Страсти вокруг педофилов

Для ответа на этот вопрос Национальное полицейское управление Японии в соответствии со специальной инструкцией отследило судьбы 740 человек, отбывших наказание за преступления на сексуальной почве, по большей части за растление малолетних, и вышедших на свободу за последние 5 лет. Приводимые факты дают богатую пищу для размышлений.

За это время 105 человек, или 14% от общего числа, были вновь арестованы за аналогичные преступления. Причем более половины из них были задержаны и вновь осуждены в течение года, 8 человек – всего через месяц, а 35 человек – через 6 месяцев после выхода из тюрьмы. Всего 3% осужденных за сексуальные преступления были освобождены раньше срока при достаточно широком распространении в юридической практике Японии досрочного освобождения за примерное поведение.

Проблема насилия над детьми в последнее время активно обсуждается в российских СМИ, в ток-шоу на телевидении. Но обсуждение строится не на комплексных исследованиях, а преимущественно на эмоциональных высказываниях, на отдельных фактах, не дающих возможности оценить проблему и тенденции ее развития. По большей части предлагается ужесточить наказание для педофилов.

В публикациях японских СМИ результаты упомянутого выше исследования комментируются весьма скупо, но, что характерно, ужесточение наказания не упоминается, несмотря на то, что оно, казалось бы, естественно. Поскольку, как можно видеть, угроза вновь оказаться за решеткой не удерживает многих педофилов от повторных преступлений. Японцы ищут другие пути защиты детей. В частности, усиление контроля за выходящими из заключения. В России же, судя по выступлениям в СМИ, для борьбы с рецидивом преступлений любого рода безальтернативно предлагается ужесточение наказаний.

Весьма радикально высказался по этому поводу известный наш специалист в области социального прогнозирования И.Бестужев-Лада. Недавно он в телевизионной беседе, говоря о борьбе с терроризмом, сказал, что нужно построить общество, «где изолируют не преступника, а человека, психологически, с медицинско-психологической точки зрения, способного совершить преступление, – его заранее отсекают от нормального человеческого общества». На вопрос телеведущего В.Познера, возможно ли «на сегодняшний день безошибочно определить, склонен человек к совершению преступления или нет», И.Бестужев-Лада ответил, что к этому нужно двигаться поэтапно и уже на втором этапе «люди всё больше и больше будут проходить не только медицинское, но и психологическое исследование».

Здесь можно сказать, что в Японии с 1950 г. действует Закон о психической гигиене, в котором рассматривается три вида «психической ущербности». Психически ущербными считаются лица с психозами, ослабленной психикой и психопатиями, причем только те, кто подлежит лечению или мерам социального обеспечения по заключению медицинского эксперта – психогигиениста, и могут причинять вред себе и окружающим.

Удельный вес психически ущербных лиц среди задержанных по ряду преступлений, судя по конкретным исследованиям, в Японии достаточно высок, но отношение к таким лицам весьма гуманное. Например, в УК указывается, что наказание в отношении слабоумного необходимо смягчать. Публикаций о подобных исследованиях у нас в общегосударственных изданиях я не встречал. Но даже если предлагаемые Бестужевым-Ладой «психологические исследования» будут проводиться массово и регулярно, не очень ясно, как будут реализо-вываться их результаты, поскольку изолироваться человек от общества должен, если «позволяет себе хулиганство», разъясняет он. Однако это уже не «склонность», а действие. Уголовный кодекс, по мнению И.Бестужева-Лады, нужно свести к трем статьям: «За покушение на жизнь – смерть, за покушение на чужое имущество – изоляция и, наконец, за нарушение общественного порядка – такие санкции, которые ставят тебя в унизительное положение».
 
При этом И.Бестужев-Лада подчеркивает, что в России, с его точки зрения, «система тюрем (вообще наказаний) напоминает идиотизм». «Я называю ее «псевдогуманизм», – определил он. Вот еще цитаты из его ответов: «Я считаю псевдогуманизмом положение, когда паралитик 20 лет лежит на койке, а вокруг него мучаются 20 здоровых людей. Это не гуманизм, это псевдогуманизм». «Я за то, чтобы отключать дыхание всем, кто только дышит, если он не сможет полноценно принимать участие в жизни».

При таком подходе японцы все поголовно «псевдогуманисты». Хотя на деле они стремятся создать условия, например, для достойной старости каждого гражданина. Сформирована эффективная сеть государственных и частных домов для престарелых. Чтобы вокруг лежачего старика не «мучались 20 здоровых людей», уже несколько лет действует система медицинского страхования по уходу за немощными престарелыми, пока в единичных экземплярах, созданы роботы сестринского ухода.

В борьбе с преступностью гуманизм, считают японцы, много эффективнее, чем репрессии. Что касается снижения рецидива в педофилии, то японцы в первую очередь рассматривают, но с рядом оговорок, ужесточение контроля за освобождаемыми из тюрем, в чем, по их собственной оценке, еще много «слабых мест».

При выходе на свободу лиц, отбывших заключения за преступления на сексуальной почве, особенно против детей, Министерство юстиции Японии сообщает полиции их адреса. При этом устанавливается «испытательный срок», во время которого освобожденный должен регулярно встречаться с представителем полиции и сообщать адрес своего фактического проживания. Эти лица должны также принимать участие в мероприятиях министерства, на которых им объясняют методики снижения влечения к признанными преступными сексуальным действиям, чтобы избежать повторения нарушений закона.

Однако каких-либо мер принуждения к выполнению этих требований не предусмотрено. Система регистрации и испытательного срока не работает, пишет газета Yomiuri Shimbun. Осужденные за сексуальные преступления после выхода из заключения могут свободно перемещаться по стране. Поэтому за 5 лет из 740 человек, которые, казалось бы, должны находиться под контролем, полиция не имела информации примерно о трети таких лиц. Правда большинство из них она быстро нашла и утверждает, что найдет любого, если в этом будет необходимость.

Но полицейская практика свидетельствует, что отсутствие строгого контроля за подобной категорией лиц грозит бедой. Такой пример приводит Yomiuri Shimbun. В одном из небольших городов в полицию поступила информация, что мужчина в возрасте примерно 60 лет «совершал развратные действия в отношении 8-летней девочки», хотя и без попыток насилия. По описанию он был похож на недавно отбывшего тюремный срок человека, осужденного за растление малолетних.

По прежнему месту жительства мужчину не видели, но, к чести японской полиции, она быстро нашла его в соседнем городе. Полиция арестовала мужчину по подозрению в нарушении закона, факты развратных действий подтвердились. В ходе следствия было установлено, что в мае всего через неделю после выхода на свободу он совершал такие же действия в отношении другой малолетней девочки. В сентябре его приговорили к новому тюремному заключению на 3 года 6 месяцев. Небольшой срок объясняется тем, что его действия не квалифицировались как насилие. Хотя и 3 года для Японии весьма значительный срок. По решению судов около 95% признанных виновными приговариваются к штрафам, более половины из приговоренных к заключению осуждаются на срок менее 1 года, а доля лиц, осужденных на срок свыше 3 лет, составляет около 5%.
 
В Японии есть государственные органы реабилитационной защиты, призванные оказывать помощь преступникам в их ресо-циализации. Но это скорее органы защиты прав отбывших тюремный срок. Хотя в функции этих органов включена и деятельность по «предупреждению преступности мерами просвещения населения».

Предупреждением рецидива преступлений занимается и полиция, которая в этом плане, судя по публикациям в газетах, работает эффективно, но готова усилить внимание по выполнению этой задачи конкретно против педофилов. Однако для этого нужно внести изменения в ряд законов. По ныне действующим, считает полицейское руководство, полиция может контролировать выпускаемых из тюрем осужденных за сексуальные преступления, но «если они (освобождаемые) будут согласны на это». В противном случае есть опасность нарушения конституционных прав человека. Статья 13 японской конституции гласит, что «все люди должны уважаться как личности» и это является «высшим предметом заботы в области законодательства». Казалось бы, всё ясно, нужно предоставить полиции больше прав для осуществления контроля, но противники этого пути считают, что, например, опросы соседей в этих целях уже можно рассматривать как «нарушение прав человека».

Бестужев-Лада наверняка расценит это как «псевдогуманизм». Подобный подход полностью противоречит японским взглядам, по которым и мучения 20 человек у постели одного инвалида, и защита прав человека, даже преступников, более продуктивны и важны для формирования гуманистического общества в целом. Это приносит результат. По оценкам ученых-социологов, преступность в Японии значительно ниже, чем в других индустриально развитых странах.

Николай ТЕБИН,
старший научный сотрудник
Центра исследований Японии