Несостоявшийся старт

Весь мир знает знаменитых Лайку, Белку, Стрелку и других четвероногих «космонавтов». Но мало кому известно, что еще за несколько лет до их полета в СССР уже проводились запуски ракет с собаками на борту. И уж совсем немногие могут сказать, кто начинал эти работы.

А началось всё ровно 60 лет назад, в январе 1949 г., всего через 4 года после окончания Великой Отечественной войны (в это трудно поверить!). Именно тогда в одном из институтов Министерства обороны СССР - Институте авиационной медицины была создана сверхсекретная группа медико-биологических исследований на ракетах под руководством Владимира Ивановича Яздовского. Из ее первого состав сегодня жив всего один человек: полковник медицинской службы в отставке Александр Серяпин. С ним мы и встретились, чтобы вспомнить то время.

У Александра Дмитриевича удивительная судьба. Он родился 6 декабря 1918 г. в деревне Смирновка Моршанского района Тамбовской области. Деревенский паренек, окончил Ленинградское военно-медицинское училище, а затем академию. В качестве полкового авиационного врача участвовал в событиях на озере Хасан и в Великой Отечественной войне. Был тяжело ранен в Берлине 9 мая 1945 г. Медсестра, оказавшая ему первую помощь, стала впоследствии его женой.

После войны врач обычного авиационного полка Александр Серяпин вдруг по своей инициативе решил определить, какое количество кислорода потребляет летчик во время полета. В те послевоенные годы бурное развитие сверхзвуковой реактивной авиации поставило перед ее разработчиками множество подобных неожиданных вопросов, ответов на которые тогда не было. Не имея специального оборудования и приборов, Серяпин сумел решить эту задачу и был приглашен в Москву с докладом. После этого ему предложили поехать на переподготовку в Ленинградскую военно-медицинскую академию, а через два года учебы - должность научного сотрудника в лаборатории герметичных кабин и скафандров Института авиационной медицины в Москве. В этом институте и началось для капитана медицинской службы Серяпина главное дело его жизни.

Первой работой, которую поручили молодому ученому, стало... определение количества кислорода, потребляемого летчиками дальней бомбардировочной авиации за время длительного полета. Мало того, что это удивительным образом перекликалось с его давней самостоятельной работой в полку. Через несколько лет он снова вернется к этой проблеме, но уже в связи с полетами человека в космос. Однако тогда, в середине 1950 г., ни о каком космосе, конечно, не было и речи. И вдруг через два месяца после начала работы над проблемами Дальней авиации Серяпин был вызван к начальнику института.

Вот что рассказывает об этом сам Александр Дмитриевич:
 
- Работа шла очень интенсивно, не считаясь со временем. И вот в ноябре 1950 года поздним вечером сижу в лаборатории один, вдруг звонок секретаря начальника института: «Срочно зайдите!» Думаю: что они там, не спится им. Захожу в приемную, спрашиваю: «Кто там?» Отвечает: «Покровский (директор института), Яздовский и какой-то очень симпатичный мужчина». Постучался, захожу, докладываю. Алексей Васильевич Покровский встал из-за стола, поздоровался. Возле доски стоит этот самый незнакомый мужчина. С мелом в руке. И на доске нарисована ракета. И цифры: 40 км, 100 км. «Вот, Сергей Павлович, - говорит Покровский, - это тот самый товарищ, которого мы рекомендовали вам. Просим его включить в нашу группу. Закончил Военно-медицинскую академию, показал себя прекрасно по дальней авиации». Тот вытер руки, подходит, поздоровался: «Ну что, будем знакомы?» Коротко рассказал, чем придется заниматься. Для меня, конечно, всё было из области фантастики. Но сразу предупредил - никому ни слова, даже жене. Не говоря уже о друзьях, знакомых. Слова «ракета», «высоты» должны быть исключены из лексикона.

Вот так неожиданно Александр Серяпин оказался в той самой сверхсекретной группе Владимира Яздовского, который одновременно был и начальником... их же лаборатории. Никто в институте и не догадывался, чем они занимаются. Работали в основном по вечерам и в выходные дни. В обязанности нового члена группы входили создание нужной атмосферы для собак в герметичной капсуле ракеты и тренировка их к полетам.

Первый запуск советской высотной геофизической ракеты с двумя собаками на борту - Дезиком и Цыганом - состоялся 22 июля 1951 г. на полигоне Капустин Яр.

А.Серяпин: «Мы прилетели туда со своими подопытными. Запуск состоялся рано утром, до восхода солнца. Мы наблюдали за ракетой в бинокль. На высоте 100 км приборный отсек с животными отделился и падал до высоты 7 км, на которой открылся парашют. Первый полет оказался очень удачным, собаки были живы. Когда мы их освобождали, подъехало много машин, в том числе Сергей Павлович Королёв. Когда он увидел собак, по-моему, счастливее человека никого там не было. Он этих собак схватил, бегал с ними кругом, вокруг этой самой кабины. Поил их водой, колбасы давал, сахару. Потом взял их к себе в машину и говорит: «Они поедут со мной!»

После Дезика и Цыгана через руки Александра Дмитриевича прошли все советские «четвероногие космонавты», включая знаменитых Лайку, Белку, Стрелку и других.

В экспериментах с собаками совершенно случайно был обнаружен и один из самых важных факторов космического полета.

А.Серяпин: «Просматривая киноматериалы после запусков, мы увидели, что как только выключаются двигатели, в кабине поднимается пыль, хотя там всё чисто очень было. Мы видели пылинки на кинопленке. Что это такое? И вот тут предположили, что как только выключаются двигатели и ракета идет по инерции, наступает состояние невесомости. Решили проверить. Один из инженеров оставил в кабине гаечку. И видим: гайка эта летает, и собаки смотрят на нее. Вот тогда и убедились, что это невесомость. Только на второй серии обратили на это внимание. Хорошо! Если с собаками ничего не происходит, наоборот, они успокаиваются после отключения двигателей, значит, невесомость не оказывает вредного воздействия!»

Но вскоре в истории космонавтики наступила новая эра.

А.Серяпин: «В 1956 г. на одном из совещаний главных конструкторов Сергей Павлович вдруг выступил с таким предложением: давайте мы вместо собак запустим человека. На такой же геофизической ракете. Все - за. Но встал сразу вопрос: кто должен лететь? Этот вопрос потом возник и с запуском на «Востоках». Мы настаивали, что должен лететь врач. Он грамотно опишет воздействие всех факторов полета. Так никто не сделает. Инженеры доказывали, что должен лететь инженер. Но потом сказали: да, мы согласны. Пусть летит врач. Сразу же 5 медиков подали рапорт о том, что согласны лететь на ракете на высоту 110 км. И нас уже пригласили на обследование в Центральный авиационный госпиталь. Но в это время в Советском Союзе была готова ракета, которая могла вывести на орбиту спутник с большим весом. И Сергей Павлович сказал: «Товарищи, вот такая вещь. Мы будем готовить запуск на орбиту. Поэтому вот эти две работы, большие работы, мы не потянем. Поэтому давайте так - все силы бросим на запуск на орбиту». Так наш полет и не состоялся».

Первым живым существом, запущенным на околоземную орбиту, стала собака Лайка. Ученые-медики знали, что обратно на Землю она не вернется. В то время конструкторы космической техники еще не умели этого делать. Поэтому отношение к ней было особое. Было даже предусмотрено специальное устройство, в которое входил шприц с сильнодействующим снотворным. В нужный момент оно должно было сработать при нажатии кнопки, чтобы животное не мучилось. Полет потребовал решения новых задач.

А.Серяпин: «При полетах на высотных геофизических ракетах нас никто не ограничивал ни в весе, ни в габаритах. Мы ставили туда и баллоны с кислородом, и большие наши приборы. А когда вопрос встал о спутниках, вот тут нам Королёв сказал: «Вот ваш вес, вот ваши габариты. И будьте добры, укладывайтесь». Сразу возник вопрос: как обеспечить собак или человека, например, обычным кислородом?»

В связи с этим перед Серяпиным в третий раз встала та же задача. И она снова была блестяще решена.

А.Серяпин: «Как быть? И тут подсказали, да я и сам вспомнил. Переподготовку в Ленинградской военно-медицинской академии я проходил в лаборатории авиационной и подводной медицины. А подводники уходят в длительное плавание, как они-то там обходятся, чем дышат? Поехал в Ленинград».

Вопрос был решен. Правда, не обошлось без проблем, так как применявшаяся на подводных лодках технология уже долгие годы являлась глубочайшей государственной тайной.

А.Серяпин принимал участие и в подготовке всего первого набора кандидатов в космонавты. Одновременно продолжались и запуски на орбиту собак. Работы велись как в Москве, так и на космодроме Байконур.

А.Серяпин: «Мы готовили животных в монтажном корпусе в Байконуре для полета на одном из «Востоков». Вдруг заходит Королёв вместе с космонавтами. Подходит к нам, спрашивает: «Что вы делаете, расскажите». «Вот, готовим собачку». Королёв говорит космонавтам: «Ну, кто из вас хочет посидеть в «Востоке?» И тут первый Гагарин: «Разрешите мне, Сергей Павлович!» Тот: «Ну, пожалуйста!» Гагарин снимает с себя китель, снимает ботинки - вот это очень понравилось Королёву, что он не в ботинках. Снял ботинки, подтянулся, сел, говорит: «Хорошо, прекрасно!» «Ну, хорошо, так хорошо. Я вас приглашу, чтобы вы посмотрели на запуск. Что такое запуск, как вы полетите». Вот, они были на одном из запусков».

Ранним утром 12 апреля 1961 г. А.Серяпин вместе с одним из руководителей полета находился на верхней площадке, рядом с кабиной корабля-носителя «Восток». 

А.Серяпин: «Мы там вместе размещали питание. Как раз перед посадкой космонавта. Разместили питание на свои места. Всё осмотрели. Там же вместе с нами на этой высоте стоял солдат с автоматом. Вдруг телефонный звонок. Солдат взял трубку, потом говорит: «Кто из вас доктор? Вас к телефону!» Я беру трубку - Сергей Павлович: «Серя-пин! Где космонавты? Почему они задерживаются?» Я говорю: «Так там Яздовский!» «Что я, должен дозаправку делать? Всё испаряется! Они уже опаздывают! Время посадки! Срочно давай спускайся, вон моя машина, и - поторопись!» Ну, я спустился. Только спустился - уже видно, автобус идет. Но я уже на земле. А мне хотелось быть там при посадке. Но вот не удалось! Подъехал автобус. Гагарин доложил государственной комиссии, что готов к полету».

Позже А.Серяпин участвовал в разработке уникального лунного скафандра для работы космонавтов на поверхности Луны, в испытаниях орбитальной космической станции «Салют», а также в работах по подготовке первой советской экспедиции на Марс.

Сегодня кандидат медицинских наук, лауреат Государственной премии, почетный доктор Российской академии космонавтики, почетный академик Международной академии астронавтики Александр Серяпин живет в Москве. Совсем недавно ему исполнилось 90 лет. Как говорит сам Александр Дмитриевич, ему сильно повезло, что он оказался причастным к одному из самых величайших событий в истории человечества - полетам в космос.

Александр МЕЛЬНИКОВ.
г. Черноголовка Московской области.