Михаил БОЯРСКИЙ: Я человек, сомневающийся во всем

Народный артист РФ Михаил Боярский сыграл более 60 ролей в кино- и телефильмах. Достаточно вспомнить «Собаку на сене», «Тартюфа», «Старшего сына», «Гардемарины, вперед!», «Маму», «Лишний билет», «Королеву Марго» - и вот он, образ любимца публики. Но этот образ будет далеко не полным, если мы не вспомним «ДАртаньяна и трех мушкетеров». Ведь, согласитесь, М.Боярскому - в ту пору актеру ленинградского Театра имени Ленсовета - достаточно было сыграть только знаменитого гасконца, и он навсегда вошел бы в сердце каждого, кто хоть раз видел эту картину и слышал в его исполнении: «Нужны Парижу деньги - се ля ви! Но рыцари ему нужны тем паче!..»

А у фильма «ДАртаньян и три мушкетера» - юбилей: ровно 30 лет назад, в октябре 1976 г., в Госкино СССР был подписан приказ о съемках ставшей потом легендарной картины. Юбилей отмечали в Смоленске в рамках III Международного кинофестиваля стран СНГ и Балтии «Новое кино. XXI век». Перед торжеством Боярскому у кинотеатра «Современник» подвели коня - и он лихо вскочил в седло...

- Как здоровье, Михаил Сергеевич?

- Что вы спрашиваете о том, чего нет!

- Но вы же - на коне!

- Да, был, есть и буду на коне. И во многом благодаря врачам. Они не раз выручали меня, помогли избавиться от последствий жестокой автоаварии. Спасибо.

- Именно поэтому так часто выступаете с благотворительными концертами перед медиками?

- Нет, не поэтому. Просто в самом начале своей благотворительной деятельности после одного из концертов в питерской больнице услышал от милой по жилой общественницы - организатора мероприятия, бывшего врача: «Сегодня так мало людей, которые готовы вот так - бесплатно - выступить перед учителями, военными,  медиками.  Миша, вечная вам память!» Так вот, что бы напомнить о том, что я еще жив, я и спешу радовать моих друзей в белых халатах.

- А что с вашим театром «Бенефис»?

- А нет никакого театра. Понимаете, при том огромном количестве антреприз, которое появилось сегодня, исчезла необходимость создания нового театра. Идея постоянной труппы, своего помещения, той эмоциональной обстановки, которая свойственна стационарному театру, - она себя исчерпала. И о собственном театре я уже забыл.

- И что сейчас вышло на первый план в вашей жизни?

- Все, что угодно, кроме работы. Погода, природа, друзья, семья, застолья... А вот в свободное от раздумий время я занимаюсь работой. Это и сольные выступления, и концерты такого вот плана, как «Золотой граммофон», телевизионные выступления. Гастрольная жизнь у меня достаточно активная. Новгород, Иркутск, Киев, в котором я все чаще выступаю. Продолжаю играть  в  спектакле  «Интимная жизнь» и получаю от этого удовольствие. Мы его играем 5-6 раз в месяц. Мы раскрепощаемся на сцене, что-то импровизируем, меняем... Творческую форму поддерживать необходимо. В кино сейчас нет глобальных ролей типа Теодоро или Тартюфа. Таких предложений нет и быть не может в самое ближайшее время. Потому что для кинематографа сегодня важны кассовые сборы.

- В январе начнутся съемки «Тараса Бульбы». Режиссер Владимир Бортко пригласил вас на одну из ролей...

- Тараса Бульбу будет играть Богдан Ступка, я - одного из атаманов.

- Вы думаете, Бортко отдохнул после «Мастера и Маргариты»?

- После «Мастера и Маргариты» ему теперь ничего не страшно. От Булгакова к Гоголю - это естественно, закономерно.

- Популярность «Тараса Бульбы» может стать выше «Д'Ар-таньяна и трех мушкетеров»?

- Книга-то Николая Васильевича не менее популярна. А если учесть, что это наше, национальное, и если мы поднимемся до уровня «Нет такой силы, которая победила бы русскую силу», - а мы обязаны, - то получим вещь помощнее «Спартака».  Помните такой фильм нашей молодости?

- Другие творческие предложения есть?

- Предлагают интересные роли в антрепризных спектаклях вместе с московскими артистами. Но в одном случае режиссер не вызвал моих симпатий, в другом... Все-таки проблема «Москва - С.-Петербург» существует. Я не рискую играть в московских антрепризах, так как чувствую себя питерским актером.

- Когда сегодня вы проходите мимо Театра Ленсовета, в котором вы стали звездой (спектакли «Интервью в Буэнос-Айресе, «Люди и страсти», «Трубадур и его друзья» и др.), какие испытываете чувства?

- Я спокойно вхожу в театр и сегодня. Он - родной. Как будто ни когда из него и не уходил. Вот двери только в нем сейчас стали открываться не в ту сторону. А так - все то же самое. И паркет так же поскрипывает. А вот люди другие. И это печально. Все меняется. Волна актеров пришла – волна ушла.

- Из новой волны вашего театра Михаил Пореченков, Костя Хабенский... Правда, они стали звездами благодаря сериалам...

- Новая плеяда актеров. Ребят коллеги хвалят. Может, я не все успеваю посмотреть, но то, что видел, позволяет мне судить о них как о серьезных драматических артистах. И съемки в сериалах они пытаются использовать по максимуму. Но мне кажется, что на сцене они более интересны. С пониманием отношусь и к сериалам. Артист без работы неловко себя чувствует.

- Но ведь сериалы изматывают, выхолащивают!

- Всему свое время. Я, например, ухожу от постоянных разъездов: нужно остановиться, осмыслить что-то. Пришло время собирать камни. До этого я все раздавал . Нужно набраться новых идей, мыслей...   Знаете,  подпитать себя. Читаю Сенеку, Аристотеля, Платона, Библию, Пушкина, Толстого... В школе мы не изучали ни истории религии, ни философии... И вот эти пробелы я пытаюсь сейчас заполнить. Меня интересует развитие человеческой мысли, начиная с Древней Греции и Рима и кончая сегодняшними днями. Я не образован в этом плане. Хотя - умный артист – это определенный минус для проявления эмоций.

- Михаил   Сергеевич,  вы дружны с нашим президентом. Когда вы с ним общались последний раз?

- У него на дне рождения.

- Сейчас раздаются голоса, подающие идею избрать Владимира Путина на третий президентский срок, некоторые регионы пробуют выступить с подобной законодательной инициативой. Вы поддерживаете таких инициаторов?

- Нет.

- Вас волнует судьба России?

- Мне неинтересно, что происходит, мне интересна жизнь человеческого духа. Вечный поиск пути к Богу. И у каждого он свой. Сколько конфессий, сколько людей, столько и мнений - и у каждого своя правда! Каждый почему-то считает, что он прав. Я же считаю, что прав только тот, кто нашел . А каким способом он это сделал, то ли, как Базаров, анатомируя лягушку и найдя ответ в природе, или - войдя в секту. Есть ведь секты, которые не приносят вреда другим. Постигай смысл, но не трогай другого, не делай ему больно. Если же это приносит вред людям, секту надо уничтожить. Человечество постоянно спорит, у нас все, как в природе: сегодня гроза, завтра затишье, послезавтра засуха, затем снегопад. Все меняется, и меняются люди. Меня интересует мое отношение к Богу, вот и все. Если мне понадобятся помощники, я обращусь в церковь, поскольку я рожден в России. Мне там объяснят, что я не понимаю. В чем-то я соглашусь, в чем-то не соглашусь. Вот прочитал «Четвероевангелие» Толстого. Его отлучила церковь, потому что он не так думал, не так мыслил. Но он имел свои заблуждения, свой путь, и я хочу найти свой. Истина требует собственного постижения, до нее надо дорасти.

Христианин, который не умеет читать, ничуть не дальше от Бога, чем тот, кто возглавляет религиозную конфессию! Я не вижу такого духовного руководителя, которому бы я верил. Я читаю книги, могу с ними соглашаться или не соглашаться - и это мои проблемы, которые решаю я сам. Телевизионные споры на любые темы меня мало волнуют. Я уверен, что в спорах не рождается истина. Уж слишком много человечество спорило. Поэтому надо успокоиться и самому дойти до того предела, который выдержат твой интеллект и дух, а искать вне себя какую-то поддержку и помощь не очень интересно. Куда вы мне предлагаете пойти - на сцену, в секту? Мне вполне достаточно книг, опыта и воспитания. Дед мой был архиереем.
  
- Похоже, я открыл в актере Боярском философа Боярского!.. Михаил Сергеевич, а что вы думаете о современном мире?

- Всюду существует второй план, который диаметрально, как правило, противоположен тому, что человек говорит. Поскольку чужая душа - потемки, никто ни когда никому в этом не признается. Имея многолетний театральный опыт, анализируя тот или иной персонаж, понимаю, что человек говорит одно, а думает другое. Тот самый второй план приобретает все большее и большее значение! Так верить или не верить в таком случае даже самым ярким политикам? А вот когда человек напьется очень сильно, тогда мы вправе сказать, что у пьяного на языке, то у трезвого на уме. Пожалуй, это единственный момент, когда человек может быть честным. Я уверен, чистота находится только внутри человека, и он сам себе часто врет. Попытаться самому себе не солгать - это же очень сложно! У нас слишком много лазеек, чтобы оправдать все свои гадости. И мы, люди, делаем это профессионально. Единственный судья наш - это Бог, тот камертон, который дает нам такое понятие, как совесть. Тут как ни крути, мы все равно будем знать, где мы правы, где не правы. Врожденный инстинкт справедливости дан нам Богом, а все остальное - суета и глупости. Деньги, гастроли, театры, космос, всё - иллюзия для того, чтобы не так страшно было умирать. Чтобы отвлечься от скорого Суда.

- В чем же обрести опору человеку в этом мире?

- Знал бы - все рассказал бы. Сам не знаю! Я решил, что у меня есть свой «сад», за которым я ухаживаю и не буду там сажать то, что мне предлагает индустрия. А общественный сад - что там происходит, что там вырастет, мне все равно. У каждого своя голова на плечах. Грешные делают вид, что они святые, но как я могу доверять человеку, который думает, что он более нравственный, совершая то же самое, что и я, в жизни. Я сознаю себя грешным. Женщины - это самое ужасное, от них все проблемы, но они - самое прекрасное, что есть на свете. Мне близки такие крайности, поскольку я - человек сомневающийся во всем. Я равно как верю в Бога, так и не верю. Душой я верю в Бога, а логика мне подсказывает, что это исключено полностью.

Владимир КОРОЛЕВ,
соб. корр. «МГ».