Судьи зачастят в психбольницу?

 Президент РФ подписал Федеральный закон «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации», принятый в марте Государственной Думой РФ и одобренный затем Советом Федерации.

Вместо врачебных пятиминуток в конференц-залах и «красных уголках» психбольниц надо ждать судебных заседаний: дело о признании того или иного пациента психиатрического стационара или психоневрологического диспансера недееспособным может теперь, согласно новому закону, рассматриваться по месту его нахождения. Если сейчас, согласно статье 284 Гражданского процессуального кодекса РФ (ГПК РФ), суд принимает решение об этом на основе заключения судебно-медицинской экспертизы без участия самого пациента, то подписанным законом установлено: лицо, в отношении которого рассматривается дело о признании его недееспособным, должно быть непременно вызвано в судебное заседание. Это, дескать, позволит предоставить ему как гражданину дополнительные гарантии защиты его прав и интересов. Сможет этот гражданин теперь и обжаловать соответствующее решение суда и в апелляционном порядке, подать заявление о его кассационном или надзорном пересмотре да и вообще о признании самого себя дееспособным - всё это и многое другое также предусмотрено в законе.

В нем, правда, оговорено, что лицо, проходящее по делу о признании его недееспособным, вызывается в суд, если его присутствие в судебном заседании не создает опасности для его жизни или здоровья либо для жизни и здоровья окружающих. В случае если такая опасность существует, закон и гласит: данное дело рассматривается судом «по месту нахождения гражданина» с его непременным участием. То есть, в отличие от «окружающих», опасность для жизни и здоровья медикам - сотрудникам психиатрических стационаров и психоневрологических диспансеров – не грозит. Вот так! Хотя, быть может, на случай выездного заседания суда в такое медучреждение пришлют ОМОН…

Автор законопроекта, ставшего теперь федеральным законом, – бывший министр юстиции РФ (1998–1999 гг.), ныне депутат Го -сударственной Думы, председатель Комитета палаты по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству П.Крашенинников.

Необходимость принятия закона «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» автор законопроекта и парламентарии обеих палат Федерального Собрания обосновывают «негативной правоприменительной практикой» и правовой позицией Конституционного суда РФ. В феврале 2009 г. , рассмотрев жалобы неких Ю.К.Гудковой, П.В.Штукатуровой и М.А.Яшиной, последний принял постановление № 4-П, в котором признал не соответствующими Конституции страны ряд положений ГПК РФ.
В частности, положение части 1 статьи 28, согласно которому суду позволяется принимать решение о признании гражданина недееспособным на основе лишь заключения судебно-пси-хиатрической экспертизы, без присутствия оного гражданина. В том случае, если присутствие в судебном заседании не создает, конечно, «опасности для его жизни либо здоровья или для жизни либо здоровья окружающих», а также «возможности изложить суду свою позицию лично либо через выбранных им самим представителей».

Это что же, дескать, происходит? Ведь признанный в его отсутствие в зале суда недееспособным гражданин долгое время может и вовсе не знать о вынесенном в отношении его и вступившем в законную силу судебном решении! Непорядок.

Ну и еще ряд положений. Например, о том, что признанный на таком основании гражданин не может обжаловать решение суда в надзорном порядке в случаях, если «суд первой инстанции не предоставил гражданину возможность изложить его позицию лично либо через выбранных им представителей» и пр., и пр.
Между тем необходимость признания гражданина недееспособным обусловливается, согласно медицинским и юридическим критериям, наличием у него тяжелого психического расстройства, вследствие которого оное лицо не может понимать значения своих действий или руководить ими. И это понятно. Психические расстройства такой глубины полностью лишают страдающего им субъекта способности к свободному волеизъявлению. Вот почему именно на этих фундаментальных положениях российского права и базируются на протяжении многих десятилетий все квалификации и оценки психических расстройств, производимые отечественными психиатрами.

Мало того, новый закон разделяет недееспособных на две группы: способных дать согласие (или отказ) на применение к ним тех или иных видов психиатрической помощи, и лиц, лишенных указанной способности. То есть в законодательстве появляется новая категория, которую можно назвать «частичная дееспособность гражданина, лишенного судом дееспособности» или «частичная дееспособность в рамках полной недееспособности». Немножко забеременела, словом…

Вводится и обязанность законного представителя недееспособного извещать орган опеки и попечительства о согласии (или несогласии) на определенные действия в течение 2 (!) дней. Правда, цель такого извещения из текста закона не ясна, да и форма такого извещения (письменная, устная, с обязательной явкой в орган опеки и попечительства или без него и т.д.) не определена. Не ясно и какие санкции влечет за собой невыполнение этим законным представителем обязанности известить орган опеки и попечительства. Наконец, непонятно, как сам этот орган вообще узнает о неисполнении означенным лицом возложенной на него обязанности, если он ее не выполнит.

Психиатров это, впрочем, мало, наверное, волнует. Им надо теперь быть готовыми, что в психиатрические стационары и психоневрологические диспансеры нагрянет суд. Тем более что Комитет Совета Федерации по социальной политике и здравоохранению, несмотря на то, что, согласно его заключению, «в рассматриваем федеральном законе не выявлены положения, способствующие созданию условий для проявления коррупции», рекомендовал верхней палате парламента его одобрить. Что и было сделано.

Константин ЩЕГЛОВ, обозреватель «МГ».