Государство в большом долгу перед медициной

Генеральный директор многопрофильной клиники «Центр эндохирургии и литотрипсии», руководитель курса новых медицинских технологий Московской медицинской академии им. И.М.Сеченова, профессор Александр БРОНШТЕЙН стал первым руководителем негосударственного медицинского учреждения, получившим из рук Президента России высокую награду - орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Таким образом, возглавляемая им клиника, которая давно получила заслуженное признание пациентов, была отмечена и на самом высоком государственном уровне. Однако, возглавляя одну из самых крупных в России частных клиник, профессор Бронштейн не устает повторять, что остается убежденным сторонником сильной государственной медицины. Слово - Александру Семёновичу.

- Наградив меня орденом, руководство страны признало право частной медицины на существование. На торжественной церемонии Владимир Путин, тогда президент, сказал мне: «Спасибо за то, что вы делаете». Я ему ответил тем же, поскольку при нем начал осуществляться национальный проект, который, при всех его издержках, всё же позволил здравоохранению получить дополнительные средства. Такая поддержка частной медицины для нас особенно важна, так как есть довольно влиятельные люди, которые публично подвергают сомнению целесообразность частной медицины вообще, утверждая, что там не может быть хороших врачей. За 15 лет работы нашей клиники были спасены тысячи пациентов, и мы доказали право на жизнь своими новациями, предлагая то, чего не может дать государство. Но в целом, несмотря на большое количество частных клиник в Москве, состояние частной медицины у нас я бы назвал плачевным. Деятельность многих негосударственных клиник носит кустарный, полумедицинский характер. Деньги зарабатываются любым путем, в том числе и обманом пациентов, которым часто назначают ненужные виды диагностики и лечения, или предлагают, мягко говоря, крайне сомнительные медицинские процедуры.

Являясь владельцем частной клиники, я остаюсь убежденным сторонником сильной государственной медицины. Государство должно гарантировать человеку, что оно его не бросит в беде и обеспечит оказание медицинской помощи. Это принято во всех цивилизованных странах. Частная медицина предлагает дополнительно лишь отдельную палату с повышенной комфортностью, именно за это пациент платит из своего кармана. А уровень самой медицинской помощи тот же, что и в государственных клиниках. Вопреки широко распространенному мнению, частная медицина на Западе развита очень слабо. В Амстердаме есть лишь одна частная клиника, в Париже - 5 и даже в огромном Нью-Йорке их не более 15. За границей в частной медицине работают, как правило, врачи из государственных клиник и только после того, как полдня отдадут своей основной работе. На постоянной основе в зарубежных частных медицинских учреждениях работают 5-7 врачей (для сравнения - у нас в центре 130), остальные - приглашенные специалисты. И это я считаю правильным.

Мы все обрадовались Национальному проекту «Здоровье», согласно которому новые медицинские технологии должны были стать доступными для пациентов. Ведь Россия занимает одно из первых мест в мире по уровню смертности, среднестатистический мужчина у нас не доживает до пенсии. Мы теряем ежегодно 3-4 млн человеческих жизней, многие из которых медицина на нынешнем уровне своего развития могла бы спасти. Надо всеми возможными способами бороться за то, чтобы у нас перестали умирать люди от предотвратимых причин. Сегодня с этой целью строятся федеральные центры, предполагается, что они будут оказывать высокотехнологичную медицинскую помощь. Но работать на новейшем оборудовании зачастую некому, поэтому оно простаивает. Нужен институт подготовки кадров для таких центров, об этом надо было задуматься еще вчера.

Что сегодня производит Россия? Увы, в основном это энергоресурсы и военная техника. На нас проливается золотовалютный дождь, но у меня есть дети и внуки, и мне не безразлично, как они будут жить, когда в России иссякнут запасы нефти или в мире появится альтернативный вид топлива. В настоящее время львиную долю лекарств и медтехники мы закупаем за рубежом, причем по самым высоким в мире ценам (почему - можно только догадываться). Это создает колоссальную нагрузку и на государственный бюджет, и на карманы пациентов. Нельзя жить только за счет импортных препаратов, не говоря уже о проблеме контрафактной продукции. Я, например, принимаю уже более 10 лет гипотензивные препараты и липиды, из них нет ни одного выпущенного в нашей стране. России нужен минмедпром или иная государственная структура, которая бы отвечала за развитие отечественной медицинской промышленности и полноценно ее финансировала. На нанотехнологии государство выделяет чуть ли не триллионы рулей, почему бы часть этих средств не направить на медицинскую промышленность? Я не призываю производить в России все группы препаратов, но выбрать приоритеты и вкладывать в них деньги необходимо. Корпорация «Роснанотех» могла бы взять эту роль на себя.
Сейчас всё более популярными становятся операции по стентиро-ванию сосудов сердца. Совсем недавно мы провели сложнейшую операцию известному в России писателю, страдавшему аневризмой брюшного отдела аорты. Так вот, поставленный ему стент (естественно, импортный) стоил 12,5 тыс. долл. Да, для его производства нужны высокие технологии, дорогостоящие материалы, но разве это мыслимая цена? Фирма-производитель утверждает, что стент стоит таких денег, но речь, на мой взгляд, идет о монополизации на рынке медицинского оборудования. Я считаю, что стент должен стоить 2-3 тыс. руб., и этого реально добиться, если их будут производить у нас. Тогда можно будет спасти многие тысячи больных. Ведь в России живут не только олигархи, но и другие люди, которые умирают только потому, что не могут найти денег на операцию. Общеизвестно, что конституционные гарантии бесплатной медицинской помощи в нашей стране не работают.

В свое время я предлагал одному из бывших министров здравоохранения через моих знакомых олигархов (а среди моих пациентов есть очень богатые люди) найти деньги для проведения коронарографий всем нуждающимся в них москвичам. Подсчитал, что для этого нужно порядка 80 млн долл. -гораздо меньше, чем стоимость хорошей яхты. На что министр мне ответил: «А что дальше делать с этими больными? Им же надо операции проводить, а на это средства уже никто не даст». И, к сожалению, он прав. Государство выделяет квоты на высокотехнологичные виды медицинской помощи, но потребность в ней гораздо больше. Так, в России каждый год делают 23-25 тыс. операций на сердце, в США - 2,2 млн, то есть приблизительно в 50 раз больше с учетом численности населения. А сколько нуждающихся в коррекции ритма сердца, постановке кардиостимуляторов? Москва имеет программы, по которым кто-то получает такую помощь, но в целом страна ею не обеспечена. В нашей клинике более 1 тыс. пациентам в год выполняют стентирование сосудов сердца и периферии. К нам приходят люди, которые продают всё, чтобы спасти себя, и мне больно на это смотреть, тяжело с ними разговаривать.

Проблема в том, что у нас пока нет нормального медицинского страхования - как обязательного, так и добровольного. 3% от фонда оплаты труда, которые идут на ОМС, - это крайне мало. В результате тарифы на медицинские услуги заниженные, поэтому негосударственные медицинские учреждения не работают в системе ОМС, хотя закон это позволяет. Что касается добровольного медицинского страхования, то его программы, как правило, финансируются работодателями и включают лишь амбулаторно-поликлиническую помощь. Так, недавно мы обследовали 450 работников одной из крупных московских корпораций в рамках ДМС, выявили несколько больных, которые требовали лечения, в том числе хирургического. Но работодатель ответил в том духе, что это уже проблема самих пациентов. И такая ситуация, к сожалению, типичная. Цивилизованный способ оплаты медицинских услуг, принятый во всем мире, - через страховую компанию. А в обороте нашей клиники не более 15% составляют платежи от страховых компаний, всё остальное - это опять же личные средства пациентов.

Я все свои связи во властных структурах использую для того, чтобы убедить в необходимости организации при Президенте России совета по здравоохранению. Причем совет должен быть не формальный, собирающийся не чаще раза в год, а реально действующий. Тем более что нынешний министр здравоохранения, как мне кажется, способна, в отличие от своего предшественника, прислушиваться к чужому мнению. В этот совет должны войти авторитетные врачи и ученые, которые представляют себе масштаб проблем и понимают, что надо делать. Не надо долго думать над тем, как улучшить наше здравоохранение. Есть европейская схема, которая давно и успешно работает. Но для начала надо тратить на здравоохранение не меньше 7-8% от ВВП, как почти во всех европейских странах, а у нас пока эта цифра составляет 3,5%. Да и 385 млрд руб., выделенные на реализацию национального проекта, - не такая уж большая сумма с учетом масштабов страны и нынешнего состояния здравоохранения. Стыдно, когда через газеты собирают деньги на лечение ребенка, больного лейкозом. Тем более что сегодня у нас есть хорошая база для лечения лейкозов, работающая на уровне мировых стандартов. Надо вкладывать деньги в нее, а не отправлять больных на лечение за рубеж.

Наконец, отношение к своему здоровью должны поменять и сами пациенты. Не секрет, что многие преждевременные смерти связаны с алкоголизацией населения. Если человек ведет опасный образ жизни, не следит за собой, то пусть подумает хотя бы о своих детях. Те же инсульты в подавляющем большинстве случаев можно предотвратить, если, начиная с определенного возраста, выполнять простые и не очень затратные процедуры -проверять состояние сосудов, ли-пидного обмена, свертывающей системы крови, в случае необходимости принимать гипотензивные средства, сделать профилактическую операцию. Наша клиника начала программу «Стоп-инсульт». Сотни людей прошли необходимые обследования, получили консультации специалистов и сумели избежать фатального исхода. Сколько людей можно было бы спасти, если бы такую программу распространить на всю страну....

Подготовил Фёдор СМИРНОВ.