Георгий ГРЕЧКО: Я здоровье берегу. Ночью не ем, днем не сплю

Он трижды побывал в космосе и до сих пор остается кумиром многих мальчишек и девчонок, мечтающих о полетах к звездам. В 1977 г. он стал мировым рекордсменом по дальности космических полетов. Он - специалист в области исследований атмосферы Земли космическими методами. Результатом научных исследований и уникальных экспериментов, проведенных им на орбитальной станции, стало развитие гипотезы о тонкой слоистой структуре атмосферы нашей планеты. У нас в гостях - летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза Георгий Гречко.

- Георгий Михайлович, многие мальчишки и девчонки после ваших полетов мечтали стать космонавтами. А кем мечтали стать вы?

- Когда я был совсем маленьким, обожал с отцом ходить в пневматический тир. Еще не доставал до прилавка, но отец меня приподнимал, и я стрелял по мишеням. Так я захотел стать снайпером. Но потом посмотрел кино и решил стать танкистом. А уже во время войны я залез в подбитый немецкий танк, закрыл люк и понял, что в щели ничего не видно, в кабине темно и тесно. Так желание быть танкистом пропало. Потом увидел, как на поле сел кукурузник, и решил стать летчиком. А будучи в 9-м классе, пошел в цирк, посмотрел на выступление воздушных гимнастов и «обрадовал» маму тем, что по окончании школы тоже буду выступать под куполом. Маму чуть инфаркт не хватил.

К счастью для мамы, полюбил фантастическую литературу и захотел участвовать, как тогда говорили, в межпланетных путешествиях. Особенно нравился Казанцев со своим «Пылающим островом». А когда появились Стругацкие, моими кумирами стали они.

Но, поскольку Циолковский уверял, что человек отправится в космос только через сто лет, то я решил, что сам не полечу, и поэтому поставил перед собой задачу стать ракетостроителем, чтобы построить космический корабль, на котором мой сын или внук сможет осуществить мою мечту. И тогда в Ленинграде, где я родился, поступил в военно-механический институт, где был факультет реактивного вооружения. Оно меня не интересовало, но я понимал, что самая большая боевая ракета когда-нибудь станет космической. От старшекурсников узнал, что самые большие ракеты делаются у Сергея Павловича Королёва под Москвой. Поэтому по окончании института поехал к нему. И мне посчастливилось сначала работать над созданием нашей «семерки» (межконтинентальная ракета Р-7), потом на полигоне участвовал в ее испытании - она сначала не хотела летать, то не стартовала, то нам на головы падала, но в конце концов мы ее отладили, и она стала самой надежной ракетой.

Вообще, я считаю, что мы сделали чудо - в 1956 г. ракета впервые полетела как боевая, в 1957-м мне посчастливилось участвовать в запуске первого спутника, а в 1961-м в космос отправился Гагарин. Так что ракета, сделанная в 50-е годы, пока единственная, которая «возит» космонавтов, и никакой замены до сих пор не найдено. Такое чудо техники сравнимо только с фольксвагеном «жук» или секстантом эпохи Колумба, который до сих пор, немного усовершенствованный, используется космонавтами. Или с пассажирским самолетом «Дуглас ДС-3» - он тоже летает более 50 лет.

- А что из еды в космосе вам больше нравилось?

- Цукаты. Остальное содержимое туб ел, просто чтобы выжить. Правда, врачи уверяли, что баланс белков, жиров и углеводов в норме и пища должна быть вкусной. Насчет состава не проверял, а что касается вкуса - мягко говоря, не очень. Когда выжимаешь еду из туб, на которых написано «щи», «рассольник», «каша», то вкус один. А вид... Пища, согласитесь, должна быть аппетитной на вид, но когда смотришь на то, что выжимаешь, такое впечатление, что это уже один раз ели. Был настоящий шоколад, тугоплавкий, который действительно таял во рту, а не в руках. Был еще чернослив с орехами - очень калорийный. Когда понимал, что день будет тяжелым, всегда клал в карман чернослив и шоколад для восстановления сил.

Потом появились фруктовые палочки из айвы и яблок - они оказались еще вкуснее, чем цукаты. Цукаты во рту слюной размачивать надо, а палочки уже готовы к употреблению. Хлеб в форме маленьких квадратиков был очень невкусный, хоть и назывался «бородинский» и «рижский». Гораздо приятнее есть хлеб размером с обычную буханку. Но расфасовка в «маленькие буханки» связана с тем, что в космосе нельзя ничего откусить. Надо сразу положить в рот, иначе во все стороны полетят крошки, и если они ночью попадут в дыхательное горло, можно не проснуться. Выход по хлебу потом нашли - обычные сухари. В последнем полете уже ни туб, ни консервов не было, им на смену пришли сублимированные продукты, которые размачивались горячей водой. Они и вкуснее, и места на корабле меньше занимают.

- Многих россиян мучает вопрос: употребляют ли космонавты во время полетов алкоголь?

- Алкоголь на орбите запрещен. Но «контрабандой» провозится. Я никогда не возил, но однажды кто-то из предыдущего экипажа спрятал на станции фляжку с коньяком и «забыл». А мы нашли. И перед сном делали по глоточку.

- Ваши ощущения, когда первый раз увидели Землю из космоса?

- Земля из космоса очень красивая - и днем и ночью. Если бы я был просто космическим туристом, наверное, неделю бы не отрывался от иллюминатора. Но работы было очень много. Был такой интересный момент в первом полете - запуск наш так запланировали, что первые две недели, когда пролетали над Советским Союзом, всегда была ночь. А нам очень хотелось посмотреть на свою Родину при свете Солнца. Потом маршрут немного изменился и наше желание исполнилось. Самое красивое для меня место в мире - это Камчатка. Кругом темно-синий океан, а горы покрыты снегом - возникала ассоциация, будто на темном бархате лежат бриллианты. Но было место, где становилось как-то не по себе - Магелланов пролив. Он считается гибельным для судоходства, потому что там всегда низкое Солнце, полумрак, сильные ветра, течения, камни. Но на высоте в 350 км ветров и камней нет. И все-таки, глядя на этот пролив, меня преследовал какой-то дискомфорт - будто хищник хочет прыгнуть мне на спину.

- Приходилось ли вам во время полетов оказывать медицинскую помощь кому-нибудь из членов экипажа?

- Мой второй полет, на тот момент самый длительный в мире - 96 суток, был с Юрой Романенко. И у Юрия заболел зуб, причем очень сильно - врачи на Земле прозевали кариес, который дошел до нерва. Романенко заматывал челюсти шарфиком, надевал шапку, принимал обезболивающие таблетки в тройном размере -ничего не помогало. Командир мучается, но на Землю не сообщает. Говорит: «Я офицер, командир корабля - и буду на больной зуб жаловаться!» Тогда я сообщил в Центр управления полетом, что зуб болит у меня, описал все симптомы. Потом на станцию прилетели Губарев с чешским космонавтом Ремеком, привезли стоматологические инструменты, в том числе и бормашину. Ремек вызвался лечить зуб. А на эти блестящие хищные крючки и иглы смотреть страшно. Спрашиваю: «Тебя хоть учили зубы лечить? Ты же летчик-истребитель по профессии». Хотя, если вспомнить историю, Пётр I тоже зубы вырывал, правда, иногда вместе с челюстью... Ремек гордо отвечает: «Конечно, учили! Полтора часа!» В общем, не дал я этому «доктору» к Юриному зубу прикасаться. По-русски предложил - лучше давай привяжем ниткой к вашему кораблю, пойдете на расстыковку, зуб и выскочит. Пришлось Романенко дожидаться конца полета, и зуб ему удалили уже на Земле. Хотя я ему предлагал улететь с Ремеком, а я бы долетал с Губаревым. Но тогда бы нам с ним не засчитали рекорд и мы бы не побили американцев.

После приземления ко мне прибежали врачи - мой больной зуб лечить, а я уж и забыл про ту хитрость... И перед следующим полетом доктора в отместку предложили мне расстаться со всеми зубами и поставить съемные протезы. Но я, естественно, отказался.

- Как вы вообще к здоровью относитесь?

- В космос, понятное дело, врачи отбирают людей здоровых. Но я считаю, что меня война отобрала, во время которой я вместе с братом кормил семью - день и ночь работали в колхозе. Благодаря такой закалке я смог выдержать два длительных полета, в космосе ведь все системы организма страдают. Очень сильно сокращается объем мышц - так, икроножная у меня уменьшалась на 7 см. Но мышцы можно потом нарастить. А вот, скажем, с сердцем, нервами, иммунной системой уже сложнее. Поэтому мне на 79-м году жизни беречь уже мало что осталось. Но берегу - ночью не ем, днем не сплю, занимаюсь специальной физкультурой, к которой приучен с детства. Помните, раньше по радио была утренняя гимнастика? С нее начинал.

Занимался и йогой. Но сейчас, к сожалению, больше практикую лечебную физкультуру.

- У вас замечательное чувство юмора. Какой ваш любимый анекдот про врачей?

- Да врачи все анекдоты про себя наверняка знают. Мне нравится такой: «Терапевт всё знает, но ничего не умеет. Хирург всё может, хотя ничего не знает. И только патологоанатом всё знает и всё умеет, но постоянно опаздывает».

- Вы с детства увлекались марками, отец подарил вам альбом. Любовь к филателии еще сохранилась?

- Чтобы по-настоящему заниматься марками, нужно очень много времени, сил и денег - ездить на первые штампы, меняться, покупать, продавать. Или марки, или работа. Но мне есть чем гордиться, например, первой маркой с Циолковским или с моими первыми двумя полетами - очень красивые марки. Некоторые коллеги даже ревновали - мол, летали не меньше тебя, а марки с нами не такие красивые.

- Вам не кажется, что сейчас интерес к космонавтике ослабевает?

- Я к этому отношусь спокойно -какая-то профессия всплывает, всех покоряет, а потом люди успокаиваются, всплывает другая. В моем детстве самыми популярными были пограничники, потом -машинисты-железнодорожники, потом - полярники. Может, когда на Марс слетаем, снова интерес к космосу появится?

- Что бы вы посоветовали подросткам, которые мечтают стать космонавтами?
- Во-первых, как ни скучно, надо учиться - необразованных дураков и на земле хватает, а в космосе они совсем не нужны. Так что все предметы надо сдавать на пятерки, а любимые - на пять с плюсом.

Я в старших классах учил физику по вузовским учебникам. Обязательно надо заниматься физкультурой - когда работаешь в скафандре, нужна большая сила и выдержка. Но самое главное, что нужно в космосе, - взаимовыручка. Одиночки в космос сейчас не летают, а вот уметь держать себя в коллективе - трудно и важно не только в космосе, но и на Земле.

Космонавт должен быть лучше политиков, которые врут, а в космосе надо говорить правду. Потому что если испытатель будет врать, следующий испытатель может из-за тебя погибнуть. Но для тех, кто хочет посвятить себя сложной, мужественной и красивой профессии, лучше, чем работа космонавта, нет.

Беседу вел Вячеслав СВАЛЬНОВ.