Лет до ста с достойной старостью

Важнейшим демографическим феноменом на современном этапе развития человечества стало глобальное увеличение продолжительности жизни людей. Всего за 100 лет она увеличилась в 2 раза: в начале XX столетия составляла 35 лет, в начале нынешнего века – 70. Следствие этого – рост численности пожилых во всем мире. И потому проблема здорового старения приобретает первостепенное государственное значение на всей планете.

В Сан-Франциско (США) в сентябре в рамках Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества («АРЕС») прошло расширенное совещание по проблеме «АРЕС – диалог об инновациях в системе здравоохранения», на котором представители более 30 стран обсуждали различные проблемы охраны здоровья. Многие делегации были представлены на уровне министров здравоохранения. Об итогах совещания и тех проблемах, которые стоят сегодня перед российскими учеными в свете модернизации отрасли, рассказывает директор Научно-клинического центра геронтологии Российского национального медицинского университета им. Н.И.Пирогова академик РАМН Владимир ШАБАЛИН.

– Обсуждался социальный статус пожилого человека, вопросы медицинской помощи, проблемы труда, межпоколенческие взаимоотношения и др. Наибольшее внимание участники уделили конкретным факторам риска, влияющим на демографическую ситуацию, – алкоголизации, курению, наркомании. Они рассматривались как основные, сказывающиеся на снижении продолжительности жизни.

Что касается России, было отмечено, что мы занимаем одно из самых высоких мест по числу курильщиков, у нас огромная смертность от алкоголя – ежегодно погибает до 500 тыс. человек, та же картина и среди наркоманов. Было констатировано, что у нас в стране фактически не ведется борьба с курением, одни декларации, а конкретных мер нет. Кстати, в Сан-Франциско я не видел ни одного человека, за исключением деклассированных элементов, курящего на улицах, чтобы водители выбрасывали окурки из окон машин.

– И все-таки, что страны – участники совещания предлагают для решения данных проблем?

– Запрет на выпуск табака, на курение во всех общественных местах, экономические санкции в отношении курильщиков, строгие ограничения продажи алкоголя. В частности, подчеркивалось, что на восстановление здоровья курящих в связи с онкозаболеваниями и другими патологическими процессами затрачиваются огромные средства, а на оздоровление тех, кто не имеет этих пристрастий, они значительно меньше. Кроме того, из-за своих вредных привычек эти люди опасны для окружающих. По окончании общей дискуссии все были едины во мнении, что курение, алкоголизм, наркомания – злейшие враги человека, которые на 30% сокращают ему продолжительность жизни.

– Сегодня вопросам здорового образа жизни, в том числе и пожилых, уделяют много внимания, довольно много говорят об этом. Значит, нельзя сказать, что ситуация пущена на самотек...

– Мы не всегда осознаем, что проблема старения – это не проблема, возникающая после 60-70 лет, она касается всех возрастных групп. Немощность надо предупреждать во всех возрастных группах, включая молодежь. Старение – фундаментальный процесс, который заложен в нас самой эволюцией, самой природой. Искать «таблетку от старости» – занятие бесперспективное. Только комплексный подход, с опорой на глубокую личностную мотивацию, может обеспечить нам достойную продолжительность жизни.

– Недавно я брала интервью у депутата Московской городской Думы, где она – врач высказала мнение, что все доктора должны проходить подготовку по геронтологии.

– Согласен с этим предложением. Тем более что надо не упустить время и учитывать дальнейший рост относительной и абсолютной численности пожилых людей. Не вдаваясь в сущность демографического старения, автоматически стали считать, что пропорционально растет и число социально зависимых людей. Однако одновременно с увеличением хронологического возраста биологический возраст человека претерпевает определенные изменения. Люди, которые полвека назад в возрасте 60-70 лет действительно входили в состояние недееспособности, сегодня вполне трудоспособны. Большинство их не относят себя к старикам, успешно работают, и многие даже лучше, чем молодые. Поэтому здесь вопрос надо рассматривать иначе, как, в частности, предлагали на совещании в Сан-Франциско. Пожилые – это не «демографическая нагрузка», а наоборот, люди, многие из которых обеспечивают себя и всю старшую группу социально зависимых, вносят значительный вклад в ВВП государства. В России также нужно в принципе менять взгляды на старший возраст, на роль пожилых людей в экономике и общественном развитии в целом.

– По вашему мнению, Владимир Николаевич, что мешает нам успешно решать организационные вопросы?

– Решения, которые принимаются у нас на государственном уровне, в частности в медико-социальной сфере, явно недостаточны. Прежде всего, проблема демографического старения не выделяется в целом. У нас нет геронтологических поликлиник, соответствующих кабинетов в поликлиниках, нет специалистов, готовых лечить пожилых, на кафедрах медицинских вузов не преподается такой важный предмет, как геронтология. Введен краткий курс, но он явно недостаточен. В министерствах здравоохранения тех стран, представители которых присутствовали в Сан-Франциско, есть департаменты, курирующие эти вопросы, или чиновник – специалист по проблемам старения. В Минздравсоцразвития России нет подобного подразделения, почему-то 10 лет назад ликвидировали внештатную должность главного геронтолога, нет должностей врачей-гериатров в штатных расписаниях лечебных учреждений. Сегодня много говорим о модернизации, которая предполагает учебу специалистов, повышение их знаний. Но почему на курсы специализации и повышения квалификации по геронтологии направляют только врачей общей практики или терапевтов, как будто нет возрастных проблем, например, со зрением, с неврологическими заболеваниями, сердечно-сосудистыми, эндокринологическими и пр.

А в зарубежных странах широко готовят врачей-гериатров. То же самое происходит и с подготовкой специалистов в области гериатрии среднего звена. Мы часто получаем письма, в которых пишут, что в медицинских училищах и колледжах подготовку по геронтологии и гериатрии исключают из программы. Парадокс – проблема растет, а возможные действия – сворачиваются!

– Какие еще проблемы поднимались представителями других стран?

– Звучали, прежде всего, социальные, юридические, законодательные вопросы, говорили о финансировании при решении медицинского обеспечения пожилых. Подробно рассматривались проблемы труда. Сейчас все страны нацелены на то, чтобы способствовать более активной социальной и экономической деятельности старших возрастных групп, чтобы это нашло отражение в законах. Кроме того, обсуждалось положение пожилого человека в семье, участники соглашались, что он порой нагрузка, но следует создавать условия, чтобы его не вытесняли оттуда, чтобы он находился как можно дольше среди родных и близких, чтобы ему оказывали поддержку, а не определяли в дома престарелых. Подкреплять это необходимо экономическими мерами, тогда человек в возрасте не будет в тягость семье. Надо создавать специализированные места для людей старшего возраста на рынке труда. В современном мире важны обучение, получение второго образования для пожилых, их компьютерная грамотность, способствующая обучению новым технологиям. Нужно создать все условия для того, чтобы люди могли входить в Интернет, связываться через электронные средства с медицинскими учреждениями, знакомыми, друзьями, решать бытовые вопросы. Но даже в Москве это делается явно недостаточно.

– С чего же предлагалось начать?

– С законов по трудоустройству. Труд и здоровье – это взаимо-влияющие друг на друга факторы. Чем интереснее работа, тем лучше человек себя чувствует физически, не болеет, возрастает его социальная значимость и самооценка. Не трудно заметить, что в нашей стране сложилась отчетливая возрастная дискриминация по труду. Попробуйте устроиться на работу, будучи в возрасте!

– Да у нас и 45-летние уже считаются «стариками»...

– Согласен. Разве за рубежом возможно появление таких объявлений, как у нас, что принимаются на работу люди до 30-40 лет. Это даже не нонсенс, а просто преступление, дискриминация, нарушение закона. Причем те зарубежные фирмы, которые у себя в стране строго придерживаются данного закона, в России исповедуют иные взгляды. Исследования показывают, что общение молодежи с пожилыми и регулирование межпоколенческих взаимоотношений благоприятно сказываются на многих показателях здоровья и развития обеих возрастных групп. Важно, чтобы эти отношения формировались не только на уровне психологическом, моральном, но и экономическом. К этому относится умение старших находить общий язык с молодыми, знание тех форм, которые бы позволяли трудиться одновременно рядом, на одном поприще и пожилому и молодому человеку. Надо использовать преимущества обоих возрастов. Но эти проблемы тоже касаются модернизации не только наших взглядов, но также подлежат глубокому изучению, они должны решаться системно, требуется программный подход к обучению принципов формирования этих отношений. На совещании этот вопрос обсуждался довольно активно.

– А медицинские проблемы звучали?

– Естественно. Главная их идея, что требуется формировать специализированные формы медицинской помощи старшему поколению. Здесь, конечно, можно отметить США, где дома для престарелых прекрасно финансируются, да и сами пенсии достойны, они позволяют человеку жить независимо от близких и даже помогать молодым членам своей семьи. Участники подчеркивали, что все межгосударственные структуры, общественные и коммерческие организации заинтересованы в решении вопросов увеличения продолжительности жизни, что все должны взаимодействовать, но главное – необходима система оценок эффективности на любом уровне, которой, к сожалению, пока нет.

– А есть ли в России национальная программа, в том числе и медицинская, помощи старшему поколению?

– У нас была Федеральная целевая программа «Старшее поколение», но в 2005 г. она закрылась по причине прекращения финансирования. Наш центр готовит документы для Федеральной программы «Россия – активное долголетие». В настоящее время внимание широкого круга государственных, политических и общественных структур привлечено к разработке этой программы. Сейчас работаем с регионами. В проекте программы предложена концепция, освещены основные проблемы демографического старения, намечен план действий. Главный идеологический фактор программы состоит в том, что она рассчитана не только на старшие возрастные группы, а затрагивает интересы всех возрастов. Решать возрастные проблемы нужно не только тогда, когда они уже сформировались, а профилактировать их в молодом и среднем возрасте.

Важен и такой вопрос, который также затрагивался на совещании в Сан-Франциско. Мы сегодня тратим огромные средства на высокие технологии. Это важно, но эти средства изымаются у людей, которым требуется восстанавливать и поддерживать здоровье за счет общерутинных технологий. Средства из одной статьи перекачиваются в другую, и здесь нужен баланс, ясность: сколько разумно мы должны тратить на высокие, а сколько на общие технологии, какие наши действия в этом направлении дадут наибольший эффект для охраны здоровья человека, обеспечения более долгой продолжительности его жизни.

– Настало время менять взгляды на старшее поколение?

– Несомненно, и особенно молодым. Поколение пожилых – не демографическая нагрузка, оно способно давать серьезные экономические выгоды. Если человек преклонного возраста хочет работать, ему надо предоставить условия – неполный рабочий день, неделю, работу на дому, если предложить это на рынок труда, то старшее поколение может быть более активным в решении всех экономических и социальных проблем.

– А какие возможности для исследования накопившихся проблем есть в вашем центре?

– Как я уже говорил, мы сейчас много сил отдаем подготовке Федеральной программы «Россия – активное долголетие». Мы добиваемся, чтобы была сформирована геронтологическая служба в стране. Решением проблем в нашей стране занимаются многие медицинские вузы и НИИ, учреждения социальной сферы. Но каждый видит лишь свою узкую задачу, действия не скоординированы, концептуально не обобщены.

Стране нужен Федеральный центр для методического руководства, который будет иметь соответствующие полномочия и обязанности. У нас есть главный педиатр, и даже главный неона-толог, два главных специалиста по детству, а вот геронтолога – ни одного. Как ребенку нужен педиатр, так и пожилому нужен гериатр. Наш центр занимается решением клинических задач. Каждый человек индивидуален изначально, его медико-биологическая индивидуальность возрастает с годами. Если у молодого одно хроническое заболевание, то к 60 годам их уже три, а к 80 еще больше. Нужно каждому подбирать свою индивидуальную программу лечения.

– У центра достаточно базы и специалистов, чтобы работать на современном уровне, как того требует модернизация отрасли?

– Недостаточно. Наша клиническая база сегодня уже не соответствует современным запросам. Нередко городские клиники оборудованы лучше, чем наш центр. Если федеральная программа по активному долголетию будет принята, то наверняка многое изменится. Мы надеемся, что проблема демографического старения в нашей стране получит соответствующее звучание на государственном уровне, что специалисты активно станут заниматься здоровьем пожилого человека. На совещании в Сан-Франциско подчеркивалось, что подразделения ООН ставят проблему демографического старения на планете на одно из самых первых мест и приравнивает ее к проблеме сохранения мира.

– У нас ежегодно отмечается День пожилого человека. Как можно его использовать на благо развития геронтологии?

– И в этот день, и во все остальные нужно делать всё, чтобы формировать у каждого глубокую мотивацию на активное долгожительство, напоминать, что это в первую очередь личная обязанность человека. Медицина лишь вторичный фактор в этом важнейшем процессе.

Беседу вела Валентина ЗАЙЦЕВА.