Жизнь может начаться заново

В Краснодарской клинике берутся оперировать больных с запущенными формами рака

Есть клиники самого высокого уровня, куда направляют больных, когда речь идёт в том числе и о крайне трудных случаях. Именно такая репутация сложилась у Научно-исследовательского института - Краснодарской краевой клинической больницы № 1 им. С.В.Очаповского (НИИ-ККБ № 1).

Когда проходишь по корпусам этого лечебного учреждения, то сначала удивляешься обилию операционных, стационарных отделений, параклинических служб. А при знакомстве с работой уникальной краснодарской клиники поражаешься масштабу проводимых операций, их сложности, огромному желанию специалистов быть первыми в своём деле. Но ничего не делается само по себе: только желаниями и усилиями людей, избравших высокую цель, покоряются вершины. И это не просто мнение журналиста или спасённых больных об одном из крупнейших и наиболее высокотехнологичных лечебных учреждений страны. Такую же оценку даёт исполняющий обязанности директора Национального медицинского исследовательского центра онкологии им. Н.Н.Блохина Минздрава России, главный онколог России, член-корреспондент РАН Иван Стилиди.
 

«НИИ-ККБ № 1 можно по праву назвать флагманом отечественного здравоохранения. Профессиональный коллектив выполняет сложнейшие хирургические вмешательства. Многие из них органосохраняющие, ре-конструктивно-пластические и требуют для осуществления настоящего мастерства. Опыт краснодарской краевой больницы надо обязательно тиражировать в другие регионы. Клиника работает в том числе и в режиме скоропомощной больницы, замыкая на себя не только большое количество плановых операций, но - что является более трудной задачей - экстренную хирургию и приём тяжёлых пациентов.
 

Ещё одним показателем её технологического развития является увеличивающееся число трансплантаций органов: уже проведено 800 операций, освоены пересадки печени, почек, лёгких, сердца, поджелудочной железы. Всё это свидетельствует о высокой планке в хирургии на Юге России. Её возможности соответствуют не только лучшим столичным лечебным учреждениям, но и европейским клиникам. Более того, это не просто больница, ей по праву присвоен статус научно-исследовательского института. Научные работы, которые выходят из его стен, заслуживают уважения, признания и самых положительных оценок. В единстве науки и практики – заслуга коллектива и главного врача, выдающегося торакального хирурга и замечательного организатора здравоохранения, которого мы ценим, человека харизматичного, академика РАН Владимира Порханова. Он сумел объединить вокруг себя людей неравнодушных, целеустремлённых и главное – высоко профессиональных. Обращает на себя внимание, как он руководит подчинёнными, как ставит конкретные задачи, контролирует их выполнение. Всё чётко – так, как и должно быть в клинике, где каждый день сражаются за жизни людей. Отметим, что многое здесь делается со словом «впервые». Только вчера я был на защите кандидатской диссертации у заведующей рентгенологическим отделением НИИ-ККБ № 1, главного рентгенолога Министерства здравоохранения Краснодарского края Елены Зябловой. Она защищалась в Московском государственном медико-стоматологическом университете им. А.И.Евдокимова Минздрава России, и я был приятно удивлён актуальностью темы и качеством представленной научной работы».
 

В России на проблемах онкологии специализируются более 120 больниц и около 150 диспансеров. Между тем результаты хирургического лечения злокачественных опухолей в крупнейших многопрофильных больницах не хуже, чем в профильных стационарах. В этом убедился обозреватель «МГ».

 

За каждого больного нужно сражаться
 

Срок жизни человека в нашем веке последовательно увеличивается. Президентом РФ Владимиром Путиным обозначена цель – достичь продолжительности жизни в нашей стране на уровне развитых стран. Это непростая задача, поставленная перед здравоохранением Указом главы государства. Структура смертности стала совершенно другой. Если в первой половине прошлого века основными её причинами были инфекции, травмы, то позже на первое место по летальности вышли сердечно-сосудистые заболевания. Сегодня их место в развитых странах занимают онкологические патологии. И без пересмотра всего комплекса оказания медицинской помощи таким больным к подобным результатам никогда не удастся приблизиться.
 

– Свежий пример – прорыв в лечении сердечно-сосудистой патологии, – говорит заместитель главного врача по хирургической помощи НИИ-ККБ № 1 доктор медицинских наук Александр Барышев. – На это приоритетное направление были брошены и финансовые и людские ресурсы. И это оправдало себя – в крае смертность от этой патологии снизилась на 35%. Вложения оправдались с лихвой. Сейчас надо браться всем миром за онкологию. Для этого в России придётся изменить сам принцип выявления, лечения и наблюдения за онкологическими больными, заложенный ещё в советские времена. Мир меняется, с ним меняются и технологии, экономика. Когда мы говорим о концентрации больных одного профиля в лечебном учреждении, это хорошо и плохо одновременно. С одной стороны, в такой клинике специалисты знают о каком-то одном заболевании принципиально больше, чем их коллеги. Но с другой стороны, в их распоряжении нет обширных возможностей, которыми располагает многопрофильное лечебное учреждение. Да и врачи в многопрофильных клиниках имеют в основной массе прекрасное образование, которое позволяет с успехом лечить и онкологических больных. Мы с вами находимся в больнице, где создана современная диагностическая база и функционирует, например, мощная кардиология и кардиохирургия. У нас имеются отделения, которые занимаются всеми существующими хирургическими и терапевтическими направлениями. Для сравнения приведу одну цифру: в прошлом году в НИИ-ККБ № 1 проведено 67 230 операций. Таким образом, 25% от всех выполненных операций в Краснодарском крае сделаны в наших стенах.
 

– Подобный поток идёт на пользу делу, – продолжает А.Барышев. – Одно дело – лечить онкологического пациента, а более сложная задача – это выявить патологию на раннем этапе. Мы ежегодно в поликлинике осматриваем более 800 тыс. пациентов, выезжаем в районы и диспансеризируем сотни тысяч пациентов – это отличная возможность заподозрить онкологическое заболевание на ранней или уже не очень ранней стадии и потом в короткие сроки поставить диагноз и прооперировать. В большинстве своём онкологические диспансеры ограничены по своим возможностям в силу своей узкой специализации, и, более того, они не смогут в настоящее время пропустить через себя всю лавину больных. К сожалению, онкологические больные зачастую имеют сопутствующую патологию, которая может мешать основному лечению. В силу многопрофильности и лечебных возможностей лечебные опции могут быть расширены для этих больных. Надо понимать, что тяжёлым больным должны быть предложены все возможные виды лечения. Не подумайте, что в нашей клинике только хирургия – есть и химиотерапия, и радиологический центр (сейчас как раз меняем оборудование на современный ускоритель, в т.ч. со стереотаксическими опциями).
 

А.Барышев за свою практику провёл сотни вмешательств по поводу злокачественных опухолей желудочно-пищеводного перехода, кардиоэзофагеального рака. Абдоминальный доступ, огромные, сложные и опасные операции. Большую часть из них он сделал в корпусе, где не было не то что компьютерного томографа, но отсутствовали и многие простые диагностические возможности. Сегодня его молодые коллеги с трудом верят, что это вообще возможно.
 

По подсчётам А.Барышева, треть прооперированных составили пациенты, которым отказали в проведении вмешательства в онкологических учреждениях. Причина чаще всего одна – серьёзная сопутствующая патология. Слава богу, они нашли дорогу в НИИ-ККБ № 1, и их прооперировали, появился и шанс победить болезнь. Большинство хирургов в клинике имеют подготовку по онкологии. В этом заслуга главного врача В.Порханова. Он много лет возглавляет кафедру онкологии с курсом торакальной хирургии Кубанского государственного медицинского университета.
 

– Многое в больнице зависит от умения организовать лечебно-диагностический процесс, – считает директор Национального медицинского исследовательского центра онкологии им. Н.Н.Петрова профессор Алексей Петров. – Без этого клиника, даже имеющая современное оборудование, «звёздный состав» ведущих специалистов, комфортные условия пребывания, может не добиться ожидаемого результата. В.Порханов сумел поставить в больнице работу так, чтобы каждое подразделение клиники стало ведущим в крае.

 

Поток операций, трансплантации, удаление злокачественных образований
 

Есть много проблем в лечении онкологических заболеваний. Одна из них обсуждается уже давно – отсутствие онконастороженности у врачей первичного звена и самих пациентов. В нашей стране, так уж повелось, слово «болезнь» и «боль» воспринимаются как синонимы.
 

Обозреватель «МГ» встретился с заведующим колопроктологическим отделением, главным колопроктологом Минздрава Краснодарского края, кандидатом медицинских наук Вадимом Половинкиным. В этом отделении труднейшие операции по поводу колоректального рака – серые будни. Очень много больных поступают сюда с IV стадией онкологического заболевания, в том числе экстренно. Большая колопроктология затрагивает разные области, в том числе гинекологию, урологию, вертебрологию. А если говорить о лапароскопической хирургии, то эта специализация для применения малоинвазивных технологий считается одной из самых сложных, поскольку оперировать приходится на разных «этажах» брюшной полости. Тем не менее примерно 30% вмешательств в отделении выполняется лапароскопическим доступом и с использованием робототехники.
 

Всё, что можно лечить консервативно (даже болезнь Крона и колиты), давно уже передано гастроэнтерологам. Если в 2012 г. в отделении колопроктологии НИИ-ККБ № 1 выполнялось не более 500 операций, то сейчас около 1700. Количество их увеличилось более чем в 3 раза, причём не за счёт общей проктологии, а за счёт онкопроктологии. Как уже говорилось, многие больные страдают запущенными формами, из-за этого зачастую им отказывают в хирургическом лечении в специализированных клиниках.
 

По оценке В.Половинкина, проблему выявления рака на поздних стадиях очень трудно решить, если не будет введён скрининг на самые распространённые онкологические заболевания. Для этого необходимо создание межрайонных диагностических центров, которые полностью закроют потребность в ранней диагностике – даже если они не будут связаны с онкологическими диспансерами. Больных настолько много, что их можно диспетчеризировать между различными ЛПУ, чтобы они не ждали очереди на хирургическое лечение. Здесь время – это не «деньги», а жизнь больного.
 

Следующее отделение, с которым познакомился обозреватель, нейрохирургическое. Рассчитанное на 30 коек, оно выполняет ежегодно 1150-2000 операций. В этом году работа идёт даже с опережением плана. Основная часть вмешательств – новообразования, примерно половина из которых злокачественные.
 

– Тенденции такие, как и во всём мире, – говорит заведующий нейрохирургическим отделением кандидат медицинских наук Георгий Ковалёв. – Всё больший процент приходится на глиобластомы, считающиеся наиболее агрессивными формами злокачественных опухолей мозга. Их доля достигает 46%. Эти заболевания самые тяжёлые и трудно поддаются лечению. В НИИ-ККБ № 1 есть всё для того, чтобы проводить операции на головном мозге: два микроскопа, нейронавигация. Но увеличивается количество случаев метастатического, вторичного поражения головного мозга. Здесь негативную роль играет возросшее общее количество онкологических заболеваний.
 

Заведующий травматологическо-ортопедическим отделением № 2 Александр Шевченко также может многое рассказать о лечении рака, хотя он руководит отделением травматологии: «По объёмам работы мы сопоставимы с любым федеральным центром, который занимается эндопротезированием крупных суставов. Если взять два наших отделения травматологичекого профиля, то они выполняют не менее 10 тыс. операций в год. Мы практически закрыли потребность и в эндопротезировании для краевых больных и полностью закрываем потребность в хирургическом лечении онкопатологии костной системы – выполняем все возможные виды не только резекций, но и восстановительных хиругических вмешательств. По эндопротезированию сокращена очередь в листе ожидания с 5 лет до 3-4 месяцев, а на онкологические операции очереди нет – работаем «с колёс».
 

– Наше отделение – одно из старейших в Южном федеральном округе, через три года мы отметим 100-летний юбилей, – продолжает разговор уже заведующая патологоанатомическим отделением кандидат медицинских наук Ольга Понкина. – В то же время оно – одно из самых современных в ЮФО. Наши специалисты успешно решают задачи качественной и эффективной диагностики. Думаю, что в выявлении злокачественных опухолей патологоанатом – один из ведущих участников диагностического поиска. Первая задача, которая нами решается, – дооперационная диагностика. Мы должны быстро выполнить запрашиваемое исследование. Если раньше на это требовалось до 2 недель, то сейчас даже с учётом необходимости проведения гистохимического анализа мы укладываемся в три дня. Если же гистохимическое исследование не требуется, то результаты биопсии становятся известны всего за один день. Уже давно ушли в прошлое времена, когда медицинское заключение по раку могло занимать лишь одну строчку. Сегодня даже микроскопические исследования образца опухолевой ткани требуют описания в несколько страниц. В восьмом международном выпуске рекомендаций по классификации опухолей была добавлена оценка прогностической группы в дополнении к анатомической (TNM) стадии. Прогностическая группа определяется на основании гистологических особенностей опухоли (градация), уровня экспресс-биомаркёров, а также результатов исследования экспрессии различных генов. Мы добились, что в нашем отделении описание злокачественной опухоли также проходит по протоколам САР с 2017 г. С нетерпением ждём появления российских стандартов исследований опухолевой патологии и активно участвуем в их разработке.
 

С заместителем главного врача, руководителем уронефрологического центра, доктором медицинских наук Владимиром Медведевым мы смогли встретиться в операционной. Он лапароскопическим способом удалял почку женщине, согласившейся стать донором для своего сына. Молодые коллеги наблюдали, как он иссекал ткани, артерии, вены, стараясь сделать всё щадящим способом. У мамы-реципиента нестандартно располагалась одна из артерий. В.Медведеву пришлось приложить максимум усилий, чтобы сократить до минимума риск геморрагических осложнений. Удаление почки считается крайне ответственным этапом трансплантации. Мама и пациент ни в коем случае не должны были пострадать, иначе усилия хирургов были бы напрасны.
 

– Мы принимаем в уронефрологическом центре на лечение не только жителей Краснодарского края, но и других регионов, – уточняет В.Медведев. – Больше всего оперируем больных по поводу злокачественных образований. Прежде всего тех, кто страдает раком предстательной железы, почки, мочевого пузыря. Нашими хирургами выполняется 300 радикальных простатэктомий. При этом используются различные хирургические доступы: открытый, промежностный, лапароскопический, роботассистированный (это более 200 операций в год). Но нужно делать и следующий шаг: проведение лучевой и химиотерапии. Больному должно быть удобно продолжить лечение. Кроме того, ему выгодно наблюдаться в одной клинике, тем более в таком крупном и многопрофильном, как краевая больница.

 

Результаты лечения и статистика
 

– На самом деле, чтобы оценить результаты лечения онкологических больных, надо подождать как минимум 5 лет, – считает академик В.Порханов. – Выявили, пролечили, всё – вроде бы опасность миновала. Это не так. Чтобы достичь хороших результатов в ближайшей и отдалённой перспективе, хирургу нужно быть ювелирно точным: правильно выполнить лимфодиссекцию, прекратить кровоснабжение злокачественного новообразования, радикально удалить поражённый опухолью орган и уметь многое другое. Но есть группа больных, результаты лечения у которых можно наблюдать буквально на следующий год – больные, у которых онкологическое заболевание запущено. Эти пациенты, как и во всём мире, могут и должны жить дольше. Мы не должны им отказывать и предлагать только меры, облегчающие состояние. Медицина должна им дать и достойное качество жизни, и её продолжительность. Хочу отразить наш опыт в этой области – ещё 10 лет назад только 13% пациентов с запущенным раком лёгкого переживали год после установления диагноза, сейчас более 50%, и, если предложить современную терапию, можно изменить и эту цифру! Другим стало и медикаментозное лечение, которое проводится теперь всем, кому оно необходимо. Кстати, в Министерстве здравоохранения РФ это понимают и делают ставку на то, чтобы доступность помощи онкологическим больным, в том числе и таргетная терапия, с каждым годом улучшалась.
 

Раньше мы выполняли более 160 пневмонэктомий в год – что говорило о преобладании запущенных форм опухоли. Сейчас это весьма редкая операция, в большинстве случаев выполняется малоинвазивное вмешательство (более 70%). Такая сложная патология – рак лёгкого, но правильная организация всех процессов диагностики и лечения дали результат: с 1997 г. количество больных раком лёгкого, переживших 5 и более лет, увеличилось с 2000 до 5600.

 

Профилактика или скрининг?
 

– Так ставить вопрос неправильно, – считает Владимир Алексеевич. – В Западных странах количество больных с раком лёгких серьёзно уменьшилось. Почему? В США, например, 30 лет назад ограничили курение. А именно эта вредная привычка часто способствует развитию онкологического процесса. Конечно, пагубное её воздействие проявляется не сразу, а через 15-20 лет. Если человек курил такой длительный промежуток времени, то риск развития рака лёгкого у него увеличивается в несколько раз. В современных фильмах невозможно увидеть положительного героя, который курит. В старых картинах тот же Рональд Рейган мог появиться в кадре с сигаретой. С тех пор как началась борьба с курением, такая скрытая реклама категорически запрещена. Давайте вспомним, что в 70-х годах в развитых странах стало модно бегать трусцой и заниматься аэробикой да спортом в принципе, отказываться от курения тоже стало модой. Шаг за шагом в обществе зрело понимание, что курить очень плохо. Стали создавать проблемы для любителей подымить. Чтобы насладиться табаком, нужно было выйти из здания или идти в какие-то неудобные комнатушки. Курильщиками стало быть некомфортно. И результат был достигнут. Мужчины стали меньше болеть раком лёгкого. А именно представители сильного пола в те времена в основном страдали вредной привычкой. Но подоспела эмансипация. Женщины сумели завоевать более значимое положение в обществе и в экономике. Они захотели быть более похожими на мужчин. Курение стало популярным среди представительниц прекрасного пола. Как результат – через 30 лет снизилось количество мужчин, болеющих раком лёгкого, но резко подросло количество таких больных среди женщин. Специфика профилактики в том, что, начав сегодня, результаты можно получить лет через 15. То есть она должна быть долгосрочной, строиться по принципам стратегических программ. Если же не противостоять курению, то заболеваемость раком лёгких будет продолжать расти и достигнет показателей ряда соседних государств, которые так и не решились бороться с курением.

 

В борьбе с раком лёгкого
 

– Мы помним, как внедрялась программа помощи больным с сердечно-сосудистыми заболеваниями, – продолжает Владимир Порханов. – Что касается Национальной программы по борьбе с онкологическими заболеваниями, безусловно, победить рак трудно. Но осознанные шаги в этом направлении надо делать… Я оперирую уже давно. Но с того момента, как я пришёл в торакальную хирургию, всё вращается вокруг рака лёгкого. Коварная болезнь, которая, если своевременно не излечена, быстро уносит жизнь человека. Решить проблему рака лёгкого не могут не только в России, но и во всём мире. Чтобы изменить ситуацию, прежде всего надо начинать с системы обследования пациентов с подозрением на онкологическое заболевание. Лет десять назад в торакальной службе края выявлялось 2-3 случая, скажем так, «маленького рака лёгких» в год. Сегодня – 200-300. При этом количество больных, которым диагноз устанавливается впервые – 2-3 тыс. человек. То есть примерно у 10% рак лёгких выявляется на крайне ранней стадии, тогда, когда, просто удалив новообразование, можно обойтись без химиотерапии. Лечение любого преинвазивного рака даёт отличный результат, а 5-летняя выживаемость достигает умопомрачительных 90%! Хотя небольшая злокачественная опухоль в лёгких ещё не видна на обычном рентгеновском снимке. Её можно обнаружить только с помощью мультиспиральной компьютерной томографии (МСКТ). Но внедрить такой скрининг – задача со множеством составляющих. Сначала предстоит выбрать группы риска, которым надо пройти обследование. Если делать МСКТ всем жителям Кубани, то никакое здравоохранение не сможет провести подобное масштабное обследование 5,5 млн проживающих на территории. И это даже при том, что в крае в лечебных учреждениях уже установлено 60 МСК-томографов. Вторым этапом нужно разработать алгоритм проведения исследований. Дело в том, что у каждого второго после 40 лет можно обнаружить узелковые образования. Определить, опухоль это или нет, крайне трудно. Значит, полученные снимки надо внести в специальную базу данных, сохранить, через несколько лет пригласить пациентов вновь на обследование. Наши специалисты так и сделали. Некоторых больных наблюдали несколько лет, пока в одном из 4 узлов не начинался рост. Тогда мы его удаляли. Сегодня информационные системы позволяют по определённым факторам заподозрить в таких узелках появившуюся злокачественную опухоль. НИИ-ККБ № 1 с Кубанским государственным медицинским университетом разрабатывает ещё более перспективную программу, которая позволит в автоматическом режиме анализировать полученные МСКТ-изображения, сопоставлять их с предыдущими снимками, чтобы чётко определить, что это образование в лёгких увеличилось. И сразу обратить внимание доктора на такого пациента.
 

Наши специалисты продвинулись вперёд и в другой научной работе, которая выглядит ещё более сложной, даже фантастической – определять по запаху рак лёгкого. На практике это может происходить так: пациент приходит в медицинское учреждение и дышит в специальный пакет. Его направляют в лабораторию. Специальный носитель впитывает молекулы, которые содержатся в выдохе конкретного пациента. Дальше по сочетанию тех или иных элементов можно заподозрить онкологическое заболевание. На Западе такие работы также ведутся. Инженеры используют там более дорогую аппаратуру, есть анализирующий чип со множеством ячеек, каждая из которых отвечает за «улавливание» определённого химического элемента. Наш способ более дешёвый. Добиваемся, чтобы он был и более эффективным. Много надежд возлагалось на онкомаркёры, которые могут обнаружить признаки опухоли в анализе крови. Но пока, по большому счёту, они не доказали свою эффективность. Хотя это было бы самым простым решением – взять кровь и обнаружить в ней признаки опухоли.

 

Не сдаваться!
 

-Разрабатываемая Национальная онкологическая программа должна повысить доступность медицинской помощи каждому пациенту, – считает Владимир Порханов. – В моей практике много случаев, когда онкологическое заболевание удавалось вылечить или продлить жизнь больному на долгие годы. Пожалуйста, несколько примеров. Больной С., 63 лет, приехал в Краснодарский край в 2005 г. из другого региона. У него появились боль и кашель. При этом он курил. В больнице сделали снимок и выявили опухоль больших размеров. Ему провели курсы химиотерапии. Мы его прооперировали, но поскольку злокачественное новообразование прорастало уже в грудную клетку и было с кулак величиной, то по всем канонам медицинской науки шансов пережить 5-летний рубеж при плоскоклеточном раке у него было не более 30%. Следующим этапом провели множественные курсы полихимиотерапии. Прошло 13 лет – он жив и регулярно приходит на профилактическое обследование, всё нормально.
 

Или другая похожая история. Когда торакальное отделение только открылось в 2003 г., поступил на обследование мужчина с подозрением на мелкоклеточный рак, 38 лет. У него злокачественная опухоль доходила почти до шеи. И поскольку отделение только открылось, в коллектив влились молодые врачи. Родственники решили, что лучше пройти лечение в одной из центральных клиник. Наш врач напутствовал их: «Поезжайте, куда вы пожелаете, только вашего родственника надо начать лечить без промедления». В одной из клиник они натолкнулись на стену слишком дорогого понимания. Такие деньги за лечение родственника они не могли потратить и вернулись в Краснодар. Стандартная химиотерапия, затем операция, снова химиотерапия. Прошло 15 лет. Он жив и чувствует себя хорошо. То есть любого пациента с запущенным раком надо лечить. Мы же тогда могли отказаться от проведения вмешательства, согласно существовавшим приказам из-за запущенности болезни и кажущейся бесперспективности. Проще всего было сказать: слишком поздно. Отправить больного домой доживать время, оставленное болезнью. Я периодически читаю выступления в СМИ, которые утверждают, что современная медицина не в силах противостоять раку. Действительно, в каких-то случаях врачи оказываются бессильны. Их прогнозы не сбываются. Хотя казалось, что были хорошие шансы победить болезнь. В других случаях, наоборот, операция и химиотерапия даже при запущенных стадиях приносит отличные результаты. Очевидно, что исключения только подтверждают правила. Дело в том, что мы не всё знаем о механизмах появления злокачественных опухолей. Соответственно, не всегда можно предугадать исход лечения.

 

Новые задачи ставит жизнь
 

– ВОЗ однозначно прогнозирует рост раковых заболеваний во всём мире, – это мнение уже генерального директора Национального медицинского исследовательского центра радиологии Минздрава России, главного онколога России, академика РАН Андрея Каприна. – Причём и в развитых, и в отсталых странах. Возможно, просто в государствах с низким уровнем здравоохранения рак реже фиксируют. Есть территории, на которых очень трудно получить достоверную информацию о распространённости заболеваний, в том числе и онкологических. Это наши северные удалённые территории, некоторые штаты США с выходцами из латиноамериканских стран... Поэтому наряду с другими задачами в новой национальной программе мы выделяем и вопрос ведения общероссийского канцер-регистра. Наш институт им. П.А.Герцена уже много лет занимается сбором информации по зарегистрированным больным со злокачественными образованиями, но этому процессу нужно добавить охват и обязательность исполнения для всех регионов.
 

Так что я предполагаю, что рост заболеваемости будет продолжаться, но всё-таки по многим локализациям нам удастся приостановить смертность и увеличить срок выживаемости. Особенно на I и II стадиях. А значит, многое будет зависеть не только от чудо-средства, до которого всё-таки додумаются учёные, но и от просвещения населения, онко-настороженности первичного звена в здравоохранении, уровня подготовки онкологов на местах, чтобы помощь заболевшим приходила оперативно и профессионально...
 

Я не раз убеждался, что хирурги НИИ–ККБ № 1 достигли отличных результатов в хирургическом лечении онкологических больных. Заслуживают поддержки и инициативы В.Порханова о повышении качества подготовки торакальных хирургов и онкологов. Конечно же, в планах краснодарских специалистов – поступательное внедрение самых современных методов диагностики и лечения онкозаболеваний. Они привыкли идти вперёд, и поэтому НИИ-ККБ № 1 находится в постоянном развитии. А прорывное открытие можно сделать при коллективном творчестве в союзе с наукой. Это их главная примета. Остаётся пожелать краснодарским докторам, чтобы их энергия, направленная на спасение жизней, не иссякала.

Алексей ПАПЫРИН, обозреватель «МГ».
Москва – Краснодар – Москва.