К тайнам белого безмолвия

Летом 1983 г. в Центральный научно-исследовательский институт судебной медицины, расположенный в центре Москвы привезли для исследования не совсем обычные объекты. Они были запакованы в картонную коробку, перевязанную шпагатом, с фиолетовым оттиском печати: «Исполком Диксонского районного совета народных депутатов Таймырского автономного округа». А через несколько месяцев — 30 декабря 1983 г. была поставлена точка в акте судебно-медицинской экспертизы № 1036. Закончилось скрупулезное, кропотливое исследование, приоткрыв шее тайну одного из самых драматических событий, случившихся несколько десятилетий назад в Арктике.

900 километров по льдам и тундре

Заведующий медико-криминалистическим отделом института доктор медицинских наук Виктор Звягин познакомил меня с заключением редкой экспертизы. Оно занимало 41 страницу машинописного текста, не считая графиков, схем, таблиц и 29 фотоснимков.

– Начало этой истории уходит к 1918 г., когда знаменитый полярный исследователь норвежец Руаль Амундсен на шхуне «Мод» задумал добраться до Северного полюса, — рассказывает Виктор Николаевич. – Норвежец решил дойти до Чукотского моря, вмерзнуть в лед, затем, покинув судно, попытаться на собачьих упряжках достигнуть цели. Дерзкий, исполненный великого мужества план...

Шхуна вмерзает в лед неподалеку от мыса Челюскин. Надвигается зима. Немногочисленный экипаж Амундсена, состоящий из опытных людей, не теряя времени, приступает к астрономическим и метеорологическим исследованиям. Накапливается ценнейший научный материал, сам Амундсен пишет книгу об экспедиции. Однако впереди долгий полярный дрейф и полная неизвестность.

С наступлением полярного дня, весной 1919 г., Амундсен решает отправить в Норвегию собранные материалы, почту, сообщение о положении корабля и своих дальнейших планах. Ближайшая точка, откуда можно передать радиограмму, — остров Диксон.

«Путь туда, около 900 километров, безусловно, самый безопасный и, вероятно, может быть проделан в относительно короткое время». Эти слова Амундсена из книги «Моя жизнь» свидетельствуют о том, что он тщательно продумал детали будущего перехода. Но посланцы руководителя экспедиции Пауль Кнутсен и Питер Тессем до места назначения не дошли...

Один из участников этого похода пропал без вести, а другой погиб в 3 км от полярной станции острова Диксон. Останки погибшего в 1922 г. нашла экспедиция Н.Урванцева, но никаких документов, удостоверяющих его личность, не обнаружила. Были найдены только часы с дарственной надписью Тессему и у пояса на ремешке — обручальное кольцо с надписью на норвежском языке «Твоя Паулина» (жена Тессема). Исходя из этих находок, было решено, что погибший и есть Тессем. Но норвежские и некоторые советские исследователи Арктики впоследствии неоднократно высказывали сомнения по поводу этого утверждения.

В поиске

Летом 1920 г. из Норвегии на поиски про павших вышла шхуна «Хеймен» во главе с капитаном Якобсеном. Корабль дошел до Диксона, двинулся дальше, но был остановлен тяжелыми льдами. Тогда-то норвежцы обратились к советскому правительству с просьбой о помощи.

Выбор, павший на знатока Таймыра Никифора Бегичева, не был случайным. Русский моряк, полярный путешественник, он еще в 1900—1902 гг. участвовал в знаменитой полярной экспедиции Э.В.Толля. В июле 1921 г. Бегичев со своими товарищами и норвежцами с «Хеймена» Л.Якобсеном и А.Карлсеном дошли на оленьих упряжках до мыса Вильда. Тут их ждала неожиданная находка: в консервной банке была обнаружена записка Кнутсена и Тессема на бланке экспедиции: «Два человека экспедиции «Мод», путешествуя с собаками и санями, прибыли сюда 10 ноября 1919 г. Мы нашли склад провизии, сложенный в этом месте, в разбросанном состоянии... Мы продвинули склад припасов дальше на берег, приблизительно на 25 ярдов, и пополнили наши запасы провизии на 20 дней. У нас всё в порядке, и мы собираемся уходить в порт Диксон сегодня. Ноябрь 15-го, 1919 г. Питер Л. Тессем, Пауль Кнутсен».

Через две недели, 10 августа, Бегичев, продвигаясь вдоль побережья, на мысе Земляном обнаружил следы стоянки и большого костра. Среди найденных предметов — два ножа, множество пряжек от одежды, гвозди, сломанные очки, несколько стреляных гильз, обгоревшие кости. «Мы заключили, — пишет в дневнике Н.Бегичев, — что это кости погибшего спут ника Амундсена, т.е. одного из тех, которых разыскиваем. Полагаем, что во время путешествия пешком в темную пору и при таких морозах и пургах они сбились с пути... Один из них умер, а другой товарищ его, ввиду того что похоронить его не было никакой возможности, дабы не растаскали труп звери, видимо, сжег его на костре».

Останки Бегичев со своими спутниками захоронили, поставив на месте стоянки опознавательный знак. Все найденные предметы они захватили с собой и вернулись на Диксон.

Следующим летом, в 1922 г., молодой полярный исследователь и геолог Н.Урванцев вместе с четырьмя спутниками, среди которых в качестве проводника был и неуемный Бегичев, решил пройти на лодке по реке Пясине. Следуя вдоль берега, 9 августа они обнаружили в 90 км от Диксона разорванные записные книжки, тетради и документы на английском языке. Неподалеку от этого места в куче плавника экспедиция нашла два пакета, зашитых в непромокаемую материю. На одном была надпись: «Господину Леону Амундсену, Христиания. Почта, рукописи, фотографии, карты, зарисовки».

Кроме пакетов были найдены и другие предметы: русские и норвежские деньги, документы Тессема, визитные карточки Р.Амундсена, испорченные компас и теодолит, мелкие вещи. Через три дня к найденному добавились две пары норвежских лыж фирмы «Хаген» и обрывки спального мешка. 1 сентября 1922 г. сделана последняя, самая главная находка: всего в 3 км от Диксона были обнаружены останки человека, вероятно, одного из норвежцев.

Вот как описывает это событие в своем дневнике Н.Н.Урванцев: «Человек лежал на высоком берегу метрах в четырех от воды, был одет в две егерские фуфайки, синюю фланелевую рубашку с карманами. Всё заправлено в меховые штаны, стянутые кожаным корсажем, пришитым к штанам. Шапки на голове нет. На правой ноге – остатки меховой обуви из нерпы... В карманах фланелевой рубашки были найдены патроны к винтовке, коробка спичек, перочинный нож и маленькие ножницы. Документов не было. Около пояса лежали металлические часы карманного размера. На ремешке у пояса висели свисток и обручальное кольцо с гравировкой на внутренней стороне: «Твоя Паулина». Ни лыж, ни винтовки поблизости не оказалось. Погибший лежал навзничь на земле, но сразу под его ногами уже шел гладкий каменный склон. Руки были вытянуты вдоль тела, левая нога прямая, правая немного согнута».

Останки погибшего, по свидетельству Урванцева, были положены в ящик, обложены камнями и захоронены на невысоком холме. Рядом поставили столб с памятной доской. В 1924 г. матросы с норвежского судна «Веслекари» добавили к столбу деревянный крест. В 1958 г. останки перенесли на верх мыса, и над могилой был воздвигнут скромный памятник в виде цельной гранитной глыбы с надписью на русском и норвежском языках: «Тессем. Норвежский моряк, член экспедиции «Мод». Погиб в 1920 г.»

– Большинство исследователей и историков Арктики считали, что до полярной станции не дошел именно Тессем, — комментирует эти события Виктор Звягин. — Однако, как уже случалось не раз в подобных ситуациях, у них нашлись оппоненты, высказавшие свою точку зрения.
 
Мелочей не может быть

Теперь самое время вернуться к картонной коробке, доставленной в Институт судебной медицины с Диксона. В ней под несколькими слоями бумаги, тщательно обложенные ватой, находились останки скелета человека: череп с нижней челюстью, кости верхних и нижних конечностей, позвоночный столб, таз, ключицы, лопатки, ребра.

В любой экспертизе не может быть мелочей, но особенно — если это экспертиза высшей категории сложности. А именно такой, скажем без преувеличения, была экспертиза № 1036, которую предстояло выполнить В.Звягину и его коллегам — старшему научному сотруднику кандидату медицинских наук В.Иванову и судмедэксперту отдела Э.Хомяковой.

В частности, были известны некоторые биографические данные П.Кнутсена и П.Тессема. 44-летний Питер Тессем считался опытным моряком, еще в 1903 – 1905 гг. он участвовал в полярной экспедиции, пытавшейся от Земли Франца-Иосифа достичь Северного Полюса. Плотник по профессии, мастер на все руки, он, по свидетельству Р.Амундсена, проявил себя с самой лучшей стороны. Его спутнику Паулю Кнутсену к моменту начала плаванья на «Мод» исполнилось 30 лет. Он матросом ходил к берегам Америки и Африки, потом окончил штурманское училище. В 1915 г. Кнутсен участвовал в поисках, пропавших без вести экспедиций В.А.Русанова и Г.Л.Брусилова на шхуне «Эклипс» под командованием Отто Свердрупа. Был отличным пловцом и лыжником, во время дрейфа «Мод» совершил три санных путешествия.

В распоряжении экспертов оказались фотографии норвежцев.

В Москве в процессе исследования останков с точностью до долей миллиметра были измерены кости верхних и нижних конечностей. По их длине, исходя из совокупности табличных данных, полученных учеными, определили рост лица, которому принадлежали останки, — в пределах 156 см.

Мемуары Р.Амундсена натолкнули В.Звягина на дерзкую мысль искать на костях скелета неизвестного следы заболеваний. Если они действительно существуют, будет доказано, что останки принадлежат именно Тессему. Вот строки из заключения экспертов: «...свод черепа с наличием седловидной деформации, теменные кости позади венечного шва резко сужены, верхушечная область и теменные бугры резко выбухают. Отмечается истончение костей, лобные пазухи пневмотизированы слабо. Данные особенности являются характерными для стреловидно-птерионной формы краниостеноза (преждевременного зарастания черепных швов. — М.Ф.), возникающего в детстве, т.е. до окончания роста мозга, выражающегося деформацией черепа и симптоматикой повышенного внутричерепного давления. Заболевание обычно сопровождается хроническими головными болями».

Выявленная патология костей черепа объясняла такой важный клинический симптом, как постоянные головные боли у Тессема, о которых упоминал Амундсен. Серьезные изменения были установлены и при изучении позвоночника. Так, последний (пятый по счету) поясничный позвонок оказался сращенным с крестцом, а у краев ряда позвонков имелись грубые разрастания костной ткани. При жизни такие недуги (по медицинской терминологии — сакрализация и спондилоартроз) обычно осложняются радикулитом, проявляющимся характерными приступами острой боли, ограничением движений в нижних конечностях и позвоночнике.

Окончательные выводы

Еще до того, как начал исследоваться череп, В.Звягин обратил внимание на небольшой участок его, на котором вместе с грунтом сохранились частицы, напоминающие по внешнему виду остатки волос. Они были с предосторожностью изъяты и направлены в отдел по исследованию вещественных доказательств. Старший научный сотрудник кандидат медицинских наук Н.Ачеркан выявила 15 обломков стержней волос, которые, судя по характеру отложения пигмента, принадлежали человеку с темно-русыми седеющими волосами.

Это стало дополнительным «очком» в пользу Тессема. На фотографиях он выглядел темноволосым, тогда как молодой Кнутсен был ярко выраженным блондином.

Последним звеном в установлении личности покойного явился результат анализа, проведенного методом фотосовмещения, разработанным в 50-е годы советскими судебными медиками. Заметно точное соответствие размеров черепа не известного и лица Питера Тессема, совпадение их по всем опознавательным точкам.

Окончательные выводы экспертизы заняли около трех страниц машинописного текста: «... полагаем, что исследованные останки могли принадлежать Питеру Тессему, 44 лет».

Летом 1984 г. Д.Алексеев, В.Звягин и Б.Пискарёв опять отправились на Диксон. Целью новой экспедиции было перезахоронение останков П.Тессема, а также проверка версии о том, что Бегичев на мысе Земляной обнаружил останки П.Кнутсена. Вот что рассказал потом Виктор Звягин:

– На пустынном берегу мыса Земляной, куда нас доставил вертолет, мы обнаружили следы от очень давнего костра, а на глубине под ними два обугленных костных фрагмента. Последующие лабораторные исследования показали, что кости принадлежали собаке. Но посланцы Амундсена всё же побывали в этих местах. Об этом, прежде всего, свидетельствует их маршрут, следы костра, а также две металлические пряжки, которые когда-то нашел Бегичев. Они аналогичны пряжкам, обнаруженным в захоронении П.Тессема. Не исключено, что норвежцы употребляли в пищу собачье мясо.

Итак, пока благодаря усилиям нескольких полярных экспедиций, коллективным исследованиям ученых, судебных медиков, криминалистов удалось идентифицировать личность лишь старшего участника перехода — Питера Тессема. Но остается надежда на то, что дальнейшие поиски вдоль побережья Таймыра когда-нибудь прояснят судьбу и второго посланца Амундсена — Пауля Кнутсена.

Марк ФУРМАН, судебно-медицинский эксперт.
Владимир.