Ирландское рагу

«Мелодия» психической болезни певицы Шинейд О’Коннор звучит в ее жизни и творчестве

 

Знаменитая ирландская певица и композитор Шинейд О’Коннор родилась в 1966 г. в пригороде Дублина. Ее родители развелись, когда девочке было восемь лет. Вскоре за делинквентное поведение и плохую успеваемость она была исключена из католической школы. Отношения Шинейд с ее неуравновешенной матерью всегда были напряженными. Даже если не торопиться поверить в то, что О’Коннор рассказывает сейчас, находясь в статусе обострения психического расстройства о сексуальном насилии со стороны матери, домашняя обстановка была далека от идиллии. Она боялась попадаться матери на глаза, чтобы не получить новую порцию побоев, до ночи торчала на улице, свела знакомства с дублинской шпаной.


                    Социальные навыки из подворотни

 

Когда Шинейд исполнилось тринадцать лет, суд отдал ее отцу. Пять лет, проведенных с матерью, оставили темный след в психике подростка. Она стала агрессивной, часто и охотно дралась, не поддаваясь никаким попыткам приручения. В 14-летнем возрасте Шинейд несколько раз попалась на магазинных кражах. Ее отправили в Приют Магдалины (воспитательно-исправительное учреждение монастырского типа). Там она начала сочинять песни. «Музыка стала отдушиной, смыслом моего существования», — сказала потом О’Коннор. Вскоре она сбежала из приюта.
 

Шинейд поступила в музыкальный колледж для совершенствования техники вокала и игры на фортепиано, начала петь в дублинских кафе. На нее обратил внимание барабанщик ирландской группы «In Tua Nua» П. Бирн. В течение некоторого времени О’Коннор работала с этой командой, став соавтором ее дебютного сингла.
 

В 1984 г. ее мать погибла в автокатастрофе. Она так и не научила дочь искусству социальной коммуникации с окружающими. Возможно, из-за того, что и сама не обладала этим умением. Социальные навыки Шинейд О’Коннор были сформированы в подворотне и в колонии. Их причудливо окрасило своеобразие натуры певицы, которое до некоторых пор считалось «сочетанием ирландского темперамента и дурного воспитания». Значительно позже выяснилось, что в этом коктейле присутствовал еще и биполярный психоз.
 

В 1985 г., заключив контракт с лейблом Ensign Records, О’Коннор переехала в Лондон. В 1986 г. она дебютировала в саундтреке к фильму «The Captive». Довольно быстро она представила продюсерам свой музыкальный материал, но они сочли, что в нем многовато кельтских мотивов и решили альбом не выпускать: кельтская тема вызывала ненужные шоу-бизнесу аналогии с IRА — военизированной группировкой, боровшейся за самостоятельность Северной Ирландии. Певица решила, что выпустит диск сама.
 

Деньги на рекламную кампанию были не нужны. Поведение и высказывания О’Коннор, тиражированные журналистами, были лучшим паблисити, которое можно было себе вообразить. Она могла вспылить из-за пустяка и никогда не стеснялась в выражениях, становившихся заголовками статей. «Меня тогда было очень легко разозлить, и на это были свои причины. Когда живешь в непрерывном стрессе, трудно любить весь мир. И от гнева, который накапливается внутри тебя, никуда не денешься. Его можно только выпустить наружу. Не нужно бояться своего гнева. Гнев - это первый шаг к храбрости». Именно тогда она обрилась наголо - в знак протеста: «Мои боссы хотели, чтобы я отрастила длинные волосы, перекрасилась в блондинку и стала похожа на их любовниц». Альбом «The Lion and the Cobra» (1987) охватил широкий спектр жанров: от хард-рока и панк-рока до ирландского фолка. Музыкальная эклектика стала спутницей О’Коннор, словно певице скучно было находиться в пределах единого стиля на протяжении всего диска. Критики объявили альбом одним из лучших дебютов года. Скандальная артистка стала любимицей меломанов. Свой альбом она посвятила матери.
 

О’Коннор бросала вызов истеблишменту с самого начала карьеры. Впрочем, она бросала вызов социуму еще раньше – когда скандалила в католической школе, когда шлялась по улицам и воровала, когда набивала татуировки, тогда еще не ставшие непременной принадлежностью юных идиотов-модников, но обозначавшие демонстративную антисоциальность их обладателя… Все месседжи О’Коннор означали: «Да пошли вы все туда-то и туда-то!» Все ее поступки были сделаны назло окружающему миру. И, в то же время, это были сигналы SOS – неумелые призывы о помощи, неловкие попытки привлечь к себе внимание людей. Ей всегда не доставало человеческого участия, она недополучила его в детстве от матери. И она нуждалась в нем. Но  - парадокс - любая попытка проявить по отношению к Шинейд сердечность и искренность, тут же натыкалась на грубость и агрессию с ее стороны, если не физическую, то вербальную. Чужие доброта и приветливость обжигали ее. Она не привыкла к доброжелательным эмоциям посторонних людей (а посторонними для нее были все), не знала, что с ними делать и не умела реагировать иначе: то, что непонятно и незнакомо – враждебно, таит в себе подвох и опасность.

                             Ниша скандалистки в шоу-бизнесе

 

Закомплексованный подросток, стесняющийся самого себя, не знающий что сказать, не умеющий себя вести и от смущения грубящий присутствующим. Она защищала сепаратистов IRA, бестактно критиковала коллег по цеху, в т.ч. - «U 2», которые с самого начала искренне поддерживали ее (музыку группы она назвала «напыщенной»), заявляла о том, что собирается вступить в Шинн Фейн, хамила журналистам на пресс-конференциях, что лишь привлекало к ней внимание и служило рекламой ее концертов и альбомов (так обычно и трактовали ее эпатажное поведение). О’Коннор заняла в шоу-социуме нишу скандалистки, что было вполне приемлемо: добропорядочные ирландки этому бизнесу и не нужны.
 

В 1990 г., после развода с первым мужем она записала второй альбом «I Do Not Want What I Haven’t Got». Он не покидал американского чарта в течение года. По иронии судьбы, О’Коннор, будучи небесталанным композитором, прославилась благодаря чужому хиту «Nothing Compares 2 U», написанному Принсом. Несмотря на четыре номинации  Grammy за альбом, она отказалась участвовать в церемонии награждения, потребовав вычеркнуть свое имя из списка номинантов. Диск остался лучшим достижением певицы. Третий ее альбом «Am I Not Your Girl?» (1992) получил весьма сдержанные отзывы критики.
 

А скандалы множились, становясь непременным аккомпанементом к творческой биографии О’Коннор. Певица, лишенная навыков адекватного социального общения, не получившая от матери ни тепла, ни положительных эмоций, ни нормальной коммуникативной практики, контактировала с миром в стилистике ирландских хулиганов, даже если содержательная сторона ее высказываний была вполне осмысленной. Она так яростно критиковала войну в Персидском заливе, что издание «Sun» назвало ее «дьяволицей». На концерте в Нью-Джерси Шинейд отказалась выступать, если перед началом шоу будет звучать американский марш «Stars and Stripes». Заявление, разумеется, получило широкий негативный резонанс в США. Вскоре она снова устроила бузу, которая и ныне считается одним из крупнейших скандалов в истории NBC. В 1992 г. ее пригласили в американское шоу Saturday Night Live. Шинейд, незадолго до приглашения озаботившаяся проблемами педофилии в Ватикане, в прямом эфире порвала портрет Папы Римского, вскричав: «Сражайтесь с настоящим врагом!» Когда через две недели она вышла на сцену Madison Square Garden, где отмечалось 30-летие карьеры Боба Дилана, ее освистали. Американские католики торжественно сжигали диски ирландки. Тогда Шинейд и глазом не моргнула, но когда она вернулась домой, у нее случился нервный срыв. Лондонский психиатр, специализировавшийся на терапии детских комплексов, лечил ее от «последствий жестокого обращения в детстве».
 

О’Коннор отошла от большого шоу-бизнеса, возвратившись в Дублин, где занялась оперным искусством, играла Офелию в драматическом театре... Несколько следующих лет ее жизни прошли не слишком заметно. Периодически возникали слухи о том, что она пыталась покончить с собой, что сошла с ума... Она, в самом деле, покушалась на суицид, выпив 20 таблеток снотворного, запив их водкой и оставив записку: «Если я умру — значит, я так хотела». Ее вовремя обнаружили. Причиной был стресс из-за проигранной тяжбы с бывшим мужем: он отсудил у певицы право опекунства над дочерью (отчасти повторилась история самой Шинейд и ее матери). 
 

Четвертый альбом «Universal Mother» (1994), несмотря на хорошие отзывы критики, успеха у публики не снискал. Через год Шинейд объявила, что больше не будет общаться с прессой (слово не сдержала). В 1997 г. вышел альбом «The Gospel Oak» с ее ранними песнями.
 

Потом она ушла в религию. В 1999 г. на неофициальной церемонии в Лурде О’Коннор приняла сан священника секты «Церковь Латинского Трезубца» («Latin Tridentine Church»), отколовшейся от католической церкви. Пастырь-диссидент М. Кокс предлагал ввести в церковный обиход исповедь по телефону, что стало причиной его разногласий с Ватиканом. Секта освящала гомосексуальные браки и не возражала против того, чтобы женщины были священниками. Шинейд заявила, что отныне ее имя - Сестра Бернадетт Мари (в честь лурдской крестьянки, которой в начале ХХ века явилась Богоматерь).
 

В 2000 г. О’Коннор снова вернулась в музыку, подписав контракт и выпустив альбом «Faith and Courage», прервавший шестилетнюю паузу. «На этом альбоме — мой Бог и мои сыновья», — заявила Шинейд. Для диска она записала песню «Женщина не для мужчин», а в одном из интервью накануне выхода альбома совершила coming-out, заявив, что является бисексуалкой.  Альбом распродали мгновенно. Но эта работа ничем не поразила воображение слушателей. Диск не содержал свойственного О’Коннор эпатажа, и шоу-бизнес назвал его «клубникой со взбитыми сливками». В 2002 г. - лонгплей «Sean-Nos Nua». Диск эклектично объединил реггей, электронику, кельтскую музыку, но увы… О’Коннор осталась прекрасной вокалисткой, однако одного вокала для хорошего альбома маловато.
 

В 2003 г. она снова объявила о том, что покидает музыкальный бизнес, ибо «больше не желает быть знаменитой», а хочет вернуться к обычной жизни: «Я решила уйти из музыки, чтобы посвятить себя преподаванию религии в начальной школе». Шинейд планировала изучать теологию, посещать церковь, петь в церковном хоре... Вряд ли кто-то тогда поверил всерьез в то, что об ирландской певице больше не услышат.
 

Признаки биполярного расстройства

 

У певицы четверо детей. Отцов у этих детей тоже четверо. Первый сын родился в 1987 г. Его отец был барабанщиком. Брак длился до начала 1990-х гг. Затем певица вышла замуж за журналиста. В 1996 г. она родила дочь, опеку над которой муж отсудил спустя несколько лет. В 2004 г. родился сын, его отцом снова стал музыкант (другой). В 2006 г. О’Коннор родила четвертого ребенка. В декабре 2011 г. певица снова решила выйти замуж. В Интернете она сообщила о том, что ищет мужчину для интимных отношений. В требованиях к кандидату указывалось: «Он должен быть не младше 44 лет, его не должны звать Брайан или Найджел, он должен быть достаточно слеп, чтобы думать, что я сногсшибательная красотка, должен иметь работу и любить свою маму». Первый же откликнувшийся кандидат, терапевт из Дублина, подошел по всем пунктам, кроме возраста: ему было 38 лет. Бракосочетание прошло в Лас-Вегасе через два месяца после заочного знакомства. Через 16 дней певица подала на развод. Шинейд призналась, что четвертое замужество было ошибкой. Тем не менее, вскоре она попыталась вернуть терапевта, а после его отказа снова наглоталась сильнодействующих таблеток. Но суицид не состоялся и на этот раз.
 

Попытки самоубийства и скандальные романы с представителями обоих полов следовали друг за другом с подозрительной периодичностью. Депрессивные акции сменялись активностью и бурной деятельностью, порой простиравшимися далеко за пределы профессиональных интересов певицы. Такая циркадность часто сопутствует биполярному расстройству, которому присуще квазипериодическое чередование депрессивных (субдепрессивных) и маниакальных (гипоманиакальных) эпизодов. Женщины болеют чаще. С возрастом биполярное расстройство обычно усугубляется, причем депрессивные состояния начинают превалировать даже у тех персон, для которых привычнее было состояние гипомании.
 

Жизненный путь О’Коннор был пронизан необдуманными поступками и внезапными разочарованиями. Некоторые из них выглядели рекламными трюками, предназначенными для промоции альбомов и концертов. Скандальная реклама часто бывает эффективной. Но в ряде случаев певица переходила ту грань, которой просто не чувствовала: для этого нужно иметь навык эмпатии, выработавшийся в детстве. К тому же, акции и декларации О’Коннор были следствием не только дурного воспитания, а ее суицидальные попытки стали результатом не только личных неурядиц и драм. Эндогенный радикал, управляющий ее психикой, вел Шинейд извилистой дорогой синусоиды – от подъема гипомании – к депрессивному спаду, используя всю клавиатуру рояля, но играя, в основном, либо forte, либо piano: оттенки, как правило, опускались. Такова была мелодия ее болезни.
 

С одной стороны – депрессивная фаза: печаль, отчаяние, суицидальная настроенность, чувство тоскливой безысходности и тревожное ощущение бесперспективности. С другой - гипомания: повышенная деятельность, активность, любопытство, инициативность, отвлекаемость. В таком состоянии люди могут неосмотрительно тратить деньги, безоглядно конфликтуют, увольняются с работы, уходят из дома, знакомятся со случайными людьми… При этом они не осознают несообразности своего поведения, оно не кажется им неправильным: они не замечают тех мелких делений социального термометра, тех количественных градаций, превышение которых лежит выше красной черты нормы.
 

Гипоманиакальные отвлекаемость и сложности в сосредоточении на узком круге предпочтений сформировали эклектичность музыки О’Коннор. Они повлияли и на ее судьбу, напоминающую лоскутное одеяло, patchwork, сметанное извилистой синусоидной нитью биполярного расстройства. Заплатки одеяла певицы порой выглядели пестро и привлекательно, но они не всегда были согласованы друг с другом колористически и фактурно: шелковый лоскут мог соседствовать с клочком наждачной бумаги. Таким одеялом толком не укрыться, оно не даст ни тепла, ни уюта. Эклектика нарушает цельность стиля: несогласованные между собой детали и фрагменты могут разрушать единство композиции. И это касается не только дизайна одеял: эклектика ментального аспекта жизни устраняет из нее гармонию согласованности и соразмерности. Чувство меры, как и эмпатическое чувство такта, переживания слишком деликатные, очень легко перейти грань, и тогда получится ирландское рагу, рецепт которого известен по книге Дж.К. Джерома «Трое в одной лодке, не считая собаки».
 

В августе 2017 г. Шинейд опубликовала в Facebook откровенное видео. Сдерживая рыдания, она рассказала о своем одиночестве, суицидальных мыслях, борьбе с биполярным расстройством, умоляла близких приехать к ней и не держать зла за былые приступы ее агрессии.
 

Скорее всего, это еще не конец истории. Продолжение непременно воспоследует.
 

Игорь ЯКУШЕВ,

доцент Северного государственного медицинского университета

Архангельск