Искусство требует жертв

РФ Д.Медведев высказался за кастрацию педофилов. Такая мера наказания существует во многих странах. Поощряется она в Китае, но с иной целью – чтобы приостановить рост численности населения. Для нас же это удобный повод вспомнить историю вопроса.

С самого раннего детства Гаэтано Майорано (1703-1783) – итальянский певец-кастрат любил петь. У него был неплохой голос, но он хотел иметь такой голос, который заставлял бы людей рыдать, а его сделал бы богатым. Короче говоря, он хотел стать кастратом. В начале XVIII века все наиболее известные итальянские певцы были кастратами, мужчинами, обладавшими голосом высоким, как женский, но мощным, как мужской. Это был голос ребенка в мужском облике, отточенный до совершенства годами тренировок.

Веками итальянские мальчики для сохранения чистого, молодого голоса у взрослого мужчины подвергались кастрации. Многие, вероятно, даже не понимали, что с ними происходит. Другие знали и отказывались. Однако некоторые мальчики желали этого, как говорит Никлас Клэптон, куратор новой выставки о кастратах в Доме-музее Генделя в Лондоне. Майорано из небольшого городка Битонто в Апулии стал одним из них.

Самые ранние записи о певцах-кастратах в Италии датируются 1550-ми годами, когда они начали выступать в аристократических домах и римских церквях. Несмотря на то, что церковь последовательно запрещала кастрацию, вскоре даже папский хор состоял из кастратов.

Многие бедные семьи были счастливы отдать кастрировать мальчика с хорошим голосом, если после этого он попадал в руки церкви. С середины XVII века появилась и другая потребность в кастратах – оперные представления. Неземные голоса кастратов очень подходили для мифических существ и героев нового оперного стиля. Церковь предлагала надежное существование, а опера – славу и богатство в перспективе. Мода на кастратов продолжалась в Италии около двух веков. За это время около 4 тыс. мальчиков подверглось кастрации в надежде на карьеру великого певца.

Что же делало голос кастратов столь популярным не только у аудитории, но и у великих композиторов того времени? «Своей популярностью они обязаны наполовину своему голосу, наполовину своему труду, – говорит Клэптон. – Голос кастрата обладал большей силой, чем другие голоса, большей гибкостью и большим великолепием звуков верхнего регистра. Они могли дольше петь на одном дыхании, они были вокальными акробатами. Они великолепно умели контролировать свой голос, выводить самые высокие звуки, чем вызывали слезы на глазах слушателей».

Кастрация влияла на голос различным образом. Наиболее часто голос не ломался в пубертатный период. При нормальном развитии мальчика увеличенная продукция тестостерона растущими семенниками запускала формирование вторичных половых признаков, в число которых входит и низкий мужской голос. В пубертатный период гортань увеличивается до больших размеров, а голосовые связки становятся длиннее приблизительно на 60%. Длинные голосовые связки вибрируют медленнее, поэтому тембр голоса снижается. В голосовых связках аккумулируется коллаген, который делает голос более грубым и низким по сравнению с тем, каким он был в детстве. У мальчиков с удаленными яичками голосовые связки остаются короткими, приблизительно той же длины, что у взрослых женщин и поэтому вибрируют быстрее и могут звучать в более высоком регистре.

Другие изменения, ассоциированные с пубертатным периодом, контролируются, скорее, гормонами роста, чем половыми гормонами. Поэтому кастрированные мальчики по росту ничем не уступают своим сверстникам. Наоборот, некоторые вырастают высокими, что объясняется тем, что отсутствие тестостерона ведет к задержке закрытия растущих концов трубчатых костей. «В результате кастраты становятся взрослыми мужчинами с голосом ребенка, – говорит Клэптон. – Так как концы ребер продолжительное время не срастаются с позвоночником, грудная клетка остается подвижной во время учебы и продолжительных тренировок, что приводит к развитию чрезвычайно большой грудной клетки и легких. По-видимому, этим объясняется их легендарная способность петь на одном дыхании.

Несмотря на славу кастратов, ни один из них не желал раскрыть тайну их искусства. Когда английский музыковед Чарльз Бёрни в 1770 г. путешествовал по Италии в надежде узнать происхождение их мастерства, ему пришлось вернуться с пустыми руками. «Я расспрашивал мальчиков-кастратов по всей Италии, где им проводилась операция, но внятного ответа не получил. В Милане меня отправляли в Венецию, в Венеции – в Болонью, в Болонье этот факт отрицали. Операция наверняка законодательно преследовалась, поэтому в каждой провинции меня отсылали к соседям».

По вполне понятным причинам установить число кастрированных мальчиков оказалось очень трудно. При жизни Майорано, вероятно, существовало два излюбленных способа кастрации, считает Клэптон. «Один способ предусматривал небольшой надрез на мошонке и перерезание семенных канатиков, из-за чего яички ссыхались и отмирали. Другой способ был более прямолинейный – удаляли мошонку, яички, да и всё остальное».

Неудивительно, что некоторые мальчики умирали либо от грубой анестезии, либо от инфекции. Но кастрация не была гарантией успешной певческой карьеры. «Необычные особенности, появлявшиеся в результате кастрации, не были достаточными для создания звучания, характерного для кастратов. Тренировки были не менее важным компонентом, чем физический статус. «К 16 годам они владели уже фантастической техникой, – говорит Клэптон. – Они становились уникальными поющими автоматами. Вся анатомия их организма, жизненный уклад и физиология были посвящены пению. Но только 1% кастрированных мальчиков был пригоден для выступления в опере. Лучшие из остальной массы пели в церковных хорах, в то время как тысячам других не удавалось сделать карьеру сколько-нибудь стоящего певца».

Мечта Майорано исполнилась, и следующие 5 лет он провел в Неаполе в школе Николо Попора, одного из наиболее известных мастеров пения того времени. Это была тяжелая жизнь, раннее пробуждение по утрам и пение по 6 часов в день. Но в 16 лет Майорано стал Каффарелли, опытным меццо-сопрано, готовым к оперному дебюту.

К тому времени увлечение итальянской оперой распространилось далеко за пределы Италии. Оперные театры всей Европы конкурировали за право пригласить лучших певцов, предлагая бешеные гонорары в надежде опередить своих соперников. Вслед за другими великими кастратами, Каффарелли выступал перед восторженной публикой по всему континенту.

Наиболее престижной сценой для выступления был Лондон. Англичане сходили с ума от этого экзотического мужчины со странным голосом и щедро платили, чтобы его послушать. Но не деньги делали Лондон самым привлекательным местом для него: В Лондоне жил, возможно, самый великий сочинитель итальянских опер Георг Фредерик Гендель. В сезоны 1737-1738 гг. звездой итальянских опер Генделя стал Каффарелли, для которого великий композитор написал две оперы.

Нет никаких свидетельств того, что Каффарелли когда-либо пожалел о своем решении стать кастратом. Конечно, он достиг славы и богатства, достаточного для покупки титула герцога в Италии. Порпора, воспитавший многих прославленных певцов-кастратов, по завершении учения сказал Каффарелли: «Иди, сын мой, мне нечему тебя больше учить. Ты самый великий певец Европы». Для мальчика, больше всего на свете желавшего петь, эти слова, возможно, стали самым ценным признанием своего таланта.

Елена ГОРСКАЯ. По материалам сайта New Scientist.