В поисках согласия

Две системы должны объединить усилия в заботе о здоровье учащихся

Рабочий день школьника больше, чем у взрослого человека. И в основном ребёнок его проводит в стенах образовательного учреждения. Поэтому было бы логичным обеспечить оптимальные условия для учащихся, направить усилия на профилактику, чтобы вырастить здоровое поколение. Однако всё не так просто. О проблемах школьного здравоохранения – наш разговор с главным специалистом по гигиене детей и подростков Минздрава России, директором НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков Научного центра здоровья детей, членом-корреспондентом РАН Владиславом КУЧМОЙ.

– Владислав Ремирович, уже много лет слышу, что здоровье школьников ухудшается. Все это признают. И вроде бы принимаются какие-то меры, звучат правильные речи, но реально ситуация к лучшему не меняется. Значит, что-то идёт не так. Что именно, с вашей точки зрения?

– Думаю, основной причиной сложившейся ситуации является дефицит ресурсов.

– Каких: человеческих или материальных?

– Всех. Ведь зарплата небольшая – и очередь из желающих трудиться в образовательных организация, как говорится, не стоит. До сих пор нет нормальной схемы тарификации услуг по линии ОМС, в большинстве территорий школьное здравоохранение финансируется из накладных расходов, то есть, грубо говоря, из тех денег, которые «приносят» участковые педиатры за закреплённое население. Но сейчас ощущается дефицит и участковых педиатров. Поэтому откуда взяться школьным врачам?

Указом Президента РФ о Национальной стратегии действий в интересах детей предусматривается восстановить в образовательных организациях медицинские кабинеты, но их же никто особо и не восстанавливает. Гд е были, там и остаются, а где не было, так и не появились. Оборудование, оснащение компьютерами оставляют желать лучшего. Как сегодня можно работать, не имея элементарных вещей?

Надо сказать, подавляющее большинство школьных врачей – люди пенсионного возраста. Они не знают современных технологий, отсутствие компьютеров не позволяет им быть в курсе новых подходов.

При этом система образования очень быстро меняется. Внедряются разные формы обучения: урочные, внеурочные, проектные, индивидуальные, коллективные и, конечно, информационные.

Всё это требует определённого решения, в том числе и политического. Если лица, принимающие такие решения, действительно осознали, что профилактика – залог успеха будущего, то тогда нужно перераспределить силы и средства, выполнить заложенные в Национальную стратегию действий положения, усилить работу именно в школьном здравоохранении, основой которого является профилактика. Это позволит вырастить более здоровое поколение, тем самым снизить нагрузку на первичное звено, участковую службу.

Сегодня мы все, в том числе дети, живём в гиперинформационном обществе.

– А кто-нибудь просчитал последствия этой жизни для юного поколения?

– Нет. В том и проблема. Дети не только учатся, но и социализируются в процессе обучения: ребёнок должен соответствовать требованиям, которые к нему предъявляются, должен выполнять задания, разговаривать со сверстниками на одном языке. Интенсификация обучения, увеличение нагрузок без учёта возможностей детского организма не проходят бесследно. Мы уже не удивляемся тому, что растёт распространённость реакций гипертонического типа у учащихся, отмечаются ухудшения со стороны нервной, опорно-двигательной систем, зрительного аппарата. Это – последствие высоких нагрузок. Поэтому очень важно, чтобы все педагогические инновации получали гигиеническую оценку, а их внедрение происходило при сопровождении медиков. Мы давно сказали сфере образования, что не собираемся ничего запрещать, а предлагаем выработать рекомендации ребёнку, учителям, родителям. Если наши специалисты установили, что дети младших классов, работая с ридерами, хуже запоминают, чем читая обычный учебник, учитель должен же это знать и понимать, что ребёнку придётся прочесть текст не один раз, а два. А это – нагрузка на зрительный аппарат. Так, может быть, в начальной школе лучше использовать традиционные учебники?

Сегодня в образовательном процессе применяются самые разнообразные новшества, гаджеты, при этом исследования по их использованию в реальных условиях не проводились. Да, учителя отмечают повышение мотивации к обучению. Плюсы, несомненно, есть. Но какова цена вопроса? Пока мы видим, что развиваются признаки утомления, страдает зрительный анализатор и т.д.

– Недавно главный государственный санитарный врач Анна Попова упомянула, что удельный вес детей с пониженной остротой зрения за период от поступления в школу до перехода к предметному обучению увеличивается в 2 раза, а нарушения осанки – в 1,6 раза.

– Правильно. Хотя формальные условия зрительной работы не ухудшаются, уровень освещённости в пределах нормы. Но ведь многое зависит от того, как ребёнок сидит, какова зрительная дистанция и т.д. Факторов немало.

Возьмём излучения от компьютеров, Wi-fi, мобильных телефонов… Да, уровни небольшие, но действуют они постоянно. И действуют не на взрослого человека, а на растущий организм. Как влияет вся сумма факторов? Конечно, это требует исследований. А в практической жизни мы видим, что в процессе обучения продолжается рост заболеваемости, функциональных отклонений. Более того, у детей отмечается типичная патология офисного работника. Зарубежные исследования показывают, что, когда ребёнок работает с планшетом, начинает страдать нервно-мышечный аппарат руки.

– Кто отвечает на данный момент за здоровье школьников? И какова мера этой ответственности? Можно, конечно, сослаться на Конституцию РФ, где говорится, что ответственность несут родители. Но родители, особенно работающие, практически не видят своих детей, ведь ребёнок 8 часов находится в школе…

– Никто не отвечает. Несмотря на то, что в Национальной стратегии действий, утверждённой Президентом РФ, написано: восстановить медицинские кабинеты школ, распространить технологии школ здоровья на все образовательные учреждения, ввести ежегодный мониторинг факторов риска здоровью обучающихся и оценки качества жизни, это не выполняется. На местах больше озабочены тем, чтобы не было жалоб и очередей в поликлиниках. До конца не понимают значимость профилактического направления.
Сказывается, конечно же, и отсутствие денег. Как укомплектовать штаты школьных отделений, при столь низкой зарплате?

– Может быть, больших денег и не нужно, а стоит, скажем, пересмотреть программу обучения в школе. Нынче ведь, какую программу педагогический коллектив захотел, по такой и обучает.

– Всё верно. Сейчас уже педагоги поднимают вопрос о том, что правильнее говорить об электронных образовательных учебниках, электронных образовательных программах для детей. И я рад этому.

– Почему?

– Потому что в законе о санэпидблагополучии записано: режимы, технологии обучения могут использоваться и внедряться в образование при наличии заключения об их безвредности для здоровья, соответствии санитарным требованиям. Сегодня же школы вовсю экспериментируют, внедряя планшеты и прочие технические средства безо всякого заключения. А если речь будет идти об электронных программах обучения, то сама лексика, само определение попадают под эту статью закона и, наверное, служба Роспотребнадзора может проявить здесь принципиальность и проверять более жёстко. Сейчас можно сосчитать на пальцах рук те технологии, которые прошли экспертизу и имеют заключение о том, что безвредны. Всё остальное многообразие, что мы видим в школе, – на совести учителей и администрации образовательной организации.

– Но кто-то ж должен поставить барьер...

– Служба Роспотребнадзора.

– Однако она имеет право лишь раз в 2 года делать контрольные проверки в школах, что недостаточно.

– Понимаете, закон о санэпидблагополучии предусматривает не только и не столько надзор (пришли, проверили, оштрафовали), но и ответственность юридического лица.

– В данном случае – директора школы?

– Совершенно верно. Не представитель Роспотребнадзора, не врач по гигиене детей и подростков обязан знать и соблюдать санитарные правила, а директор школы, именно для него они написаны, а школьный врач должен помогать ему в этом.

– Вообще врач в образовательном учреждении – фигура желательная, нужная? Или мешающая? Как его воспринимают педагоги?

– Положительно, ценят его работу. У врача достаточно большая текущая нагрузка: кому-то нужна консультация, у кого-то голова заболела, кто-то упал… Кроме того, на его плечах лежит вакцинация.

– На мой взгляд, этим деятельность школьного врача обычно и ограничивается. Может быть, потому что это – заметная работа. Провакци-нировал 100 человек, оказал помощь пострадавшему ребёнку – результат зрим. А вот профилактическую деятельность плохо видно.

– Совершенно верно. Её результат проявится через энное количество лет. Данный момент, видимо, является решающим и для чиновников, многие из них стараются не вкладываться в профилактику, предпочитают построить перинатальный центр, открыть центр восстановительной и реабилитационной помощи, когда эффект сразу виден. Но надо объяснять, учить, доказывать важность предупредительной медицины.

Мы разработали федеральные рекомендации оказания медицинской помощи обучающимся в образовательных учреждениях. И продолжаем готовить новые методические материалы, среди них, например, «Алгоритм определения уровня санитарно-эпидемиологического благополучия». Школьный врач должен иметь представление о степени санэпидблагополучия в учреждении, довести информацию до директора школы, подсказать, на что нужно обратить внимание. Это позволит выработать своего рода дорожную карту по устранению недостатков, не дожидаясь, когда придёт представитель Роспотреб-надзора и начнёт выписывать штрафы.

– А не стоит ли ужесточить законодательство в плане лишения лицензии школы, у которой нет соответствующих санитарно-гигиенических условий?

– Конечно, стоит. Но тогда придётся немалое количество школ закрыть. А за этим – огромная социальная проблема.
Я считаю, действовать вначале надо не через запрет, а через воспитание убеждения. Директора школ вспоминают о существовании СанПиНов накануне лицензирования, потому что придёт комиссия. Кстати, в санитарных правилах написано: организовывать проветривание при такой-то температуре вот таким-то образом. Расписание уроков должно строиться так-то, и т.д.

– Почему СанПиНы допускают 8 уроков?

– Там нет такого. Допустимая максимальная нагрузка – 34 часа при 5-дневной неделе.

– А реально получается 50 часов.

– Никто не заостряет внимание директоров на это.

– У школы основная цель – напичкать ребёнка информацией, то есть дать знания. А какой ценой это достаётся, мало кто задумывается...

– Поэтому, безусловно, надзор нужен, но и важна подсказка, чтобы обучение не шло в ущерб здоровью. И здесь велика роль школьного врача. Но Министерство образования и науки, к сожалению, нас не слышит.

– Может быть, торможение происходит из-за того, что нет каких-то совместных документов, например, министерств здравоохранения и образования. Потому что люди привыкли: если есть приказ, будут его выполнять, а если рекомендации – можно их и не выполнять.

– Согласен с вами. В своё время существовал совместный координационный совет двух министерств. Его возглавляли заместители министра. Мы регулярно собирались, обсуждали проблемы, находили пути их решения. Сейчас такого нет.

– Хотя много говорится о необходимости усиления межведомственного взаимодействия. На мой взгляд, совместные документы Минздрава и Минобрнауки России, определяющие ответственность обеих сторон, как раз и могли бы послужить его укреплению.

– Возможно. Поскольку произошло разделение функций, то ярые, такие «стопроцентные» чиновники системы минобразования заявляют: «Здоровье – ваша функция, образование – наша. Мы учим, а вы обеспечиваете медицинскую помощь, и к нам не суйтесь». С трудом удалось на уровне вице-премьера Ольги Голодец договориться, что система образования будет оборудовать медицинские кабинеты. Но, к сожалению, не оборудует, так как нет денег на это.

– Выход всё же какой-то должен быть?

– Мы предлагаем сделать по школьному здравоохранению такую же программу, как по школьному питанию, – выделить из федерального бюджета дотации на оснащение медицинских кабинетов. А всё остальное: кадровое насыщение, обучение – пусть обеспечивают субъекты.

Хорошей идеей считаю пилотный проект «Школьная медицина», инициированный Минздравом России и реализуемый в 5 территориях. Он заставил регионы шевелиться. Например, Ростовская область уже подала заявку в медицинский университет на то, чтобы им весной следующего года распределили врачей по гигиене детей и подростков.

Пилотный проект позволит отработать современную модель, которую можно предложить другим регионам, оптимизировать имеющуюся нормативную базу и двигаться дальше.

Но, как я говорил: должно быть политическое решение. Проблемой здоровья школьников должны озаботиться губернаторы.

– Я что-то не припомню, чтобы с губернаторов когда-нибудь об этом спрашивали.

– Лет 15 назад среди целевых показателей деятельности глав регионов значилось «количество детей, отнесённых к первой группе здоровья, по отношению к общему числу обучающихся». И губернаторы стали интересоваться вопросом. Потом очень быстро начали «рисовать» эти показатели, а потом их отменили. И напрасно.

Беседу вела
Валентина ЕВЛАНОВА,
корр. «МГ».