Кипучая натура

Стремительный, порывистый, с образной эмоциональной речью, порой склонный к взрывчатости и острым реакциям. И вместе с тем доброжелательный и теплый. Таким запомнился мне Иосиф Маркович Иргер - крупный деятель отечественной медицины.

Нейротравма

Он был одним из последних довоенных «приобретений» Николая Ниловича Бурденко. Но еще до этого судьба наградила Иосифа Иргера многими событиями. Способный молодой человек метался: поступил на физико-математический факультет Белорусского университета, оттуда сбежал на медфак. Окончив его в 1931 г. , работал ассистентом на кафедре нормальной анатомии.

Кипучая натура тянулась к оперативной деятельности. И в 1933 г. Иосиф становится ординатором факультетской хирургической клиники 1-го Московского медицинского института, где и происходит его судьбоносная встреча с Н.Н.Бурденко. С 1938 г. И.М.Иргера зачисляют в Институт нейрохирургии, в котором, став нейрохирургом, он быстро защищает кандидатскую диссертацию на ортопедическую тему.

На фронтах

В январе 1940 г. нейрохирург Иосиф Иргер лечил раненых на финской войне, а с июня 1941 г. на фронтах Великой Отечественной - Западном, Воронежском, Сталинградском, 2-м Украинском. Трудился и в эвакогоспиталях. Вот отрывки из отзыва о нем главного хирурга эвакогоспиталей Чка-ловской области профессора А.З.Цейтлина, где Иргер работал с ноября 1941 г. по июль 1942-го:

«...Я имел возможность неоднократно присутствовать при многочисленных его черепно-мозговых операциях и получил в результате этого ясное убеждение в том, что д-р Иргер представляет собой вполне сформированного, самостоятельного нейрохирурга, владеющего прекрасной оперативной техникой, как в области самых сложных черепно-мозговых и спинно-мозговых операций, так и операций на периферических нервных стволах и симпатической нервной системе. ...

Наряду с этим я имел возможность убедиться, что д-р И.М.Иргер является и столь же подготовленным общим хирургом, свободно оперирующим как на органах брюшной полости и грудной клетки, так и на конечностях (костях, суставах, сосудах)».

Из тыла - снова на фронт. Как он работал здесь, повествует справка начальника отдельной роты медицинского усиления (ОРМУ), военврача 2-го ранга М.Б.Шкундина от 18.04.1943:

«За время работы на Сталинградском фронте с июля по декабрь 1942 года в качестве начальника нейрохирургической группы усиления ОРМУ-9 при Санотделе 66 Армии [И.М.Иргер] провел большую работу по организации своей подвижной группы, которая по передислокации на очередной участок немедленно разворачивала хирургическую работу, обслуживая тяжелых раненых по клиническому типу, применяя новейшие достижения нейрохирургии. ...

Обладая большой энергией и работоспособностью, в наиболее тяжелый период боевых действий тов. Иргер работал не только нейрохирургом, но и общим хирургом, проведя лично много операций.
 
Уже тяжело больной, с температурой 39,50 и с сильными болями в позвоночнике, он продолжал еще в течение ряда дней производить сложнейшие операции на мозге, пока обморочное состояние не заставило его прекратить работу...»

Возвращение и изгнание

Кончилась война. Майор медицинской службы Иосиф Иргер с сентября 1945 г. по июнь 1946 г. - инспектор научно-исследовательских и учебных медицинских учреждений в Берлине. Вместе с крупным немецким хирургом Зауэрбахом он восстанавливает деятельность медицинского факультета Берлинского университета. Награжденный орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени и медалями, он демобилизуется в середине 1946 г. по состоянию здоровья и возвращается в Институт нейрохирургии, где Бурденко дает ему должность старшего научного сотрудника.

Вот как его характеризует в 1948 г. и.о. директора ИНХ профессор М.Ю.Рапопорт: «В настоящее время наряду с практической деятельностью нейрохирурга [И.М.Иргер] занимается разработкой некоторых вопросов нейрофизиологии (электрической активности мозжечка и др.). Является заведующим послеоперационным отделением и ведает операционным блоком института. Сформированный клиницист-нейрохирург, внимательный врач, активный научный работник с прогрессивным направлением исследовательской мысли».

И на таком фоне полнокровной и полезной хирургической и научной деятельности, согласно предписания АМН СССР от 21 декабря 1951 г. , И.М.Иргер освобождается от работы с предупреждением за 2 недели (предварительно его перевели из старших в младшие научные сотрудники - гонения на интеллигенцию были в полном разгаре, приближалось «дело врачей»).

И гонимый фронтовик, и директор института Борис Егоров добиваются его восстановления на 6 месяцев для окончания докторской диссертации. Но спустя три недели президиум АМН СССР принимает постановление, в котором констатирует, что «мнс кмн И.М.Иргер соответствует занимаемой должности. Рекомендовать на выдвижение с отчислением из института (через полгода)». Это и происходит 6 сентября 1952 г. Иосиф Маркович с подготовленной докторской диссертацией становится безработным. А между тем разгорается «дело врачей», и «выдвижение» на периферию -близкая реальность. Но умирает Сталин, а вместе с ним и «дело врачей».

Деятельный Иосиф Маркович в 1953 г. создает впервые в городском здравоохранении Москвы нейрохирургическое отделение, которое умножает славу Боткинской больницы. Еще бы: соскучившиеся по работе такие прекрасные кадры - И.М.Иргер, М.А.Равикович и другие, тесное сотрудничество с неврологической клиникой профессора Н.И.Гращенкова.

Хотя Иосиф Маркович в 1955 г. успешно защищает докторскую по опухолям мозжечка, он целиком переключается на нейротравму. По существу, ученый впервые с учетом мирового и собственного опыта деятельно описывает клинику и лечение черепно-мозговой травмы. Эта обширная монография, опубликованная в VIII томе «Руководства по неврологии» в 1962 г., оказала большое влияние на меня, когда вместе с Л.Х.Хитриным заинтересовались повреждениями черепа и головного мозга. Мы нашли «белые пятна» в нейротравмато-логии и занялись их изучением. В итоге родилась пионерская диссертация Льва Хацкелевича и на ее основе первая отечественная монография «Травматические внутричерепные гематомы» (1973). Естественно, что среди первых, кому послали книгу, был мэтр Иосиф Маркович Иргер. Он ответил письмом на своем личном бланке, где похвалил нас и в свойственном ему стиле добавил: «Пора пить шампанское, разумеется, за ваш счет».

Вообще, я познакомился с Иосифом Марковичем много раньше - в 1957 г., когда проходил усовершенствование в ЦИУ по неврологии на базе Боткинской больницы. Иосиф Маркович читал лекцию и произвел сильнейшее впечатление. По-видимому, и я чем-то приглянулся ему. Иначе, чем объяснить, что он хотел, чтобы я работал с ним, когда ему в 1962 г. поручили организовать нейрохирургию в нервной клинике Первого Меда на Россолимо.

Он позвал меня туда на встречу с тогда еще молодым неврологом Александром Моисеевичем Вейном, будущим академиком РАМН. Оба посмотрели на меня, поговорили. Я отдал им свой curriculum vitae. Недели через две я снова зашел в клинику на Россолимо. Александр Моисеевич развел руками, а Иосиф Маркович мрачно произнес: «Ни за что и никогда не дадут Лихтерману работать вместе с Вейном и Иргером». Но добрые отношения между нами остались.

Вспоминаются встречи с Иосифом Марковичем, которых было немало. В конце 70-х годов в нейрохирургический центр Горького, где я тогда работал, поступил пострадавший с тяжелой автодорожной черепно-мозговой травмой (по-видимому, это было диффузное аксональное повреждение мозга, о котором мы тогда ничего не знали, а методы нейровизуализации также еще не дошли до нас). С критической ситуацией справились, но развился синдром «запертого человека». Больной понимал наши инструкции, а отвечать мог только глазами - все четыре конечности не двигались.

Ректорат местного мединститута, где пострадавший был доцентом, добился консультации профессора Иргера. Четко помню, как Иосиф Маркович прилетел по санавиации, сразу же прямо из аэропорта прибыл к нам в клинику и, отказавшись от доклада лечащего врача, направился в палату. Не проверяя никаких симптомов, ничего не спрашивая, слегка щелкнул больного по носу и вышел, сказав: «Безнадежен». Профессор пробыл в клинике ровно 15 минут и улетел. Прогноз Иосифа Марковича, увы, оказался точным.

В начале 80-х годов на проблемной комиссии по закрытой тематике меня назначили председателем комиссии по подготовке единой для страны классификации черепно-мозговой травмы. Вскоре я представил свои соображения, подчеркнув, что сотрясение - это самая легкая форма повреждения мозга и от старого деления его на три степени по тяжести следует отказаться. Меня поддержали все, кроме Иосифа Марковича, который заявил: «Как хочу, так и буду классифицировать черепно-мозговую травму, и диагноз «сотрясение тяжелой степени» буду употреблять. И смертельные исходы при сотрясении мозга не исключены». Всю мою аргументацию Иосиф Маркович эмоционально отверг. «Как же можно разработать классификацию ЧМТ, - подумал я, - если такой мэтр нейротравматологии считает ее ненужной!» Ничего я не смог поделать с Иосифом Марковичем, но единую классификацию мы все-таки создали.

Эрудиция

...Иосиф Маркович был очень популярен как нейрохирург, оперировал многих знаменитых людей. Первым, кого Н.И.Гращенков позвал к получившему тяжелую сочетан-ную черепно-мозговую травму академику Л.Д.Ландау, был профессор Иргер. Его диагноз и тактику лечения потом подтвердил приглашенный на консилиум знаменитый канадский нейрохирург У.Пенфилд. Иосиф Маркович «собрал по кусочкам» (слова И.М.Иргера) попавшего в катастрофу летчика испытателя Г.К.Мосолова, ставшего впоследствии Героем Советского Союза.

Широко эрудированный в живописи и литературе, Иосиф Маркович коллекционировал картины, альбомы, книги. Он собирал и научную литературу. Когда я впервые оказался в его кабинете, удивился богатейшему собранию фундаментальных монографий и руководств по нейрохирургии, неврологии, нейрорентгенологии на английском и немецком языках. Стали понятны истоки эрудиции И.М.Иргера.

Последняя встреча

...Последний раз я виделся с Иосифом Марковичем в начале февраля 1982 г. на защитном совете. Он выглядел очень уставшим. Подошел ко мне и спросил: «Фраерман - хороший человек?» - «Хороший, Иосиф Маркович». - «Тогда проголосую за него».

Вскоре Иосифа Марковича не стало. Но остались память о ярком ученом и его деяния: созданные им школа нейрохирургии, нейрохирургическое отделение в Боткинской больнице и нейрохирургическая клиника в Первом Меде, первый отечественный учебник по нейрохирургии и монографии.

К 90-летию со дня рождения Иосифа Марковича в 2000 г. его жена Циля Константиновна написала теплые воспоминания, опубликованные в журнале «Нейрохирургия». Было многолюдное заседание Московского общества нейрохирургов, показавшее, что Иосиф Маркович не забыт. Он достойно представлен в музее Института нейрохирургии, где демонстрируются тетради с его пьесами, фотографии и личные вещи профессора. Привлекает внимание великолепный портрет Иосифа Марковича, выполненный выдающимся скульптором Л.Е.Кербелем.

Этими приобретениями музей обязан Циле Константиновне, с которой я подружился. Я часто навещал гостеприимную квартиру Иргеров и с разрешения хозяйки подолгу сидел за письменным столом хозяина, впитывая особую атмосферу его мемориального кабинета. Увы, не стало и Цили Константиновны, и исчез иргеровский уголок с его книжными полками от пола до потолка, дарственными картинами, скульптурами и фотографиями на стенах, хранившими память о незабываемом Иосифе Марковиче Иргере.

Как хорошо, что хоть что-то Циля Константиновна сумела передать нашему музею!

Леонид ЛИХТЕРМАН, профессор.
Научно-исследовательский
институт нейрохирургии
им. Н.Н.Бурденко РАМН.