанностей», создание специализированных больниц и клиник, гинекологических отделений в Москве и в провинции.

Судьба и нужды российской науки задевают профессора за живое, в одном из писем он пишет: «Книга жизни состоит из светлых и грустных страниц. Мечников забаллотирован, Сеченов уходит, Боткин умирает, дух знания исчезает»... Какая горечь звучит в этом признании, вызванном реакционным угаром в России. Речь Снегирёва на I съезде российских акушеров и гинекологов, почетным председателем которого он был избран, своей исповедальной откровенностью стала хрестоматийной, во многом она перекликается с речью великого русского хирурга Н.И.Пирогова, который говорил, «что взял себе за правило ничего не скрывать из своих ошибок, чтобы предостеречь от них, их повторения, молодых врачей...» Достаточно прочесть о карболовой кислоте и сулеме, применяемой в операциях Снегирёва: «Мы теряли зубы, а больные жизнь!» Владимир Федорович считал, что нельзя всё в гинекологии свести к удалению матки, придатков, новообразований, скоплений, надо изучать нормальную и патологическую физиологию менструального цикла, влияние детских болезней на становление женского организма, влияние инфекционных факторов на детородной функцию...

Не меркнет в мировой истории акушерства незыблемая слава Снегирёва в распознавании мнимой беременности у сербской королевы Драги. Московский профессор посрамил маститых европейских акушеров, без экивоков и личного возвеличивания - точная диагностика, слабительное, клизмы и подкладные судна убедительно отвергли диагноз беременности, поставленный акушерами ряда европейских столиц.

Снегирёв был феноменальным хирургом, его хирургическое мастерство не было эмпирической суммой выполненных операций, в основе его хирургической техники лежало глубокое знание анатомии и топографической анатомии, его способ перевязки маточной артерии по методу Алтухова - Снегирёва и сегодня представляет собой простой и надежный путь к предупреждению кровопотери при лапаротомии и операции на органах малого таза. Кроме высокой хирургической техники, Снегирёв отличался находчивостью и спокойствием, он сочетал умение оперировать лапаротомическим путем и влагалищным доступом, всеми научными докладами пропагандируя эти отнюдь не конкурирующие или взаимоисключающие методы. Снегирёв считал, что гинеколог, войдя в брюшную полость, должен быть готов к любой ситуации, а для этого надо быть знакомым с техникой выполнения ряда хирургических операций. В 1902 г., оперируя молодую женщину по поводу кисты яичника, он столкнулся с гидронефрозом: опорожнил этот гидронефроз через боковой разрез, а затем повторно оперировал пациентку и создал соустье между вместилищем гидронефроза и мочевым пузырем - больная была выписана из клиники в хорошем состоянии...

Операция создания искусственного влагалища вошла в гинекологическую практику под именем Снегирёва. У истоков хирургического лечения органов брюшной полости стояли Микулич, предложивший идею и технику дренирования брюшной полости и ее промывания, и Снегирёв, обосновавший необходимость и целесообразность перитонизации. Нынешнюю хирургию и гинекологию невозможно представить без этих краеугольных методик безопасного и надежного оперирования. За свою долгую врачебную жизнь Снегирёв сделал 5 тыс. оперативных вмешательств, ни один из его современников среди русских и зарубежных гинекологов не достиг такой вершины.

Когда в 1914 г. грянула мировая бойня, он отдал часть коечного фонда гинекологического института для лечения «раненых и увечных воинов». Сам профессор включился в работу, активно оперируя и облегчая страдания солдат и офицеров мастерством хирурга. Он заслужил слова глубокой благодарности за свой вклад в организацию медицинской помощи во время войны.

...В 80-е годы XIX столетия профессор Снегирёв избрал место летнего отдыха вблизи заштатного городка Алексина под Тулой, где была захудалая земская больница. Там он, проводя летние месяцы, свободные от работы на кафедре, оперировал и лечил больных, вкладывая в это подвижническое начинание свои личные средства... Условия для работы были сложными - требовались немалые деньги. Авторитет Снегирёва был столь высок, что нашлись жертвователи - филантропы и меценаты, больница реконструировалась, а потом был выстроен новый «деревянный барак», в котором открыли полноценную операционную, там стали выполнять сложные хирургические операции, там стажировались и практиковали молодые врачи под руководством Владимира Федоровича... «Летние хирургические бараки им. проф. В.Ф.Снегирёва» - так называлась эта общедоступная больница, являясь той самой «кафедрой», где формально утвердилась неформальная школа Снегирёва. Его ученики-соратники здесь получали темы своих докторских диссертаций, постигали технические тонкости оперативных вмешательств, вникали в клиническую суть важных диагностических приемов...

...Снегирёв долгие годы своей жизни отличался хорошим здоровьем, но годы и тяжелая работа, нелегкая отцовская и мужская судьба подорвали его крепкий организм... Зимой 1916 г. у профессора вспыхнула пневмония, ее течение осложнилось коронарной недостаточностью, и он умер, не дожив до своего 70-летнего юбилея...

Снегирёву установили памятник в Москве, вблизи клиники акушерства и гинекологии Московской медицинской академии им. И.М.Сеченова, его имя присвоили этой клинике, городской больнице города Алексина. На доме, где он жил в Москве, установили мемориальную доску... Родина достойно почтила память своего сына, основоположника отечественной гинекологии, великого хирурга, пламенного патриота России, великого гуманиста, гордость Москвы, ее поистине великого гражданина.

Его установки и заветы стали законодательными не только в России, но и на всем «постсоветском пространстве», где плодотворно работают многие сотни акушеров и гинекологов, вышедших, по сути, из школы Снегирёва, как русские писатели из гоголевской «Шинели»...

Гарри ЗУБРИС, врач.
Херсон.