01 января 2025
Вы здесь
Драма на берегах Волги
В саратовском медицинском вузе существовало отделение, где все занятия велись только на немецком языке 3 сентября 1941 г. в Саратовском медицинском институте был издан приказ № 203: «Нижепоименованных сотрудников института со 2 сентября сего года отчислить от занимаемой должности в связи с выездом из города Саратова: Белендир И.И. – ассистента кафедры фармакологии, Пауль И.И. – доцента кафедры общей химии, Дамер И.Г. – аспиранта кафедры фармакологии, Юнгейм И.И. – мацератора кафедры оперативной хирургии, Вильгельм-Элерж К.Г. – ассистента кафедры акушерской гинекологии».
Это далеко не полный перечень уволенных из вуза. Глядя на этот старый архивный документ, я невольно обратил внимание: все фамилии немецкие. Выяснил: указанные здесь лица не только работа ли на своих кафедрах, но и преподавали на немецком отделении мед института. Оно было уникальным: я уверен, ни в одном медвузе такого не было. Здесь все лекции, занятия велись на немецком языке. Почему же педагогов-немцев решили уволить с занимаемых должностей? Почему они сами одновременно, тогда, в сентябре 1941 г., вдруг решили уехать из Саратова. На эти вопросы я отвечу поз же, а сначала – краткий экскурс в историю.
Сберегая свой этнос
В 1930 г. на базе медицинского факультета Саратовского университета был создан мединститут. Вскоре к дирекции вуза обратился Совет народных комиссаров Автономной Советской Социалистической Республики Немцев Поволжья (АССРНП) с просьбой организовать в институте немецкое отделение для подготовки специалистов, в которых очень нуждалась автономия.
Тут надо пояснить. Немцы жили в Поволжье еще со времен Екатерины II. Она, сама немка, пригласила своих соплеменников из Германии, других стран Европы в 60-е годы XVIII века. Большая часть приезжих поселилась на левобережье Волги. Они жили в селах, которые называли колониями, а обитателей – колонистами. Соплеменники Екатерины II были глубоко религиозны. А священнослужители – и лютеране, и католики всячески старались оградить паству, особенно молодежь, от постороннего влияния. Несмотря на требования властей, они не соглашались ввести русский язык как предмет для изучения в школах колоний.
В 1834 г. состоялось решение, сыгравшее немаловажную роль в судьбе колонистов. Согласно этому историческому документу, «вопрос о русской грамоте в немецких школах был отвергнут». Одна из причин этого – стремление сберечь этнос, его самобытность. И еще – сопротивление, протест против русификации.
И после Октябрьской революции 1917 г., в советское время, колонисты всячески уклонялись от изучения русского языка. Этим и была вызвана необходимость немецкого отделения – специально для выпускников школ из АССРНП. Чтобы они могли продолжать обучение на родном языке.
Отделение появилось в 1932 г. Его организовал профессор Адольф-Владимир Вильгельмович Вормс, волжский немец.
В 1996 г. мне удалось разыскать выпускницу немецкого отделения, врача Альму Карловну Вальтер. До последнего времени она жила в Саратове. Альма Карловна часто с большой теплотой говорила о Вормсе. Мне запомнились ее слова: «Адольфа-Владимира Вильгельмовича почитали все студенты, слушали его с упоением. Он читал лекции очень живо, интересно, щедро делился с нами, студентами, своими знаниями, опытом».
Большим уважением в отделении пользовался также другой наш земляк, профессор Константин Андреевич Шмелёв. Интеллигент, как говорят, до мозга костей, человек широкого кругозора, огромной эрудиции, он всегда был в курсе новейших достижений медицины. Автор ряда фундаментальных трудов, Константин Андреевич был блестящим лектором. Студенты называли его ходя чей энциклопедией.
В «Колымских рассказах» известного писателя В.Шаламова упоминается профессор-хирург Николай Иеронимович Краузе. Самого Краузе писатель, прошедший все круги сталинского ГУЛАГа, не знал. Но он, Шаламов, встречался в Сибири с его учениками-врачами. В любых, порой нечеловеческих условиях они свято выполняли свой профессиональный долг. И каждый говорил с гордостью: «Я ученик Краузе».
Конечно же, мне захотелось узнать как можно больше о Николае Иеронимовиче. В архивах я разыскал целый ряд документов. В одной из характеристик, написанной накануне Отечественной войны, сказа но: «Н.И.Краузе профессор с 1917 г. Доктор наук. Высококвалифицированный специалист-хирург. Директор госпитальной хирургической клиники. Хорошо руководит учебным процессом и научно-исследовательской работой кафедры. Научная работа кафедры в последнее время проводится в направлении разработки вопросов оборонного значения. В общественной и политической жизни принимает активное участие. По национальности – немец». Характеристику эту подписали директор мединститута Абраменко и секретарь парткома Горелов. Николай Иеронимович преподавал на немецком отделении с первых дней его организации.
В штате этого отделения оказались и иностранцы – граждане европейских государств. В Саратове они оказались в силу разных причин, из-за стечения тех или иных обстоятельств. Порой совершенно неожиданно. Не зря говорят: «Пути Господни неисповедимы».
Иностранцев было несколько. Первый из них – врач Милош Марич. Он был родом из Сербии, родной брат Ми лены Марич, жены великого физика Альберта Эйнштейна.
Милош Марич в Первую мировую войну как военный лекарь воевал на стороне Австро-Венгрии, в 1915 г. попал в русский плен. Остался в России навсегда. Жил в Москве, Краснодаре. Занимался научной работой. Стал профессором, доктором медицинских наук. В 1930 г. , узнав, что в Саратове появился мединститут, приехал к нам. С 1935 г. он – заведующий кафедрой гистологии. Работу на кафедре в течение 5 лет совмещал с обязанностями декана немецкого отделения.
«С Теодором не соскучишься»
В феврале 1933 г. в судьбе немецкого врача, выпускника Берлинского университета, Теодора Ауэрбаха произошло радостное со бытие. Он женился. Сыграли свадьбу, как говорят, на все сто. Невеста Теодора Эдит – его коллега. Тоже врач. Молодая, красивая. Было много гостей из Берлина, других городов Германии, дарили цветы, сувениры. Все веселились, ликовали. По-немецки «свадьба» – хохцайт. Дословно переводится как «высшее время», по смыслу синоним русского выражения «звездный час».
А спустя месяц после свадьбы, в марте 1933 г., молодая жена вынуждена была покинуть свою родину. Почему?
В Германии на выборах в 1933 г. победила фашистская партия во главе с Гитлером. В одном из документов, относившихся к этому периоду, говорится: «Теодор Семёнович Ауэрбах, германский подданный, который был ассистентом у профессора Пульцера и профессора Левинштейна (видные ученые-медики. – Ю.П.), был лишен возможности продолжать научную деятельность в связи с неарийским происхождением, был вынужден эмигрировать».
А вот что писал сам Теодор Семёнович в своей автобиографии: «В связи с приходом Гитлера к власти я как еврей не мог больше оставаться на своей родине. Переехал вместе с женой Эдитой Иогановной в Бельгию. В ее столице Брюсселе работал ассистентом у профессора Либрехта. Мы жили в Брюсселе два года».
Но вскоре и Бельгии стала угрожать фашистская оккупация. Молодого талантливого медика и его жену спасла «Джойнт» – американская благотворительная еврейская организация. Она обратилась к правительству СССР с просьбой разрешить супругам Ауэрбах жить и работать в Советском Союзе. Такое разрешение было получено, им дали направление на работу в Саратовский мединститут, где было немецкое отделение.
У еврея Ауэрбаха родной язык был немецкий. И его родина, и родина предков его слушателей-студентов одна – Германия. После лекций на сугубо медицинские темы Теодор Семёнович приходил в студенческое общежитие, ярко, образно рассказывал колонистам о своих любимых поэтах Гёте, Гейне, Шиллере. Читал наизусть стихи, поэмы. А говоря о тогдашней гитлеровской Германии, замечал: «Гитлеры приходят и уходят, а народ остается». Он, научный работник, лектор, врач, был уверен, что бесчеловечный фашистский режим просуществует недолго.
В беседах Ауэрбаха со студентами всегда присутствовало чувство признательности, благодарности к СССР, стране, которая спасла, приютила его. Общаться с этим человеком было интересно каждому. Студенты говорили: «С нашим Теодором не соскучишься».
За отличную работу эмигрант не раз удостаивался благодарности от дирекции вуза. В 1937 г. Теодор Семёнович и Эдит Иогановна Ауэрбах получили гражданство СССР. Как видим, на новой родине судьба благоволила супругам. И вдруг… Это случилось 18 февраля 1938 г. Всегда обязательный, пунктуальный Ауэрбах в положенное время не явился в аудиторию, где его, лектора, ждали студенты. Опоздать он не мог – никогда, ни разу не опаздывал. Значит, что-то с ним случилось. Пошли к нему домой. Квартира опечатана. От соседей узнали: ночью к Ауэрбаху нагрянули непрошеные гости… Теодор Семёнович арестован органами НКВД, он в тюрьме. Его жена – тоже. Это вызвало шок в мединституте. Многие недоумевали: «За что? Как так?» Ауэрбахи убежали от гестапо, и… попали к советским чекистам.
Арестовали Ауэрбаха, и его жену по ложному доносу. Все показания эмигрантов добивались незаконными методами ведения следствия, то есть провоцировали, истязали, лишали сна и еды... Из лап чекистов-сталинцев редко кто вырывался, но были и исключения. Мне трудно сказать, кто, с какой целью оказал влияние на следователей. Видимо, какой-то высокопоставленный чин. Но супругам Ауэрбах, если можно так выразиться, повезло. Их реабилитировали. После целого года пребывания за решеткой стены тюрьмы для них распахнулись…
Теодору Семёновичу и его жене удалось добиться восстановления во всех правах. Они опять стали преподавать, вести научную работу в Саратовском мединституте. Ауэрбах блестяще защитил кандидатскую диссертацию. В Отечественную войну супруги самоотверженно трудились. Теодор Семёнович был консультантом в двух госпиталях. Заслужил медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».
В 1949 г. была создана Германская Демократическая Республика. Вскоре ее президент Вильгельм Пик, узнав о своем соотечественнике, работающем в Саратове, пригласил его с женой в Берлин. Там Теодор Семёнович был лечащим врачом президента, оказывал медицинскую помощь многим жителям ГДР.
Член двух академий
В 30-е годы XX века в Испании была гражданская война. В рядах республиканской армии сражался врач Хуан Планельес. В одном из боев он был тяжело ранен. По предложению руководителя Испанской компартии, легендарной Долорес Ибаррури его назначили министром здравоохранения Испанской республики.
В 1939 г., когда фашисты задушили Испанскую республику, Хуан Планельес эмигрировал в СССР. Испанец обратился в Министерство здравоохранения РСФСР с просьбой дать ему работу. Там, выяснив через переводчиков, что Планельес прекрасно владеет немецким языком, ему предложили место преподавателя на спецотделении саратовского вуза. За выдающиеся достижения в области фармакологии ученый совет вуза присудил ему степень доктора наук без защиты диссертации. Его перевели на работу в Москву на должность директора научно-экспериментальной лаборатории 1-го Московского мединститута.
Мне довелось встречаться, подолгу беседовать с Хуаном Хуановичем в Москве в 1956 г. Тогда он, уже член-корреспондент АМН СССР, руководил ведущим отделом в ВИЭМе – Всесоюзном институте экспериментальной медицины. Вскоре стал действительным членом академии. А еще до эмиграции в нашу страну он был избран членом Испанской академии медицины.
* * *
28 августа 1941 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР о выселении всех немцев Поволжья. Немецкую республику ликвидировали. Немецкое отделение СМИ, известное своими замечательными педагогами, выпускниками высокой квалификации, было закрыто.
Свой рассказ о спецотделении в вузе я начал с приказа директора СМИ, датированного 1 сентября 1941 г. В приказе перечислялись имена сотрудников и выпускников немецкого отделения, которые были «отчислены» в связи с выездом из Саратова. В тексте приказа, мягко говоря, неточность – немцев уволили в связи с их депортацией, то есть насильственным выселением. Оно проводилось в обстановке строжайшей секретности.
Это далеко не полный перечень уволенных из вуза. Глядя на этот старый архивный документ, я невольно обратил внимание: все фамилии немецкие. Выяснил: указанные здесь лица не только работа ли на своих кафедрах, но и преподавали на немецком отделении мед института. Оно было уникальным: я уверен, ни в одном медвузе такого не было. Здесь все лекции, занятия велись на немецком языке. Почему же педагогов-немцев решили уволить с занимаемых должностей? Почему они сами одновременно, тогда, в сентябре 1941 г., вдруг решили уехать из Саратова. На эти вопросы я отвечу поз же, а сначала – краткий экскурс в историю.
Сберегая свой этнос
В 1930 г. на базе медицинского факультета Саратовского университета был создан мединститут. Вскоре к дирекции вуза обратился Совет народных комиссаров Автономной Советской Социалистической Республики Немцев Поволжья (АССРНП) с просьбой организовать в институте немецкое отделение для подготовки специалистов, в которых очень нуждалась автономия.
Тут надо пояснить. Немцы жили в Поволжье еще со времен Екатерины II. Она, сама немка, пригласила своих соплеменников из Германии, других стран Европы в 60-е годы XVIII века. Большая часть приезжих поселилась на левобережье Волги. Они жили в селах, которые называли колониями, а обитателей – колонистами. Соплеменники Екатерины II были глубоко религиозны. А священнослужители – и лютеране, и католики всячески старались оградить паству, особенно молодежь, от постороннего влияния. Несмотря на требования властей, они не соглашались ввести русский язык как предмет для изучения в школах колоний.
В 1834 г. состоялось решение, сыгравшее немаловажную роль в судьбе колонистов. Согласно этому историческому документу, «вопрос о русской грамоте в немецких школах был отвергнут». Одна из причин этого – стремление сберечь этнос, его самобытность. И еще – сопротивление, протест против русификации.
И после Октябрьской революции 1917 г., в советское время, колонисты всячески уклонялись от изучения русского языка. Этим и была вызвана необходимость немецкого отделения – специально для выпускников школ из АССРНП. Чтобы они могли продолжать обучение на родном языке.
Отделение появилось в 1932 г. Его организовал профессор Адольф-Владимир Вильгельмович Вормс, волжский немец.
В 1996 г. мне удалось разыскать выпускницу немецкого отделения, врача Альму Карловну Вальтер. До последнего времени она жила в Саратове. Альма Карловна часто с большой теплотой говорила о Вормсе. Мне запомнились ее слова: «Адольфа-Владимира Вильгельмовича почитали все студенты, слушали его с упоением. Он читал лекции очень живо, интересно, щедро делился с нами, студентами, своими знаниями, опытом».
Большим уважением в отделении пользовался также другой наш земляк, профессор Константин Андреевич Шмелёв. Интеллигент, как говорят, до мозга костей, человек широкого кругозора, огромной эрудиции, он всегда был в курсе новейших достижений медицины. Автор ряда фундаментальных трудов, Константин Андреевич был блестящим лектором. Студенты называли его ходя чей энциклопедией.
В «Колымских рассказах» известного писателя В.Шаламова упоминается профессор-хирург Николай Иеронимович Краузе. Самого Краузе писатель, прошедший все круги сталинского ГУЛАГа, не знал. Но он, Шаламов, встречался в Сибири с его учениками-врачами. В любых, порой нечеловеческих условиях они свято выполняли свой профессиональный долг. И каждый говорил с гордостью: «Я ученик Краузе».
Конечно же, мне захотелось узнать как можно больше о Николае Иеронимовиче. В архивах я разыскал целый ряд документов. В одной из характеристик, написанной накануне Отечественной войны, сказа но: «Н.И.Краузе профессор с 1917 г. Доктор наук. Высококвалифицированный специалист-хирург. Директор госпитальной хирургической клиники. Хорошо руководит учебным процессом и научно-исследовательской работой кафедры. Научная работа кафедры в последнее время проводится в направлении разработки вопросов оборонного значения. В общественной и политической жизни принимает активное участие. По национальности – немец». Характеристику эту подписали директор мединститута Абраменко и секретарь парткома Горелов. Николай Иеронимович преподавал на немецком отделении с первых дней его организации.
В штате этого отделения оказались и иностранцы – граждане европейских государств. В Саратове они оказались в силу разных причин, из-за стечения тех или иных обстоятельств. Порой совершенно неожиданно. Не зря говорят: «Пути Господни неисповедимы».
Иностранцев было несколько. Первый из них – врач Милош Марич. Он был родом из Сербии, родной брат Ми лены Марич, жены великого физика Альберта Эйнштейна.
Милош Марич в Первую мировую войну как военный лекарь воевал на стороне Австро-Венгрии, в 1915 г. попал в русский плен. Остался в России навсегда. Жил в Москве, Краснодаре. Занимался научной работой. Стал профессором, доктором медицинских наук. В 1930 г. , узнав, что в Саратове появился мединститут, приехал к нам. С 1935 г. он – заведующий кафедрой гистологии. Работу на кафедре в течение 5 лет совмещал с обязанностями декана немецкого отделения.
«С Теодором не соскучишься»
В феврале 1933 г. в судьбе немецкого врача, выпускника Берлинского университета, Теодора Ауэрбаха произошло радостное со бытие. Он женился. Сыграли свадьбу, как говорят, на все сто. Невеста Теодора Эдит – его коллега. Тоже врач. Молодая, красивая. Было много гостей из Берлина, других городов Германии, дарили цветы, сувениры. Все веселились, ликовали. По-немецки «свадьба» – хохцайт. Дословно переводится как «высшее время», по смыслу синоним русского выражения «звездный час».
А спустя месяц после свадьбы, в марте 1933 г., молодая жена вынуждена была покинуть свою родину. Почему?
В Германии на выборах в 1933 г. победила фашистская партия во главе с Гитлером. В одном из документов, относившихся к этому периоду, говорится: «Теодор Семёнович Ауэрбах, германский подданный, который был ассистентом у профессора Пульцера и профессора Левинштейна (видные ученые-медики. – Ю.П.), был лишен возможности продолжать научную деятельность в связи с неарийским происхождением, был вынужден эмигрировать».
А вот что писал сам Теодор Семёнович в своей автобиографии: «В связи с приходом Гитлера к власти я как еврей не мог больше оставаться на своей родине. Переехал вместе с женой Эдитой Иогановной в Бельгию. В ее столице Брюсселе работал ассистентом у профессора Либрехта. Мы жили в Брюсселе два года».
Но вскоре и Бельгии стала угрожать фашистская оккупация. Молодого талантливого медика и его жену спасла «Джойнт» – американская благотворительная еврейская организация. Она обратилась к правительству СССР с просьбой разрешить супругам Ауэрбах жить и работать в Советском Союзе. Такое разрешение было получено, им дали направление на работу в Саратовский мединститут, где было немецкое отделение.
У еврея Ауэрбаха родной язык был немецкий. И его родина, и родина предков его слушателей-студентов одна – Германия. После лекций на сугубо медицинские темы Теодор Семёнович приходил в студенческое общежитие, ярко, образно рассказывал колонистам о своих любимых поэтах Гёте, Гейне, Шиллере. Читал наизусть стихи, поэмы. А говоря о тогдашней гитлеровской Германии, замечал: «Гитлеры приходят и уходят, а народ остается». Он, научный работник, лектор, врач, был уверен, что бесчеловечный фашистский режим просуществует недолго.
В беседах Ауэрбаха со студентами всегда присутствовало чувство признательности, благодарности к СССР, стране, которая спасла, приютила его. Общаться с этим человеком было интересно каждому. Студенты говорили: «С нашим Теодором не соскучишься».
За отличную работу эмигрант не раз удостаивался благодарности от дирекции вуза. В 1937 г. Теодор Семёнович и Эдит Иогановна Ауэрбах получили гражданство СССР. Как видим, на новой родине судьба благоволила супругам. И вдруг… Это случилось 18 февраля 1938 г. Всегда обязательный, пунктуальный Ауэрбах в положенное время не явился в аудиторию, где его, лектора, ждали студенты. Опоздать он не мог – никогда, ни разу не опаздывал. Значит, что-то с ним случилось. Пошли к нему домой. Квартира опечатана. От соседей узнали: ночью к Ауэрбаху нагрянули непрошеные гости… Теодор Семёнович арестован органами НКВД, он в тюрьме. Его жена – тоже. Это вызвало шок в мединституте. Многие недоумевали: «За что? Как так?» Ауэрбахи убежали от гестапо, и… попали к советским чекистам.
Арестовали Ауэрбаха, и его жену по ложному доносу. Все показания эмигрантов добивались незаконными методами ведения следствия, то есть провоцировали, истязали, лишали сна и еды... Из лап чекистов-сталинцев редко кто вырывался, но были и исключения. Мне трудно сказать, кто, с какой целью оказал влияние на следователей. Видимо, какой-то высокопоставленный чин. Но супругам Ауэрбах, если можно так выразиться, повезло. Их реабилитировали. После целого года пребывания за решеткой стены тюрьмы для них распахнулись…
Теодору Семёновичу и его жене удалось добиться восстановления во всех правах. Они опять стали преподавать, вести научную работу в Саратовском мединституте. Ауэрбах блестяще защитил кандидатскую диссертацию. В Отечественную войну супруги самоотверженно трудились. Теодор Семёнович был консультантом в двух госпиталях. Заслужил медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».
В 1949 г. была создана Германская Демократическая Республика. Вскоре ее президент Вильгельм Пик, узнав о своем соотечественнике, работающем в Саратове, пригласил его с женой в Берлин. Там Теодор Семёнович был лечащим врачом президента, оказывал медицинскую помощь многим жителям ГДР.
Член двух академий
В 30-е годы XX века в Испании была гражданская война. В рядах республиканской армии сражался врач Хуан Планельес. В одном из боев он был тяжело ранен. По предложению руководителя Испанской компартии, легендарной Долорес Ибаррури его назначили министром здравоохранения Испанской республики.
В 1939 г., когда фашисты задушили Испанскую республику, Хуан Планельес эмигрировал в СССР. Испанец обратился в Министерство здравоохранения РСФСР с просьбой дать ему работу. Там, выяснив через переводчиков, что Планельес прекрасно владеет немецким языком, ему предложили место преподавателя на спецотделении саратовского вуза. За выдающиеся достижения в области фармакологии ученый совет вуза присудил ему степень доктора наук без защиты диссертации. Его перевели на работу в Москву на должность директора научно-экспериментальной лаборатории 1-го Московского мединститута.
Мне довелось встречаться, подолгу беседовать с Хуаном Хуановичем в Москве в 1956 г. Тогда он, уже член-корреспондент АМН СССР, руководил ведущим отделом в ВИЭМе – Всесоюзном институте экспериментальной медицины. Вскоре стал действительным членом академии. А еще до эмиграции в нашу страну он был избран членом Испанской академии медицины.
* * *
28 августа 1941 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР о выселении всех немцев Поволжья. Немецкую республику ликвидировали. Немецкое отделение СМИ, известное своими замечательными педагогами, выпускниками высокой квалификации, было закрыто.
Свой рассказ о спецотделении в вузе я начал с приказа директора СМИ, датированного 1 сентября 1941 г. В приказе перечислялись имена сотрудников и выпускников немецкого отделения, которые были «отчислены» в связи с выездом из Саратова. В тексте приказа, мягко говоря, неточность – немцев уволили в связи с их депортацией, то есть насильственным выселением. Оно проводилось в обстановке строжайшей секретности.
Юлий ПЕСИКОВ, литератор-историк.
Саратов.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
|
|
|
|
Издательский отдел: +7 (495) 608-85-44 Реклама: +7 (495) 608-85-44,
E-mail: mg-podpiska@mail.ru Е-mail rekmedic@mgzt.ru
Отдел информации Справки: 8 (495) 608-86-95
E-mail: inform@mgzt.ru E-mail: mggazeta@mgzt.ru