Его называли величайшим благодетелем человечества

«Изучение медицины не заключается в длиннейших диссертациях, ни даже в продолжительных диспутах, а попросту в длительных и упорных занятиях». Эти слова принадлежат выдающемуся российскому ученому Даниле Самойло-вичу Самойловичу, которого заслуженно считают основоположником отечественной эпидемиологии.

Путь в медицину

В историю медицины он вошел как Данило Самойлович Самой-лович. Однако на самом деле фамилия этого знаменитого российского врача - сына и внука сельских священников из Черниговской губернии - Сушковский (по другим источникам Сущинский): фамилию Самойлович (по имени отца) он принял, став семинаристом духовной академии в Киеве, сохранив ее на всю жизнь.

Получивший хорошее общее образование, Самойлович отправился в столицу, где становится лекарским учеником (студентом) медико-хирургической (госпитальной) школы, существовавшей тогда при Петербургском адмиралтейском госпитале. Эта и другие подобные школы представляли собой принципиально новый тип высших медицинских учебных заведений. В отличие от медицинских факультетов зарубежных университетов, все они создавались только на базе крупных лечебных учреждений - госпиталей, почему первое время и назывались «госпитальными».

Учителями Самойловича здесь, в госпитальной школе, стали известные российские врачи, в том числе И.А.Полетика, М.И.Шеин, Д.И.Синопеус и др. Постигая азы медицинской науки и практики и обучаясь непосредственно у постели больных, лекарский ученик Самойлович провел в этой школе почти 5 лет.

Это были незабываемые годы. «Кто может сказать, что это не самый лучший способ изучать медицину, - писал он впоследствии, - если у нас каждый ученик, поступающий в госпиталь (т.е. в госпитальную школу. - М.М.), должен ежедневно быть у постелей больных, пускать им кровь, делать перевязки, прописывать лекарства - словом, исполнять всё то, что предписывается ему врачом или хирургом, наблюдающим за их лечением. Ученик должен тоже, в установленные часы, ежедневно бывать в классах, где ему преподаются основы теории. Не согласится ли всякий со мною, что лучше одновременно изучать теорию и практику, нежели одну теорию».

Всё это и выполнял лекарский ученик Самойлович. Как и все другие российские студенты-медики, он ежедневно занимался изучением таких важных дисциплин, как анатомия и «материя медика», включавшая фармакогнозию (систематическую ботанику), фармакологию и фармацию. Он аккуратно посещал лекции, которые читались на латыни «в классах, где преподавались основы науки», знакомился с книгами по медицине (почти все они были опять-таки на латыни). В общем, занимался много и упорно, одновременно изучал теорию и практику медицины. Программа обучения будущих врачей была весьма насыщенной, ни в чем не уступая, а кое в чем и превосходя программы медицинских факультетов тогдашних западноевропейских университетов.

По окончании госпитальной школы, Самойлович получил первый «медицинский чин» - он стал подлекарем. Некоторое время он как военный врач практиковал в армейских частях, и, надо думать, успешно, поскольку через 1,5 года был произведен в лекари и послан на службу в свой родной Петербургский адмиралтейский госпиталь. Набравшись необходимого опыта, лекарь Самойлович был направлен в действующую армию, в Копорский полк, в составе которого принял участие в сражениях происходившей тогда Русско-турецкой войны.

Первоначально, выполняя свои обязанности, Самойлович, как и другие российские военные медики, занимался главным образом помощью раненым воинам - обрабатывал раны, делал перевязки, производил небольшие операции. Однако вскоре медицинская практика подготовила ему страшный сюрприз: в одной из деревушек Валахии он столкнулся с «моровым поветрием» - смертоносной чумой.

Борьба с чумой

Различные «моровые поветрия» с давних пор были бичом России, как и других стран. Судя по описаниям, сохранившимся со времен древности и Средневековья, это была, прежде всего, чума, терзавшая и Европу, и Азию. И хотя уже с начала XVI века в России применялись все те меры борьбы с эпидемиями (главным образом карантины), которые использовали тогда в других европейских государствах, чума всегда сопровождалась колоссальными жертвами. Так, только в 1665 г. эта болезнь погубила в России 700-800 тыс. человек: такими же были потери и в других европейских странах.

В общем, на плечи военного врача Самойловича легла тяжкая ноша: на родине он стал одним из пионеров борьбы с чумой. Несмотря на все его усилия предотвратить распространение эпидемии в войсках и среди мирного населения, число заболевших продолжало увеличиваться. Заболел и сам лекарь Самойлович, но, по счастью, у него оказалась легкая форма болезни. Тем не менее его все-таки перевели в другое место службы, на Урал.

По дороге туда летом 1771 г. он оказался в Москве, которую тогда тоже поразила эпидемия чумы. Первое время, правда, было неясно, какая именно болезнь навестила Первопрестольную. Но вскоре специально созданная комиссия (в нее входили такие авторитетные российские врачи, как М.И.Скиадан, П.Д.Вениаминов, И.Х.Кульман, П.Ф.Аш, Я.И.Лерхе, И.Ф.Эразмус, К.О.Ягельский, С.Г.Зыбелин и др.) единогласно решила, что болезнь эта была «моровая язва», то есть чума. Поэтому приезд Самойловича, обладавшего опытом борьбы с этой смертоносной болезнью, оказался как нельзя кстати.

В Москве с эпидемией уже боролись известные врачи, большинство из которых знали своего коллегу как высокообразованного медика и ценили его усилия по борьбе с чумой в армии. Самой-лович попросил назначить его в чумной госпиталь, созданный в Угрешском монастыре; позднее он работал и в других таких госпиталях, созданных в Симоновском и Даниловском монастырях. Как свидетельствовали современники, именно Самойлович «когда никто добровольно не хотел в опасную больницу пойти, по собственному желанию, будучи еще и сам в слабом здоровьи, из усердия и ревности к отечеству принял на себя пользование язвенных и всю при том сопряженную опасность».

Борьба с чумой была неблагодарным делом. Серьезно мешали, как убедился Самойлович, сохранявшиеся еще у медиков взгляды на происхождение чумы как результат распространявшейся через воздух «миазмы», относя на второй план контакты с больными. Обогащенный предыдущим опытом и собственными наблюдениями, примириться с этим он не мог и потому отстаивал убеждение, что заразиться чумой можно лишь при непосредственном прикосновении к больному и его вещам.

В качестве наиболее рационального средства предупреждения болезни он считал изоляцию заболевших и осуществлял ее на практике во всех московских чумных госпиталях, где работал. В то же время Самойлович испробовал и другие средства борьбы с болезнью, даже проводил опыты с самозаражением. Когда комиссия врачей, в которую его включили, предложила окуривать помещения для обеззараживания, он взялся испытывать этот небезопасный метод, суливший какие-то надежды, но, конечно же, не оправдавший себя. Безрезультатными оказались и другие предложения, например, составленные Я.И.Лерхе «правила, как предохранять себя от заразы и как зачищать воздух и вещи в помещениях, где она проявлялась».

Как своеобразные «издержки времени» следует расценить и то, что во время «московской чумы» наряду с рациональными мерами использовались и не приносившие видимой пользы религиозные средства (крестные ходы, молебны и пр.). Впрочем, и рациональные меры, к сожалению, далеко не всегда оказывались полезными - очень часто они принимались несвоевременно.

Работа в чумных госпиталях ежеминутно грозила смертельной опасностью: из 15 помощников Самойловича в живых остались только 3. Но общее признание было получено: он удостоился еще одного «медицинского чина» - стал штаб-лекарем. Его включили также в состав вновь учрежденной «Комиссии для предохранения и врачевания от моровой язвы».

Научные труды

Желание заняться научными исследованиями побудило Самойловича, чей авторитет в российской медицине значительно возрос после «московской чумы», на время оставить практическую работу. Он подал в отставку и отправился в Страсбург. Здесь в университете он, уже немолодой (по тому времени) человек, но опытный и квалифицированный врач-специалист решил заняться изучением давно интересовавшего его оперативного акушерства.

Самойлович обратил внимание на важную для практики проблему узкого таза у женщин (актуальную и сейчас). В своей диссертации он сравнил две операции -кесарево сечение и симфизио-томию, которые в то время использовали в случаях, когда нормальное родоразрешение оказывалось невозможным. Эта диссертация российского врача, над которой он работал несколько лет, прежде чем защитил ее в прославленном Лейденском университете (1780), получила высокую оценку, Самойлович обрел самый высокий научный медицинский чин - стал доктором медицины.

Если бы он продолжал заниматься акушерством, то стал бы, без сомнения, крупным акушером-гинекологом. Однако жизнь нового доктора медицины сложилась по-другому. Проведя несколько лет за границей и ознакомившись с состоянием медицины во Франции и Англии, Австрии и Германии, он решил, что его знания о чуме, опыт борьбы с ней должны стать достоянием всех врачей Европы. Так родилась его книга - солидный научный труд «Рассуждение о чуме, производившей в 1771 г. опустошения в Российской империи и особенно в столичном городе Москве». В предисловии он писал, что «публикуемый ныне труд содержит лишь то, чему я был очевидцем и что я проверял на опыте». Написанная и изданная на французском языке, эта книга быстро стала известной и популярной во многих странах, но, к стыду нашему, только более чем через 1,5 столетия была переведена на русский язык.

В этой книге и в других своих работах Самойлович анализировал самоотверженную работу российских врачей и на основании своего опыта детально описывал клиническую картину и патологическую анатомию болезни, указывая, как следует диагностировать, лечить чуму, какие меры заслуживают предпочтения, особо подчеркивая необходимость изоляции больных, обеззараживания вещей и помещений с помощью дезинфицирующих средств. Отдельные предложения российского доктора вызывали, правда, дискуссию, например предложение о прививании чумы.

Особенно важным было утверждение Самойловича, что чума передается только «соприкосновением» (контактом): это означало, что, избегая такого контакта, болезнь можно предотвратить. Иными словами, свидетельствовал российский доктор, чума является «обуздываемой». Это было новым словом в науке.

Научные труды и практическая деятельность Данилы Самойловича легли в основу той отрасли медицины, которая позднее выделилась как эпидемиология.

И во Франции, где он прожил несколько лет, и после возвращения на родину Самойлович опубликовал несколько интересных работ, связанных с чумой. В них, в частности, шла речь о микроскопических исследованиях «о существе яду язвенного», о поражении сердца при этом заболевании и др. Пытался он и найти возбудителя чумы. Но больше всего он сделал в борьбе с вновь вспыхнувшей в 1783 г. эпидемией чумы на юге России. Приехав по приглашению князя Г.А.Потёмкина в Херсон, Самойлович быстро справляется с только начавшейся эпидемией - устраивает карантины, изолирует всех заболевших и назначает им лечение.

А затем он вновь становится военным врачом - в составе русских войск, сражавшихся под руководством Суворова, принимает участие в новой Русско-турецкой войне и за успехи в лечении раненых представляется к награждению орденом. По преданию, во время Кинбурнской битвы он оказывал медицинскую помощь самому Суворову, раненному в руку и грудь. Позднее Самойлович руководил большим военным госпиталем недалеко от города Николаева. Но при возникновении вспышек чумы он неизменно был снова востребован как эпидемиолог - назначен главным доктором карантинов, установленных на юге России.

Учению о чуме и мерах борьбы с ней Самойлович посвятил свой последний труд, в котором обобщил всю использовавшуюся им многие годы и неизменно приносившую пользу систему мер по лечению заболевших и профилактике возникновения очагов чумы. Этот, как и другие научные труды Данила Самой-ловича, получил высокую оценку его коллег - зарубежных ученых и врачей, которые, признав его высокий научный статус, избрали российского врача членом 12 научных обществ и академий различных стран Европы. А известный французский врач Пьер Кабанис назвал Самойловича «величайшим благодетелем человечества».

В России он - автор учения о чуме, о путях ее распространения, установивший, как можно и нужно бороться с заразными заболеваниями - был по праву признан основоположником отечественной эпидемиологии.

Марк МИРСКИЙ, профессор.